Брачная ночь в музее

Так или иначе, мужчина с бородкой вышел из музея и вновь попался на глаза Ксюше.

«И что же он делал?»

Ксюша напрягла свою память, и откуда-то из ее закоулков к ней пришло воспоминание о том, как мужчина дошел до своей машины, сел в нее и уехал. Но что это была за машина, Ксюша не могла припомнить, хоть убей. Ни номера, ни марки, ни модели девушка не помнила. Она лишь помнила, что цвет был какой-то приятный для глаза, цвет ее любимого кофе с молоком. И еще она помнила, что машина была небольшой и компактной, но в то же время и нарядной. Девушка, будь ее воля, не отказалась бы прокатиться на такой машинке.

Наверное, будет очень приятно сидеть на мягких креслах, слушать негромкую музыку, льющуюся из динамиков, и чувствовать рядом с собой тепло мужского плеча.

«И о чем я только думаю!»

Ксюша обвела глазами пространство кафе. Интересно, есть у них видеокамеры? Раньше это была редкость, но сейчас ими обзавелись почти все поголовно. Она подошла к Сереже-баристе. Они были в приятельских отношениях, поэтому Ксюша надеялась на его помощь.

– Да, у нас есть камеры, – подтвердил парень, – но все они находятся внутри помещения. Сама понимаешь, происходящее снаружи нас мало волнует. Улица в этом месте слишком узкая, чтобы мы могли выставить свои столики. Вот грузинам в ресторане, тем повезло. С их стороны улица пошире, и несколько столиков легко там помещается, и в летний сезон они на этом делают хорошую выручку.

Ксюша взглянула, куда указывал ей Сережа. И как это она не сообразила сама, что идти в первую очередь нужно к соседям? Интересующая девушку машина стояла через дорогу, как раз напротив небольшого, но уютного грузинского ресторанчика. Ксюша кинулась туда. Она не рассчитывала на успех. Кто она такая, чтобы ей позволили взглянуть на запись видео, даже если она у них и ведется. Для этого нужно иметь какую-нибудь официальную бумагу из полиции, прокуратуры или откуда-то оттуда. А у нее ничего. Один лишь голый интерес.

Но оказалось, что сотрудники ресторана уже были в курсе случившегося у них в музее. Неудивительно. Ресторан находился неподалеку. Цены в нем были вполне доступные, а кавказская кухня традиционно считалась одной из лучших в стране. Поэтому посетителей из числа сотрудников музея в ресторанчике всегда было много. Ксюше тоже доводилось бывать тут пару раз. И она могла засвидетельствовать, что даже в кризис эти ребята сумели удержаться на плаву, установив баланс между экономией и вкусом. Впрочем, итальянские или французские сыры повара этого ресторана никогда в своей кухне и не использовали, поэтому для них вроде как ничего и не изменилось.

– Заходи, заходи! – воскликнула официантка, едва Ксюша появилась у них на пороге. – Ну, рассказывай! Мы уже знаем, что у вас нового директора убили! Глеб Михайлович сегодня харчо покушать заходил, он и рассказал. Ах! Совсем молодой был, да?

Ксюша хоть и удивилась, что у Глеба Михайловича был аппетит в такой ситуации кушать суп-харчо, но кто она такая, чтобы осуждать? Сама-то вон как на сладкое накинулась. А Глеб Михайлович мужчина, может, его от волнения на мясное потянуло. И Ксюша охотно поделилась всем, что ей было известно об убийстве.

И, закончив, осторожно прибавила:

– Вероятно, убийца мог накануне оставить свою машину возле вашего ресторана. Я видела, как он в нее садился.

От ее слов все пришли в большое смятение. Но когда Ксюша заикнулась, чтобы они показали запись полиции, смятение вроде как еще усилилось. Ксюша не понимала, в чем его причина, пока Белла – официантка из зала – не объяснила ей:

– Помочь мы готовы. Вот только с полицией… мы того… не очень. Понимаешь, придут, начнут копать, как да что. А у нас многие ребята без оформления работают. Да я и сама документы который месяц сделать не могу.

