Тёмная Роза

Калина Потапова

Тёмная Роза

Мои дела плохи

1

–Вообще, здесь хорошее место, – сказала я, глядя в пространство и в общем, ник к кому не обращаясь. Старшая ушла с кипой бумаг на подпись, оставим меня в пустом кабинете.

– Что я слышу-у-у. – протянул Лин, на мгновение материализовавшись в пространстве, скользнув по моим плечам. И снова в кабинете никого не стало.

– Коллектив хороший, да работа не пыльная. Даже Питер ничего, квартирку можно купить, и жить преспокойненько, как все. –Замечталась я, подперев подбородок ладонью.

–Ску-у-у-чно… – вновь взвыл дух.

–Скучно ему! – Фыркнула я, – ну и какие ТАМ новости?

Лин заметно оживился, завертевшись змейкой на моём рабочем столе. Если бы духи, вернее сгусток частиц энергии, ошмётки того, чем он питался, в частности душами людей, могли взаимодействовать с материальным миром, то предметы со стола летали бы по кабинету, а так и листок не пошевелился. Навертевшись, Лин переместился в кресло начальницы, с «шумом завалившись», и передо мной предстал худощавый длинноногий мужчина, в сером деловом костюме, вальяжно перекинув ногу за ногу. Любитель повыделываться.

– Гринчук бегает по кабинету, выпил две стопочки, готовят договор-с, Мариночка в удивительном зелёном комбинезоне и бордовых трусиках, – Лин открыл пасть, облизнувшись нечеловечески-длинным языком, больше смахивающий на щупалец осьминога, с которого капали густые слюни.

–Можно ближе к делу?

–А? – Лин встрепенулся, искажаясь, как при настройке старого телевизора, долго он не мог поддерживать свой образ, расплываясь в облачко, – генеральный-с приезжает.

– Вот это уже по интересней…

Наш диалог прервали, неподалёку застучали шаги и опустилась входная ручка. Лин исчез, а в дверях появилась Светлана Викторовна.

– Весь офис на ушах стоит! – С двери заявила начальница, вернувшись с ещё более высокой стопкой бумаг чем уходила, милостиво переложив половину мне, – надо проверить, и там из бухгалтерии по канцелярки, подпиши и оприходуй.

Викторовна звучно поцокала до своего кресла, там, где недавно восседал Лин, и упала в него, начав разминать не молодые лодыжки, ходьба на тоненьких каблуках давала о себе знать. Я погрузилась в бумажки, дёрнув мышкой уснувший компьютер.

– Так что там? Нового директора ставят?

– Ух, какая ты! Почти угадала, но, нет, хуже! Мур… Мурсуко…, блин, как его там, Мурмус! Прилетает. Вот так фамиличка, язык сломаешь, пока выговоришь.

– Мур-мур, – передразнила я, не отрываясь от экрана.

– Ага, мур-мур! – женщина хохотнула.

– А чем же ему собственный ставленник не угодил? Третьего поставит?

– Ох не знаю, там какая-то ерунда про печать выплыла, из экономического поговаривают, что наш новенький директорок, левой документы заверял, и на сторону, а там и налоговики головы поподнимали, ох, чую дело жаренным запахло, раз Мурмуков…

Упс, а вот это моих рук делишек, я напряглась, но на лице не отразилось никакой заинтересованности. Офисный планктон продолжал работать.

– Мурмус. – Поправила я.

– Да, – продолжила Светлана Викторовна, – этот, со своих Сейшелов прилетит. И полетят головешки, может кого и сгребут! Или по весне откопают, с подснежниками.

–И когда прибудет?

Викторовна пожала плечами:

–Сегодня-завтра.

–Нам-то чего волноваться, наше дело простое: принял-уволил, больничный высчитал. С документами порядок, текучка маленькая, – монотонно бубнила я.

– Ох не знаю, – женщина шумно вздохнула, – дай Бог, дай Бог.

Бога нет. Его никто не знает, я спрашивала. Наш мир наполнен не только людьми, лисичками, собачками, букашечками и прочей живностью. Когда у тебя есть глаза – ты видишь прекрасный рассвет, воду, которая волнами разбивается о камни, уши – шум, который что издаёт, язык и твой рот наполняется слюной, когда к нему подносят кусок жареного мяса, и так далее. И если у тебя нет слуха, ты никак не услышишь, как поёт прекрасный скворец, тоже касается и других органов, но, если к этим пяти добавить ещё один, и все меняется. Я вижу чуть по-другому.

