Коул

– Точно её семья, ты посмотри какие большие, чёрные клювы. Как думаешь, зачем они идут к нам, а, Эни? Эни? – Слева, где должна стоять сестра, прозвучал протяжный «Кар». Мигом толпа пернатых духов взяла в оцепление остатки семьи Лакур.

– Уважаемые, простите, я не знаю, какой Карл вам нужен, но я Коул, расступитесь. Простите. – Столь же аккуратно, как слон в посудной лавке, Коул вёл за собой потерявшую, дар речи, сестру прочь из оцепления, погоняемый вслед раздражённым карканьем. – Ни слова на нашем. Могли бы для приличия выучить хоть пару фраз. Почему они говорят так странно, а Эни? —

– Какие они жуткие. – Оцепенение на лице старшей сестры спадало так же быстро, как усиливался снегопад.

– А мне эти пташки понравились, такие красивые и острые коготки. – Лилит ловила волосами снежинки, окутывающие постепенно всю толпу.

– Ещё чуть-чуть и эти бы коготки испробовали нашей крови, как, мне кажется, и вообще, Лилит, что за дела? – Строптивый конь сбросил своего наездника, держа под руки. – Ты ела сладкое? – Слова возражения так и не успели покинуть маленький рот.

– Лилит, как ты могла? Ты же знаешь, что тебе нельзя сладкое! – Локоны сестёр неожиданно вцепились друг в друга.

– Смелости ругать беззащитных детей у тебя больше, чем при встрече с Арклавами! И вообще, я ребёнок и мне хочется хоть иногда сладкого! – Перепалка сестёр началась столь же быстро, как и закончилась благодаря усилиям брата, схватившего малютку в крепкие объятия.

– Прости меня, конечно, но именно по этой причине мы и запрещаем тебе есть сладкое, сестрёнка. К сожалению, твоя болезнь, проявляется из-за всех этих вкусняшек. – Капкан волос, придерживающих барабаны, оплёл обездвиженную жертву. – И из-за эмоциональных всплесков, что собственно, и вызывает большое количество сахарозы, если ты не забыла. Твоя болезнь проявляется так и с этим ничего нельзя сделать. Ты же знаешь, у всех свои слабости. – И пока толпа отвлекалась на раздосадованных чем-то воронов, Коул увёл сестёр к магазину, обставленному алкоголем и так удачно делящим главный вход с магазином Karat de Byan.

– Зайдём сюда, пока вы не подрались. Судя по столпотворению духов и паланкину на входе, здесь либо есть из чего выбрать, либо есть на что посмотреть. – Вцепившаяся в сестру обезьянка вмиг забыла, чем занималась от вида высоченной фигуры в меховом капюшоне и чёрной маске, закрывающей рот. Последнее сопротивление, для уставших авантюристов выросло непреодолимой стеной на пути к подарку.

– На вашем месте я бы не загораживал путь, ребятки! – Закованный в нефритовые доспехи воин, хоть и выглядел внушающее по сравнению с Коулом, с трудом доставал до груди своего спутника в меховой накидке.

– Ну-ну, главнокомандующий, не портите людям праздник своими должностными полномочиями, вокруг и так не спокойней, чем в центре Глаза бурь, а это на минуточку непрекращающийся водоворот. – Обладательница грубого голоса и такого же роста наклонилась к заползшей на шею брата Лилит. – Ты только посмотри какая куколка. —

– Разговаривая с незнакомцем, принято соблюдать манеры и снять маску! – Грубость малышки могла посоперничать с голосом девушки вплотную приблизившейся к маленькому лицу.

– Ничего страшного, ребята. – Низкий смех перебил возмущённых родственников. – Люблю дерзких детишек. А так не страшно общаться с незнакомцем? – Из-за нагрузки на плечах Коул не смог разглядеть, что под стянутой маской незнакомки, но почувствовал, как малышка с силой сжала поводья волос.

– Думаю, моей красоте только что нашлась соперница. Я Лилит Лакур, приятно познакомится. – Маленькие кулачки не разжимались, хотя незнакомка, вновь выпрямившись, как громоздкий обелиск, зашагала к белому паланкину.

– Лакур значит, рада знакомству. Хорошего праздника вам, ребятишки. – Узкий разрез глаз не смог скрыть струящуюся радость, когда его обладательница на плечах нефритовых воинов покидала оживлённую улицу, но даже этот факт не унял возмущения брата.

– И ни слова больше, мне всё придётся рассказать матери! – Вслед за толпой, влившейся в алкогольный магазин, троица вошла внутрь.