– А вы мне покажите эту запись! Я номер машины перепишу, а про вас ни гу-гу.

– Обещаешь?

– Клянусь!

Услышав, что полиция к ним не сунется, все тут же расслабились.

– Когда это было? Вчера?

– Нет, позавчера вечером.

И охранник Саша нашел для нее нужный отрезок записи.

– Вот! Вот та самая машина, которая мне нужна!

К сожалению, машина стояла так, что регистрационный номер был не виден.

– Подождем, пока водитель сядет за руль. Может, в движении что-нибудь разглядим.

И они разглядели! Все увидели! И номер! И марку машины! И ее модель!

– Ребята! Спасибо! Выручили!

«Хёндай Грета». Номер их региона. Ксюша чувствовала себя победительницей. Теперь можно было и в полицию бежать. Девушка поклялась сотрудникам ресторана, что она про них не станет упоминать. Но ведь можно похвастаться, что это она сама такая глазастая, все увидела, все запомнила, да еще и записала.

Она уже собиралась уходить, когда охранник Саша остановил ее:

– Может, тебе водителя еще и по базе данных пробить?

– А можно?

– Легко.

В базе данных такая машина имелась. Вот только хозяином машины значился совсем никакой не Нарышкин, а некая гражданка Филиппова Татьяна.

– Сожительница, наверное, – предположил Саша. – Купила, а водить доверила любовнику.

Почему-то слышать про любовника было неприятно. Но Ксюша решила не отступать. Машина была та самая, номера тоже, и девушка вознамерилась нанести визит этой Татьяне Филипповой.

– Давай сюда ее адрес!

И, записав, помчалась назад в музей. Первоначальным порывом Ксюши было сразу и прямиком пойти к следователю. Вот только когда девушка вернулась в музей, то выяснилось, что сотрудники полиции уже закончили все свои дела.

«Отчалили и труп с собой забрали!»

Это радовало, но теперь получалось, что Ксюше нужно где-то ловить следователя. Куда-то бежать, разыскивать. А между тем адрес Татьяны Филипповой, который она получила от Саши, был совсем рядом.

«Улица Фурштатская… Это же рукой подать!»

И потихоньку в душе у Ксюши зрело решение наведаться к мадам Филипповой и поговорить с ней по душам о том, что затеял ее сожитель. Никакого страха Ксюша не испытывала. Ну, запутался человек, надо ему помочь, пока он еще круче дел не наворотил.

«Сразу же скажу ей, что все в музее знают, куда я пошла. Это чтобы у них с Нарышкиным не возникло желания меня прикончить. Потом предложу этому Нарышкину сдаться. Это для него единственный выход. Все равно его поймают. А если он явится с повинной и сам чистосердечно во всем признается, ему это зачтут на суде».

Почему-то Ксюше хотелось, чтобы тип с бородкой вышел из этой истории с наименьшими потерями. Как-то не был он похож на злостного преступника. И взгляд у него был такой хороший. Умный и в то же время светлый. Конечно, возможно, что Ксюше это просто показалось или настроение у Нарышкина в тот момент было возвышенное, но все-таки девушке было дико представить, чтобы этот человек озверел до такой степени, что схватил саблю и зарубил ею постороннего человека. Да еще гнусно напал со спины! И какой у него мог быть мотив против Вени? Никакого!

И Ксюша двинулась в путь. О своем намерении самостоятельно выйти на подозреваемого она никому не сказала. Ясное дело, ее стали бы отговаривать. И чего доброго, вовсе бы никуда не пустили. А Ксюше казалось очень важным самой побеседовать с Нарышкиным прежде, чем до него доберется следователь. Но о безопасности все равно надо подумать.

