скачать книгу бесплатно
Перезарядив винтовку, Достор ринулся к своему коню и вернулся в седло, но увидел, что вражеские войска уже преградили путь к отступлению. Единственный выход – бежать вдоль линии окопов, надеясь найти брешь, через которую удастся уйти в долину. Скакун нёсся в восточную часть позиций антийцев, и Достор своими глазами мог видеть всё, что творилось вокруг. Сотни убитых солдат, которые даже не успели вылезти со своих окопов и встретили смерть с остриём меча в затылке. Вражеские чародеи изливали из своих рук волны огня, наполняя ими землянки, выманивая из подземных сооружений оставшихся антийцев. Некоторые всё ещё сопротивлялись, но большинство выживших просто пытались бежать, прячась за спинами, впереди идущих, солдат. Кто-то бросался под копыта лошади Достора, прося забрать его с собой, но антиец трезво оценивал ситуацию и понимал, что вдвоём не сбежать. Впереди он увидел крупное сопротивление солдат, что смогли перегруппироваться и занять круговую оборону возле одного из орудий, отстреливая вражеских воинов, но в воздухе уже виднелись направляющиеся к ним наёмники Поднебесного. Достор решил воспользоваться тем, что враги отвлечены на солдат и направил лошадь влево, где имелся шанс прорваться. Внезапно рядом с ним мелькнуло боевое заклинание, взрыв которого полностью оглушил антийца и засыпал глаза песком. Лошадь встала на дыбы, испугавшись атаки, а когда всадник наконец восстановил зрение, то рядом с собой увидел неестественно огромного княжеского воина в серебряных доспехах и шлеме с заострённым забралом. Здоровяк держал в руках большой молот, которым осторожно, чтобы не убить, толкнул лошадь, и та завалилась на песок вместе с седоком. Достор почти успел вскинуть винтовку, но княжеский воин сильно ударил его ногой по лицу.
***
Как только Достор пришёл в себя, то почувствовал резкую боль в носу и правом глазе. Он лежал лицом в песке и каждое движение головы сопровождалось ноющей болью. Губы и рот были в песке, что неприятно скрипел между зубами, заставляя выплёвывать содержимое полости вместе с кровью. Последнее, что он помнил, как княжеский воин столкнул его с лошади и сильно ударил по голове. Интересно сколько прошло времени?
– Эй, Достор, – он услышал знакомый голос, – ты как? В норме?
Повернув голову, он увидел рядом с собой Даура, стоящего на коленях. Достор попытался подняться, но рука больно заныла, в результате чего не обошлось без помощи товарища. Теперь, когда удалось осмотреться, вся ситуация стала понятней некуда. Помимо его и Даура, на песке в ряд на коленях стояло ещё несколько десятков антийских солдат. Почти все испачканы кровью своей или погибших товарищей, у некоторых виднелись рубленные раны. Вокруг стояли воины аберфолов и Княжества, вдалеке виднелись ещё пленные, которых вели к остальным. Несмотря на сложившуюся ситуацию, Даур смотрел на Достора и улыбался, при этом у него по лбу стекала кровь.
– Чего лыбишься? – спросил Достор.
– Да так, – отмахнулся он, – неважно.
– Неважно? Где ты вообще был всё это время?
– Последнее, что помню, как кто-то подкрался сзади и врезал мне по голове. Очнулся уже в плену, потом притащили сюда к остальным, – Даур продолжал улыбаться.
– Хватит лыбиться! Я тебе сейчас врежу.
– У тебя нос сломан. Выглядит забавно. Я конечно многое видел, стрелы в животе, оторванные конечности, части тела, испепелённые заклинаниями разрушения, но сломанного носа – нет.
– Ты, как всегда, – вздохнул Достор, – хоть раз поведи себя серьёзно, особенно сейчас, когда мы стоим одной ногой в могиле.
– Кстати, а где Аркал?
– Он нас уже опередил.
– Заткнули свои рты, антийские твари! – к ними подошёл княжеский воин и замахнулся круглым щитом, но не ударил, – Будете сидеть тихо, и мы будем довольны.
