скачать книгу бесплатно
Вика была в полном недоумении. Канадий – писатель?
– А что он заканчивал, не знаешь? Он разве не технарь? – спросила она с таким ошарашенным видом, что Антон забеспокоился.
– Ты… это… не волнуйся так, – он положил руку на плечо одноклассницы. – Он технарь. Учился, кажись, в машиностроительном институте в Питере, а может в политехническом. Ну мало ли – открылся талант!
– Ну да, он же был во всех областях дока…
Он допил пиво. Вика застывшим взглядом смотрела на бутылку воды.
– Ой, прости, – пробормотал Антон, увидев пустой стакан спутницы. – Ты совсем ничего не выпила.
Он налил в стакан воды из бутылки и подвинул его к Вике.
– Да-а-а уж! – протянула она. – Удивил так удивил, Антуан.
– Выпей водички, француженка, – настаивал Антуан. – Дальше не менее интересно будет. Короче…
Вика сделала глоток воды, потом другой, оказалось, что ей очень хотелось пить.
– …из записок Канадия становится ясно, что он наполовину француз…
Тут Вика чуть не захлебнулась. Пришлось вытирать подбородок салфеткой.
– …ты не знала? – Антуан держал интригу, как заправский рассказчик. – Не волнуйся, никто не знал. Ну что родители его были химики, все слышали. Оказалось, что его родная мама ушла из семьи, когда он был ребёнком. Папаша женился второй раз. А мама, истинная француженка… не помню, куда она делась. А вот бабушка его нашла и, короче, пригласила к себе, во Францию. Вот тут-то ему деньги и понадобились. Костик ему тоже одолжил сколько-то…
– И что? Канадий не отдал долг?
– Пока нет. Он отдаст, я знаю. Ему от бабушки дом и квартира достались. Дом как дом в небольшом посёлке в Шампани, а вот её квартира в Париже была заперта и простояла в нетронутом виде больше семидесяти лет!
– Откуда ты знаешь? – у Вики глаза на лоб полезли.
– Так он в своём блоге написал. Так всё подробно! Сейчас фотки покажу…
* * *
Вечером Вика по телефону рассказала Элен всё, что узнала от Антона про Канадия.
– Я попробую его отыскать во Франции, – заявила Вика решительным тоном. – Что зря время тратить. Совмещу приятное с полезным! Разве я не заслуживаю мужа-богача?
– Ты настырная, ты сможешь, – грустно констатировала Ленка. – Не промахнись, подруга!
– Слушай, Элен, а дай-ка мне телефончик помогатора на всякий случай…
– Не сомневалась, что ты захочешь воспользоваться помощью Германа. Только не называй его помогатором, а то он обидится. Трабл-шутер – запомни!
4. Блог Канадия. Привет, Париж!
И вот я на земле якобинцев.
Франция! Страна революций и реформаций, Вольтера и Великого Наполеона, которого французы до сих пор чтут; классической литературы с произведениями Мольера, Бальзака, Гюго, Доде, Экзюпери; незабвенных импрессионистов Моне, Мане, Дега, Ренуара, Сезанна; смешных комедий с Луи де Фюнесом и Пьером Ришаром, фильмов с Аленом Делоном, Жераром Депардье и Жаном Рено и каннских кинофестивалей; высокой моды и Коко Шанель; замечательного вина и хрустящего багета.
Кстати, о багете. Его ещё нужно поискать. В аэропорту перекусил бургером – да здравствует международный фастфуд!
При всём том расслабляться мне нельзя. Я же приехал по делу. Я приехал к бабушке! Мне даже не до парижских достопримечательностей. Бабушка живёт в Шампани – звучит так, будто она с утра до ночи принимает ванны с шампанским. Я прямо-таки вижу мою французскую бабулю в белой батистовой сорочке в шляпе с широкими полями в ванне с пузырчатым напитком и с бокалом в руке.
