Легенды Октады

  Далее шло описание дерзкой выходки, направленной на оскорбление его величества и заключающихся в систематическом воровстве роз из любимого цветника короля, несмотря на его охрану. Мне стало даже неловко, краска смущения залила лицо. Когда я закрыл тетрадь и посмотрел на барона, тот стоял напротив меня.

  -Мне неизвестно, откуда вы пользуетесь таким расположением его величества, граф. Но войдя в курс дел, вас посвятили в секретнейшие тайны государства. И вы должны, безусловно, отдавать себе отчет о серьезности всего происходящего, -нравоучительно произнес он: – О серьезности и секретности. Его величество король в приватной беседе со мной объяснил, что вы поможете нам в расследовании всего произошедшего, а, возможно и в предотвращении последующего.

  -Я вас благодарю, за оказанное доверие, сударь. Но вместе с тем, мне хотелось бы услышать и ваше мнение о тех событиях, что имели место в королевстве, – чуть склонив голову, обратился я к барону.

  -Заговор, – коротко произнес он: – Заговор.... с примесью какой-то чертовщины. Многие вещи просто не поддаются объяснению с точки зрения здравого смысла. Поэтому все наши беспрецедентные меры безопасности мне кажутся не очень надежными, ну, а сами люди – тем более....

  -Почему? – удивился я.

  -Господи! Да, вы взгляните вокруг. Упала мораль. В этой жизни ничего не осталось, что имело бы свой первоначальный смысл. За деньги и власть они готовы друг друга перерезать, а тем более предать.

  -А вы? – неожиданно спросил я. Барон с некоторым сожалением посмотрел на меня, но ответил, несколько обидевшись в душе:

  -Граф, я старый закваски человек. Я еще служил при отце нашего короля, когда в моде были совершенно другие принципы и идеалы. Что касается денег, то я достаточно богат, а власти – так я не амбициозен. Мне нравится мое дело, сударь.

  -Простите, барон. Я не хотел вас обидеть. Однако, снова к делу.........

  Принцесса Магеллан была поразительно похожа на свою мать, чьи портреты висели во всех покоях ее половины, а та, в свою очередь, считалась одной из красивейших женщин всех Синих королевств. К пятнадцати годам принцесса превратилась в стройную оформившуюся девушку. Любознательные светло-карие глаза смотрели из-под длинных ресниц с большим вниманием на окружающих. Обаятельная улыбка обнажала белоснежные ровные зубки, а завитые в мелкие кудряшки каштановые волосы ниспадали ей на плечи, стянутые на лбу золотым обручем с огромных размеров алмазом в центре. За ней следовали две фрейлины-воспитательницы, которые в настоящее время еще продолжали обучение девушки, самозабвенно посвящая ей все свое время. Увидев меня, они сделали легкой кнессет, собрав в кисти рук оборки своих кудрявых платьев. Я учтиво поклонился и подошел к принцессе. Весь ее вид горел нетерпением заговорить со мной, но сделав над собой усилие, принцесса протянула мне правую руку. Фрейлины одобрительно кивнули. Я прикоснулся губами к тылу ее маленькой кисти, только после этого я предложил:

  -Разрешите предложить вам, ваше высочество, прогулку по Внутреннему саду.

  -С удовольствием, – ответила принцесса и взяла меня под руку. Мы прошли в оранжерею, которая располагалась практически в самом центре замка. Помещение, в котором оранжерея была разбита было не очень большим, но достаточно объемным, для того, чтобы вместить маленький треугольный фонтанчик в центре и два десятка деревьев с цитрусовыми, а так же несколько великолепных кустов орхидеи. Среди всей этой растительной прелести стояла хрустальная скамейка, сесть на которую я и предложил. Жестом руки принцесса отправила обеих фрейлин к фонтану, из-за журчания которого они нас, безусловно, плохо слышали.

  -Его величество, только что рассказал о вашем прибытии, граф, – начала она, скрывая застенчивую улыбку: – Я тут же решила с вами увидеться. Про вас столько рассказывал король и очень много моя мама – я все помню.

  Голосок ее при этом дрогнул, она откинулась на спинку скамьи. Я аккуратно извлек из бокового кармана маленькую замшевую коробочку и, открыв ее крышку, протянул принцессе. Внутри лежал необычной красоты женский перстень из платины, украшенный россыпью драгоценных камней, создающий непередаваемую гамму цветов.

