Страсть

Их поцелуй был долгим, Алексей ощущал, как с каждой секундой волна наслаждения растекается по всему телу. Прижавшись к целомудренной девушке, он почувствовал, как набухли её груди и отвердели соски. Его пальцы начали нежно ласкать их – Бетуль задышала чаще. Алексей обрушил на неё дождь поцелуев, прикасаясь губами лица, шеи, плеч, опускаясь к девичьей груди.

– Я хочу тебя, – проговорил Алексей тихо и не узнал своего голоса – он дрожал.

– И я тебя, – томно прошептала смуглянка, находясь во власти страстного желая последовать предсказаниям неизвестной цыганки.

Алексей никогда в жизни не встречал непорочных красавиц, и эта была премьера его сексуального опыта в этом неизведанном направлении.

Ему не верилось, что ещё мгновение, другое, и он сделает это свалившееся на него турецкое чудо женщиной… Явь это или всего лишь сон, уже невозможно было понять – его сознание стало туманным.

Алексей широко раздвинул ноги турчанки, с осторожностью отвёл по сторонам нежные розовые лепестки женской плоти и уткнул свой налившийся кровью могучий фаллос в представшую перед ним преграду.

В предчувствии незнакомого ощущения девушка зажмурила глаза. По всей вероятности, её устрашил внушительный размер мужского копья.

Алексей поудобнее расположился поверх тела иностранки и, прикрыв для чего-то глаза, резко вошёл в неё.

Почувствовав в себе мощный толчок твёрдой плоти Алексея, Бетуль вскрикнула от пронзившей её боли…

Сколько времени длилась неистовая буря взорвавшихся чувств – они оба не могли осознать, время для них как-бы остановилось. Алексей не мог насытиться страстной турчанкой. Он стонал, его тело выгибалось, превращаясь в это мгновение в незримую пружину, потом, излившись горячим семенем, ослабевал ненадолго, оставаясь в единстве с женщиной, и напрягался вновь, не в силах устоять перед очередной волной неугасающей страсти.

В небольшом оконце предбанника небо уже посерело, когда оба обессилено замерли. Первым нарушил молчание Алексей. Прикоснувшись губами виска Бетуль, он виноватым голосом проговорил:

– Очень сожалею, что не родился лирической натурой. Столько красивых слов наговорил-бы я тебе, очаровательная Бетульюшка, столько стихов посвятил-бы, сколько ни один поэт в мире пока ещё не сочинил.

Бетуль глубоко вздохнула, не сводя с Алексея пристальных фиалковых глаз. Признание незнакомого русского мужчины поразило её. Разум турецкой красавицы, вероятно, отказывался верить в происходящее – уж слишком стремительно развивались невероятные события, больше похожие на чудесную сказку. Чужая страна, мимолётное знакомство с суровым русским мужчиной и такие прекрасные слова из его уст. Невозможно было поверить в то, что Алексей говорил искренно. Она смотрела на него заворожёнными, светящимися от счастья, глазами и молчала, словно потеряла дар речи.

Не дождавшись какой-либо реакции от Бетуль, Алексей без обиняков заявил:

– Я, между прочим, холостой и не прочь оставить в своём доме на некоторое время такую красавицу, как ты.

– Ты это серьёзно? – удивилась Бетуль, подав, наконец-то, свой умолкнувший голос.

– Вполне, – подтвердил Алексей. – Можешь не сомневаться. Я не пьяница и не злодей, не маньяк и не проходимец. Правда не такой крутой бизнесмен, как мой сосед Николай Федоров, но зарабатываю на жизнь вполне достаточно и ни в чём не нуждаюсь.

– Господин Федоров, похоже, не такой уж крутой бизнесмен, каким ты его себе представляешь, – заявила Бетуль печальным голосом.

– Почему?

– Потому что он оказался лживым и непорядочным господином, – продолжила Бетуль с гневным оттенком в голосе. – Взял у меня в долг товаров на приличную сумму и до сих пор не расплатился.

– И ты приехала сюда, чтобы востребовать с него этот долг? – спросил Алексей.

– Да, после того, как господин Федоров перестал отвечать на мои звонки, я поняла, что он решил… как это по-русски?

– Кинуть, – подсказал Алексей.

– Да, кинуть. Мне пришлось разыскать адрес его местожительства, и я направилась сюда, чтобы изъять у него свои деньги, – с вызовом заявила Бетуль.