Пленные антийцы продолжали стекаться к ним, пока их не стало около полусотни. Через какое-то время к ним подошёл воин в серебряных доспехах с многочисленными гравировками, изображающими различные растения, а на спине красовался длинный зелёный плащ с вышитой на нём белой розой, испачканной снизу кровью, скрывающей за собой меч. Эмблема Княжества. Воин снял свой испачканный кровью шлем, и люди увидели страшную морду, заросшую тёмной бурой шестью с торчащим из пасти одним клыком. У существа имелось что-то похожее на чёрную гриву. Также на нагруднике красовалось изображение двух скрещенных мечей. Воин выглядел настолько страшно, что многие пленники просто опустили головы вниз, чтобы не встречаться взглядами с его свирепыми жёлтыми глазами.
– Болваны, – злобным голосом произнёс воин, – ваше высокомерие вас же и погубило.
В этот момент рядом с ним приземлился наёмник Поднебесного, преодолев большое расстояние при помощи своего летательного рюкзака.
– Сопротивляющихся больше нет, – сообщил наёмник в бронзовых доспехах, – все беглецы убиты, сбежать не удалось никому.
– Стоит проверить крайние ущелья, – ответил страшила, – мы не знаем сколько их было на самом деле, возможно кто-то успел сбежать.
– Я пошлю сообщение на корабль, чтобы они осмотрели местность сверху, – наёмник натянул маленький тросик пальцем возле своего запястья, и из трубки рюкзака вышло пламя, отправляя воина в воздух, после чего он приземлился почти в сотне метров от них.
– Командир Рослунго, – к страшиле подошёл аберфольский воин в доспехах из красного металла, сквозь щели и шлем виднелась светящаяся лазурная плоть, – можно поздравить нас с победой.
– Какие потери? – без капли радости спросил страшила.
– Минимальные, в разы меньше чем у них, – аберфол кивнул в сторону пленных антийцев, – план сработал идеально, мы смогли застать их врасплох. Мне сообщили, что среди убитых был лишь один чародей, но тот не успел отправить магическое сообщение антийцам, так что об этой битве никто не узнает.
– Хорошо, значит останется только добить остатки людишек в ущельях и двинуться на выручку Ливрийскому Савихату. Что с вашими чародеями?
– Пятеро сейчас в бессознательном состоянии, шестеро сильно истощены. Контролировать иллюзию таких масштабов – дело весьма непростое. Такому точно не учат в Магической академии, но они справились. Благо упорядоченное волшебство требует намного меньше запаса сил, чем остальные, но проложи мы подземные пути на несколько минут позже, и они бы уже не сумели поддерживать иллюзию.
– Ваши маги сработали безупречно, – страшила внезапно посмотрел прямо в глаза Достора, в результате чего антиец не смог выдержать такого давящего взгляда и опустил голову, – эти идиоты, из-за своей непрекращающейся стрельбы и взрывов, даже не услышали, что мы передвигаемся прямо у них под ногами.
Княжеский командир медленно подошёл к Достору и опустился на корточки, так что антиец мог ощущать его дыхание.
– Твои отважные генералы просто бросили тебя здесь умирать, – грозно сказал страшила, – тебя и твоих друзей. Вы все для них лишь пушечное мясо, чьё предназначение – сдохнуть здесь, в этих проклятых ущельях. Антийские солдаты – это легко восполняемый ресурс, их жизни ничего не стоят для тех, кто дёргает за ниточки в вашей стране… Вот за кого вы сражаетесь. И вот из-за кого сейчас сидите здесь, среди трупов своих собратьев, и не знаете, что с вами будет дальше. А вот я знаю.
Он встал в полный рост и ещё раз с презрением посмотрел на Достора. Антиец ждал только одного – смерти. Сейчас страшила убьёт его и наверняка сделает это самым жесточайшим образом. Такое существо просто не способно на милосердие, тем более к тем, кто ни за что не проявил бы его к своим врагам.
– Всех в кандалы, – скомандовал вражеский командир, – держать их в одной из землянок, кормить только тем, что найдёте у них в запасах. Завтра на рассвете всех отправить в Гевру к остальным.
2 глава
«Зов из пустоты»
88 день Глора, 537 г., город Челок, Андерфелс.
Жизнь в городе гильдий шла полным ходом, несмотря на то, что всего в нескольких сотнях километров, за пределами пустующих песков, разгоралась ужасная кровопролитная война, в которую были вовлечены четыре крупные страны Междумирья и один независимый город-государство. Всё это никак не мешало Челоку продолжать вести свои торговые дела, раздавать лицензии новым гильдиям, а также не забывать подчищать следы старых, для чего и созданы отряды чистильщиков ОГМ, что зачастую являются причиной роста несанкционированных тёмных гильдий, наёмники которых очень любят высказывать недовольство по поводу всей этой политики. В общем война и скорое перестроение сил во всём мире никак не влияли на жизнь центра Андерфелса, но верховные наблюдатели не дураки и прекрасно понимают, что вскоре беда может прийти и на их порог, поэтому прекрасные всеми любимые времена бездействия и застоя скоро подойдут к своему завершению. Но, а пока что это никак не мешает жителям наслаждаться тихими рутинными деньками.