  -Я хотел подарить его твоей матери, когда вернусь. Но судьба рассудила по-иному… Теперь я хочу подарить его тебе.

  С этими словами я взял ее за руку и надел перстень ей на средний палец. Магеллан вздрогнула и с нежностью посмотрела на меня.

  -Моя мать, а ваша сестра, граф, вас очень любила....

  Примерно с минуты мы молчали.

  -Почему вы тогда уехали? – спросила принцесса: – Этот вопрос еще до сих пор остается загадкой при дворе.

  -Видите ли, ваше высочество… В свои двадцать лет я был максималистом, как и все молодые люди. Накопилось много неразрешимых проблем, на которые я не мог дать себе вразумительного ответа. Объяснения других меня мало устраивали, а здесь появился такой шанс. Попасть к Учителю – многие короли и умудренные жизнью люди сочли бы за честь, но он сам выбрал меня и я просто не мог упустить такой шанс.

  Принцесса с любопытством посмотрела на меня.

  -И что? Вы получили ответы на все вопросы?

  -Я усмехнулся, вспоминая далекие образы.

  -Звучит очень банально, но чем больше ты узнаешь, тем меньше ты знаешь.

  -Но вы познали секреты волшебства? – принцесса заглянула мне в глаза.

  -Что вы, ваше высочество. Познать непознаваемое невозможно. Лишь маленькая толика тех знаний, которыми разрешил владеть мне Учитель, задержалась здесь, – и я постучал себя указательным пальцем по виску.

  Принцесса разочарованно вздохнула.

  -Я очень хочу, чтобы вы помогли отцу и очень рада, что вы с нами.

  Вечером, учитывая гнетущие события предшествующих дней, король Густав вместо обычного, в подобных ситуациях, по случаю прибытия родственника королевской крови, бала решил ограничиться торжественным ужином. Посты королевских гвардейцев были усилены, их лично проверил барон Бардос, и лишь полностью убедившись в их надежности, он пришел к столу. Поприветствовав меня наклоном головы, он неожиданно спросил:

  -Граф де Пунель – ваша работа?

  -Вы же все знаете, – отпираться не имело смысла.

  -Это очень важно, – сказал он: – Ибо дуэль происходила между равными по происхождению. В противном случае мне пришлось бы искать убийцу. А в принципе – я вам благодарен. В вас есть что-то такое, что вселяет оптимизм, – барон отошел и занял свое место за столом, по правую руку от его величества короля Густава. Слева сидела принцесса Магеллан, рядом с ней расположилась молодая женщина с миловидным лицом, мучительно знакомым лицом. Она была одета в строгое черное платье с высоким воротником – стоечкой. Волосы были туго стянуты на затылке и заколоты массивной золотой заколкой с изумрудом. Только несколько белокурых кудряшек, специально выпущенных из уложенных в прическу волос, опускались на ее виски. Рядом с ней стоял пустой стул, но через всю его спинку была натянута атласная черная лента – знак траура.

  -Графиня Урсула де Мавитьон, – представил ее король. Графиня подняла на меня глаза и чуть заметно кивнула в знак приветствия.

  -К сожалению, ее супруг был убит на дуэли неделю назад, – добавил король: – И мы скорбим вместе с графиней.

  -Сударыня, примите мои соболезнования, – я склонил голову, достав подбородком медальон, висящий на груди. Присмотревшись к ее лицу, я рассмотрел тщательно припудренные круги под ее глазами.

  -Граф де Мавитьон командовал королевскими гвардейцами, – шепнул мне в ухо барон Бардос.

  -А это хранитель "королевской мудрости", сам весьма умудренный жизненным опытом и всеми горячо уважаемый барон Астиньяк, – представил мне лысого и худощавого, как скелет, старика король Густав: – Рядом его дражайшая половина – графиня Анетта.

  Дражайшая половина была как минимум в три раза младше хранителя мудрости и, судя по выражению ее кукольного личика, не настолько мудра. Далее его величество представил мне еще двенадцать своих приближенных, – пять дам и семь мужчин, которые не вызвали у меня особого интереса.