С этими словами девушка сунула в сумочку небольшой сверток, в котором лежал флакон духов. Это был подарок, который Ксюша получила на 8 Марта от одного из своих поклонников и все эти месяцы собиралась кому-нибудь его передарить. Сокрытая в красивом, оформленном в восточном стиле флаконе сила была поистине убийственной. Ксюша прыснула на себя из этого флакона лишь однажды, но потом долго не могла отдышаться.

В случае если Нарышкин или Филиппова поведут себя агрессивно, можно будет прыснуть на обидчика из флакона. Запах у этих духов был такой терпкий и яркий, что нападавший пожалеет, что собирался причинить Ксюше зло.

Глава 5

Нужный Ксюше дом 33 на Фурштатской нашелся быстро. Как и ожидала девушка, он оказался еще дореволюционной постройки. Впрочем, других зданий тут и не водилось. Когда-то дом был выстроен для купца Кононова, а потом с приходом к власти большевиков, как и все прочие дома в городе, попал под расселение. В просторных коммунальных квартирах тут до поры до времени ютилось пестрое сообщество жильцов. Потом наступили «новые» времена, часть коммуналок расселили.

Но некоторые квартиры и сейчас еще «радовали» глаз старыми оконными переплетами, покрытыми многолетним слоем пыли и паутины – верный признак запустения как самой квартиры, так и душ обитающих там жильцов. Ксюша прекрасно понимала нашу действительность, никого не осуждала, потому что денег на стеклопакеты у людей могло и не найтись. Но помыть свои окна они хотя бы могли?

«Очень надеюсь, что Нарышкин живет в какой-нибудь другой квартире».

Впрочем, по расчетам Ксюши и согласно списку, вывешенному у подъезда, искомая квартира находилась на третьем этаже. А там все окна сверкали чистенькими стеклопакетами. И что самое важное, однотипными. Значит, суетливое сообщество коммунальных жильцов либо каким-то образом сумело прийти к взаимопониманию и совместно установить стеклопакеты во всех помещениях, а значит, люди в квартире жили адекватные. Либо, что было более вероятно, коммунальная квартира в последнее время вновь превратилась в чью-то личную собственность.

Оглядевшись по сторонам, Ксюша с огорчением убедилась, что светло-кофейной «Греты» во дворе не наблюдается. В сам подъезд девушке удалось проникнуть с помощью небольшого обмана. Она позвонила по домофону в соседнюю квартиру и притворилась курьером с почты. Ей открыли. В подъезде было чисто, что радовало. Лишь на втором этаже, где еще оставались коммуналки, стояли детские коляски, санки, велосипеды и даже лыжи, загромождая проход. Но выше все снова стало аккуратно.

Вот только кнопку звонка в квартиру Татьяны Филипповой сыщица жала без всякого толку, ей никто не открывал. Ничего удивительного, разгар рабочего дня, все люди честно трудятся на своих местах, одной Ксюше у себя на работе не сидится.

Неудача несколько отрезвила девушку. И с чего она вообразила, что эта Филиппова вообще захочет ей помогать? Если она сожительница Нарышкина, то она костьми ляжет, а не даст ему сесть в тюрьму. Тем более что средства у дамочки для этого есть.

«Совсем небедно она живет, эта Филиппова».

На площадке было всего две двери, значит, квартиры тут были большими, просторными и стоить должны были немало. Конечно, сейчас выстроено много нового, в том числе и престижного жилья. Но центр – он и есть центр. Исторический центр города никакие современные ухищрения заменить не смогут. Ведь одно дело – выйти из своего дома и, пройдя несколько шагов, очутиться в Таврическом саду, дойти до оранжереи, выйти на берег Невы, прогуляться по ее закованным в гранит набережным.