– Не знаю, сколько новых домов в этом году нам предстоит повстречать, но в глазах этих незнакомцев, наша семья уже не в лучшем свете. И всё из-за тебя, мелкая! – Эни, так и не дождавшись парирования надутой от возмущения малышки, начала изучать ассортимент.

– Если мы и встретим ещё новых духов, то, пожалуйста, пусть это будут духи красоты с Лазурных островов, или что-нибудь нежное и утончённое как те Арлисианские лисички, встреченные нами по дороге. Но учитывая, как мне везёт последнюю неделю, не удивлюсь, если увижу духа грязи. Как думаешь, сеструх, такие уже существуют? – Блаженная улыбка исказила вечно серьёзное лицо, то ли от мыслей о красотках, то ли от вида разнообразия алкоголя в приглушённом свете дорого обставленного магазина.

– Я видела самое мерзкое место нашего мира, на протяжении двадцати восьми лет, но ни один дух грязи так и не вылез из твоей комнаты. Крепись, братец, возможно, ты единственный в своём роде. —

– Очень, малышка закрой, пожалуйста, уши, блять, смешно. Вспомни, что я не один такой, когда тебя накроет горой немытой посуды. – От неожиданно громкого мурчания затряслись кошельки, прервав пререкания родственников.

– Вечер добрый, молодые господа, надеюсь, всем вам уже можно приобретать алкоголь? – Большие ярко-зелёные глаза обвели троицу, задержавшись на маленькой наезднице.

– Я пойду поищу брату что-нибудь в другом помещении, а вы здесь сами присмотрите подарок и помните, кофе со сливочным ликёром! – Эни удалилась раньше, чем брат смог переложить ответственность за Лилит на неё.

– Малышка, пройдись немного по магазину, но ничего не трогай, хорошо? – Малышка последовала примеру сестры и молча оставила Коула.

– И так, уважаемый, могу я вам что-нибудь подсказать? – Бархатное мурчание высокой, рыжей кошки ворожило сильнее скидок на вино, которое молодой ценитель уже успел приметить.

– Конечно, можете, я заметил, что у вас скидки на отличное вино из рислинга, могли бы вы мне помочь определится? —

– Любое действие, помноженное на бесконечность, становится невыносимым, поэтому позвольте мне быть вашим проводником по этому кошмару. В левой руке у вас прекрасное сухое с болот Бо-вэй, виноград которого пропитался сезонными дождями солнца, называемого Слёзы богов, а в правой чарующий букет с севера Бадаса, с самих виноградников Гешшо. Позвольте мне немного побыть занудой и предложить вам сие чудо. – Первый ход был сделан весьма ловко, заставив соперника принять его. – Скажите, вы, когда-нибудь бывали в Нанами? Его ещё также именуют «Ночным городом» за отсутствие солнца над головой. —

– Нет, но я наслышан о прекрасных красных винах с виноградников «Рубин», в милости самой Кровавой госпожи, предположу, что это оно?! – Оппонент раскусил стратегию и сделал ответный выпад.

– Что ж, ваши познания в области виноделия впечатляют, как и цена на эту бутылку. – Пара лишних нулей на ценнике поставили фигуры Коула в рискованное положение.

– Впечатляет, однако мне бы хотелось что-то дешевле, но не менее презентабельное, что насчёт вин с Лазурных островов? – Фигура не была отдана, но подставлена под удар.

– Прекрасно, только взгляните сюда. – Мягкая лапа кошачьего духа ни менее мягко сняла с верхней полки белую бутылку с зелёной этикеткой. – Выдержанное персиковое вино, с нотками трав с Полуденного острова ни оставит равнодушными даже самых искушённых богов. – Оба были так вовлечены в игру, что не заметили, как на входной двери зазвенел колокольчик. – А цена, для сего напитка, не уступающего по вкусу предыдущему экземпляру весьма подходящая. Что скажете? —

– Прекрасное предложение, но послевкусие весьма суховато, вам так не кажется? Я бы предпочёл более нежный виноград. – Подставленная фигура слетела с доски, не ожидав такой рокировки.

– Мне нечасто приходится иметь дело со столь знающими покупателями, оттого и работа моя становится интереснее, и не менее интереснее, чем эта красавица производства Karat de Byan, что лишь недавно поступила в продажу. Знаете ли, для компании, специализирующейся в своё время лишь на сладких напитках, такой серьёзный шаг, как вино, заслуживает определённого внимания. – Шаг был поставлен.

