скачать книгу бесплатно
– Ректор сам в силах разобраться со скодливой девцонкой, – улыбнулся Дровень.
Какая же у него была противная улыбка… Если бы могла, то и ему бы заехала кубком по мордасам.
Руки и ноги не двигались. Всё кругом расплывалось. Студентки молчали. Давно я не чувствовала себя такой беспомощной, с тех самых пор, как старшеклассники в школе отобрали шапку и забросили её на растущую неподалеку от входа липу. Я тогда прыгала, кидала в шапку снежки, но даже не добрасывала… Тогда я тоже плакала, как сейчас.
Это несправедливо!
Это всё неправильно!
– Да, Дровень Гнилозуб верно говорит! Я могу сам назначить наказание этой вредной девчонке! И я наказываю – верни студенток, украденных Похотуном, и я тогда разрешу тебе перейти в четвертый семестр. А если не вернешь, то можешь не возвращаться! Такое будет тебе задание. И это я ещё мягко поступил. Хочешь что-то сказать? Нет? Ну и ладно. Девочки, отпустите её подругу, пусть они отправляются вместе, – последнюю фразу Фендюлятор произнес, обращаясь к подпевалам Джулии.
Агапа тут же подбежала ко мне, обняла за шею, а я только смотрела на ректора, на его противную, заросшую жестким волосом рожу и чувствовала, что ненавижу его. Ненавижу до самых кончиков ногтей на пальцах ног.
Убила бы… Впервые в своей жизни я кого-то захотела убить, а это уже что-то. Я даже перед мухами извиняюсь, прежде чем их прихлопнуть, а тут…
Нет, не убила бы, кишка всё-таки тонковата, но напинала бы от души.
– Вот и хорошо, тогда отправляйтесь сейчас же, а курировать вас будет… – Фендюлятор на миг замялся. – А курировать вас будет фрейлина Арифметина. Не подведите её, ведь от ваших усилий зависит – хорошо ли она вас учила, или только питалась дармовыми харчами.
– То есть как? – опешила фрейлина.
– А вот так! На этой парочке и проверим ваши профессиональные навыки. Либо вы помогаете им вернуться с первокурсницами, либо остаетесь жить с ними в Друмирии. На этом у меня почти всё, давайте отправим девчонок в короткое путешествие и наконец-то поедим, – сказал Фендюлятор.
Со стороны студенток и преподавателей всё-таки послышалась волна ропота, но она тут же стихла, когда ректор грозно зыркнул на них. Синий обруч портала возник всего в двух шагах от меня, но пройти их я не могла, как ни старалась. Да и вряд ли я туда стремилась…
– Не переживай, Маринка, я спер у них камень, – раздался тихий шепот невидимого суслягуха. – Мы ещё покажем этим баранам – кто здесь пастух.
Я ощутила, как по моей мантии скользнула холодная ручка фамильяра. Ух, вот в этот момент я готова была расцеловать этого пройдоху. Вот только обрести бы подвижность…
– Девочки, помогите Агапе донести Марину до портала, – приказал Фендюлятор и пошел к преподавательскому столу.
Юханна и Кристина тут же подхватили меня подмышки и потащили к синему обручу. Я хотела сказать, что они засранки несправедливые, замухрышки облезлые и тупорылые дуболомки, но они не понимали азбуку Морзе. Меня подтащили к обручу и, как веселые ребята своего друга возле речки, раскачали меня на «раз-два-три» и метнули в яркую синеву.
– А мы приступим к завтраку, – послышался вслед голос Фендюлятора.
3
Мда, как началось утро не очень хорошо, так оно и продолжилось. Мало того, что выспаться не дали, так ещё и зашвырнули неведомо куда.
Короткий синий блеск в глазах и вот уже обеденная зала с расписными стенами и потолком сменилась диким лесом.
Почему он дикий? Да потому что заяц, сидевший на пеньке неподалеку от того места, где мы с Агапой шлепнулись на траву, не прыгнул испуганно прочь, а спокойно продолжил наблюдать за непрошенными гостями.
