Защита вслепую. Детективные истории

Резников по-прежнему вёл разговор практически один. Слава не участвовал в нём и как-то виновато отворачивался, шаря странным бегающим взглядом по комнате. Елена Александровна перевела взгляд на него.

– Славик! А ты почему молчишь? Что же там случилось?

– Понимаешь, Лен! Мы ничего не знаем. Его сегодня утром нашли в чужом дворе на другом конце города уже без признаков жизни. Его убили ножом. Вот и всё, что нам известно.

Она, не отводя взгляда от Славика, тяжело вздохнула.

– Господи, хорошо ещё, что Ванюшка в садике и всего этого не слышит… А как Коля туда попал?

Славик пожал плечами и снова отвёл глаза.

– Мы не знаем. Его вчера отвезли сюда, к вашему дому. Вернее не вчера, а уже сегодня. Был, я думаю, второй час ночи. Нас всех этой машиной развозили по домам.

Она сидела, неподвижно уставив глаза в пустоту. Некоторое время все молчали. Никто не знал, что говорить и делать дальше. Потом она медленно и тяжело поднялась и, как-то напряжённо переставляя ноги, подошла к секретеру, открыла его, достала какой-то пузырёк и пошла на кухню. Оттуда потянуло сильным запахом валерьянки. Резников и Славик молча ждали. Она вышла из кухни. Когда она показалась в дверном проёме, Игорь сквозь тонкую ткань домашнего халатика неясно различил её тонкий силуэт. На посеревшем лице, контрастно оттенявшемся пёстрой косынкой, покрывавшей волосы, залегли вокруг глаз синеватые круги.

– Ладно, мальчики. Я теперь буду в порядке. Мне нужно просто собраться с мыслями и взять себя в руки. Сейчас я позвоню его и моим родителям. И буду делать всё, что нужно. Спасибо за заботу. Вам, наверное, нужно уже идти? Простите за глупый обморок.

Они встали, неловко попрощались, и вышли из квартиры. На лестничной площадке Игорь остановился и прислушался. Сначала за дверью было совсем тихо. Потом они услышали тихие женские всхлипывания.

Резников обернулся к Славику и тихо спросил:

– Вы что, в ссоре?

Славик косо взглянул на него, помолчал некоторое время.

– Мы просто не общаемся. С некоторых пор.

– С каких это?

– С тех самых, как она вышла замуж за Ермоленко.

И он многозначительно умолк, оставляя Игорю возможность додумывать остальное самостоятельно.

– Поня-а-тно!

Резников, поразмышляв немного об услышанном и, тяжко вздохнув, двинулся вниз по лестнице. Славик спускался следом.

7

По радио передавали фортепьянные этюды Шопена. За распахнутым окном кухни лёгкий ветерок шелестел листвой высоких берёз. Солнце клонилось к закату, и его ласковые тёплые лучи косо освещали двор, заплетаясь в берёзовых кудрях, но не попадали в окно, у которого сидел Игорь.

Последние аккорды отзвучали. Слова диктора об окончании музыкальной передачи резанули слух своим обыденным тоном. Теперь прозвучали знакомые позывные программы новостей. Передавали информацию о нападении чеченских боевиков во главе с Басаевым на Дагестан. Игорь насторожился. Ну, этого им нельзя прощать! Это уже полный беспредел. А дагестанцы-то молодцы. Хорошо им дали по зубам. Этот новый глава правительства Путин, похоже, воспользуется ситуацией как надо!

Резников встал и выключил радио. Наступила ласковая усыпляющая тишина нарушаемая звуками шагов и негромкими голосами возвращающихся с работы людей.