– Изъять?! В одиночку?! – поразился Алексей смелости турчанки. – И не побоялась, что он может жестоко расправиться с тобой?

– Я привыкла решать свои проблемы самостоятельно, – с гордостью произнесла Бетуль. – И не проиграла ни одной схватки. С нечестными партнёрами у меня разговор короткий.

Последние слова сильно заинтересовали Алексея.

– И как ты собиралась поступить с этим мошенником? Заявить на него в органы правосудия? – спросил он, подумав, что слова турчанки – типичная женская бравада.

– Нет. Я намерена провести с ним ряд профилактических мероприятий, – расплывчато ответила Бетуль, усмехнувшись, – после которых у него появится непреодолимое желание заплатить за мой товар с процентами.

– А если подробнее?

– Я мастер боевых искусств и у меня своя методика работы с негодяями, – заявила крутая бизнес-леди. Потом, после небольшой паузы, проговорила с загадочной улыбкой на лице:

– А твоё предложение очень даже заманчивое. Я, пожалуй, подумаю над ним, если ты не пошутил.

– Какие могут быть шутки? – встрепенулся Алексей от мысли, что у него появится возможность наслаждаться ласками этой восхитительной женщины ещё некоторое время. – Оставайся у меня, живи, сколько тебе захочется.

– На раздумывания у меня впереди ещё целая ночь, – проговорила Бетуль интригующе. – Надеюсь, ты не прогонишь меня до утра?

– Что ты такое говоришь, судьба моя! – воскликнул Алексей. – Я не способен глумиться над беззащитной женщиной!

Бетуль прижалась к Алексею, поцеловала его и прошептала на ухо:

– Спасибо тебе, мой спаситель…

Некоторое время они лежали молча, потом Алексей спохватился:

– А ты, милая, случайно не помнишь, зачем я тебя сюда привёл?

– На экзекуцию, – призналась Бетуль.

– Тогда чего же ты ещё в предбаннике? – грозно спросил Алексей. – Марш в парилку!

– Узурпатор! – выплеснула Бетуль, продолжая лежать. – Никуда я отсюда не пойду.

– Ах ты, язва! – Алексей схватил женщину в охапку и перенёс в парное отделение. – Сейчас я покажу тебе, как оскорблять меня! Будешь верещать, голосить, будешь просить прощения!

Баня ещё не остыла и сохранила жар. Алексей набрал в ковшик воды и плеснул на горячие камни. С громким свистом ухнул взорвавшийся пар и плотным облаком ушёл к потолку.

– Иди сюда, коварная девчонка! – устрашающим голосом приказал он. – Я страшный серый волк! Сейчас я поджарю тебя и съем!

– Не ешь меня, лютый волк, я тебе ещё пригожусь, – принимая игру, отозвалась Бетуль и покорно забралась на полок.

Алексей взял распаренный веник и ласково прошёлся по её смуглой спине. Ускоряя взмахи, принялся выхватывать горячий пар из-под потолка. Бетуль вначале ойкала, потом плаксиво запричитала:

– Ой, мамочки, а-а-а! Узурпатор, изверг! Садист проклятущий! Я умру сейчас под твоим нещадным веником! Хватит!

– Вот тебе, вот тебе! – профессионально работая веником, Алексей прошёлся по скульптурным ногам Бетуль и стал хлестать её миниатюрные ступни. Потом помог ей повернуться на спину и повторил всё сначала.

– Для первого раза достаточно, иначе я действительно погублю твою душу, – смилостивился он и отложил веник. Взял Бетуль на руки, как ребёнка, и прижал к груди.

– Ну, как, живая ещё? – спросил Алексей и с нежностью поцеловал в мокрые губы.

– Побывала как в пекле ада, ей богу.

– Ничего-о, сейчас я обдам тебя холодной водицей и приведу в чувство.

Потом он поставил женщину перед собой и принялся мыть. Натирая мочалкой распаренное и порозовевшее тело, Алексей с замиранием сердца любовался им. Точёная фигурка Бетуль была настолько изящной, что, казалось, даже самый придирчивый взгляд художника не отыскал бы в ней ни малейшего изъяна. Он чувствовал, как хрупкое тело женщины податливо повинуется всем его безмолвным требованиям.

– Дальше я сама… – попыталась воспротивиться Бетуль, когда мочалка заскользила ниже пояса.