Помимо физического мира есть и не материальный, мир энергии, мир чувств, которые производит человек – мощнейшая электростанция, который может звучать как великий инструмент наполняя и питая нематериальный мир. Эта энергия и образует существа подобные Лину.

Сильная душа человека, после смерти тела не канула в небытие, она забыла кем являлась, она плавает по миру, питаясь чувствами, что генерирует влюблённый, гневом, она может откусить кусок другой более слабой. Это протекает десятилетиями. В случае с Лином, сотней лет, пока душа сможет накопить достаточно энергии чтобы из хаотичного существования обрести зачатки сознания, позже, реагировать на материальный мир. Есть и более сильные души-сущности их контакт с физическим миром вполне реален, но это распространяется только на едва различимые звуки (как будто показалось), или внезапное вздрагивание пламени у свечи, в закрытом пространстве, или же едва различимое передвигание лёгких предметов, таких как салфетка или пёрышко, не более. Что касается меня, я всё это вижу и слышу и мы можем взаимодействовать.

Я родилась самой заурядной девочкой с обычным набором органом чувств с ма-а-а-леньким зёрнышком задатка. Есть люди, рождающиеся с большей предрасположенностью к иным чувствам созидания мира, и если человек ухватит и будет развивать этот задаток, то получится среднестатистическая гадалка, шаман и прочие. То есть те, которые занимаются самым элементарным, если сравнивать, то это будет раскладывание палочек по цветам, не более.

Свои умения я получила от другого человека – рождённого энергетика. Как и всему живому этому дару нужна энергия, пользуешься – корми, нет – будет жевать тебя. Не самая привлекательная сторона, конечно, чувствуешь себя дерьмово. Человек зол, а ты стоишь и будто молочко из стаканчика пьёшь, плачет – обнимаешь за плечи и как –бы грустишь рядом, впитываешь… Но самая вкусная это энергия любви – будто крылышки вырастают и энергия секса там уж как фонарь светишься и гораздо большее можешь. Можно конечно и от солнышка питаться, медитировать, но тут медленно, очень, я такое не выдерживаю. Можно и совсем варварским способом – накачать лёгкими наркотиками, и жри сколько хочешь. Человеку, конечно, после вех манипуляций не очень, голова кружиться, тошнота, но всё проходит, когда поест, да помедитирует. Чем сильнее энергия человека, тем вкуснее, да и ему не заметней. Кстати, есть и маленькие бонусы, чужой жизненной силой хорошо себя хилить, так сказать, не только внутри, но и с наружи, морщинки там всякие, мне хоть и тридцатник стукнул, но кожа как яблочко наливное, никаких ломких ногтей, волосы блестят и переливаются. Так и живу.

– Я домой. – Подведя итог с бумажками, я нажала выключение компа.

–Как уже закончила? – начальница чуть опешила, ещё сидеть за кипой бумажек.

–Да, завтра на свежую голову пробегусь еще, да отнесу в бухгалтерию. Сегодня они всё равно смотреть их не будут. И Мур-мур не заплатит за сверхурочные.

Я состроила гриммаску вытянув губки трубочкой и подошла к двери. Ровно в шесть вечера я спустилась на первый этаж и вышла из здания.

Твоё холодное кипенье

Страшней бездвижности пустынь.

Твоё дыханье – смерть и тленье,

А воды – горькая полынь.

Как уголь, дни, – а ночи белы,

Из скверов тянет трупной мглой.

И свод небесный, остеклелый

Пронзен заречною иглой.1

Я посильнее закуталась в шарф, только конец сентября, а тут такие холода и ветер. Ненавижу ветер! Хочу обратно в свою южную столицу! Я фыркнула, прибавив шагу до автобусной остановки. Как же давно я не каталась на этих монстрах! Фыр! Но надо поддерживать конспирацию, я – провинциалка приехавшая на заработки, чудом попавшая в «ГлобусПроект», и никаких Мерсов в гараже. Дома у меня две ласточки стоят.

Через час и две автобусные пересадки я наконец попала в унылую съёмную квартирку. Околев до полусмерти. Нет, в Питер только летом.

Восемь вечера. Я разогрела кусок Пепперони, кофе, и забралась на диван, поджав под себя ноги, включила кино. Все мои вечера после работы выглядели именно так скучно и однообразно, главное не палиться на вечеринках в клубах, на работе усердно изображая синего чулка. Никаких знакомств, и случайных встреч. Только Лин иногда изображал собеседника, выдавливая несколько фраз. Ладно, завтра пятница, на выходных может заскочу в какой ни будь музей, для просвещения, синим чулкам позволяется.