Потом он удавил в пепельнице очередной окурок «Честерфилда». Всыпав в ручную мельницу, которую очень любил и всегда возил за собой, горсть коричневых пахучих зёрен, он принялся тщательно их перемалывать. Он всегда молол кофе до состояния пыли, так нельзя было смолоть в электрической кофемолке. Это, конечно, отнимало больше времени, но в награду он получал такой неповторимый аромат! Потом он засыпал порошок в старую турку, залил его холодной водой и поставил на слабый огонь. Через некоторое время любимый бодрящий напиток был готов и налит в большую кружку. Игорь смотрел на поднимающийся над ней парок и вновь, как и всегда, испытывал своеобразное вожделение.

Сделав первый глоток, он прикрыл веки, смакуя привычный, но такой желанный вкус.

События сегодняшнего дня каким-то образом вывели его из состояния растерянности, в котором он пребывал уже достаточно долго. Это он осознал совершенно ясно. Видимо, встряска пошла на пользу. Что ж! Нет худа без добра!

В памяти почему-то снова всплыли слова того парня из милиции, который проводил опознание. Удар ножом был всего один, но какой! Убийца вонзил клинок в нижнюю часть его печени, а потом провернул его так, что часть её оказалась напрочь отсечённой. Такой удар был смертелен наверняка. А лезвие! По форме раны на коже получалось, что оно было шириной около трёх сантиметров. Это был не просто нож. Это было серьёзное оружие. Игорю приходилось видеть что-то в этом роде во время службы в армии там на юге. Его и самого обучали таким ударам. Да. Это – профессионал. Значит, был заказ? Очень похоже, хотя не факт. Убили его в чужом дворе, далеко от дома. Именно убили, а не привезли туда мёртвого. Так сказал мент. Но это означает, что сначала его туда доставили на машине, в которую он сел живым в собственном дворе, поскольку именно туда его привез Степанцов из штаба. Его, конечно, ждали. Но, чтобы сесть ночью в машину, он должен был либо хорошо знать этого человека (или людей?), либо услышать что-то такое, что не вызвало сомнений в необходимости поездки в такой час, … либо его просто как-то вывели из строя и в качестве груза увезли. Но, если это заказ, то зачем вообще увозили убивать в другое место? Могли просто грохнуть в подъезде и вся недолга. Столько лишних действий! Столько риска, между прочим! А вдруг кто-нибудь увидит и запомнит что-нибудь существенное! Нет. Совершеннейший бред, да и только!

Допив кофе, Игорь горячей водой помыл посуду, тщательно вытер её и, немного подумав, подошёл к телефону.

Он набрал номер и долго слушал длинные низкие телефонные гудки в трубке. Потом что-то щёлкнуло и раздался тонкий дребезжащий женский голос:

– Алло, Вы чего хотите?

– Наталья Сергеевна, здравствуйте! Это Резников Игорь. А Володя дома? Можно его к телефону?

– Да-да, Игорёчек, здравствуй! Сейчас позову. Он только пришёл.

Он слышал, как она звала своего сына к телефону.

Степанцов взял трубку и, что-то дожёвывая, как-то суетно затараторил:

– Здорово, Игорь! Ни хрена себе, новости! Это ж я его, получается, последний видел живым, представляешь! Щас на меня эти сыскари знаешь как насели?! Я вот только от них заявился. Похоже, они меня подозревают. Совсем охерели! Зачем это нужно мне-то?!

– Слышь! Ты чего дёргаешься, как кое-кто под клиентом! Разберутся!

– Разберутся?! Жди! Они решили, что я его отвёз не домой, а в тот двор.

– Вов! Не секутись ты, я тебе говорю! А то они как раз и подумают: раз ты под себя делать начал, значит есть от чего. Мне тоже, кстати, это совсем не нравится!

– Да ты что, Игорёк! Совсем сбрендил?! Ты это всерьёз?

– Нет. Не всерьёз. Но и трепет твой душевный выслушивать противно. У людей горе, а ты в штанишки писаешь! Ты ж не шкура какая! Скажи-ка лучше, о чём они тебя там расспрашивали, да что ты им рассказал?

– Ладно, прости! Я что-то действительно не в форме. Что спрашивали, говоришь? А тебе зачем? Мне велели не болтать.