– Они стали поставлять вино? – Преданный ценитель этого бренда, лишь глупо променял одну из главных фигур для защиты, усугубив ситуацию. – Могу я посмотреть всю линейку? —

– Ну конечно, уважаемый, тем более что цена ничуть не хуже качества самой продукции. – Опытный игрок раскусил неумелого в два счёта, окружив короля тремя бутылками с белой этикеткой, поставив новый шаг и даже усом, не поведя в сторону главного входа, за стеклянными дверьми которого начался переполох. – Три экземпляра перед вами парадируют вкус бессмертной линейки газированных напитков: манго с тернистым виноградом, с оранжевой полоской, сухое полусладкое, клубника и личи, с алой полосой, красное сладкое вино и под синей полоской напиток по вкусу напоминающее жвачку с нотками мяты и кактуса Апачи, белое, полусладкое. Выбирайте, что вам больше по душе… – Неожиданно в игру вмешался случай и из двух бутылок с алой и синей полоской, с громким хлопком вырвались два водянистых антропоморфных сгустка, заглушив своим пьяным криком неразборчивый гомон в соседнем помещении.

– Да что опять? – Шипящая гримаса исказила кошачьи черты лица продавщицы. – Уже вторую неделю из бутылок лезут эти проклятые Праймы, такими темпами магазин разорится. Уважаемый, я отдам вам целую бутылку с двадцатипроцентной скидкой, если оно вас, конечно, заинтересовало. – Но даже это недоразумение не заставило Коула передумать, приняв шах и мат в заранее проигранной партии.

– Беру! – Кофе с ликёром, от столь выгодной сделки будет слаще прежнего.

– Вы не пожалеете о приобретение, по крайней мере, это вино по достоинству оценено мной, иначе бы оно не украшало прилавок. -

– Я верю вам так же, как и себе, когда вру, но тем не менее приятно было иметь с вами дело. – Довольный покупатель осёкся по сторонам.

– Замечательная апофегма5, как и ваш выбор. Хорошего вам праздника! – Удалившись в подсобку под неразборчивое бурчание о Праймах и очередных скидках, продавщица оставила соперника всё же в некотором замешательстве после партии.

– А где Лилит? – От грохота за стеной чуть не посыпались бутылки с полок. – О нет… – Вслед за протяжным отрицанием Коула в соседнее помещение, где продавали сладкую газировку, влетела Эни, от ужаса чуть не уронившая очки.

– Ну не стойте же столбом, поймайте эту бестию! – Перепачканная красными следами разорванных банок и внутренностями мармеладных мишек продавщица безрезультатно старалась угомонить маленького зверя, покрытого чёрной, острой шерстью. Первой в бой пошла Эни, мигом раскинув вокруг прыгучего урагана капканы локонов, в которые тот незамедлительно попался. Сцену кровавого убийства также дополнял тот факт, что дети, ставшие случайными свидетелями жестокой расправы над их любимыми мишками, в один голос, вопили от страха, прижимаясь к ошарашенным родителям, зашедших на место преступления, за сладкими подарками. Как только оперативно подоспевшей помощи удалось подтащить разъярённого зверя к себе, не без помощи Коула, команда спасения мигом скрылись за исцарапанной входной дверью.

– Бежим скорее к Храму творцов в двух кварталах отсюда, там сейчас должно быть меньше всего народу! – Коул изо всех сил держал когтистого монстра, впившегося в новую кожаную куртку.

– С чего ты вообще взял, что там сейчас никого? – Задыхающийся голос старшей сестры тщетно просил замедлиться.

– Ни один здравомыслящий дух, во время всеобщей попойке и на йоту не приблизится к подобному месту. – Укус тонких, как волос, клыков пронзил плечо, задев при тряске ухо своего скакуна. – Лучше добежим молча, пока нас не поймали! —

***

– Малышка, это зашло слишком далеко! Ты знала, что, нельзя ни есть, не пить сладкое, но всё равно пренебрегла запретом, и первый раз, когда ты нагрубила мне и той великанше, мы с братом закрыли на это глаза, но сейчас твоё непослушание перешло дорогу закону. – Все принципы гражданского судопроизводства нарушились в тот момент, когда вне правовой субъект устроил самосуд в самом, к слову, подходящем для этого месте, напротив дома тех, кто сотворил мир. Можно считать, что суд первой инстанции слышал перед своими пятиметровыми дверьми множество раскаяний в своих грехах и невыполненных клятв и оттого по праву мог выступать в качестве предполагаемого зала суда.