И совсем другое – выйдя из своего дома, извините, понять, что вокруг в лучшем случае лес, в худшем поля, и до работы тебе еще предстоит хорошенько постоять по пробкам. Правда, есть в центре и новые дома, удачно вписавшиеся в архитектуру и планировку прошлых веков. Но вдруг в этой квартире обитало не одно поколение семьи Филипповых? Что, если эта квартира для них родовое гнездо? Тогда понятно желание людей, в том числе и молодых, оставаться на том месте, где они привыкли жить.

– Но что же мне-то делать? Уходить? Как-то глупо. Ничего не добилась – и уходить.

Ксения обвела глазами лестничную площадку, и взгляд ее уперся в дверь напротив. Обе двери были добротными, с красивыми латунными накладками. Но дверь Филипповой была все же чуточку поскромней. Возможно, за богатой дверью живут люди, которым не нужно каждодневно трудиться, в поте лица своего добывая хлеб насущный?

И Ксюша рискнула. Она позвонила. И когда за дверью раздались шаги, громко воскликнула:

– Пакет для Татьяны Филипповой!

За дверью замерли. А потом женский голос произнес:

– Вы ошиблись дверью. Таня живет в квартире напротив.

– Там никто не отвечает. Но мы договорились, что она будет меня ждать.

– Позвоните ей на мобильный.

– Звонила. Не отвечает.

– Насколько мне известно, Тани сейчас нет в городе. Она улетела в Удмуртию еще на прошлой неделе. Вы уверены, что договаривались именно с ней?

– Вообще-то заказ сделал мужчина. Он представился Петром Нарышкиным и сказал, что хочет сделать подарок для Татьяны. Сказал, что она будет ждать.

– Тогда все ясно! – рассмеялась женщина из-за двери. – Петя у нас славится своей рассеянностью. Всегда таким был. – И, почувствовав внезапное доверие к Ксюше, она приоткрыла дверь:

– Что же мы с вами через дверь разговариваем! Нехорошо как-то. Заходите.

– Вы все правильно делаете. Осторожность в наше время не помешает.

– Осторожность – осторожностью, но в паранойю впадать тоже не следует, – рассудительно заметила в ответ женщина, кивком приглашая девушку не стесняться и входить.

Войдя в чужую квартиру, Ксюша огляделась по сторонам. Ну, все, как она и предполагала, дорого – богато. И квартира большая, вон коридор уходит куда-то, что и конца ему не видать. А что же сама хозяйка? И девушка перевела взгляд на женщину. Та была уже в возрасте, на вид лет пятидесяти пяти – шестидесяти. Но даже не будучи первой свежести, дама выглядела эффектно и привлекательно. Распускаться себе она не позволяла. И сейчас она была одета в элегантный брючный костюмчик, который помогал скрыть недостатки чуточку расползшейся фигуры.

– Не стесняйтесь, – приветливо произнесла она. – Меня зовут Маргарита Сергеевна. Раз такое дело, можете оставить свой пакет у меня. Я передам Пете. Ох, Петя, Петя, прямо беда с ним. Такой он у нас растяпа! Вы как сказали, что он с заказом напутал, я сразу поняла, что вы не обманщица. Петя – он такой. Вечно что-нибудь да перепутает. Наверное, хотел сделать подарок сестре к ее возвращению, но снова все перепутал. А так из любопытства… Что он у вас для нее заказал?

– Духи.

И Ксюша извлекла флакон, который намеревалась использовать для самообороны.

– Надо же. Красивый. Я не думала, что Петя способен правильно запомнить название духов, которые хотела бы получить Таня.

– Нет, нет, этот подарок должен был стать сюрпризом.

– Ах, сюрпризом!

И соседка заулыбалась с таким многозначительным видом, что каждому при взгляде на нее становилось ясно: ничего хорошего от сюрпризов Пети ждать не приходится.

Торопясь воспользоваться той доверительностью, что установилась у них с этой женщиной, Ксюша спросила:

– Вы так хорошо знакомы?

– С детства его знаю! И его, и Таню. Что брат, что сестра – оба ребенка выросли у меня на глазах.