– Да ты знаешь, как-то в голове не укладывается всё это. Его ж могли прямо в подъезде… Зачем было куда-то везти?

– Они про то же самое пытали. А ещё, не видел ли машин каких-нибудь поблизости или людей? Да только не видел я ничего такого. Машины, правда, у въезда во двор стояли. Штуки три. Но какое это имеет отношение? Они же просто запаркованы там были на ночь. Я им так и сказал.

– Ну да. Запаркованы. А какие машины? Марки? Цвет?

– Да ты чего? Ночь же! Какой цвет? Они все тёмные. Это точно. А цвет – это я не скажу, не разглядел. Да и не смотрел я. Зачем мне это было? Одна, правда, из них вроде иномаркой была. Солидная такая. Вот она – то ли вишнёвая, то ли коричневая. Её мои фары подсветили. А марка… Пожалуй, «Фольксваген». Этот, как его, … «Пассат». А остальные – наши, «жигулёнки». Но на модели я не обратил внимания. Только людей в них не было. В этом я уверен.

– А ты во двор заезжал? Или, может, выходил проводить его до подъезда?

– Нет, не заезжал, и не ходил провожать. Мне и в голову ничего такого не пришло бы. Теперь жалею об этом, конечно. А ночью…! Да и спать мне сильно хотелось. Так что я его высадил на улице у ворот его дома и сразу уехал. А они, представляешь, мне давай мозги компостировать, мол, это я его отвёз не домой, а в тот чужой двор. Мол, алиби у меня нет. Придурки!

– Ну, хватит, хватит! Разберутся. Не боись. А скажи ещё, окна с этой стороны все тёмными были, или где-нибудь был свет?

– Не знаю. Не помню. Вроде бы все тёмные. Да, точно. Тёмные. Он ещё сказал тогда, мол, смотри, Володя, все, как есть, нормальные люди уже давно спят. Только мы тут с тобой дурью маемся. Да. Это он на окна так глянул, а потом и сказал.

– Поня-а-тненько. Ну ладно, Вован. Не буду больше тебя допрашивать. Да, честно говоря, я и сам не знаю, зачем мне всё это. Просто как-то не идёт из головы. Представляешь, его сын придёт из садика и спросит: где отец? Как ему такое объяснять? Да и жена у него такая… беззащитная! Как она теперь одна будет сына поднимать?

– Ну, почему одна? У неё родители есть, да и его старики живы. Помогут, а как же! Хотя, ты прав, жаль их, конечно.

Положив трубку, Игорь постоял у телефона, задумавшись. Потом он набрал код Сочи и номер своего бывшего домашнего телефона.

– Лариса? …Да, это я. Ну, как вы там? Как Оленька?

Некоторое время он слушал молча.

– А что тут такого? Тоскую я без дочери. Она мне каждую ночь снится… Нет Ещё не устраивался никуда. Тут одна неприятность… Ну, почему, как всегда? Ничего особенного. Да и не со мной неприятность, а с одним парнем. Я просто на него в перспективе думал поработать… Лариса! Хватит ерунду городить… Не хочу я об этом даже разговаривать. Просто передай Оле, что я звонил, что люблю и крепко целую. К новому году постараюсь прилететь повидаться. Пусть ждёт. Я обязательно какой-нибудь подарок привезу… Слушай, не зли меня! Хватит! Передай всё, что я сказал, и будь здорова…!

Резников раздражённо швырнул трубку. Вот же стерва! Уже два месяца, как развелись, а она всё ехидствует: Неудачник! Трудоголик! Строит из себя целиком положительную мать! А сама по слухам уже за нового мужика замуж собралась. Любовников ей мало! Бедным будет тот парень. Да и фиг с ней! Пусть живёт, как знает! Вот только Олечка! Как же её недостаёт! Этот суд, мать его… Со мной ей точно лучше было бы. Да разве докажешь! Она мать! С ней, видите ли, ребёнку будет спокойнее! Куда там!…

Игорь ожесточённо пнул попавшийся под ноги табурет.