– Но почему? Вы ведь едите сладкое и не сходите с ума, так почему я должна ограничивать себя в чём-либо?! —

– Я одного понять не могу, мы же обсуждали этот вопрос много раз. Все мы больны ты, я, все духи и боги, у каждого симптомы разные, но оттого суть не меняется – пренебрежение запретом опасно не только для жизни! – Раздосадованный порчей совершенно нового имущества старший брат взывал к совести подсудимой.

– Да? И как проявляется твоя болезнь? Что-то не видела, чтобы ты отказывался от чего-то или тебя что-либо беспокоило. Я же ребёнок и все дети любят сладкое. – Ответчик, неумело оперируя фактами, выстроил защиту не крепче нервов брата, потирающего укушенное ухо и прислушивающегося к разносящемуся эху «карл».

– Малышка, не думай, что мне не приходится каждый день себя сдерживать. Всем детям, доросшим до нашего возраста, приходится постоянно бороться с искушением, будь то возможность послать кого-то или заморить червячка чем-то сладким. В любом случае одно навредит отношениям, другое – зубам, вопрос лишь в том, чем ты готова пожертвовать, лишившись внутренних барьеров. То же самое касается и целей, и жизненного опыта. Мотылёк, раз обжёгшись огнём, больше не станет касаться пламени. —

– Даже если хочет согреться? – Неожиданный аргумент заставил прокурора в лице Эни отвлечься от разглядывания острых, выложенных чёрной черепицей, шпилей храма.

– Согреться можно разными способами, а вот сожжённые крылья вернуть уже не удастся. То же самое и с желаниями, твой огонь – это сахар… —

–… и резкие эмоциональные перепады – Подключился к обвинению брат. – Не опались лишний раз, потом сложнее будет остановиться и восстановиться. – Судья занёс молоток, но удар в боёк не последовал.

– Что-то я не заметила, чтобы твои внутренние барьеры распространялись на алкоголь и раздевания в общественных местах, хотя вряд ли можно сказать, что ты себя ограничиваешь в этом. – Искусность приведённых отвечающей стороной аргументов дала фору искусности вырезанных фресок на фасадной части храма, отображающих виденья мастера о сотворении мира.

– Может, ты и права, но я тем не менее не превращаюсь в безумное создание, окутанное своими волосами! Пойми, болезни у всех проявляются по-разному, для примера наш брат, ему всё время приходится носить маску, иначе во время стресса пар бы выходил не за голову, а прямо в лицо, лишая видимости или твоя сестра, что при стрессе теряет контроль над волосами, а это для духов Она сродни потере рук. К сожалению, для тебя ещё не изобрели такой маски, что помогла бы отказаться от сахара, ну или, по крайней мере, ограничить в его потреблении. – Судья перевёл взгляд на прокурора в поиске подходящего вердикта, но её пятки уже сверкали по направлению к башне Зала советов в такт барабанов из рюкзака. – Лилит, давай поступим так, пока ты полностью не вернула себе прежний облик… – Взгляд упал на когтистые лапы обвиняемой. —…ты легко поспеешь за сестрой. Поддержи старшую на предстоящем концерте за нас с мамой и братом, а я, так уж и быть, закрою глаза на твою провинность. Идёт? – Ответа и не потребовалось. Синедрион6 опустел под галоп сорвавшегося зверька. – Ну что ж, вот и настал мой час. – Стрелки часов самого большого циферблата остановились на семи. – Удобно. Надеюсь, брат не сильно меня заждался. – притоком влившись в реку празднующих, Коул прибился к рифам стройных лисиц из Арлисии – Девушки, не желаете ли пойти в бар, я вам город покажу?! —

***

– Пять минут до начала, Лилит, ты можешь сидеть смирно? – Скрипка в руках нервного музыканта взяла фальшивую ноту – Я и так до сих пор зла на тебя за этот случай! – Локоны, стучащие по четырём барабанам разной величины, вновь вторили в такт скрипке.

– И за какой такой случай ты злишься? – Синяя пачка протиснулась в дверь раньше маленькой куклы, окутанной венком из синих роз.

– Мать богов! – инструменты спели на прощанье нечисто сыгранную ноту, прежде чем замолкнуть.

– Я за неё! Так мне кто-нибудь расскажет, что между вами произошло? – Пытливый взгляд глазок-пуговок падал с одного недовольного лица на другое.