Что-то меня не туда занесло. Серьёзней надо быть, Канадий. Тебе ещё в наследство вступать.
Есть одно обстоятельство, которое стесняет движения моей души – это ограниченная сумма денег. На первый взгляд она достаточно велика, мне даже пришлось залезть в долги, чтобы набрать деньжат на путешествие. С другой стороны, Франция – страна недешёвая, ох, недешёвая. Судя по тому, что я уже истратил на бургер и дорогу до центра Парижа. И ещё я представления не имею, сколько времени я пробуду на этой благословенной земле и соответственно сколько евров мне придётся потратить.
По желанию бабушки я сообщил о своём прилёте. Но в аэропорту никто меня не встретил. На выходе я потыкался в поисках транспорта до города. В этот момент зазвонил мой мобильник:
– Это Эмма Лорье. Добрый день, Канадий! Вы же Канадий, я верно говорю?
– Вечер добрый! – отвечаю я. – Верно, я Канадий.
– Простите меня. Я должна была вас встретить и сопровождать в Шаво-Куркур. Но опоздала. Знаете, у нас иногда так случается, что поезда выезжают с опозданием. Стало быть, я на вокзале. Теперь не знаю, как и где мы встретимся. Если вы согласны подождать, то… Впрочем, в любом случае сегодня на обратный поезд мы не попадаем.
– Не волнуйтесь, мадмуазель. В аэропорт вам приезжать точно не стоит, – говорю я. – Значит, вы не на машине?
– Мне очень неудобно, но машина в ремонте. Я добиралась на перекладных. Вам есть где переночевать?
– Я не предполагал, что сегодня попаду в Шампань, и забронировал гостиницу в Бри-сюр-Марн на одну ночь, ведь уже довольно поздно. А вы?
– Я могу остановиться у тётушки. Значит, встретимся завтра?
Она сказала, что её тётушка живёт недалеко от острова Сите, где находится Собор Парижской Богоматери. Там мы и договорились встретиться у главного портала.
– Утром в девять? – предлагает дальше Эмма.
– В десять, – я прикинул, что завтра мне захочется выспаться. Чай, не на работе.
– А как вы выглядите? Как мне вас найти? – снова спрашивает моя телефонная собеседница.
– Я буду в рыжем парике и с красным носом, – отвечаю я.
Она хихикнула:
– Тогда я буду с красными волосами. Мы друг друга не пропустим!
Мне стало смешно. Неплохое начало!
Ещё дома я забронировал номер в дешёвой гостинице на краю Парижа, в Бри-сюр-Марне, что по-русски звучит как Бри на реке Марн или Бри-на-Марне. Дело было к ночи и, добираясь на перекладных до этого спального местечка, я по дороге ничего толком не увидел, да и не рассматривал. Пришлось сконцентрировать внимание на чужих реалиях. Всё ж не каждый день пользуешься, например, парижским метро. Я слегка растерялся перед автоматом. Тьфу! Пришлось попросить прохожего купить мне одноразовый билет и посмотреть, как он это делает. Потом я долго разбирался с линиями метро, тут тоже свои особенности, не совпадающие с правилами Московского метро.
Гостиничный портье подарил мне при вселении схему метро, а карту города я взял с собой из дома. В номере я приступил к изучению путей и подходов к разным объектам, как будто мне предстояло сражение. Надо было сориентироваться хотя бы на завтрашний день.
Интересно, где тут находится заветная бабушкина квартира? Далеко ли от острова Сите?
Завтра я буду знакомиться с Парижем! Даже ноги задрожали от волнения.
5. Блог Канадия. Огненная Эмма
Чудный мартовский воздух! В Калининграде ещё лежит снег, а в Париже цветут тюльпаны.
В метро я глазел в окно. Большую часть времени электричка шла над землёй.
Вышел на главной станции – Шатле-ле-Аль. Это центр.