Мысли всё же снова возвращались к убийству Ермоленко. Расставив широко ноги и засунув большие пальцы рук в карманы тесных чёрных джинсов, он остановился у окна и отрешённым взглядом долго смотрел на двор.

Чего Степанцов психует так? Он же нормальный мужик! В армии бывало и похуже! Собой рисковал. Особенно тогда в рейде! И никогда не боялся за свою задницу. Даже в крутых ситуациях не любил стрелять. Всё старался руками, ногами да ножиком управиться. И получалось… А киллер этот явно похожую «школу посещал»! Если это, конечно, заказ. А если нет? Ведь может быть просто близкая внешне картина. Может, специально так сделали, чтобы запутать следствие? Но тогда кому же это было надо? Чушь какая-то! Кому он мог мешать до такой степени…? Господи! Что же за время такое настало! Человек, что муха. Мешать начнёт – враз прихлопнут. Без всяких переживаний, сомнений и прочих слюней…

Звонок телефона вывел его из размышлений. Голос Славика Игорь узнал не сразу, поскольку не слышал его раньше по телефону.

– Игорь Николаевич, простите, что я Вас побеспокоил. Мы тут все подключились к проблемам похорон Ермоленко. Скажите, Вы не сможете тоже в этом поучаствовать? Семья у них не очень-то богатая. Да и мужиков, считай – нет. С работы помощи не ждём, там у нас сейчас на такие вещи денег нет, даже зарплату людям платить пока нечем. Поэтому мы тут решили организовать знакомых ребят: кто деньгами, а кто – и руками поможет. Свешников предложил, чтобы я и Вам позвонил. Говорит, вдруг человек не откажется!

– Слава, это ты что ли? Я тебя сразу и не узнал. О чём речь! Конечно, помогу. А что делать надо?

– Ну, там – с переносом тела. Может, ещё чего. Но это потом. А завтра мы собираемся в девять утра, чтобы всё обговорить. Подойдёте?

– Конечно. А куда?

– Да встретимся около подъезда, где он жил. Поднимемся все вместе к Лене…, к Елене Александровне… Там всё и обсудим.

– Ладно. Договорились. Я буду там в девять.

Поговорив со Славиком, Игорь заглянул в холодильник и, не обнаружив там ничего съедобного, решил сходить куда-нибудь поужинать. На часах было около восьми часов вечера. В принципе, в такое время должны работать вечерние кафе и рестораны. И он отправился на поиски одного из них.

8

Приехав в центр города, он довольно быстро отыскал небольшое вечернее кафе-бар «Светлана». Посетителей было немного. Игорь занял место за столиком в углу и сел так, чтобы видеть всё происходящее в кафе. Зал был крохотный. Всего шесть столиков и стойка бара. Интерьер зала производил хорошее впечатление. Хозяева постарались. Было как-то очень солидно и уютно в то же время. Интимное освещение позволяло оставаться, как бы, не на виду. За стойкой работал бармен, чуть постарше Игоря, в белом, хорошо сшитом пиджаке, и с чёрным галстуком «бабочкой». Длинные волосы аккуратно стянуты на затылке. За его спиной тускло сверкал целый вернисаж бутылок. Он ловко смешал в миксере какой-то коктейль, выплеснул его в высокий тонкий стакан, бросил туда же соломинку и толкнул стакан по поверхности стойки прямо в руки девушке, сидевшей на высоком табурете у бара.

За одним из столиков в зале сидели мужчина и женщина, одетые вполне по вечернему. Женщина сидела спиной к Игорю, и он не видел её лица. Копна каштановых волос рассыпалась по её открытым плечам. Изящная рука, опираясь локтем о стол, удерживала тонкими пальцами длинный чёрный мундштук с дымящейся сигаретой. Мужчина, сидевший напротив, был в хорошем тёмном костюме, ярком модном галстуке, с короткой стрижкой густых чёрных блестящих волос. Перед ним на столике лежала пачка «Marlboro», но он не курил. Его карие миндалевидные глаза смотрели на женщину. Он улыбался и что-то тихо и настойчиво ей внушал. Игорь оценил прелесть простоты лёгкого дорогого платья, подчёркивающего изящную фигуру женщины.

