Бронеходчики. Сверкая блеском стали…

Все так же нарочито аккуратно закрыл дневник. Уложил его в портфель. Застегнул клапан и, вновь вздохнув, словно собирался броситься в прорубь, поднялся на ноги. Ничего не говоря, негнущейся деревянной походкой вышел из кабинета. Но тут же спохватился и буквально вбежал обратно. Сунулся в бумажную корзину, схватил измятую анонимку и выбежал вон.

Оказавшись на улице, первым делом задохнулся от ударившего в лицо смога. День выдался жарким, безветренным, а потому вся отработанная во множестве автомобилей гадость в буквальном смысле этого слова повисала на улицах столицы. Ему даже пришлось ненадолго остановиться, чтобы перевести дух и адаптироваться к новой среде. В такие дни в помещениях окна не открывали. Прохлады все одно не получишь, так еще и дышать будет нечем.

До нужной улицы было не так уж и близко. Плюс он понятия не имел, где там находится эта клятая гостиница. Нет, он не поверил в написанное. Ни на мгновение не поверил. Однако захотел все же убедиться в том, насколько чиста жена и насколько он не прав, коль скоро в него закралась хотя бы тень подозрения. Низко? Да плевать. Он должен убедиться. И когда он будет знать точно…

Он обязательно найдет этого негодяя. Сейчас, как он ни старался, его мозг отказывался работать. А для того чтобы думать, нужна холодная голова. Вот убедится. Успокоится. И рассуждая здраво, а не в горячке, выяснит, кто посмел попытаться взорвать его брак. Узнает и накажет. Ему не впервой становиться к барьеру. Только теперь у него не просто достанет для этого решимости, но еще и твердости руки. Потому что стрельбой он уже давно не пренебрегает.

Такси обнаружилось сразу. И, по счастью, было свободным. Водитель лихо крутанул баранку, и «шкода», вильнув, подкатила к самому тротуару, а задняя дверь оказалась точно напротив клиента. Впрочем, Клим этого не оценил. Все такой же мрачный сел на заднее сиденье.

– Гостиница «Путник», – как можно спокойнее произнес он.

– На Италской? – полуобернувшись, уточнил таксист.

– Да.

– Знаю. Враз домчу. – Устроился поудобней, включил переднюю передачу и выжал акселератор.

Доехал и впрямь быстро. По дороге шофер попытался завязать разговор. Но, поняв, что у клиента настроение не то, тут же оставил его в покое. Получил свое по счетчику и, пыхнув облачком пара, с бодрым чух-чух укатил прочь.

Оказавшись на тротуаре, Клим осмотрелся. Ничего особенного. Улица вроде и не узкая, но в то же время кажется зажатой из-за возвышающихся по обеим сторонам многоэтажек. Не коробок каких, что сейчас все чаще стоят по окраинам, в погоне за дешевым и доступным жильем. Эта застройка уже преклонного возраста, не лишена изыска, выглядит солидно, но не тяжеловесно.

Гостиница располагалась в шестиэтажном доме в стиле модерн. Невысокое крыльцо и высокая двустворчатая дверь в арке. Над ней вывеска «Путник». На входе лакей. Не какие-то там меблированные комнаты, а настоящая гостиница, с претензиями на репутацию. Впрочем, какая ему, собственно говоря, разница.

Прошел в фойе – и тут же оказался перед администратором. Худощавый мужчина с тонкими усиками, прилизанными напомаженными волосами. Одет в костюм с логотипом гостиницы над кармашком, из которого торчит уголок белоснежного платочка. В неизменной бабочке и накрахмаленной белой рубашке. Учитывая неистребимый смог, белому все же предпочитают все больше темные тона или в крайнем случае кремовый цвет. А значит, гостиница и впрямь далеко не из последних.

– Чем могу быть полезен, господин?..

– Кондратьев, – уловив затруднения парня, представился Клим. – Номер. Да. Я хотел бы снять номер, – вдруг озарило его, хотя даже заходя в здание он понятия не имел, как поступит.

– Имеются какие-то предпочтения?

– Третий этаж, если можно.

– Секунду. – Администратор сверился со своими записями. – Тридцать девятый вас устроит?

– Это третий этаж?

– Разумеется. В нашей гостинице просторные номера на самый взыскательный вкус. Потому на этаже их только по десять.

– Вот и замечательно.

– Позволите ваш паспорт?

– Да. Извольте.

Документы у него всегда были с собой. Так, на всякий случай. А то мало ли. Было дело, задерживала полиция до выяснения личности. Не повезло оказаться рядом с местом ограбления.

– На сколько дней?

– Сутки. Я проездом. На вокзале посоветовали вашу гостиницу.

Угу. До вокзала тут рукой подать. Всего-то пара-тройка сотен метров.

– Багаж?

– Вещи подвезут чуть позже.

– Хорошо. Вы непременно останетесь довольны. Ваш ключ, – протягивая деревянную грушу с ключом, произнес администратор.