У нас в Ярославской области по данным было порядка двадцати пяти тысяч зайцев. Охотники с радостью гоняли косых, поэтому они остерегались даже малейшего шума и смывались при малейшем непонятном шуме, а этот сидел на пеньке и только самокрутку не смолил в пасти.
– Где мы, Марина? – спросила Агапа, оглядываясь по сторонам.
У меня едва не вырвался ответ в рифму, но я сдержалась – всё-таки нервный выплеск не стоит делать на подруг и друзей. А в самом деле – где мы?
Высоченные сосны бросали тень на худосочные березки, темно-синие ели скрывали под своими широкими лапами муравьиные царства. Трава не то, что высокая, но редкая и тонкая, как будто тут прошлась сумасшедшая огородница, которая задалась целью повыдергать все растения, кроме мятлика и пырея. Поваленные стволы деревьев успели обрасти мхом до такой степени, что сейчас напоминали тела загорающих крокодилов.
– В лесу, Агапушка, в лесу, – ответила я. – И нам неплохо бы из него выбраться.
О как! Я могу разговаривать!
А двигаться?
Попытки увенчались успехом, все суставы работали как надо. Видимо, при перемещении заклинание паралича спало и теперь я могу снова прыгать и скакать. Вот только скакать не очень хочется…
– С прибытием! – раздался голос и из пустоты возник суслягух.
Вот только что его не было и пфук! – он появился. Именно с таким звуком – пфук!
Я думала, что у зайца железобетонная смелость, но при появлении суслягуха он повторил звук и припустил со световой скоростью прочь. Только мятлики и прошлогодняя листва взметнулись вверх.
– Ага, прибытие прошло успешно, – проворчала я, осматривая себя. – Во время пути никаких эксцессов не произошло, персонал и пассажиры чувствуют себя хорошо.
– Чего? – удивился суслягух.
– Не обращай внимания, это мне на ум цитата из какого-то фильма пришла.
– Ну, как я – лихо камень стянул? – подмигнул мне суслягух.
– Да, это ты молодец. Прямо как будто договорился с Фендюлятором, что он будет смотреть в другую сторону, а ты слямзишь Драконью слезу, – поморщилась я.
Суслягух театрально вздохнул и скорчил мину оскорбленной невинности:
– За что ты меня так? Я же за ради общего дела стараюсь, а ты…
Вот же какой, теперь и на чувство вины нажимает. Манипулятор этакий. Даже Агапа повелась у него на поводу:
– В самом деле, Марина, чего ты к нему придираешься? Он же хотел как лучше…
Даже по голове погладила. Суслягух сначала удивленно на неё посмотрел, отпрянул, а потом и сам подставил голову. Я только хмыкнула.
– Ой, застыдили. Ладно, это нервное. Извини, дорогой фамильяр, ты и в самом деле молодец. А сейчас расскажи нам, куда мы попали и где наши вещи?
Агапа погладила суслягуха ещё пару раз, тот или муркнул, или простонал, а после вырвался из-под ласк и отлетел на пенек, где недавно восседал смелый заяц. Он уселся на ровный срез и закинул ногу на ногу. Ему ещё пенсне не хватало, чтобы окончательно принять профессорский вид. Тело и голова суслика, а руки и ноги лягушечьи – офигительный бы вышел профессор.
– Вы находитесь в государстве Друмирия. Самое обычное государство Стратуина. Люди в основном хорошие, но добро тут имеет свои понятия. Студенток Академии привечают очень хорошо – тут же мешок на голову и на невольничий рынок. Не делайте такие удивленные глаза, вам уже говорили, что считается престижным иметь в рабынях кандидатку на престол. Поэтому вам вряд ли нужно щеголять в своих пурпурных мантиях, а необходимо как можно быстрее переодеться.
Я почесала то, что осталось от утренней прически. Рациональное зерно в словах суслягуха имелось, так что пора было использовать те крохи знаний, которые нам преподавались на уроках в Академии.
– Агапа, как правильно произносится то заклинание изменения одежды – Фасониус Модерартусиус или Фасониус Модератус?
– Фасониус Модератус. Надо было слушать внимательнее.
– Меня как раз послали намочить тряпку, так что я прослушала.
– Но, ты же не мочила.