Подошла молоденькая официантка. Игорь заказал себе ужин. Девушка открыла бутылку минеральной воды, налила её в бокал и ушла выполнять заказ. Он закурил и отхлебнул из бокала в ожидании своего ужина. Поскучав ещё немного, он встал и направился к бару.

– Плесни-ка мне, приятель, порцию виски со льдом.

– Вам какого?

Резников оглядел этикетки.

– Ну, давай «Jonny Worker». Black label.

Бармен с невозмутимым лицом быстро выполнил его заказ.

Игорь рассчитался и, присев здесь же на высокий табурет, стал прихлёбывать понемногу из низкого толстостенного стакана.

– Скучаете?

Резников обернулся на голос. Девушка, сидящая недалеко от него у бара, держала в руке сигарету и выжидательно смотрела на него.

– Ну, в каком-то смысле – да.

Он протянул руку, щёлкнул зажигалкой и она, неторопливо и со вкусом прикурив, вызывающе глянула ему в глаза. Ей было никак не больше двадцати. Она смотрелась как девушка из хорошей семьи. В другой ситуации по её внешнему виду он вряд ли бы смог угадать очевидный для него сейчас характер её работы. Игорь никогда раньше не пользовался услугами проституток: брезговал. Поэтому у него отсутствовал и опыт общения с ними. Эта девушка вызывала у него любопытство.

– Как мне Вас называть?

– Ольга.

Её звали так же, как и его дочь. Впрочем, это, возможно, и не настоящее имя. Он с интересом окинул её взглядом. Точёная фигура, длинные стройные ноги, красивая нежная кожа персикового оттенка, ухоженные тёмно-русые волосы, зелёные глаза. Она отлично смотрелась бы даже на сцене. Игорь с удивлением отметил про себя, что никакого чувства брезгливости она у него не вызвала.

У неё был мягкий грудной голос.

– Мы будем на «вы» или на «ты»? И как мне Вас называть?

В глазах мелькнула смешливость, видимо свойственная её характеру. Он ответил не сразу. Пожалуй, врать не имело смысла.

– Игорь. Если хочешь, давай на «ты». Может, ты сядешь за мой столик? Я, вообще-то, пришёл сюда поесть. С утра проголодался, а дома пустой холодильник.

– Поужинать я не против.

Игорь допил виски, и они перешли за столик. Появившаяся официантка расставила принесённый Игорю ужин и, вопросительно глянув на девушку, достала свой блокнотик и карандаш.

– Мне тоже самое.

– И всё?

В её тоне проскользнуло плохо скрываемое презрение. Игорь решил вступиться за свою новую знакомую.

– Принесите нам шампанского. И не позволяйте себе, пожалуйста, демонстраций.

Официантка едва заметно дёрнула плечиком и, бросив на него слегка разочарованный взгляд, гордой походкой удалилась исполнять поручение.

Бармен за стойкой поколдовал над скрытой в недрах его маленького царства стереосистемой, и помещение кафе наполнилось звуками музыки. Игорь узнал сразу эту знакомую ему с детства аранжировку. Романтическое и мощное звучание оркестра Поля Мориа нравилось ему всегда. Столики постепенно заполнялись посетителями. Публика была, пожалуй, несколько однообразна. Род занятий этих людей легко определялся по весьма приличному внешнему виду и диссонирующей с ним манерой общаться и вести себя. Это были явно разного рода предприниматели, причём преимущественно – торговцы, шумные, немного пошловатые, любящие покутить. Появилась и группа из четырёх крепких парней с туповатыми лицами и двух крикливо разодетых и раскрашенных девиц. Ольга незаметно бросила на них взгляд и сразу же отвела глаза. Игорь усмехнулся. Вернулась официантка. Она ловко расставила на столике всё принесённое, открыла бутылку шампанского, наполнила два бокала, и опустила бутылку в ведёрко со льдом. Затем она удалилась, никак не продемонстрировав на этот раз своего отношения к происходящему. Они чокнулись и выпили за знакомство. Ольга весело и с аппетитом начала поглощать свой ужин. Некоторое время они, занятые едой, молчали, лишь поглядывая друг на друга. Вдруг девушка прыснула от подавляемого смеха.