Телефон тоненько пискнул. Уведомление банка «пополнение баланса». Ох спасибо, и сообщение от работодателя «Извини, что поздно, закрутился».

–Извиняю. – Я довольно растянула губы, кругленькая сумма грела душу в промозглый денёк, а за три месяца набежал почти миллиончик.

«Что расскажешь?» – вновь пропищал телефон.

«Главная звезда театра появится в нашем скромном пристанище».

«Не отводи глазок, хочу знать даже с кем спит».

– Ску-у-учно. – провыла я на манеру Лина. – С Мариночкой, он будет спать.

Да, и о Боге, сдаётся мне, что на заре цивилизации с людьми, а точнее с зреющими чуть более остальных шуры-муры водили ушлые сущности, представая перед ними и со святым свечением вокруг головы, то с тремя парами рук, с головами животных, уж они это могут, Лин и не на такие фокусы способен. А они впечатлительные – Бога узрели. Вот и развлекались все по мере своих возможностям. Странно, что сейчас Бога мало кто видит, а кто видит и распространяется, того в комнату с мягкими стенами. Шутка.

Пятница пролетела более оживлённо, видимо слух о приезде «гендира» основан не на пустой болтовне. Я подчистила хвосты, навела порядок в документах, к нашему отделу не придраться. Даже пыль протёрла. Что касается моих маленьких диверсий, так же гладко. Очень удобно получать всю информацию, не выходя из кабинета, делая маленькие заметки, а Лин напрямую предавал весь репортаж из кабинета директора. Далее я передавала данные непосредственно моему заказчику Развильному, а он пользовался в своих целях.

ГлобусПроект – Питерская строительная компания в лице генерального Мурмус Максима Владимировича, орудует своим промыслом не только на своей территории, в Питере, но и очень активно протягивает щупальца на другие города, в частности посягает на вотчину Развильного, тактично его выжимая. С Развильным Игорем мы давно и дружественно знакомы, он предложил нехитрую работёнку, держать в курсе дела да выполнять небольшие поручения, чем я сейчас и занимаюсь.

Первый директор оказался очень пугливым, два месяца, с моей подачи его дела шли не важно, сделки перебивались, случались маленькие неприятности, например, пробитое колесо – не успел на рейс самолёта, выволочка, терялись документы, которых однажды стало слишком много, и бедолага узрел в этом знак свыше и быстренько капитулировал куда подальше, пока не лопнуло терпение гендира Мурмуса. Зама ставить не стали, а прислали нового. Но и у этого делишки тоже не заладились то-то, то-сё. Вот из последних кто-то подменил печать на «Глоб-МПроект» и штамповала она документики недели две.

Понедельник. Прозвучал колокол, и все мыши повылазили из своих углов и кабинетов, потянулись посмотреть хоть краешком глаза на великого гендира. Светлана Викторовна и меня потащила, процессия прошла по центральному входу, главной лестнице. Я смогла вычленить только троих незнакомых мужчин, в одинаковых чёрных костюмах и идущих рядом наших: директора, его зама, нескольких начальников отделов. Ставленник Скоромятов заметно нервничал, даже чуть не упав, оступился. Мурмус редко появлялся на публике, краткие заметки о нём в интернете, часто были без фото, или же с совсем давним изображением.

В офисе наступило затишье, кажется, даже по клавиатуре не решались стучать, курили молча и вслушивались в звуки, гадая кого первого вызовут на ковёр. Лишь телефонные звонки пронзали гробовую тишину, так, что все вздрагивали.

В нашем кабинете телефонный звонок раздался к четырём дня. Трубку взяла Викторовна, разговор был недолгий, всего несколько фраз и краткое «угу» в конце. Повесив трубку, начальница повеяла себе попавшимся под руку блокнотом, а потом заметно покраснев опустилась на стул.

–Ну, всё. – только и смогла произнести, продолжая судорожно обмахиваться.

– Кто это? – я подняла брови.

– Марина, хотят дела новых, за последние полгода.

– Хорошо, сейчас сделаем, что вы переживаете. Вполне логичная просьба.

–Копать будут… – сдавленным голосом произнесла начальница.