О какой Тане все время идет речь? Похоже, у Петра Нарышкина есть сестра – Таня. Уж не Таня ли Филиппова? Но почему у брата с сестрой разные фамилии?

Ответ на этот вопрос Ксюша получила очень быстро:

– Танюша еще туда-сюда, постепенно девочка как-то влилась в социум, а Петя – он у нас какой-то совсем не от мира сего уродился. Для мужчины это никуда не годится. Недотепа он какой-то. И если бы Танюше не удалось найти этого своего Филиппова, то одной бы ей Петю было не вытащить. А так Филиппов полностью взял их под свое крыло.

– Значит, Петр живет полностью за счет своего зятя?

– Нет, так тоже нельзя сказать, – покачала головой соседка. – Раньше, когда Петр учился, да, зять его содержал. Он и постарше Тани, и на ногах стоит твердо. Но уже много лет Петр тоже работает. И по-своему Петя тоже талантлив. Он ученый. Историк. И он очень даже много работает. Но кому в наше время нужна история? Сколько там Петя получает на своей должности? А у Филиппова и магазины, и обувная фабрика, и собственный цех по выделке кож. Очень оборотистый, предприимчивый и успешный человек. Молодец Таня, хорошего мужа себе нашла.

В голосе соседки появилось нескрываемое уважение. Действительно, кому в наше время нужна история и историки, если есть успешные башмачники?

– На Танюшу замужество очень положительно повлияло. Раньше она вроде Пети была, все в каких-то облаках витала. А теперь твердо на ногах стоит. Прелесть, что такое! На бухгалтера выучилась, у мужа всю бухгалтерию ведет. Филиппов и Петю пытался к делу пристроить, но Петя ужасно непрактичный. Ничего из него не вышло. Бизнес – это категорически не для него. Все время какие-то промашки делал, так что даже Филиппов отступился, решил оставить Петю в покое. Да еще Петя прошлой зимой руку себе сломал, какой-то сложный перелом оказался, долго по больницам лежал, операцию ему делали. И как умудрился так грохнуться, молодой парень, а совсем не спортивный. Филиппов, конечно, за все лечение платил, только рука все равно нехорошо срослась. Но пока Петя лечился, Филиппов от него с бизнесом поотстал. Понял, наверное, что никогда не стать Пете даже отчасти таким же оборотистым, как он сам.

Ксюше надоело это неустанное восхваление какого-то там Филиппова. И чего это Маргарита Сергеевна нашла в муже своей соседки? Чего она им так восхищается? Из-за его денег? Но не всем же бешеные деньги заколачивать. Люди разные нужны, люди разные важны. Если все вокруг будут успешные и богатые – это тоже не дело. Кому они тогда станут помогать? О ком станут заботиться? Чем душу свою, в конце концов, спасать станут, если бедняков не будет?

– Но все-таки, где же мне найти моего клиента?

– Понятия не имею. Наверное, сейчас он на работе.

– А где именно он работает?

– Где-то на Фонтанке. Какой-то комитет историко-культурного наследия он возглавляет или что-то в этом роде. Он мне рассказывал, да я, честно говоря, не вслушивалась.

Зато адреса и названия магазинов Филиппова, наименование и ассортимент его обувной фабрики и даже места закупки кож соседка выпалила без запинки. Определенно, тут что-то было не так. Но Ксюшу по-прежнему интересовал один лишь Петр Нарышкин.

И она сказала:

– Если возглавляет, значит, у Петра тоже есть успехи.

– Ну, определенного успеха он добился, – с неудовольствием была вынуждена признать Маргарита Сергеевна и тут же добавила с видом неоспоримого превосходства: – Но денег приличных ему все равно не платят!

Маргарита Сергеевна явно считала последнее окончательным доводом. И Ксюша не осмелилась с ней спорить. Она лишь намекнула, что дела у Петра Нарышкина идут неплохо, потому что духи он для своей сестры заказал очень даже недешевые.