– Хорошо сидим.

Игорь тоже улыбнулся и наполнил бокалы снова.

– Ты знаешь, я в такой ситуации впервые. И что-то совсем не представляю, о чём удобно говорить.

– Если ты не возражаешь, мы не будем говорить о политике и о курсе доллара.

Её глаза искрились едва сдерживаемым смехом.

– Не возражаю. Но тогда о чём?

Она сделала на лице неприступное и чванливое выражение, выпрямила спину, приподняла подбородок.

– Сегодня прелестная погода, не правда ли?

Теперь рассмеялся Резников. Она действительно выглядела забавно.

– Чёрт! Прости! Я, наверное, совсем идиот.

– Прощаю. Не совсем идиот.

Говоря это, она светилась горделивым великодушием. Потом она, улыбнувшись, наклонилась через стол и ласково сказала:

– Но всё-таки немного ду-ра-чок!

И негромко, но заразительно расхохоталась, откинувшись на спинку стула.

Игорю стало легко. Неловкость исчезла.

– Тебя зовут так же, как и мою дочь.

Она сразу же посерьёзнела. Помолчав и прихлебнув из бокала, она спросила:

– Сколько ей лет?

– Пять.

– Ты её любишь?

– А ты бы её видела! Это такой смешной и симпатичный человечек!

– Если не хочешь, не рассказывай.

– Ну, почему…? Суд, развод, дочь оставили с матерью, а я уехал сюда.

Он замолчал.

– А без развода было нельзя?

Он прикурил сигарету, выпустил несколько аккуратных колечек дыма и тоже прихлебнул шампанского.

– Я её никогда не прощу. Мужики такого не прощают. Невозможно простить!

– Тебе, наверное, неприятно об этом…

– Ничего. Я уже начал привыкать. Просто по дочери скучаю. А к ней – ничего, кроме злости.

Резников, чтобы Ольга не видела его глаз, отвернулся, и принялся разглядывать сквозь дым от сигарет, который уже плотно висел в воздухе, лицо мужчины в строгом костюме. В нём было что-то кавказское. Его спутница поднялась из-за столика и направилась к выходу, пробираясь грациозно и уверенно между несколькими танцующими парами. Игорь проводил её глазами. Женщина была очень эффектна. Одна походка чего стоила! Когда она выходила из полумрака зала в ярко освещённое фойе, сквозь ткань её платья стал виден стройный силуэт. Она мельком оглянулась. Игорь вдруг ощутил какое-то неуловимое беспокойство.

– Нравится?

Ольга смотрела на него с усмешкой, но во взгляде была заметна ревнивость.

– Хороша.

– Я, вообще-то, тоже ничего себе!

Резников смутился.

– Прости. Это, наверное, бестактно? Ты и, правда, замечательно выглядишь.

– Послушай, что мы всё сидим? Пошли танцевать?

– Это идея!

И они быстро влились в компанию танцующих. В танцах Игорь был не очень силён. Он предпочитал медленные мелодии, вроде блюза. Ему повезло. Звучал блюз. Ольга двигалась легко, раскованно, пластично. Её тело было очень податливым и выразительным. Он ощущал её прикосновения во время движений. Девчонка была просто обворожительна! От её волос шёл какой-то очень тонкий и волнующий аромат. Игорь чувствовал, что она ему всё больше нравится. В ней одновременно был шарм сексапильной женщины и прелесть неиспорченной девушки. Он уже был уверен, что она никакая не проститутка, что он ошибся, что она просто выбрала такой вызывающий способ знакомства.