Сегодня как раз был один из таких дней. Полдень миновал и на южной торговой площади уже поубавилось народу. Самое большое столпотворение можно встретить лишь рано утром, когда все торговые гильдии города открывают свои двери, а также расставляют многочисленные прилавки и наваливают целые горы разнообразного товара, что непременно заинтересует купцов, прибывших с разных уголков мира. В этот день в Челок даже прибыло два воздушных судна из Красной Империи и Танталии, что является довольно-таки большой редкостью. Все пытаются урвать товар как можно лучше и как можно больше, из-за чего утренняя торговля нередко превращается в альтернативное побоище, где главным оружием являются отнюдь не мечи и стрелы, а красноречие и толстый кошель с иностранными монетами. После полудня тихая жизнь возвращается на своё место, после чего многочисленные торговцы получают возможность немного расслабиться и даже оставить свои лавки под присмотром малоопытных помощников и подмастерий.
В данный момент, эти расслабившиеся торговцы собрались возле стен «торговой гильдии брата Аторса», где развивалось довольно-таки интересное зрелище, связанное с популярной челокской забавой, которую разбавили ещё более интересным денежным выигрышем. Толпа горожан являлась настолько плотной, что через неё вряд ли смогут пролезть новые зрители, но это не мешало молодому раскольнику находиться в первых рядах, так как он являлся непосредственным участником, а быть может и возможным кандидатом в победители.
– Достопочтенные граждане Челока, – Дасберт с трудом проговорил эти слова и, в который раз, отглотнул из своей бутылки знаменитой шнахской настойки, – не могу выразить свою безграничную любовь и уважение к вам, но, – он сделал небольшую паузу, подавляя нахлынувшую икоту, – извиняюсь. Но этот великолепный бросок я посвящаю милым дамам, собравшимся на этой площади. Не хочу никого оскорбить, но они явно выглядят намного прекраснее, чем харя этого расаба.
Раскольник указал пальцем на своего соперника – недовольного торговца из народа расабов с юга Красной Империи. Горожане начали хохотать больше не с шутки Дасберта, а с того, как раскольник успел напиться за время игры и продолжал веселить публику. Длинноногий расаб, похожий на лысую цаплю с темно-зелёной кожей, презрительно посмотрел на человека и прищёлкнул свои клювом, выражая недовольство. Он почесал свой кожистый гребень, лежащий от макушки до затылка, но продолжил сидеть по правую руку от раскольника, хотя по нему хорошо видно, что торговцу изрядно надоел напившийся противник и ему очень хотелось проучить обидчика.
– Вы раскольники только и знаете, как трепать языком, – сказал расаб, – на деле же всегда одно и тоже. Бросай, мы все смотрим. Покажи нам настоящую игру.
– Смотри и ничего не проморгай, – Дасберт взял круглый синий кристалл двумя пальцами и пристально посмотрел сквозь него на расаба.
Толпа окружала небольшое пространство площадью в двадцать метров, вокруг которой сидело на каменных плитах четверо игроков, в числе которых был Дасберт и расаб-торговец. Всё это пространство огораживалось досками, а внутри бегали маленькие большеглазые ящеры, передвигающиеся на двух задних лапках. Половина этих существ постоянно меняла цвет чешуи с очень большой скоростью, никогда не оставляя один определённый окрас. Другая половина ящериц имела один из четырёх цветов: синий, фиолетовый, красный и зелёный. Дасберт снова отглотнул из своей почти опустевшей бутылки и прицелился в одно из существ маленьким кристалликом. Раскольник был сильно пьян и никак не мог сфокусироваться на цели, в это время все наблюдающие лишь усмехались над ним, считали шутом, пьяницей, одетым в оборванную одежду, явно ему не по размеру, и ожидали лишь того, что удача в очередной раз покинет раскольника в нужный момент. Спустя целую минуту концентрирования и удержания равновесия, Дасберт метнул лёгкий кристаллик в ящерицу и не промахнулся. Всё бы ничего, если бы не одно «но». Кристаллик коснулся ящерицы в тот момент, когда её чешуя сменила синий цвет на фиолетовый. После удара, существо подняло свою голову, осматриваясь по сторонам, и дальше продолжило бесцельно бродить в огороженной площади, оставив себе фиолетовый окрас.