– А Петя такой. Жадности в нем нет. Если кого любит, последнее с себя снимет и любимому человеку отдаст. А сестру он любит. Да и она тоже. Вон какую машину ему подарила. Конечно, если сравнивать, духи и машина, то перекос на весах получается. Но уж как в народе говорят, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Пусть хоть духами брат отдарится. А машину и муж подарит. Повезло Тане! Да и то сказать, с таким-то мужем можно и брату машину подарить. Не то что моя дочка. Замуж вышла за голь перекатную. Не то чтобы машину, духов и тех от него не дождешься. Только и смотрит, как бы самому где что перехватить.

Вот и ответ на вопрос, почему Маргарите Сергеевне так нравится муж ее соседки. Потому что собственный зять в плане финансов оставляет желать лучшего. Хотя некоторым людям свет в чужом окне всегда кажется ярче и теплее своего собственного. Может, не так уж и плох зять Маргариты Сергеевны. Что-то не верилось Ксюше в «голь перекатную». Что это за голь такая, которая живет в хоромах, где даже коридор уходит в дали несусветные?

Но продуктивным разговор с Маргаритой Сергеевной назвать было тоже нельзя. Несмотря на обилие информации, которую она вывалила на собеседницу, полезной там были жалкие крохи.

«Теперь я знаю, что Петр Нарышкин получил машину в подарок не от любовницы, а от родной сестры. Да и не в подарок, а так, на время попользоваться дали. Машина вроде та же, люди те же, а вот история получается совсем с другим подтекстом».

И подтекст этот был сильно по душе девушке. Она даже напевать что-то себе под нос начала. А потом и насвистывать.

Выйдя из подъезда, Ксюша ненадолго замерла. Двор был ухоженным. Имелась тут и детская площадка, да не абы какая, а с массой всевозможных качалок-развлекалок. Ксюша побрела туда и устроилась на лавочке, благо, что время было послеобеденное и вся детвора отдыхала по кроваткам. Когда Ксюша была маленькая, она ничуть не уставала днем и совсем не понимала, зачем ей после обеда ложиться спать. Зато теперь, став постарше, она с удовольствием бы вздремнула после обеда. Наверное, тихий час для своих детей взрослые придумали с одной лишь целью, чтобы хоть немного отдохнуть самим.

Ксюша сидела, наслаждалась минуткой отдыха и лениво разглядывала местность, поворачивая голову туда-сюда. С одной стороны двора была устроена парковка для машин, а с другой у каких-то счастливчиков имелись даже личные гаражи. Отчего у одних гаражи, а у других даже собственного парковочного места не имелось, сказать было трудно. Видимо, поставлены тут эти гаражи были еще при купце Кононове, во всяком случае, выглядели они именно так. Старенькие железные домики много раз заботливо перекрашивались своими владельцами. И сейчас один гараж был благородного травянисто-зеленого цвета, второй нежно-лимонного, а третий был окрашен совсем недавно и сверкал, словно взбесившийся помидор.

Не гаражи, а какой-то светофор, впору по ним детишкам изучать правила дорожного движения. Ксюша сидела с краешка, как раз у стены зеленого гаража. Она не случайно выбрала именно это место. Солнышко тут как-то по-особенному славно пригревало, а сама стена гаража отлично защищала от прохладного майского ветерка, не разрешавшего горожанам думать, будто бы уже и впрямь наступило лето. Но в закуток за гаражи ветру хода не было. И тут сформировался особый микроклимат. Одним словом, красота, хоть всю жизнь так сиди. Тепло, уютно, нежься себе в целебных лучах весеннего солнца, кайфуй.

Ксюша прикрыла глаза и постепенно погрузилась в какое-то оцепенение. Сон – не сон, дрема – не дрема, а какой-то транс, вызванный переизбытком солнечного света.

Внезапно она услышала мужской голос, который с возмущением произнес:

– И ты представляешь, они хотят свалить это все на меня!