– Ну да, но погулять во время урока никому не помешает. Заодно и голову освежала.
Я вытащила платок и уже хотела направить на себя, когда Агапа взвизгнула:
– Ай! Ты что собралась делать?
Визга я не ожидала и поэтому вздрогнула. Вздрогнул и суслягух, причем так успешно, что навернулся с пенька.
– Как что? Я собралась изменить свою одежду.
– На себе?
Вот ненавижу чувствовать себя круглой дурой, но похоже, что сейчас именно это мне и предстоит.
– Да, на себе. Что тут такого?
Ещё ненавижу, когда на меня смотрят, как на круглую дуру. Ненавижу с тех пор, как ко мне зашел недавно переехавший в наш район Ярославля профессор математики Жевунов. Этот интеллигентного вида тип был страшной занудой и обожал всех поправлять. Я слышала о нем от сменщицы, но мне он как-то не попадался. А когда попался, да ещё обсчитался со сдачей, а я посмела его поправить…
Он мне полчаса доказывал, что не права я, не прав калькулятор, не права вся система образования. А меня зацепило, и я настаивала на своём. Плюшки-ватрушки, видели бы вы, каким взглядом профессор математики, светило и гений, смотрел на простую продавщицу хлеба, которая посмела указать ему на то, что он обсчитался. В конце концов, он всё-таки отдал недостающие три рубля и ушел, даже не извинившись. А у меня на душе не было радости, а была печаль, как у человека, который победил, но ему эта победа и на фиг не нужна.
И вот сейчас взгляд Агапы немного напоминал мне Жевунова. Она хмыкнула и начала стягивать с себя мантию:
– Нельзя заниматься трансформацией одежды, пока она на тебе. Иначе заклинание примет твою кожу как элемент платья, и ты рискуешь остаться без кожного покрова…
Сказала она это таким нравоучительным тоном, что я не могла удержаться от сарказма, пока снимала свою мантию:
– Это твои слова или Ежины?
– Ежины, конечно… Но мне не хочется проверять их правдивость, – ответила Агапа.
Я тоже не хотела проверять слова преподавателя. Если сказала, то не просто так, не с целью запугать, а только предупредить. В тот день меня действительно отправили мочить тряпку – наказание такое в Академии. Вроде как мочишь тряпку и попадаешь на глаза призраку Академии Отражалке, а уже та подсчитывает разы и «отчисляет» провинившуюся студентку. Вот только мне помог удержаться Глазун Доносович, когда наложил заклинание, которое мочило тряпку без захода в туалет. Зато мне это не мешало погулять по коридорам, пока остальные корпели в кабинете.
– А вам очень идет нижнее белье, – сказал облокотившийся на пенек суслягух. – Кружавчики разные, бретельки.
По всей видимости, он не собирался садиться обратно, чтобы не упасть в очередной раз.
– Глазки не сломай, – ответила я. – И язык не проглоти вместе со слюнками.
– Я-то не сломаю, но если ваше белье увидят местные мужики, то примут либо за нищенок, которые носят рваные лохмотья, либо за ведьм, которым трусики прядут пауки. Вам бы и их изменить…
Нам бельё выдавалось несколько комплектов в месяц, и мы могли заказывать различные марки из нашего мира, поэтому комплектом от Виктории Сикрет никого нельзя было удивить. Хотя, сейчас до меня стало доходить – каким образом Ежина Колючкаускас доставала нам такие женские изыски. Она просто трансформировала обычное белье по нашим запросам. Мы приходили, находили в журналах из нашего мира понравившиеся комплекты, а на утро получали тонкие кружева или прочные стринги. Всё так просто…
Если бы я могла делать это дома…
Но сейчас мы не дома, а в диком лесу. К тому же местные комары справились со своим удивлением от нашего появления и устремились потоптаться по обнаженным участкам тела. Я уже прихлопнула пару кровососов, но на место убитого тут же прилетал десяток новых.
– А он прав, Агапа. Скажи, какое белье тут носят местные модницы? Только не выдумывай ничего сверхъестественного, а то можешь получить, – погрозила я кулаком ухмыляющемуся суслягуху.