  "Все события должны произойти только с участием вышеперечисленных персонажей," – понял я и занял свое место рядом с начальником тайной полиции. Ужин прошел, практически, в тишине, которая угнетала всех присутствующих, лишь изредка придворные перебрасывались незначительными фразами. И только один раз все проявили заинтересованность, когда по просьбе принцессы Магеллан я им продемонстрировал чудо. Взяв с блюда большой кусок обжаренной баранины, я скормил его воздуху, на высоте стола. Причем кусок баранины растворялся постепенно с чавканьем и причмокиванием, за ним последовали два кольца копченой колбасы и жареная курица. Все были в восторге, особенно этот фокус, я думаю, понравился моему новому товарищу – проголодавшемуся за день мастино....

  На сон грядущий я расколдовал собаку. Меня поместили в одну из комнат королевских апартаментов. Пес с огромным удовольствием почесал себе задней лапой за ухом и немного порычал. "Попробуй целый день ходить молчком," – упрекнул меня он, после чего начал взахлеб рассказывать о своих впечатлениях за день. Айсан имел уникальную наблюдательность и поведал мне даже о том, чего я не смог заметить сам, все это дополнялось удивительным чувством юмора и мы проболтали с ним до середины ночи, после чего под грузом новых впечатлений и физической усталости заснули мертвым сном.

  Но ночь сменилась утром, наступил следующий день. Выглянув в окно, я разглядел затянутое свинцово-серыми тучами небо, ни одного просвета.

  -Будет дождь, – заверил меня пес: – Спина ноет, так всегда бывает. "Будет еще кое-что,"– почувствовал я, а вслух сказал:

  -Надо спешить, у меня нехорошее предчувствие.

  -Нехорошее насколько? – пес явно лодырничал, валяясь на мягком и теплом ворсе пушистого ковра.

  -Оставайся – мне некогда, – я рванул на себя дверь и очутился в длинном коридоре. Зыбкая аура опасности в виде легкого дуновения исходила откуда-то из глубины помещений. Как дикий зверь, ориентируясь почти интуитивно, я бросился по коридору вправо и довольно быстро очутился у дверей купального зала. Два гвардейца сомкнули почти перед моим носом алебарды крест – накрест. Я чуть отпрянул от неожиданности назад.

  -Простите, сударь. Принцесса Магеллан там принимает водные утехи. Туда – нельзя!

  Из-за узорной двери, закрытой наглухо, просто чудовищным пламенем вырывались языки моего нехорошего предчувствия. И тут же тишину разорвал истошный крик фрейлин принцессы. Почувствовал невероятный прилив сил и, сатанея от выброса адреналина, я отшвырнул в сторону гвардейцев, вырвав у одного из рук тяжелую алебарду. Буквально, снеся плечом дверь, очутился внутри зала. Стены зала были выложены плитками белого мрамора, четко по центру, в полу был сооружен прямоугольной формы бассейн длинной в десять – пятнадцать шагов. У самой его кромки в ужасе метались фрейлины принцессы, с белыми от ужаса лицами, кричавшие что-то нечленораздельное, размахивающие огромными полотенцами. Увидев меня, они начали орать еще громче и бестолковей. Я мигом оказался у начала бассейна и увидел принцессу. Она стояла, как восковая фигура, в воде, боясь шелохнуться. От середины резервуара, распахнув огромную хищную пасть, к ней медленно подплывал больших размеров, весь в противных пупырышках, буро-зеленый аллигатор. Его немигающий взгляд застыл на добыче. Оттолкнувшись древком алебарды от кромки, я пролетел по воздуху три-четыре метра и с громким всплеском рухнул в воду впереди принцессы и, очевидно, левее нее. Чудовище резко повернулось в мою сторону и, выбив фонтан брызг хвостом, рванулось ко мне.

  -Беги! – успел крикнуть я, обращаясь к девушке, но та никак не прореагировала на мой призыв.