Ответа собеседника Ксюша не услышала и сообразила, что мужчина за стеной гаража разговаривает по мобильнику. Внезапно ей стало любопытно: что на него хотят свалить и кто?

– Нет, я все понимаю, – продолжал тот же голос, – никому не хочется отвечать. Но мне садиться в тюрьму тоже не хочется. Еще ладно бы за свои собственные ошибки, но я-то не имею к этому никакого отношения. Это все началось еще до меня. Это вина прежнего директора, что не уследил, что допустил. Но он больной человек, с него какой спрос? А я, как ты понимаешь, молод и здоров. И теперь получается, что отвечать за чьи-то старые грешки придется мне. А я не хочу!

Собеседник что-то ответил. И мужчина пылко воскликнул в ответ:

– Не собираюсь я идти в полицию! У меня нет доказательств! Экспертиза, говоришь? Но пока не заведено уголовное дело, экспертиза может быть проведена лишь частным образом. Да и это дело не быстрое, и опять же без вступления в должность мне до улик не добраться. А если прежде, чем я или полиция успеем собрать улики, они все подчистят? Повторяю: отвечать за утрату предметов, являющихся объектами культурного и исторического наследия, придется мне. Что посоветуешь?

Возникла продолжительная пауза. Видимо, собеседник проникся важностью проблемы и теперь обдумывал ее решение.

Потом он что-то предложил, и мужчина возмутился:

– Что? Ты в своем уме? Предлагаешь мне обокрасть музей?

Услышав словосочетание «обокрасть музей», Ксюша даже подпрыгнула на месте. Руки у нее от волнения стали совсем влажные. А от шума в ушах девушка даже стала хуже слышать. К счастью, мужчина в гараже развопился не на шутку:

– Красть! Мне?! Ты хоть помнишь, кем я являюсь? Или ты думаешь, что мне, напротив, по должности полагается воровать?

Так он разорялся еще минуты две-три, а потом его призвали к осторожности, и накал в голосе он поубавил. Но Ксюше к этому времени удалось совладать со своим волнением, гул в ушах утих, и она снова смогла нормально слышать. И что же она услышала…

– Ночью, сегодня ночью мы это сделаем. Ты и я. Но помни, ты это сам предложил, я бы не отважился тебя просить о такой услуге. Ведь если что, то отвечать придется тоже нам двоим… Что? Технические детали тебя не должны волновать. Я в этом музее провел целый день, все разузнал, все выяснил. К тому же один молодой сотрудник очень любезно мне все сам показал. Ты его даже знаешь. Пересекались пару раз. Не самый приятный человек. И еще он как-то странно отреагировал, когда я ему представил свои, так сказать, верительные грамоты. Мне даже показалось, что он был в несколько обморочном состоянии. Хотя вначале, когда я к нему только пожаловал, держался очень по-хозяйски. А потом как-то скис. Но в целом он ответил на все мои вопросы. Хотя вид у него был такой, словно он того и гляди отдаст Богу душу. Не помню, как его зовут. Веня… Сеня… Беня… Что-то такое. Одним словом, он был мне очень полезен. И я даже подумал сейчас, не привлечь ли его к нашей операции, но нет, опасно. Имеется в этом молодом человеке что-то такое… скользкое, что не позволяет ему полностью доверять. Но опять же, вряд ли он причастен к кражам, потому что работает в музее без году неделю. А началось это все много раньше. И продолжается не год, и не два, и даже не пять. Но этот Беня-Веня все мне показал, дал коды, так что дальше мы и сами справимся. Единственная загвоздка, машина у тебя на ходу? Да? Поедем на твоей. Сестра просила меня поставить ее машину в гараж, сегодня она возвращается и какое-то время попользуется этой. Как у тебя с колесами? Без проблем? Ну и отлично. Тогда договорились. К половине первого заезжай за мной. Все!