– Сама будешь в следующий раз, а сейчас закрой глаза и расслабься.

Властный голос Алексея не допускал никакого возражения, Бетуль ничего не оставалось, как безропотно подчиниться.

– Вот, теперь полный порядок, – сказал он, вылив ей на голову последний ковш воды. – Все страдания позади.

Разморённую и безвольную он завернул Бетуль в простыни и понёс к избушке на руках.

Пока разморённая после бани гостья отдыхала, Алексей накрыл стол для ужина.

– Вставай, принцесса, будем ужинать, – проговорил Алексей. – Турецких лакомств, к сожалению, у меня нет, зато могу угостить куриными окорочками с жареной картошкой. Устроит?

– Моя мама иногда готовит куриные окорочка, – сказала Бетуль. – Ещё она любит стряпать пельмени.

– Откуда такая тяга к русской кухне?

– Моя мама – русская, папа – турок, – сообщила Бетуль. – Так что я турчанка лишь наполовину.

– Вот, значит, откуда у тебя такие хорошие познания русского языка, – улыбнулся Алексей.

– В свои двадцать восемь лет я уже успела поработать переводчицей, гидом в турфирме, преподавателем русского языка в частной школе и лишь три года назад всерьёз занялась бизнесом, – дополнила Бетуль, присаживаясь к столу.

– Ну, тогда за знакомство? – сказал Алексей, наполнив знакомые рюмки коньяком.

– А третий тост будет за смелость? – спросила Бетуль и рассмеялась.

На щеках женщины проступили миловидные ямочки, в фиалковых глазах запрыгали озорные чёртики.

– Третий тост будет за смелость, потом мы выпьем с тобой за любовь, неугасающую страсть, нескончаемую удачу и так далее, пока не допьём нашу бутылку до конца, – ответил Алексей.

– Мы будем сегодня с тобой немножко алкоголиками, – проговорила Бетуль.

Несуразная фраза рассмешила Алексея и очень ему понравилась.

– Да, моя принцесса, мы с тобой сегодня стали немножко алкоголиками. Только не от спиртного. Сегодня мы пьяны от вихря страстей и эмоций, противиться которому мы просто не смогли, – ввернул он экспромтом на волне нежности, охватившей его.

Они пили коньяк маленькими глоточками и безостановочно ворковали, наслаждаясь журчанием своих голосов. Говорили, словно до этого были немыми, а, обретя способность голосового общения, не могли остановиться из-за боязни вновь потерять дар речи.

Бутылку они осушили, когда за окном опустился чёрный занавес ночи.

– Всё, Бетульюшка, пора нам с тобой баиньки, – сказал Алексей, вставая из-за стола. – Объявляю отбой.

– Отбой – это что? – сонным голосом спросила осоловевшая Бетуль.

– Отбой – это армейский термин, сигнал, подаваемый по окончании дня в армейских соединениях, а также церемония, его сопровождающая, – ответил Алексей заученным военным языком.

Они уместились на ночлег на одном диване, крепко обняв друг друга, словно были любовниками на протяжении длительного времени.

***

«Вот и начались чудеса, о которых предсказала цыганка. Чудеса, в которые я никогда бы раньше не поверила. Теперь они стали частью моей жизни», – отметила про себя Бетуль и радостно улыбнулась. Настроение было великолепным, она чувствовала себя легко и даже беззаботно. Ещё бы! Она встретила Алексея и впервые влюбилась по-настоящему. Мысль о том, что она в двадцать восемь лет неожиданно стала женщиной всецело переполняла ее. Она вдруг поверила, что впереди у неё столько прекрасного и удивительного, что просто дух захватывает! Будущее интриговало и завораживало своей беспредельностью, а состоявшийся разговор с Алексеем накануне придал твердую уверенность в правильности сделанного ею выбора. Скучная и пресная жизнь в Турции скоро закончится, её подхватит стремительный поток потрясающих событий в России и закрутит в своём водовороте.

– Всё будет распрекрасно! – прокричала Бетуль, сложив ладони рупором. Мир в этот миг показался ей совсем иным – он вдруг наполнился многообразием звуков, которых она раньше не замечала. Щебетали птицы, в вершинах деревьев гулял хулиганистый ветер, загадочно ворковала бегущая в реке вода.