Париж сияет соблазнительным благородством архитектуры, таящей внутри сокровища мирового искусства, многочисленные кафешки манят запахом бриошей и круассанов, сам воздух здесь пропитан духом свободы и независимости. Весна и свобода создают неповторимый микроклимат французской столицы. Тут же забываешь про российских бабушек с лавочки, которые грозят пальцем всякому вольнодумцу, про скованные заботой лица соотечественников, про то, что многое у нас ещё находится под контролем и запретом: «Низзяя!» и проникаешься демократическим воздухом французской революции и душа запевает «Марсельезу».
Кстати, о бабушках. Моё дело тянет меня в Шампань, где меня ждёт бабушка. Нужно туда поспешить.
И всё-таки я буду последним негодяем, если не побываю у Эйфелевой башни, не осмотрю Нотр-Дам-де-Пари, не увижу улыбку Джоконды. Дай-ка я попробую сманить Эмму побыть в Париже денёк. Лучше целый день до ночи, а завтра в Шампань. Интересно, сколько ей лет? Голос звонкий, молодой.
Так я думал, пока шёл к знаменитому собору.
Солнце бьёт в глаза, пахнет цветами, ощущение нереальности – просто фантасмагория какая-то! Я не мог поверить в реальность происходящего и слегка нервничал. Бабушкино наследство вдруг показалось мне сказочным сном. Может, всё это неправда – и Париж, и бабушка, и наследство? Может, это чья-то шутка?
Вижу, впереди, на абсолютно безоблачном голубом парижском небе строгим силуэтом величественно возвышается Собор Нотр-Дам де Пари. Это не шутка. Это реально Собор, о котором благодаря Виктору Гюго читающие люди планеты знают всё – и про необычайные размеры, и про восхитительную розетку на фасаде, и про фигуры горгулий и химер, страшными мордами выступающие по многочисленным граням собора и выполняющие роль водостоков. Горгульи и химеры находятся по бокам Собора довольно высоко, даже очень высоко. Иногда мне кажется, что они несчастные: узкие плечики, грустный взгляд – жалкие такие. А ещё они вроде с интересом смотрят вниз. Вот бы посмотреть на Париж с этой высоты глазами горгулий. Как им там видится жизнь людей?
А людей тут собралось, ой, как много! Пришедшие сразу не расходятся. Перед главным порталом построен ступенчатый амфитеатр – трибуны, как на стадионе, есть где посидеть и полюбоваться огромным средневековым зданием. Здесь можно пофотографироваться и сделать передышку перед дальнейшим походом к следующей достопримечательности.
Где ж тут моя Эмма? Как она выглядит? Толстенькая тётенька или долговязая девица?
Обвожу взглядом стоящих у главного портала и дальше сидящих в амфитеатре. На трибуне я вижу огненно-красную шапку волос. Во даёт! Неужели это Эмма? Она парик прикупила или волосы срочно покрасила?
Пробираюсь к ней. Ура! Девушка вполне себе, по крайней мере, стройная. И тридцати ей точно нет.
– Эй! – кричу я ей издалека, потом подхожу ближе и брякаюсь рядом на скамью. – Всё-таки я тебя нашёл. Надеюсь, ты Эмма?
– Надеюсь, ты Канадий? – вопросом на вопрос отвечает девушка. – Где же твои рыжие волосы и красный нос?
– Я думал, что ты насчёт волос пошутила, – начинаю я беседу.
– Какие шутки? Я – серьёзная девушка.
– Как называется цвет твоих волос?
– Индейское лето.
Индейскими у Эммы были не только волосы. Одета она была весьма странным образом: расстёгнутая куртка с бахромой из экокожи бордового цвета, под ней оранжевая футболка с рисунком немыслимой космической катастрофы, розовая тюлевая юбочка, на ногах чёрные высокие сапоги. Но самое примечательное в её внешности, кроме огненно-красных волос, – это что-то невообразимое вокруг глаз серо-угольного цвета. Я не знаю, как это называется. Я бы назвал это марево заклинанием век.