– Думаю, оставим этот разговор до вечера! Как я рада, что ты пришла, мам. – Змеи волос перестали сражаться, запутываясь ещё сильнее. – Но мы думали, что всех старейшин созвали на собрание! —

– Так оно и есть, но не могла же я оставить свою доченьку без поддержки, тем более нас так вовремя отпустили пораньше. – Троица сомкнулась в крепких, насколько позволяли платья, объятиях.

– Мисс Вакур. – Слегка упитанный секретарь, входя, первым внёс своё брюхо в дверной проём. – Забивайтесь, ваш жгут на сене. – разговорная речь, видимо, давалась не просто с таким широким клювом.

– Странный тип. – Тенёта волос подтащили заскучавшие инструменты вслед за закрывшейся дверью.

– Ого, либо он тебе угрожал, либо у них там жаркая вечеринка. – Мать с трудом выпытала слабую улыбку на чёрных губах дочки. – Девочка моя, посмотри мне в глаза. Мы несколько недель терпели твою скрипку не смыкая глаз от боевого марша барабанов по ночам. В один момент я даже подумывала спасать Лилит от этих мук… -

– А ты умеешь подбодрить! – Один из барабанов с грохотом покатился по полу.

– Я лишь хочу сказать, что все наши мучения были не напрасны, особенно твои. Ты превосходный музыкант, лучше, чем художник, или плотник, или актриса… —

– …или скульптор, или дизайнер… – Малышка подкинула пару дровишек.

– Или врач, в конце концов, но речь не об этом. Мы к тому, что музыка это твоё. Она даётся тебе лучше всего того, чем ты пробовала заниматься и бросала на половине пути. Я бы даже сказала, что у тебя талант, который ты смогла отточить за эти пару месяцев, как взяла впервые в руки барабаны. Я уверена, у тебя всё получится, главное, если начнётся паническая атака, не забывай дышать, но не дыши слишком усердно, а то вызовешь паническую атаку. – Слегка скомканная, но горячая речь была встречена не менее тёплыми объятиями.

– Да помню я, помню. Держите за меня кулачки. – Инструменты, наконец, дождались своего звёздного часа, явившись на главную сцену города под бурные крики толпы.

– Надеюсь, она не занервничает в самом начале. Хорошее начало задаёт курс всему выступлению. Ну что, Лилит, как прошел твой праздник? – Приняв единственное верное решение и сдавшись матери с потрохами, малышка выбрала, что лучшим выходом будет умереть сейчас быстро и безболезненно, чем мучатся весь день в ожидании страшного суда. – Что ж, юная мисс, вы, конечно, меня расстроили, но часть кары я всё же приберегу для твоего брата с сестрой, что так наплевательски отнеслись к наказу. Кстати, о брате, интересно, как там у них дела с Каем? —

***

– И что значит «у меня мало хвостов»? – Поток туристов извергнул Коула в самое сердце праздника, бьющегося фантаном веселья. – С чего вообще у меня должен быть хвост, так ещё и несколько? – утопающий в размышлениях юноша плыл по главной площади Берроуз, лавируя между палатками с едой, раскинувшимися тут и там завлекающими сиренами. Площадь была огромной, в сравнении с другими площадями, но даже здесь можно было найти островок спокойствия, одним из которых стал главный вход в Зал советов. Окружённый войнами в бронзовых доспехах, сплав которых парадировал своим видом перья. Этот уголок умиротворения не подпускал празднующих слишком близко до момента, пока церемония не решит начаться. Но даже в таком мирном месте происходило что-то, влекущее своей загадочностью и клубящимися облаками пара в самом центре оцепления. – Это что, Кай? – Не веря своей удаче, Коул направился прямиком к источнику пара.

– Уважаемый, с-сюда нельзя. Найдите другое место для веселья. – Растягивая шипящие, величественный воин в костяной броне возник перед Коулом, непреодолимой преградой.

– Всё в порядке, любезный, это мой брат и один из подданных дома Грайт, пропустите! – Юноша немногим выше Коула в половинчатой, клыкастой маске отвлёкся от беседы с ещё одним воином в такой же броне, как на перегородившем путь духе.

– Гос-сподин Кай, надеюсь, мы друг друга правильно поняли в сложившейся с-ситуации? – По мере приближения удачно зашедшего брата, воин, беседующий с Каем, вырастал на глазах. Более внушительный, чем все ему подобные, которых Коул успел насчитать в количестве десяти штук, змей, в масках из черепов на вид грозных сотканных, имел одно большое отличие: две огромных жаровни на спине, словно острые зубы, готовые сожрать любого, кто подойдёт слишком близко к их пламени.