  "Шок, – понял я и выставил вперед свое оружие. Аллигатор клацнул зубами, пытаясь выхватить или хотя бы перекусить деревянную часть древка алебарды. Затем он решил схитрить, сначала ослабив напор, а потом резко дернуть меня за оружие. Потеряв равновесие, я распластался в воде. И в тот момент, когда чудовище собиралось перекусить меня пополам, просто поднырнул под него. Длинное чешуйчатое желтоватое брюхо накрыло меня и придавило к дну. Каким образом я успел вытащить из ножен стилет, уже не помню. Но достигнув середины тела аллигатора, изо всей силы вонзил лезвие тому в брюхо и, оттолкнувшись от дна бассейна, резко ушел в сторону, вынырнув на поверхность. В это время сильный удар хвостом, буквально, выдернул меня из воды. Я перекувыркнулся в воздухе, больно ударившись о кромку бассейна правой рукой. Чудовище вновь распахнуло пасть и ринулось ко мне, но за ним по воде уже волочился кровавый след. И тут что-то тяжелое и серое стремительно пронеслось по воздуху и обрушилось на аллигатора. Чудовище скрылось под водой от удара, а я увидел мастино, который вцепился где-то на уровне его глаз. Он тоже исчез в бурлящей воде. В зал уже вбежали перепуганный король Густав, барон Бардос, капитан гвардейцев во главе десятка солдат.

  -Быстро к принцессе! – скомандовал он, обнажая шпагу. Солдаты с алебардами наперевес посыпались в бассейн, поднимая тучи брызг.

  .-Пистолет! – рявкнул из воды я, поднимая вверх руку. Слава богу, капитан был сообразительным. Выхватив из-за пояса пистолет, он швырнул его мне. Взводя курок большим пальцем, я резко повернулся к всплывающему чудовищу и, вложив в его страшную пасть ствол пистолета, выстрелил. Аллигатор тут же перевернулся на спину, обнажая живот с торчащим в нем стилетом, недолго подергал лапами и затих, затем стал погружаться на дно, пуская кровавые пузыри. Рядом со мной всплыла морда собаки, вид у него был жалкий, но глаза горели яростным вожделением драки. Мне пришлось подсадить его на кромку бассейна, собака отряхнулась, испуская во все стороны тысячи мелких водяных брызг. Обернувшись я увидел, как фрейлины извлекли из воды принцессу, закутывая ее полотенца, а в бассейне, по- прежнему, опасаясь возможного нападения, по пояс стоя в воде и выставив вперед алебарды, находилось восемь гвардейцев. Король крепко прижал к себе свою девочку и поцеловал ее в лоб.

  -Идем, – прошептал он ей на ушко и, обняв за плечи, повел к выходу из зала. Подойдя ко мне, они остановились, и король протянул мне руку, крепко сжал мою:

  -Ренуар! Я ваш должник… Вы спасли мою девочку…

  -Это мой долг, ваше величество, – ответил я.

  В это время, придя в себя, принцесса Магеллан указала рукой на мастино, к которому постепенно подкрадывались два гвардейца с ремнями в руках.

  -Ваше величество, я прошу Вашего разрешения оставить этого пса со мной, – обратился я к Густаву, чтобы окончательно расставить все точки над "i". Пес с благодарностью посмотрел на меня.

  -У меня.... пока, просто нет слов.. Барон! – позвал он начальника тайной полиции.

  -Составьте бумагу, на основании которой графу будут оказывать всемерное содействие и помощь по любым вопросам и в любое время, безотказно! Собака, конечно, останется при нем.

  Они вышли из зала, сопровождаемые усиленной охраной, состоящей из офицеров королевской гвардии. Ко мне подошел шаркающей походкой барон Бардос и накинул на плечи голубое полотенце.

  -Вы не случайно здесь, – догадался он: – И я благодарю бога за ваше присутствие. Но чувствую, что дальнейшие события будут не менее экстраординарными, а вы их каким-то образом предугадываете. Скажите честно, граф, вы знаете еще что-то?

  -Нет, – честно ответил я и уселся на придвинутый мне собакой стул. Барон из-под седых бровей покосился на мастино.

  -И все-таки, граф. У меня есть к вам убедительная просьба – если вам что-то будет известно…

  -Безусловно. – согласился я и посмотрел на гвардейцев, которые обшаривали дно бассейна длинными баграми в поисках мертвого аллигатора, но, пока, безуспешно.

  -Что за дьявольщина! – выругался барон. – Не мог же бесследно исчезнуть такой экземпляр, в нем было не меньше четырех метров. Спускайте воду!

  Вода резервуара, окрашенная кровью чудовища быстро начала вытекать по специальным стокам. И уже через десять минут бассейн опустел. Королевские гвардейцы и барон, все еще не веря своим глазам, столпились на его крае. Аллигатор растворился как сахар, без малейших остатков. Я слегка прихлопнул мастино по крупу:

  -Идем!