– Да! – обрадовался Дасберт, подскакивая с плиты, размахивая бутылкой и бросаясь обнимать одного из наблюдающих за игрой торговцев, – Все видели?! Это был мой лучший бросок!
– Чего радуешься, балбес? – усмехнулся расаб, – Твой цвет – синий. Ты только, что подарил очко уважаемому Брогго.
С другой стороны игровой площадки сидел здоровенный рогг Брогго, который как раз-таки и выбивал фиолетовый цвет на ящерицах.
– Спасибо тебе, добрый человек, – громким голосом сказал рогг, подкидывая в своей ручище такой же синий кристаллик, – у меня с трудом получается попадать в таких малюток, а лишний балл мне точно не помещает. Аторс, – он обратился к расабу, – не напомнишь какой там у нас выигрыш?
– Тридцать серебряников, – засмеялся расаб, – немалые деньги между прочим, и ты, раскольник, уже довольно-таки далеко от них.
– Чепуха, – Дасберт развёл руками, а в этот момент торговец, которого он обнимал, скинул с себя его руку, недовольно сопровождая человека взглядом, – просто моя покойная матушка всегда учила меня помогать убогим, что я сейчас и сделал. Можете считать это помощью нуждающимся. А теперь, господа, продолжим игру.
– Продолжим? – удивился расаб, – За всё время, ты выбил лишь два узга синего цвета, а остальных подарил нам. Допивай пойло и проваливай, о своих деньгах можешь забыть.
– Послушай, птичка, – речь Дасберта была очень несвязной, и он с трудом стоял на ногах, из-за чего решил снова усесться на своё место, – я вложил в эту партию все свои деньги, которые являются отнюдь немалыми, поэтому я отсюда уйду, либо с возросшим капиталом, либо уползу с божественным перегаром…
– Немалые деньги? – перебил его рогг, – Ты вложил всего десять каратов! Ты сидишь здесь только из-за того, что твои пьяные выходки кажутся нам забавными. Но твой язык не даёт долго тебя терпеть так что проваливай, шансов выиграть у тебя всё равно нет.
Дасберт встал на четвереньки и быстрым ползком отправился к роггу, а когда добрался, то обхватил его за шею и с подозрением посмотрел ему в глаза.
– Это из-за того, что я человек? – спросил он.
– Чего? – от удивления у рогга максимально расширились глаза.
– Твоя неприязнь основывается на том, что я человек? Господа, вы что себе позволяете? Расизм – это отличительная черта Анта, а не Челока.
– Ты собрался обвинять его в расизме? – возмутился торговец-расаб, – Кто пару минут назад обозвал меня птичкой?
Кто-то из присутствующих начал возмущаться, кто-то хохотать, а Дасберт продолжил ловить на себе презренные взгляды, среди которых обнаружил один отличающийся от общей толпы. Между двумя горожанами в роскошных дорогих сюртуках, стоял мальчишка примерно тринадцати лет, тоже раскольник, одетый в рясу послушников Церкви Света. Взгляд мальчишки был настолько сильно наполнен подозрением к Дасберту, что мужчина невольно отвлёкся от всего вокруг. Помотав головой, он встал на ноги и обратился ко всем присутствующим.
– Я понимаю, вы не верите в способности местного любителя горячительных напитков и борделей, – Дасперт допил остатки шнаховой настойки и запустил бутылку в стену здания, заставляя трёх горожан разбежаться от осколков, – однако я не потерплю дискриминации по расовой принадлежности в свою сторону, ты понял, носорогий!
Рогг хотел было подняться, чтобы проучить своего обидчика, но расаб поднял ладонь, останавливая его от этой затеи.
– Ну хорошо, – сказал он, – допустим ты получишь ещё один шанс. Предлагаю такие условия: кидаем мы вдвоём по очереди, кто выбивает свой цвет – тот забирает весь выигрыш.
– Аторс, – возмутился рогг, после чего последовал неодобрительный шёпот от всех горожан, – совсем рехнулся?
– Ничего страшного, Брогго, если этот болван и сможет победить, то я заплачу вам всем неустойку. Просто я очень хочу проучить нашего невоспитанного хама.