Я наблюдала, как женщине становилось не хорошо, она сделала несколько глотков воды, сбиваясь со счёта накапала Корвалола в кружку с недопитым чаем, и залпом выпила.

– Светлана Викторовна, вы как? – только «скорой» нам тут не хватало, особенно привлекать внимания не хотелось.

–Сейчас, сейчас… ты собрала личные? – она покосилась на ровную стопку с делами. – Ага, тогда отдай Марине, сходи.

Нет, это в мои планы не входило, чулок должен сидеть в норке и не высовываться! Хотя наблюдать красную и пошатывающуюся Светлану Викторовну по дороге к директорскому кабинету не очень хотелось, ещё свалится. Ладно, я мельком глянулась в небольшое зеркало на стене, убедившись в своей неприметности, взяла увесистую коробку и отправилась в путь.

Под пристальные взгляды сотрудников мои каблуки достучали до стеклянных дверей приёмной. Там двое сидели на стульях для ожидания, зам разговаривал по мобильнику, бегая из стороны в сторону, Мариночка, разрывающаяся между компьютером и кофеваркой. Я косанула на стол, заваленный папками, занятые стулья, на меня никто не обратил внимания. И куда мне ставить эту коробку? Может на коленки?

– О, а ты чего пришла? – Марина остановилась, заметив меня, – где Ярышева?

Я пожала плечами.

Секретарша очень громко вздохнула, предварительно проскользив взглядом, по-моему, наряду. «Вот же чучело» – наверняка подумала. Сравнив со своим зелёным комбинезоном.

– Ставь, сама отнесу.

Марина ткнула пальцем на маленький пустой островок. Мне пришлось, поставив один угол коробки, а противоположный на коленку, лавируя разгребая…

– Дай сюда, – не вытерпев секретарша выдернула коробку, намереваясь незамедлительно попасть в кабинет к директору.

Да пожалуйста! Я с облегчением развернулась к выходу. Краешком зрения отметив, как за дверью директора мелькнула рыжая копна волос.

– Кадровичка где?! – громогласно раздалось из логова.

Я вжала голову, я почти вышла. Пришлось остановиться и развернуться.

Из кабинета вылетела побледневшая Мариночка, услужливо не закрыв для меня дверь.

Ладненько, и не с такими зверьми сражались, а голос видимо принадлежал главной звезде. Я выпрямилась, взяла коробку и покорно перешагнула порог.

Над столом, оперившись в столешницу обеими руками нависал Мурмус, разъярённый как зверь. Видимо он действительно собирался сожрать Мариночку. Заметив меня, он опустился в своё директорское кресло, даже лицо смягчилось.

– Выйди. – Он обратился к пока ещё директору, и тот молниеносно выполнил приказ.

Мы остались одни, перехватив коробку я уверенно направилась к столу.

– Пожалуйста. – Я поставила ношу. Генеральный смотрел прямо, не отрываясь. Мне стало немного неуютно, кажется, он что-то увидел, не видимое мне. С шумом втянул воздух. Я отогнала беспочвенные мысли, ну достаточно, поскольку других распоряжений от него не поступало, свою миссию я выполнила и могу удалиться. Пододвинув ещё немного коробку, я начала нечеткие передвижения к двери.

– Останься, булочка.

Булочка?!!! Я не ослышалась?? Булочка!! Нет, с ушами у меня всё в порядке. Я почувствовала, как гнев и негодование подкатывают к горлу. Да, это всё из-за непомерного свитера и монашеской юбке, но ты не в праве обзывать меня булочкой! Да ты знаешь, что скрывается за этими тряпками? Пресс – полноценные три пары кубиков и ноги, которые могут управлять миром! Готовая разорвать на куски мяса, я развернулась на каблуках, за доли секунды сумев проглотить праведный гнев:

– Простите? – выдавила я.

– Сядь, мы ещё не закончили, – Мурмус, кажется, лукаво улыбнулся.

Пришлось вернуться. Даже стул напротив оказался. Я осторожно присела.

– Почему Ярышева не пришла?

Почему-то ему не захотелось лукавить, или обманывать.

– Распереживалась что-то. – Выпалила чистую правду, пожав плечами.

Он почти удивился, начав свои поиски в коробке с личными делами.

–А ты?

– Нет. – Да, я не нервничала, как по волшебству все страхи куда-то улетучились. Он, по сути, обычный человек.

–Ну и хорошо. – Сказал он сам себе.