   Барон молча проводил нас растерянным взглядом.

  -Что скажешь? – обратился я к псу, как мы только очутились в коридоре.

  -Во-первых, я хотел бы услышать слова благодарности, ведь задержись я на долю секунды, эта тварь перекусила бы вас пополам.

  -Мерси, – ухмыльнулся я: – Что дальше?

  -Дальше – больше. Я уже жалею, где-то в глубине души, что связался с вами. Все наши совместные предприятия сопряжены с огромным риском и мне не очень-то хотелось…

  Я посмотрел на мастино и, войдя в свою комнату, быстро скинул мокрую одежду, вытерся полотенцем и переоделся в сухое. Дождавшись окончания переодевания, мастино удобно устроился в просторном кресле.

  -А честно говоря, этот крокодил – какой-то фарс. Безоговорочно страшный и эффектный, но фарс. Если бы кто-то хотел убить принцессу – можно было просто отравить воду – стопроцентный успех гарантирован, а тут такое чудовище, шум, крик.... Кто-то хочет нас запугать, вогнать в шок и воспользоваться плодами паники. Возникает вопрос – кто это? А главное, с какой целью?

  В дверь постучали, пес сразу же замолчал. Я открыл. На пороге стоял капитан королевских гвардейцев.

  -Сударь! Его величество король Густав срочно приглашает Вас к себе.

  Мы переглянулись с мастино, и я вышел вслед за капитаном.

  На короле, что и говорить, не было лица. Он нервно теребил свой медальон и вышагивал по залу. Увидев меня, на его лице появилось нечто похожее на улыбку.

  -Сразу к делу! Час назад к городу подошел отряд наемных мавров и "девонширская гвардия". Командует ими мавр по имени Алунаф. Поверьте, новости, которые они принесли с собой, весьма нелицеприятны. Император Вальмут со своими грозными войсками, без какого-либо объяснения, вторгся и захватил Бельсию и Ман-Сарино. В двух сражениях он разгромил их армии. Августейшие особы погибли в сражениях. В настоящее время его передовые отряды вплотную подошли к нашим границам. Я в ужасе!

  "Так, теперь кое-что становиться более – менее понятным", про себя подумал я, а вслух сказал:

  -Ваше величество, нельзя падать духом! Необходимо созвать военный совет, все обсудить.

  -Да, да, конечно, – быстро согласился со мной король.

  Еще через полчаса поредевший военный совет был в сборе. Король Густав уже несколько успокоился и не выглядел таким растерянным. Однако граф де Пунель постарался, выбив на проклятых дуэлях, всех без исключения грамотных и опытных военачальников, так что самым крутым из оставшихся был капитан королевских гвардейцев Винсен, дальше шел сам король Густав, я и начальник тайной полиции – барон Бардос. По моему настоянию на военный совет был приглашен и огромного роста мавр-визирь Алунаф, благодаря которому нас, уже не удалось застать врасплох.

  -Итак, – начал заседание король Густав: – Смертельная опасность нависла над нашим королевством. Неприятель весьма расчетливо подорвал наши устои изнутри, а нынче собрался и угрожает нам открытой агрессией. Безопасность наших подданных превыше всего и, посему, мне хотелось бы услышать мнение всех присутствующих. Первым, как один из старейших, выступит барон Бардос.

  -Ваше величество! Господа! Армия императора Вольмута втрое превосходит наши вооруженные силы. И по числу пехотинцев по количеству кавалерии, но в связи с наличием у нашей гвардии огнестрельного оружия, я считаю, что в этом плане наши шансы уравнены.

  Король повернулся к капитану Винсену.

  -У нас двести мушкетов, ваше величество, – быстро ответил тот.

  -Эффект внезапности ими уже потерян, так что я даже не уверен – осмелятся ли они напасть сейчас. Кроме всего прочего их войска сейчас наверняка, занимаются мародерством и им далеко не до новых сражений. Что касается готовности наших войск – следует немедленно отдать приказ об их выдвижении к границе....