Налюбовавшись прелестями природы, Бетуль спустилась к реке. Здесь располагался укромный уголок, окаймлённый с трёх сторон живой изгородью из плотного ивняка. Идеальное место для уединения. Рядом располагалась лавочка с удобной спинкой, сооружённая некогда руками Алексея.

Бетуль устроилась на лавочке, разбросав руки по сторонам, и запрокинула голову. По небу неторопливой вереницей двигались облака. Их очертания постоянно менялись, и она, предавшись фантазиям, принялась высматривать в них живые образы. В детстве это здорово получалось. Приглядевшись внимательно в крайнее облако, ей удалось распознать в нём царя зверей. В другом она увидела жирафа с необычайно длинной шеей, а третье предстало в облике двугорбого верблюда. Прошло совсем немного времени, и вот уже царь зверей превратился в безобидного слонёнка, а из жирафа получился дракон. Воображение продолжало работать машинально, а мысли незаметно перешли в другое русло. Бетуль думала об Алексее. За пять дней, которые они провели вместе, она разузнала о нём всё, или почти всё. По крайней мере, так ей казалось, потому что Алексей отвечал на любой поставленный вопрос и ничего не скрывал. Впервые в жизни судьба свела её с настоящим мужчиной, который понимал женщину так, как грезилось ей в юном возрасте. Мужественность и решительность этого человека странным образом уживались с его скромностью и стыдливостью. Бетуль вспомнила, как сжалось её сердце при виде шрамов на его теле, как поспешно при этом Алексей надел футболку.

– Откуда у тебя это? – спросила она.

– Чечня пометила, – коротко ответил Алексей, и она не стала больше допытываться до подробностей.

Размышляя о своих отношениях с ним, она впервые поняла, как дорог стал для неё этот мужчина. Не было ни одного часа, когда он не доставлял ей радость. Бетуль окончательно убедилась, что влюбилась в Алексея по уши. От такой радостной мысли по телу каждый раз прокатывалась горячая волна нежности, а вслед за ней появлялась тревога. Что если нагрянувшая любовь коснулась только её, а сердце Алексея так ни разу и не дрогнуло? Как узнать о его чувствах, как объясниться? Ведь кроме слов природа не наделила человека иными средствами. Но как их подобрать, как найти те единственные, которые бы с абсолютной точностью донесли её переживания? Как объяснить то сладострастие, которое охватило её в бане, когда Алексей заключил её в свои объятия. Тогда она словно вспыхнула, и от возникшего жара потемнело в глазах. В юности ей удалось прочитать немало книг о любви. И всякий раз, погружаясь при чтении в любовную интригу, Бетуль невольно сравнивала свои чувства к появившемуся ухажёру с теми, которые испытывала влюблённая героиня романа. Ничего общего. Ни трепета, ни терзающих душу переживаний. Она прекращала свидания под луной тотчас же, оставляя молодого человека в полном недоумении. Так продолжалось до тех пор, пока Бетуль всерьёз не уверовала: любить ей просто не суждено. Она восприняла это спокойно, без переживаний. Не дано, так не дано. Не биться же головой о стену?

И вдруг – Алексей. Встреча с ним – словно молния средь белого дня, поразившая её наповал. Он стал для неё неким образцовым повелителем, мудрым и решительным рыцарем, о котором мечталось в юности, высоким, красивым и нежным мужчиной. Уже на следующий день Алексей разыскал Николая Федорова, и тот (к её великому изумлению!) скрывавшийся от неё долгое время, вдруг незамедлительно и безропотно перечислил на её счёт всю сумму долга с процентами, принеся извинения СМС-сообщением. Ей даже не пришлось с ним встречаться, не говоря уже о намеченной акции физического воздействия к негодяю.

В бесконечных рассуждениях с собой Бетуль не заметила, как подошло время возвращаться в дом, ставший для неё почти родным.

Близился вечер, Алексей просил не опаздывать. Бетуль заторопилась к любимому мужчине. Она знала, что по возвращении её ждёт очередной сюрприз. Какой именно – не важно, главное, что он будет исходить от Алексея. В одном она была уверена: вечером произойдёт что-то особенное и переломное в её жизни…

С вас двести баксов, месье Громов!

Закоренелый холостяк Юрий Громов трудился в строительно-монтажном управлении заместителем главного инженера. Пахал, как раб на галерах, отдавая себя работе с раннего утра и до заката солнца.

Однажды его неожиданно вызвал к себе начальник управления Мазуров.