Пока генеральный занимался личными делами, мне представилась прекрасная возможность его рассмотреть. Высокий, лет тридцать восемь, широкоплечий, под рубашкой довольно хорошо очерчивались мускулы. Тёмно-русые, почти чёрные волосы, небрежно причесанные пятернёй, гладко выбрит, карие сосредоточенные глаза, широкие скулы, прямой нос и чувственный рот. Прям герой любовного романа, первым рейсом из Шотландии, я подавила чуть не слетевший с губ смешок, ох, не о том я думаю. Только вот кожа землисто-серого цвета. Что на курорты времени не хватает?

На его губах промелькнула улыбка.

–Ну, и что ты скажешь поэтому? – Ой, он что мысли читает? Я запнулась, но увидела в его руках личное дело одного инженера. Отлегло.

– Не знаю. – Промямлила. И в правду не знаю я этого парня.

–А этот? – генеральный, похоже, наугад достал папку, с которой на меня вновь смотрел очередной безликий сотрудник.

Я замотала головой.

–Этот? – Новое дело.

–Нет.

–Этот? – Не дождавшись ответа, личное дело было брошено передо мной.

–Да я и половины не знаю! – Не вытерпела я, сорвавшись на крик, чуть не подскочив со стула. Что за психологическое насилие он устроил? – Извините.

Я его убью, в тёмном переулке.

– Ну а эта?

Передо мной возникла моя фотокарточка. Да, и я же в этот список входила, на автомате бросила свое дело в общую стопку.

– Вообще тёмная личность. – Не удержалась от колкости.

– Ну, что ж, рад познакомиться, Лиза Аркадьевна. Я Максим Владимирович. Макс. – Губы растянулись в тонкой улыбочке.

Довольно, сейчас я могу и молнией зашарашить. Я плотно сжала челюсти и поднялась со стула.

– Хорошего дня.

Не дождавшись разрешения, я вышла из кабинета, упорно игнорируя застывшие фигуры Мариночки и всех остальных, хлопнула дверью.

Только в своём кабинете я смогла перевести дух, с удивлением обнаружив, что провела с генеральным около полу часа. Кажется, я перенервничала, я приложила ледяные ладони к раскалённым щекам. Да меня так мой реальный начальник не выводит! А мы с ним десять лет характерами притираемся! Ох, опять понесло, надо будет купить бутылочку вина и принять тёплую ванную для невротиков.

Вот она, довольно протянул Мурмус, и уголок его рта чуть приподнялся.

За ней захлопнулась дверь, он с шумом втянул ускользающие задиристые нотки её запаха. Ваниль крем на нежнейшей основе, пропитанное пряным ромом, нежнейшее как облако и с засахаренной вишенкой. Угощение обожгло небо и наполнило рот слюной, заставив желваки напрячься, готовясь впиться в тело. Его он услышал его ещё на первых ступеньках офиса. Едва уловимые, смешанные в море других потных и удушливых. Подавать отдельно, не смешивая ни с чем другим…

Немного «удачи», в глазах промелькнули желтые искры, он откинулся на спинку кресла, потирая подлокотники, и желаемое приходит само.

Светлана Викторовна, вроде немного отошла, её грудь размеренно поднималась и опускалось, а лицо приобретало прежний оттенок. Поспрашивав что к чему, она и вовсе успокоилась. До конца рабочего дня нас больше не беспокоили, а в шесть мы собрали вещички и отправились по домам.

Добравшись до своей квартирки, я блаженно скинула обувь, ноги ужасно затекли, всю дорогу пришлось простоять в трясущемся автобусе и чувствовать чужое сопение у себя над ухом. Этот день меня жутко вымотал, особенно встреча с Мур… как его там, я устало повалилась на диван.

Ничего не хочу. Лежа лицом в подушке, я дотянулась до головы, вытащив из волос канзаши – деревянную китайскую заколку-палочку для волос. И волосы блаженно растеклись по голове, они тоже устали. Мои чудные русые волосики, они, кстати, тоже не самые простые, а являются своеобразным индикатором моей энергетическо-магической наполненности. От рождения они прямые, но в силу моей специфики, когда я полна сил, магии и энергии они становятся крупными волнами, чем больше энергии, тем крупнее завиток.

Однажды, в экстренной ситуации, когда меня хотели прикончить, особо варварским способом, они стали прямыми и почти чёрными, и кажется, звенели ударяясь друг о друга, как спицы. Вся сила перетекла в волосы, они стали словно десятком моих рук, змей неисчерпаемой силы. Что случилось с этими горе-бандитами, не буду рассказывать, они не выжили.