– Пффф, – закатил глаза Дасберт, – самые лёгкие деньги в моей жизни. Я согласен…
– Но, – расаб поднял указательный палец вверх, – в отличие от меня, большего ты не потеряешь, так что нужно уровнять шансы. Выкладывай всё, что у тебя есть, оборванец.
Некоторое время Дасберт стоял с задумчивым видом, скорее всего вспоминая, чем он обладает на данный момент. Раскольник принялся рыться в своей накидке, но его рука вылезла наружу через порванный карман, после чего он запустил руку во второй и достал оттуда тонкую цепочку на которой висел крупный золотой кулон в виде треугольника.
– Ставлю это, – Дасберт очень аккуратно положил украшение на ящик, где лежало серебро и квадратные гильдийские караты, – теперь играем.
– Что это? – спросил расаб, – Решил вывалить сюда какую-то дрянь, что откопал на помойке?
– Повежливее, – Дасберт внезапно стал очень серьёзным, – это последнее, что осталось от матери. Кулон полностью из золота, очень ценный, так что у меня основательная мотивация выйти победителем.
Внезапно все умолки, а игроки стали переглядываться друг с другом.
– Аторс, может чёрт с ним? Пусть берёт кулон и проваливает, – предложил рогг.
– Ну уж нет, – ответил расаб, – таких идиотов нужно учить. Ты ведь понимаешь, оборванец, что собираешься проиграть очень ценную вещь?
– Само собой, – улыбнулся Дасберт, – поэтому я не могу проиграть. Хватит чесать языками и переходим у делу.
– Ну хорошо. Ты первый.
Публика замолкла в тот момент, когда раскольник взял маленький кристаллик из коробки. Дасберту хватило всего минуты для того, чтобы вызвать очередное раздражение у присутствующих тем, что всё это время он неуклюже готовился к броску, сопровождая всё неприятными стонами и свистом. Наконец все приготовления закончились, и он избрал своей целью ближайшего узга, беспорядочно и быстро меняющего свой окрас. Он поймал момент, короткий взмах, и кристаллик отправился в полёт. Удаче не суждено было случиться, снаряд даже не попал в цель, а приземлился на каменную плиту. Все начали хохотать над его неудачей, а радости торговца-расаба и вовсе не было предела.
– А сколько было слов, – продолжал усмехаться торговец, – но кто знает, быть может удача всё-таки на твоей стороне.
Он взял кристаллик из коробки и избрал своей целью того же самого узга, в которого не попал Дасберт. Расаб сфокусировался на цели, его чёрные зрачки, полностью заполоняющие глаза, сильно сузились, и в следующую секунду он быстро метнул снаряд. Кристаллик стремительно врезался в тело ящерицы, привлекая её внимание, именно в тот момент, когда чешуя была красного цвета. Нижние губы клюва расаба расплылись в самодовольной улыбке.
– Ты проиграл, оборванец. Твой кулон мой. Теперь ты понял, где твоё место?
– Ну что ж, – Дасберт с трудом поднялся на ноги и подошёл к расабу из-за спины, обняв его, – возможно мы ещё сможем договориться.
– Чего?! – торговец оттолкнул раскольника, а тот, не устояв на ногах, упал прямо на одного из жителей, повалив его на спину.
Раскольник перевернулся на живот, пристально рассматривая нечеловеческое лицо раздражённого горожанина, после чего встал и резким движением поднял пострадавшего с земли, принимаясь оттряхивать его сюртук. При этом на лице Дасберта не было никакой неловкости, а лишь завидное спокойствие.
– Прошу прощения, уважаемый, – Дасберт наклонился и начал руками отряхивать горожанину обувь, – я немного не рассчитал с углом падения. Дайте мне пару минут, и вы станете чище, чем тогда, когда вышли сегодня из дома.
– Ну всё достаточно, – сказал рогг Брогго, – проваливай отсюда, ты проиграл.
– Вы меня не совсем расслышали, мистер Брогго? – удивился Дасберт, подходя к роггу и вновь обхватив его за шею, – Но вообще-то я хотел договориться и дальше продолжить игру. Войди в положение, мой друг со странным носом, – Дасберт потрогал собеседника за конец рога у него на носу вытянутой морды, – но мне сейчас до усрачки нужно отыграться.
– Хватит на меня дышать, ничтожество, – Брогго встал на ноги и схватил раскольника за воротник, поднимая над землей, а потом швырнул его в сторону, где расступились все присутствующие.