– Слушай, Громов… – начал он издалека и слегка замялся, – тут, понимаешь ли, какое дело…

Юрий смотрел на него с неподдельным интересом, пытаясь догадаться о причинах экстренного вызова.

– Из Москвы пришла разнарядка на учёбу, – продолжил Мазуров, впившись в Громова изучающим взглядом. – Решили, едрит твои лапти, поучить уму разуму начальников управлений, а мне, сам понимаешь, не до учёбы сейчас – дыр полно, которые никто за меня латать не станет. Объекты стоят, план горит. Предлагаю тебе съездить вместо меня. Думаю, ты не против скататься в Белокаменную?

– Мне? На учёбу вместо вас? – удивился Юрий и незамедлительно пошёл в наступление, поскольку поездка в Москву рушила его ближайшие планы. – Нет желания, если честно. Сами сказали, Юрий Пантелеевич, что план горит. Если завтра-послезавтра поступят материалы, кто потянет мои объекты на периферии? Начальник участка уволился, прораб взял две недели по семейным обстоятельствам, старший мастер слёг в больницу с пневмонией, на участках остались одни мастера. Если ещё и я слиняю – им лямку не потянуть.

– Да ты не кипятись, Юра, – оборвал его доводы начальник СМУ. – Всё я понимаю прекрасно, но у строителей слово «надо» пока ещё никто не отменял. Я сам впрягусь в вашу упряжку, в случае чего, хотя уверен, что в твоё отсутствие ничего коренным образом не изменится – стройка парализована.

– Может, проще взять и отказаться? – простодушно предложил Громов. – Уведомить Москву об отказе и дело с концом, и пошли они все куда подальше?

– Не получится, – со вздохом ответил Мазуров. – Учёба эта особенная.

– Какая-такая особенная?

– Работа предприятий в рыночных условиях, чёрт бы их всех подрал, реформаторов кабинетных, – чертыхнулся Юрий Пантелеевич и сплюнул от досады. – Плановую экономику не могут обуздать, так рыночную придумали, будто это спасительная таблетка от эпидемии.

Мазуров немного помолчал, потом доверительно добавил:

– Тут ещё один весомый аргумент имеется в пользу твоей кандидатуры. Я полагаю – основной.

– Какой?

– Староват я, Юра, для всяких перестроек, боюсь, не усвою новых знаний. Да и до пенсии остался один шаг. А ты молодой, энергичный, институтские знания ещё не выветрились, быстро схватишь быка за рога. В общем, езжай Юра, поучись во благо будущего.

И Юрий уехал в Монино, в санаторий с одноимённым названием, где была запланирована учёба.

На курсы повышения квалификации прибыли не только руководители и специалисты строительных организаций, но и представители промышленных предприятий. Обучение всерьёз никто их прибывших не воспринимал, обстановка была курортной, однако определённое любопытство присутствовало у каждого.

После заселения всех прибывших собрали в холле, в котором их ожидала элегантная женщина лет тридцати.

– Моя фамилия Чернявская, зовут Мариной, – представилась она, озарив присутствующих милой очаровательной улыбкой. – Я являюсь координатором и ответственным лицом за организацию курсов повышения квалификации.

– Ах, какая яркая женщина! – не удержавшись от восхищения, шёпотом произнёс сидящий рядом с Громовым главный инженер монтажного треста из соседней области. – Завидую тому мужику, кто ею обладает.

Юрий хорошо знал своего коллегу. Главный инженер Николай Кузьмич Бабушкин был небольшого роста, лысоват, с красноватым рябым лицом, много лет ходил в холостяках, слыл страстным любителем женского пола. Глядя на невзрачную внешность Николая, трудно было согласиться с теми, кто причислил его к категории ловеласов.

– А ваше отчество? – без промедления спросил мой сосед, пытаясь привлечь внимание женщины к себе.

– Зовите просто Мариной, – продолжая излучать лучезарную улыбку, пропела она приятным грудным голосом.

– И всё-таки? – не унимался Николай, пожирая Чернявскую масляными глазами.

– Эдуардовна, – последовал ответ красавицы. – Если вы и на занятиях будете проявлять такую же активность в получении знаний – я от души порадуюсь за вас.

– Всё будет зависеть от того, кто предстанет перед нами в роли преподавателя и какие знания преподнесёт, – снисходительным тоном произнёс солидный мужчина лет сорока с седыми висками. Он бросил высокомерный взгляд на Бабушкина и демонстративно поправил указательным пальцем очки с позолоченной оправой.