– Ты сейчас подумал, что я совсем не похожа на проститутку.

Он даже остановился от неожиданности. Их тут же толкнула соседняя пара, и он вынужден был продолжить танец.

– Ну, ты даёшь…!

– По твоим глазам можно читать, как по букварю! Я никогда не видела таких раньше.

– Глаз?

– Глаз… Вернее людей с такими глазами.

Он помолчал, всё ещё удивлённый.

– Слушай, а я могу у тебя спросить…?

– Правильно ли ты подумал?

– Н-ну, да.

– И ты мне поверишь, если я отвечу, что правильно?

– А разве я ошибся?

– Знаешь, будет лучше, если ты поверишь не мне, а самому себе. Но для этого, видимо, потребуется какое-то время.

– Ты хочешь продолжить наше знакомство?

– Да… И прямо сейчас! Может, мы куда-нибудь уже пойдём? Или ты против…? Расплатись и жди меня на улице. Хорошо?

Он кивнул.

Выйдя на улицу, он вдохнул свежий вечерний воздух полной грудью. Едва он успел подумать: не взять ли машину? – как появилась «Волга» со светящейся надписью «taxi», летящая в его сторону. Он шагнул к краю тротуара и, поднимая уже руку, почувствовал сильнейший толчок в спину. Падая на дорогу, он ещё видел ослепительный свет надвигающихся фар и слышал визг тормозов…

9

Звон в ушах не давал ему сосредоточиться. Но он напрягся и попробовал открыть глаза… Получилось. Хоть и с трудом. Взгляд упёрся во что-то белое, покрытое ровной сеткой мелких дырочек. Наконец, он сообразил, что лежит на спине, а над ним – внутренняя обивка крыши в салоне автомобиля. Сознание вернулось. Поведя глазами, он обнаружил сидящую рядом полную женщину в белом халате. Тут же он услышал радостный голос:

– Он открыл глаза!

Посмотрев в ту сторону, он увидел зарёванное, но счастливое лицо Ольги. Полная женщина тут же озабоченно склонилась к нему.

– Вы меня слышите?

– Слышу.

Он не услышал и сам того, что попытался сказать. Но женщина поняла его.

– Вы пока не пытайтесь двигаться и не разговаривайте. Мы Вам оказали помощь. Ничего страшного. Вам здорово повезло: отделались ушибами. Может, сотрясение мозга. Но вряд ли сильное.

Медичка говорила короткими рублеными фразами. К Игорю возвращалось ощущение собственного тела, но это его не радовало: боль ощущалась в локте правой руки, в левом боку и бедре, в правом колене, и ныла, казалось, вся голова целиком.

– Что это со мной было?

Он с трудом прохрипел эти слова, но на этот раз его уже было слышно.

– Тише, Игорёчек, не разговаривай!

Ольга умоляюще положила ладонь на его бедро.

– Тебя сбила машина. Свидетели говорят, что ты сам упал на дорогу. Больше никто ничего не видел. А таксист еле-еле успел затормозить, но удар, всё же, получился сильный.

Игорь вспомнил свет фар, визг колёс.

– Кажется, мне кто-то здорово помогал с этим суицидом.

Голос был уже лучше, но ещё слабый. Женщина в белом халате внимательно посмотрела на него.

– Вы хотите сказать, что это не несчастный случай?

– Конечно, нет! И неужели я похож на самоубийцу? Хотя, сейчас, наверное, похож. Оль, а ты тоже ничего не видела?

– Нет. Я вышла из туалетной и через уличную дверь услышала удар. Но не подумала, что это с тобой несчастье, а просто из любопытства бросилась посмотреть. А там был ты, и я чуть не умерла от ужаса.