Дасберт тяжело упал на каменную поверхность и пролежал так некоторое время, пока остальные смеялись над ним. В какой-то момент, Дасберт и сам принялся громко смеяться, чем удивил большинство горожан.
– Согласен, – сказал он, поднявшись с земли, – довольно-таки смешно. Но я твёрдо решил отыграться.
Разбежавшись, раскольник с ходу прыгнул в толпу, пробиваясь к игровой площадке, все стремились расступиться перед ним, так как не выносили запаха перегара и несвежей одежды, исходящего от него. Когда он почти пробрался к своей цели, то вновь почувствовал сильное натяжение своей накидки, а также звук рвущейся ткани, и в следующий момент ноги вновь оторвались от земли. Раздражённый Брогго опять держал его своей огромной ручищей, одаривая презрительным взглядом.
– Видимо ты не успокоишься, – покачал головой рогг, – хороший удар по твоей маленькой голове заставит тебя заткнуться.
– Не марай об него руки, Брогго, – послышался голос расаба, – бить таких, как он, это непозволительно для уважаемых торговцев, тем более, что завтра этот оборванец прибежит унижаться ко мне, когда протрезвеет. Твой кулон у меня, и придётся его отработать, так что мне очень понадобится работник, который будет заниматься мытьём полов в моей гильдии, – рассмеялся торговец, – Брогго, будь так добр, выброси его куда-нибудь за пределы площади в один из грязных переулков.
– С удовольствием.
Рогг отправился в сторону северного выхода с торговой площади, с висящим в руке пьяным раскольником, ставшим для всех забавным посмешищем. Среди хохочущих жителей, Дасберт вновь заметил того самого мальчишку в церковной рясе, который в отличии от других не смеялся, а всё продолжал одаривать раскольника подозрительным взглядом.
Чтобы вынести его за пределы торговой площади, Брогго понадобилась пара минут, и всё это время раскольник не затыкался ни на секунду, постоянно болтая какую-то чепуху про взаимоотношения между горожанами, чем ещё сильнее раздражал рогга. Наконец от нашёл один из узких переулков между двумя однотипными зданиями Челока и зашёл в этот безлюдный тёмный уголок.
– Между прочим ты порвал мне одежду, – продолжал болтать Дасберт, – в чём мне по-твоему теперь ходить?
– Мне плевать, – Брогго швырнул раскольника на пыльную землю, где отсутствовала какая-либо плитка, и тот так и остался лежать лицом вниз, – тут тебе самое место. Как проспишься, то мы ждём тебя на площади, будешь честно отрабатывать то, что проиграл.
Торговец ушёл, оставляя Дасберта одного в тёмном грязном переулке, куда вряд ли заходит хоть кто-то. Он так и продолжал лежать, вдыхая пыль, униженный и втоптанный в грязь раскольник, к которому судьба оказалась совсем несправедлива. Все эти достопочтенные граждане Челока каждый день одаривают его многочисленными презренными взглядами, видя перед собой лишь пьяницу, способного обменять дорогую ему вещь на очередную бутылку алкоголя, и проиграть последние деньги в азартные игры. Они отличаются от него лишь своим положением в этом обществе, которое не смогло принять отчаявшегося раскольника. Видимо ему придётся и дальше влачить это жалкое существование, что рано или поздно сведёт в могилу, в таком же грязном и тёмном переулке. Такова судьба. Чья-то судьба. Но только не Дасберта.
– Есть кто? – задал вопрос в пустоту Дасберт, но ответа не последовало, – Вот и чудно.
Раскольник быстро поднялся на ноги и принялся отряхиваться от пыли, больше он не выглядел как пьяница, а связная речь неожиданно вернулась к нему. Наспех отряхнувшись от пыли, он сунул руку себе в штаны и вытащил оттуда небольшой кошель, наполненный монетами, после чего сунул снова и вытащил ещё один. Взвесив в руке два кошелька, он полез во внутренний карман своей изорванной накидки и достал оттуда третий кошель, но намного больше, чем первые два.
– Сами довольствуйтесь своими тридцатью серебряниками, – заулыбался Дасберт, расстёгивая один из кошельков и пересчитывая монеты, – Мой выигрыш будет куда побольше, чем та мелочь. Ну что ж, теперь идём в бордель, а затем прикуплю новую одежду. Или наоборот?
Только Дасберт собирался уходить из переулка, как вдруг услышал чей-то голос.
– Я всё видел!