Поверил ли он в байку с багажом? Вот уж точно нет. А вот в то, что в скором времени могла появиться дама, – очень даже. Похоже, это тут не новость. А возможно, основная часть их клиентов как раз и есть любовники. Бог весть. Вроде ничего подобного ни во взгляде, ни в облике не угадывается. Но вот полное ощущение, что парень уже уверился, какова именно причина, приведшая сюда Кондратьева.

Поднявшись на третий этаж, первым делом нашел тридцать третий номер. Стоять у двери и вслушиваться в звуки из номера он не собирался. Вместо этого, приметив в конце коридора небольшой журнальный столик с парой кресел, направился прямиком туда. Вооружился газетой и даже попытался что-то там почитать. Правда, получалось у него откровенно плохо.

Через полчаса нужная ему дверь отворилась, и… Клим понятия не имел, что именно удержало его на месте при виде смеющейся Кати, покидающей номер в сопровождении… Да. По виду и выговору – типичный чех. В смысле, конечно, представитель пражского света. Признаться, Кондратьеву было наплевать, кто он. Никакой злости по отношению к нему он не испытывал.

Хм. В отношении жены тоже. Было горько. Обидно. Больно, в конце концов. Но злости на нее не было. Ему не хотелось ее убить, окликнуть, уличив в измене. Он просто проводил эту парочку, наблюдая за ними поверх газеты. Выждал какое-то время. Опустошенный и разбитый, спустился на первый этаж. Отдал ключ и вышел наружу.

Жены с любовником уже не было. Да оно и неудивительно. В Праге вообще множество такси. Не простоял он и пяти минут, как появилось очередное. Остановил. Указал адрес университета. Его стажировка закончилась. Здесь ему больше делать нечего. Нет. Им тут делать больше нечего. Если Екатерина Павловна захочет, она еще сюда вернется. Но уже без него и не в качестве его жены.

Правда, остается еще вопрос с Сережей. Не хотелось бы серьезного скандала. Но… Если случится, то он не отступится. Его матушка сумеет дать мальчику достойное воспитание. А с его деньгами и содержание. Тетушка. Ну, она или поймет, или найдет себе другого наследника. Лично Климу на это было наплевать. Он поступит так, как считает нужным, и никак иначе.

Сейчас нужно как можно более корректно решить вопрос с окончанием стажировки и получением бумаг. Кондратьев очень надеялся на то, что ему пойдут навстречу. Он, конечно, никогда этим не бравировал и не злоупотреблял. Но случится – так он не постесняется обратиться и к слегка задолжавшему ему Войцеховскому. Кстати, его прочат в новые президенты Чехословакии. Всеобщий любимец, герой, отстоявший страну. Словом, препон Клим не опасался. Разве только в случае их возникновения придется задержаться на лишний денек.

Глава 3

Атака с тыла

Это какое-то дежавю. Разница, конечно, существенная. Все же наличие под ногами не палубы фанерного безмашинного планера, а твердой земли способствует куда большему душевному спокойствию. Душевному – да, но не телесному. Тут-то как раз все один в один. Три часа в одном и том же положении. Машина заглушена, охлаждение воздуха не работает. Солнце жарит так, что нет спасу. Естественная вентиляция помогает мало. И то, что «Гренадер» вроде как укрыт в земле, не имеет никакого значения. Дождей не случалось уже давно, так что и земля успела прогреться. Опять же его прикрывает легкий навес, также препятствующий воздушным потокам.

Но все это меркнет в сравнении с тем, что ему опять нестерпимо хочется по малой нужде. До закипания мозгов. Нужно будет проесть плешь Полянскому, чтобы он как-то продумал этот вопрос. Конечно, устраивать из рубки нужник идея не из лучших, но ведь можно же сделать это на такой вот случай. А все говорит за то, что засады – для «Гренадеров» один из самых предпочтительных тактических приемов.

Сколько уже им доводилось действовать из засад? То-то и оно. Просто раньше как-то не возникало подобных проблем. Хм. А может, у него просто проблемы со здоровьем? Да какая разница. Сил уже никаких терпеть это издевательство. И ведь не вылезти, пока находишься в укрытии. Грудные пластины открыть, конечно, можно, не вопрос. Только при этом верхняя задерется так, что потревожит маскировку. И все труды псу под хвост.

На захват исправной техники никто не рассчитывал. А потому и к подобному обороту командование легиона готово не было. Хотя рота бронетягов в штате и имелась, в десант экипажи никто отправлять не собирался. Послали, конечно, с У-2 донесение и о захвате станции и об исправной технике. Но как там решит полковник Рязанцев, было непонятно.

Поэтому решили выставить несколько машин в качестве неподвижных огневых точек. Ну и бронебойщиков вместо наводчиков. Глядишь, не будут мазать безбожно. Других-то все одно нет. Ввиду отсутствия полной уверенности в способностях новоявленных артиллеристов и внушительной брони противника комбат придумал сделать основную ставку не на них, а на «Гренадеров».