– Преподавателями у вас будут ведущие экономисты страны, – пояснила Марина. – Лекции прочтут академик Абалкин, профессор Дерябин, другие ведущие экономисты страны. Приглашены также консультанты из США.

Марина отвечала на многочисленные вопросы, улыбаясь и кокетничая перед слушателями. Юрий же не задавал вопросов, а с большим удовольствием смотрел на неё, любуясь стройной спортивной фигурой, чёрными, как смоль, густыми волосами и сверкающими неземным блеском карими глазами.

Больше всего его умиляла маленькая родинка над верхней губой – она являлась той изюминкой на миловидном лице, которая придавала женщине особый шарм и обаяние. В тот момент ему даже и в голову не приходило, что в одну из ночей он окажется наедине с этой великолепной и, как ему казалось тогда, неприступной женщиной, воспитанной в строгих моральных рамках.

Несколько дней прибывшие на учёбу руководители с особым вниманием слушали лекции преподавателей, записывая в тетради новые, незнакомые прежде экономические и финансовые термины, позаимствованные у проклятых капиталистов. Потом первоначальный интерес к учёбе пошёл резко на спад.

Этих нескольких дней многим из них, опалённым жестокими реалиями повседневной жизни, вполне хватило для того, чтобы понять: никто из реформаторов не знал правильных вариантов развития экономики в рыночных условиях. Их изречения были пустым звуком в бескрайнем вакууме вселенной и не имели никакой конкретики. У каждого лектора было своё представление выхода из кризиса, своя правда, которые открыто противоречили друг другу.

Юрий плюнул на всё и решил устроить себе день отдыха с экскурсией по Москве. К нему присоединились начальник налоговой инспекции и коллега по строительной отрасли, которые проживали с ним в одном жилом блоке. Блок – это помещение, состоящее из общей прихожей и трёх отдельных комнат.

Первого звали Сергеем, второго Василием. Они были лет на пять-семь старше Громова.

– Какую чепуху они несут! – с возмущением заявил Сергей, когда вечером они втроём расположились у телевизора. – Никто из них толком не представляет, какой вирус проник в экономику и каким способом её излечить. Разве способны кабинетные учёные и второсортные консультанты из-за рубежа выправить положение в стране? Чёрта с два! С таким подходом дефолта не избежать!

– Успокойся, Сергей, – остановил его Василий. – Мы люди маленькие и никак не сможем повлиять на происходящее. Не нравится бред преподавателя – не слушай. Остынь и не делай себе нервы.

На следующий день они сели в электричку и умчались в столицу. Друзья Громова выстояли двухчасовую очередь на улице рядом с одним из парфюмерных магазинов и отхватили по паре миниатюрных пузырьков французских духов – подарок женам и матерям при возвращении домой.

– А ты чего не стал брать? – поинтересовался Сергей, понюхав пробочку пузырька и, оставшись довольным, с осторожностью уложил его обратно в яркую картонную коробочку. – Это же дикий дефицит в провинции, после такого подарка любая женщина покорится мужчине без колебаний.

– У меня нет такой женщины, которой я мог бы подарить дорогие духи, – с небрежностью ответил Юрий. – К тому же, я на сто процентов уверен, что это контрафакт, а то и просто подделка для провинциальных лохов.

– Что ты такое говоришь? – забеспокоился Сергей, вновь вынул духи и принялся тщательным образом разглядывать коробочку и в который раз обнюхивать пробку.

– Ты что, профессиональный нюхач парфюмерной индустрии? – рассмеялся Юрий. – Тот, кто создавал эту бурду – не дурак, предусмотрел все нюансы, чтобы ему поверили.

– Что купили, то купили, – без сожаления произнёс степенный Василий. – Обратного хода нет.

Прогульщики проболтались в Москве до позднего вечера и возвратились в Монино уже в сумерках.

Друзья, устав от пеших прогулок по столице, замкнулись в своих комнатах с книгами в руках, Юрий же, приняв душ и переодевшись в спортивный костюм, решил прошвырнуться по санаторию. Днём раньше он обнаружил биллиардный зал и решил развлечься с кием в руках. Играл он неплохо и мог провести достойную партию с профессиональными игроками.

В коридоре ему встретился один из слушателей группы. Увидев Громова, он воскликнул:

– Привет, прогульщикам!