Позже я понял, что ничего странного и необычного во внешности Эммы нет. Пожалуй, у неё просто нет вкуса. Уже в первый день на улицах Парижа я видел столько самобытных персонажей, что Огненная Эмма с индейским раскрасом глаз оказалась в их ряду неинтересной классической героиней.
– Как бабушка? – спросил я, чтобы не было сомнений, что я внук, то есть что я хороший внук.
– Соланж Божирон девяносто пятый год, что тут скажешь… Она не ходит, плохо ест. Капризуля…
– Ты за ней ухаживаешь?
– Что ты! Нет. Я дочь управляющего виноградником Божирон, – она говорила, теребя кисточку на «молнии».
– Ты тоже Божирон?
– Да нет. Виноградник Божирон, то есть он принадлежит семейству Божирон. А я Эмма Лорье, дочь управляющего. На винограднике прошла вся моя жизнь и там я – царица!
– Сколько тебе лет, царица виноградника? Надеюсь, умирать ты не собираешься?
– Чего это умирать? – девушка от возмущения выпучила глаза.
– Ты ж сказала, что вся твоя жизнь прошла! – объясняю я.
– Тьфу, ты! Это так говорится! Мне двадцать семь.
– Наш план на сегодня, Эмма Лорье? – спрашиваю я.
– Я скажу, только обещай, что не убьёшь меня, – неожиданно заявляет она.
– Клянусь, что не убью, – отвечаю я, заинтригованный такой заявочкой.
– Соланж ещё не знает, что ты прилетел, – она виновато замолчала, потом вскинула на меня глаза-стрелы и пролепетала: – Я ей не сказала… Очень хотелось погулять по столице. Что тут скажешь?.. В деревне много дел, отцу в винограднике помогаю. В Париже была всего пару раз… Если мы побудем здесь день-два, потом приедем вместе в Шаво-Куркур – для Соланж сюрприз будет. Это ж не преступление!
– Эмма, мон амур, ты не представляешь, как я… – почти закричал я и смутился.
Девушка продолжала крутить яркую кисточку на куртке.
– Я хотел сказать, что совсем не преступление, если мы останемся и посмотрим Париж, – сдерживая эмоции изрёк я. – Правда…
– Оставим дело на завтра! – радостно подтвердила она. – Давай в Собор! Я там не была.
Мы подхватились и быстро протиснулись перед сидящими на лавке к лестнице. А по лестнице нас прямо-таки понесло. Внизу мы чуть приостановились и чинно зашагали к знаменитому собору.
Эмма оказалась высокой и крепкой девицей – бьюсь об заклад, что на руках у неё накачаны бицепсы, только под курткой они не видны.
Когда мы триумфально вплывали в открытый главный портал Собора, раздался колокольный звон – низкие гулкие звуки довольно символично обозначили начало моей французской истории. Очень хочется, чтоб из неё вышла книга.
После осмотра Собора Парижской Богоматери мы с Эммой пошли гулять вдоль набережной Сены.
– К Эйфелевой башне! – наметил я цель прогулки.
– Ты уверен? – нерешительно спросила Эмма, неловко взмахнув рукой, так что розовая юбочка зазывно запорхала, открывая жилистые ноги.
– Да тут до башни рукой подать! – вскричал я, вскинув руку в сторону творения Эйфеля.
До Эйфелевой башни мы не дошли. Магическая красавица-башня манила нас издалека, но никак не приближалась. Я по честности устал и еле тащил ноги. А Эмма, на удивление, двигалась по-прежнему бодро, прямо как солдат, совершающий марш-бросок. Когда по моему хотению мы свернули с набережной и по мосту Согласия вышли к площади, я буквально простонал:
– Если не сяду, то упаду!
– А я голодная как волк! – призналась виноградная царица.