Кстати, старый знакомый Григория. Майор Михайлов командовал ротой десантников в первом бою Азарова в Испании. При встрече сильно удивился, обнаружив бронеходчика в звании капитана, да еще и всего лишь в должности командира взвода.

Понятно, что от подпоручика до капитана нужно прослужить пять лет, и успешное участие в боях вовсе не является гарантом скорого роста по службе. Но, во-первых, Испания дала толчок многим офицерам. Если не сказать, практически всем. Во-вторых, у Григория за плечами был еще и секретный проект, и успешное участие в боях в Монголии. Словом, причин для роста более чем достаточно.

Ну а что он мог на это ответить. Бретер и скандалист, имеющий определенные сложности с дисциплиной. Какой уж тут рост по службе. Впрочем, к секретному проекту «Легион», в качестве будущего командира роты штурмовиков, его все же привлекли. И многие офицеры были под стать ему. К примеру, сводным батальоном бронеходов командовал также небезызвестный ему по Испании Ермилов. Правда, здесь он уже был подполковником.

Весь командный состав легиона получал двойное жалованье. Одно шло вполне официально, от литовского правительства. Второе – по секретным ведомостям от российского военного ведомства. Оно поступало на банковские счета.

Григорий оформил доверенность на матушку, и деньги получала непосредственно она. Ей еще его сестрицу выдавать замуж, так что средства всяко-разно лишними не будут. А еще она вроде как присматривается к очередному клочку земли. Уж больно нерадивым оказался у нее сосед, того и гляди лишится пахотных угодий.

Словом, Иностранный легион от начала и до конца русское детище. Ну не желали литовцы видеть на своей территории российскую армию, хоть тресни. Опять же и с поляками Алексею Второму затевать открытую свару никак не хотелось. Он их сейчас вроде обхаживал, словно ухажер манерную бабенку с замашками невинной девицы. Правда, пока все без толку…

Обмозговав ситуацию, Азаров и Михайлов пришли к выводу, что нужно отбить первый штурм с разгромным счетом. Тогда рубь за сто, без лишних нервов достоят до подхода частей литовской армии. В том, что те все же прорвут польскую линию обороны, сомнений не было.

Вот и решили забросить «Гренадеров» прямиком в польские боевые порядки. Если выгорит, как запланировано, то штурмовики уподобятся лисице, ворвавшейся в курятник. И главное, попасть под дружеский огонь им ничуть не грозит. Потому что бой будет разворачиваться километрах в трех от станции. Так что все должно выйти ладно. Ну или плохо. Кхм. А вот об этом не хотелось думать категорически. У него, между прочим, кое-какие сдвиги на личном фронте появились.

Вероятнее всего, польского удара следовало ожидать с северо-запада. Как раз вдоль железнодорожного полотна и шоссе, прямо по несжатым полям. Ширина по фронту между дорогой и лесным массивом около полутора километров, конечно, несколько смущала. Но не сказать, что столь уж серьезно. Куда больше вызывал опасения несобранный урожай. Нет, их вовсе не волновала его сохранность. Но то, что вражеской пехоте будет где укрыться, – уже совсем другой вопрос.

По их задумке «Гренадеры» должны были появиться в прямом смысле из-под земли. А чтобы противник не обнаружил засаду раньше времени, их надлежало упрятать под землю. На рытье капониров выделили целую стрелковую роту и по грузовику на каждое отделение «землекопов».

Восемь «Гренадеров» разместились у самой железнодорожной насыпи. Причем на открытом участке, чтобы пехота не соблазнилась возможностью укрыться в придорожных зарослях. Нарвутся еще на укрытые бронеходы. Пять машин во главе с Григорием – у кромки леса. И в том и в другом случае бронетягам незачем приближаться к укрытиям.

И вот теперь он сидит в этой яме, именуемой капониром, и ожидает, когда же у этих пшеков наконец проснется совесть и они пожалуют на ристалище. Вот как можно быть столь неповоротливыми? Он отводил им на все про все три часа. Боялся, что до их подхода не успеет укрыть бронеходы. Два часа пришлось затратить на обустройство засады. По всему, у этих гадов оставался час. Но прошло уже три!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

БПС-20 – бронетяг польский средний, массой 20 тонн. Образца 1938 года, запущен в серию в 1939 году. Смешанная колесно-гусеничная схема.

2

БПЛ-10 – бронетяг польский легкий, 10 тонн. В просторечье «десятка». Модель 1935 года. Фактическая масса 15 тонн. В том же году пошел в серию. До 1939-го единственный серийно выпускавшийся бронетяг.

3

Бронебойная пушка. Несколько вариантов как полевого, так и башенного орудия.

4

БПС-25 – бронетяг польский средний, масса 25 тонн. Модель 1939 года. В серию пошла в том же году.

5

Награда является плодом воображения автора.