– Эх, а ведь мог спокойно спать себе где-нибудь на теплом песочке у моря… И чего Мартильда меня к тебе привязала? – задал суслягух риторический вопрос, потом подождал ответа и, не дождавшись, сказал: – В общем, тут большинство ходит без белья, но если вы без этого не можете, то сделайте себе повязки. Две полосы ткани, вот и всё, что в нашем мире похож на аналог вашего белья.
– Просто две полоски? – спросила Агапа.
– Да. Именно две – такие себе делали бегуньи, и, хотя вы мало похожи на бегуний, все равно носить вам это не возбраняется.
– Отвернись, – потребовала я, когда начала расстегивать бюстгальтер.
– Да больно надо, – фыркнул суслягух, но всё-таки отвернулся.
Видимо, жизнь ему дороже зрелища. Мы быстренько разложили на траве белье и, взмахнув платками и произнеся заклинание, превратили их в полосы ткани шириной с ладонь. Надеюсь, что вам не нужно описывать, как натягивают дикое подобие бюстгальтера на грудь и как делают повязку «а-ля сумоист»?
– Эй, друг, а какие одежды сейчас носят ваши модницы? – спросила Агапа у суслягуха.
Тот повернулся несколько обескураженный:
– Друг… Давно меня так не называли… Если не знаешь, как ко мне обращаться, то называй Бордуном. Это имя я ещё помню. И да, наши модницы не путешествуют одни, так ходят только крестьянки, либо небогатые горожанки. Однотонные платья из льна или конопли, передник с карманом для мелочей, белый чепец с батистовым платком и грубоватые башмаки. Вот и всё обмундирование.
Я покопалась в голове на предмет моды средневековья и снова взмахнула платком с криком:
– Фасониус Модератус!
. Пурпурная мантия на траве потемнела, потом и вовсе приобрела темно-синий цвет, как будто затянутое тучами небо перед наступлением ночи. От рукавов оторвались несколько полосок ткани и преобразились в чепец, платок и передник. Для пущей достоверности я сделала их пожелтевшими от времени. Вряд ли тут стирали «Пемолюксом». Удобные туфли скукожились и покрылись морщинами, превратившись в башмаки.
У Агапы получилось сделать более изящное платье темно-красного цвета. Ну и ладно, зато у меня теплее.
Мы быстренько оделись и осмотрели друг друга – парад исторических личностей в составе двух девушек был готов к праздничному выходу.
– Вот и молодцы. Быстро справились, – похвалил нас суслягух, но тут же добавил. – Хотя, недостаточно быстро, так как парень в кустах сидел со времени снятия вами мантий…
Он не успел договорить, как я метнула в заросли березняка заклинание:
– Столбнякиус!
Из кустов послышался мужской вскрик.
4
Когда я вытащила из кустов молодого человека, то он вращал и хлопал глазами с такой скоростью, что мне показалось, будто у него началась эпилепсия. Понятное дело, испугался мальчишка. Хотя, мы не такие уж и страшные, а можно даже сказать симпатичные. Или нет? Конечно же красивые! Иначе и быть не может! Я списала все на испуг от паралича.
Ну да, мало кому понравится, когда руки и ноги превращаются в деревяшки. Мне вот недавно не понравилось…
Чумазый парень походил на актера Александра Петрова, такой же скуластый и голубоглазый, вот только спутанные соломенные волосы доставали до плеч и явно были обрезаны ножом, а не ножницами стилиста. На теле худощавого и жилистого незнакомца трепетали непонятного цвета лохмотья, одна нога согнута в колене и подвязана так, что со стороны могло показаться, будто он одноногий инвалид.
– Сдается мне, что мы встретили одного из тех добропочтенных жителей Друмирии, который хочет вкусно есть и мягко спать, но при этом не прикладывать никаких усилий. Аферист, одним словом, – констатировал суслягух.
– У нас тоже такие попадались, в основном у церквей. Просили там милостыньку, а после на иномарках домой уезжали, – хмыкнула я. – Эй, дружок, насмотрелся на бесплатный стриптиз? Или ещё нет? Чего глазами хлопаешь?
– Марин, он же под заклинанием, – напомнила Агапа.