Но, мой организм тогда опустошил все внутренние резервы, так, что меня долго и упорно откачивали. Бр-р-р, не хочу больше таково, никогда в жизни. Пришлось их отрезать, мне было очень больно, но «по-другому ни как», – огорчил меня Серж, тот кто раскрыл мой дар. Была, тогда как кошка которой отрезали усы, жутко болела голова, пальцы, нескончаемый звон в ушах, пока волосы отрастали. Так что теперь ножницы и близко к ним не подношу-шипят. К краске тоже плохо отношусь. Так что я счастливая обладательница увесистой шевелюры, или капризного ребёнка на голове!

Вторник меня огорошил звонком от Светланы Викторовны, вечером ей снова стало не хорошо и её увезли в больницу, будет под присмотром врачей как минимум недельку.

– Выздоравливайте, Светлана Викторовна, да, да я справлюсь, всё будет хорошо. – Заверила я начальницу и отключилась.

Ладненько, справимся. Я занялась вялотекущими делами, зашла в бухгалтерию, там все на ушах продолжали стоять, сдала вчерашние бумажки, по дороге спросила последние новости, что всем будет хреново и полетят бошки и вернулась к себе.

Ну что ж, самое время узнать, что новенького у директора.

–Лин, – негромко позвала я и через несколько секунд, из стены выплыла довольная кошачья голова с продолговатым телом, как у китайского дракона. Спустилось змейкой по воздуху, приземлившись на письменный стол к моим рукам. Я «почесала» котика по загривку, на что тот довольно мурлыкнул, – ну иди, узнай новости.

Кот довольно выгнулся и спрыгнул со стола, исчезнув в стене. Пока маленький помощник на задании, я взглянула на часы – почти одиннадцать, можно и по кофейничать. Желудок тут же отозвался, давая понять, что одной кофейной жижей он не наестся. Ну ладно, можно и перекусить.

Я спустилась на первый, в кафетерий, выбрав шоколадный кексик. Готовясь расплатиться, мой взгляд привлекли булочки с глазурью и карамелью, посыпанные стружкой миндаля. Желудок радостно заверещал, что хочет именно это, а рецепторы на языке подпели в такт.

«Булочка» – вспомнила начало нашего странного разговора. Сегодня мне показалось это милым, булочка, почему вчера так разозлило? Я игриво хихикнула. В итоге, купила целую коробку – четыре штуки, перевязанные голубой лентой. Кажется, сквозь непроглядные тучи, начали пробиваться солнечные лучи, и моросящий дождь закончился. Я улыбнулась погоде за бортом, и вышла из кафе.

–Привет. – Раздалось за спиной.

Я вздрогнула, нельзя так пугать людей. Может это и не ко мне. Но рядом на площадке перед лифтом никого не было, а голос раздался совсем рядом. Всё-таки по мою душу, я нехотя повернулась, увидев за спиной генерального. Стоял довольный, улыбался, в черном пальто на распашку, видимо только идёт в офис.

– Добрый день. – Промямлила я в ответ. Лифт подал сигнал о прибытии кабины и двери открылись. К великому прискорбию, желающих войти с нами больше не оказалось, мы вошли в кабину вдвоём, и двери сомкнулись.

Я, честно встала, прижавшись к стене, потупив взгляд в пол, а генеральный повернулся, без зазрения совести разглядывая меня с ног до макушки. Особенно зациклив взгляд на коробке со сдобой, вот прямо чувствовала, как он сожрать хочет! На третьем лифт остановился, но никто не вошел, двери закрылись.

– Может кофе? – Подал голос Мурмус, чуть ли не облизнувшись, – я приглашаю.

– Нет спасибо.

– Согласен, в приёмной поганый кофе.

Наконец кабина доехала до нашего шестого, генеральный любезно пропустил вперёд, и я побыстрей застучала каблучками до своей норы. Пока доставала ключ из кармана брюк, черное пятно остановилось за моей спиной. Я открыла дверь, и навязчивый гость прошел за мной. Ну не выгонять же мне хозяина шарашкиной конторы, по факту из его собственного имущества? Может ты всё-таки по делу, а?

Я умоляюще посмотрела на него, с прискорбием наблюдая, как он снял пальто, небрежно бросив его на стол Викторовны, закатал рукава, уселся на стул и придвинулся к тумбочке, где мы с начальницей чаёвничаем.