– Будьте уверены, господин Таош, дом Грайт сделает всё возможное для нашего общего дела, особенно когда вопрос касается нашей же безопасности. А сейчас, если вы не возражаете, я бы хотел оставить вас, тем более что за мной уже пришли. Эй, братец как жизнь? – Тонкие полоски золотых зрачков пронзали насквозь обнимающихся братьев.

– Интерес-сно. Ваше имя, уважаемый? – Змей наклонился вперёд, принюхиваясь к чему-то.

– Его имя вас не должно заботить, господин Таош, как и то, что дом Грайт предпримет в сложившейся ситуации. Если мы обо всём договорились, то я предлагаю вам не ждать решения совета и направить ваших ловцов нести вести в другое место. —

– Выбирайте выражения, Кай, особенно в разговоре со мной и моими войнами. Мы не какие-нибудь почтальоны, Ловцы огня несут волю безжизненных пустошей Хташ и ваше счастье, что мы пришли сюда с благими намерениями. – Десять воинов сорвались с места, по направлению выхода из города, следуя приказу хозяина. – При следующей нашей встрече, надеюсь, вы обучитесь уважению, господин Кай. Думаю, она непременно настанет. – Оставив после себя лишь лепестки сажи, предводитель унёсся прочь.

– Ну что за день, а, братец. – Тяжёлая рука, упавшая на плече порванной куртки, пошатнула равновесие. – Как твой день? —

– Судя по всему, лучше, чем твой. Что это за милые пресмыкающиеся, кажется, у них здесь было какое-то дело? – Вопрос, казалось, прошёл мимо ушей.

– Не бери в голову. Слушай, пока у нас есть время до начала церемонии, не хочешь навестить Мэри? – Лазурные глаза замигали в лукавом тике.

– Ты думаешь, я тащился сюда потому, что соскучился по брату? Я всё боялся, что ты не предложишь. – Не отводя взгляда от самодовольного отражения в луже, Коул подытожил. – Идём. Только не знаю, найдём ли мы свободный столик. —

– Твой любимый старший брат обо всём позаботился заранее. Столик у окна, на две персоны. Обнимемся? Эй? Брат, всё в порядке? –

– Да, наверное. Пошли. – Нерешительность в голосе Коула не заставила новоиспечённого старейшину отказаться от своих намерений на сегодняшний вечер.

***

– Смотри, что я раздобыл, а, как тебе? – Бутылка с выгравированной надписью: «Мэри Шелли», звонко ударилась о два гранёных рокса. – Я подумал, что стоит пригубить чего-нибудь покрепче сидра, в такой замечательный вечер, как считаешь? – Роскошно украшенный бар, названный в честь своей двенадцатилетней, односолодовой подруги за небольшим круглым столом у окна был полон духов разных форм и мастей в этот вечер. Все вокруг давно забыли о языковом барьере, стеснении и неловкости, налаживая «дипломатические отношения» и изучая «чужой язык» в спальнях наверху. Слева от столика братьев, компания из пяти кошачьих духов, Камалов, поют серенады, молоденьким официанткам бара, а за ними тихо седевшие полчаса назад, попивающие маленькими глотками красное вино высокие, темнокожие духи с жёлтыми глазами, уже подсели к огромным, словно скалы, Они, за столом которых развернулся чемпионат по армрестлингу и только один Коул выделялся среди всей толпы серьёзной гримасой, не покидавшей его лицо весь путь до бара.

– Так кто это был? Я имею в виду твоих новых друзей, увешанных костями! – Первые сорок грамм за встречу прогрели тело лучше раскалённого камина позади Коула.

– Ловцы огня. Что-то вроде культа с безжизненных земель Хташ на юго-востоке от нас. Не забивай голову географическими терминами, просто знай, что это не близко. Странно, что они забрались так глубоко на север, но что поделать, работа у этих ребят такая. – Вторые сорок грамм зашли как по маслу.

– И чем же занимаются твои ловцы? —

– Да так, ловят сбежавших преступников. – Между первой и второй неожиданно был взят перерыв.

– Преступников? Для нашего мира такое понятие, как преступление довольно редкое. И какого рода преступник? – Стакан с недовольным скрипом проехал по столу.

– Да ты пей, пей. Слушай, то, что я тебе расскажу, и так скоро станет все общим достоянием, но пообещай мне особо не трепаться на этот счёт, ладно? – Под молчаливое согласие оба стакана поднялись в воздух – В общем, тут особо и рассказывать нечего. Сбежал у них творец хаоса, вот и вся история. —