  #

  Барон Астинчак просыпался чуть свет, тихонечко вставал, крался к спальне своей молодой жены, прислушивался через дверь и, не услышав ничего подозрительного, уходил в свои покои. День начинался с постоянного брюзжания на слуг. Нудный блеющий голос барона стал примером для подражания в анекдотических ситуациях. "Как несправедливо устроена жизнь, – сетовал про себя барон: " Когда есть возможность спать, уже нет никакого желания, когда рядом есть молодая жена, уже нет никакой возможности". В обязанности барона входило скрепление государственных указов монаршей печатью, которая висела у него на шее на массивной золотой цепи; ежедневная проверка наличия рукоятки жезла Октады, который хранился в специальном металлическом ящике в самой верхней комнате сторожевой башни замка под пристальной охраной королевских гвардейцев, и считался основной королевской власти. Со слов предшественника, барон знал, что во всех восьми Синих королевствах хранятся части жезла, обладающего какими-то сверхъестественными силами, впрочем, это ему было безразлично. Но строго-настрого заведенный ритуал проверки выполнялся им неукоснительно. Более того на рукоятку жезла мог посмотреть полностью только король Густав, и он – хранитель королевской мудрости. Но королю всегда было не до этого, его величество особенно не интересовался его наличием, может быть не придавая ему значения, а может, просто, забывая о его существовании.

  Должность хранителя "королевской мудрости" передавалась по наследству с момента основания королевства и барон был уже одиннадцатым ее обладателем.

  -Мадам еще спит, – доложила барону пожилая служанка Эмилия. Барон махнул рукой и сел за стол, придвинул к себе чашку с травяным чаем и взял в руку, хрустящую с изюмом булочку. Отпив глоток чая и откусив кусочек мучного, барон стал медленно жевать, пытаясь определить по привкусу – добавлен ли в чай зверобой. Сзади хлопнула дверь. "Корова, – выругал он про себя служанку и, повернувшись, хотел ей устроить взбучку, но в комнате никого не было. Барон чертыхнулся и устроился удобнее на стуле. Напротив него сидел посторонний, лица его не было видно из-за накинутого капюшона коричневого плаща; солнечный свет, пробивающийся через стекло окна, освещал только его массивный подбородок. От неожиданности барон икнул и выронил булочку. Незнакомец не спешил, полностью вкушая плоды эффекта своего неожиданного появления.

  -Вы кто? – не своим голосом спросил барон, пытаясь взять себя в руки. Подбородок незнакомца шевельнулся – он улыбался.

  -Это не имеет никакого значения. Просто мы с вами должны заключить деловой союз. Вот и все.

  Барон судорожно схватился обеими руками за королевскую печать. Незнакомец опять улыбнулся.

  -Она мне не нужна, успокойтесь.

  -Как вы здесь оказались? – опять выдавил из себя барон.

  -Это тоже не имеет никакого значения. Важностью обладает только одна позиция – как вы относитесь к графине Анетте? – незнакомец осклабился. Барон похолодел и покрылся мелким потом, противно запульсировало в висках и он почувствовал, как сердце стало медленно сжиматься в цепких и массивных тисках.

  -Что я должен сделать? – еле заставил выдавить из себя барон. Незнакомец встал и похлопал барона по плечу.

  -Я знал, что мы договоримся. Поистине, любовь творит чудеса. Ну, да вернемся к нашим овцам. Сейчас мы с вами пройдем в башню, и вы просто отдадите мне то, что там хранится. С вами ведь никто не остановит? Давайте, барон, проделаем все это быстро, ибо проснувшись, ваша прелесть может немного испугаться.

  Барон поднялся на негнущихся ногах: "Это же государственная измена! Нужно позвать стражу, немедленно!"

  -Не думаю, барон. Королевству вы уже ничем не поможете, зат сумеете спасти жизнь молодой жене, – ответил вдруг вслух на его мысли незнакомец. Они вышли в коридор. Дверь в спальню Анетты была слегка приоткрыта, и барону показалось, что он увидел край постели, покрытой белоснежными простынями и огромное чудовище, нависающее над ней. Все это привиделось ему на долю секунды, ибо в следующее мгновенье, нестерпимая боль в груди разорвала его сердце на тысячу маленьких осколков. Барон сразу же обмяк, попытался упереться рукой в стену, но только махнул ею по воздуху и, не найдя опоры, рухнул на пол замертво.

  -Вот досада! – посетовал незнакомец, пытаясь определить у того пульс на боковой поверхности шеи. – Кто же знал, что сердце у него ни к черту. Просто беда с этими стариками.

  Он заглянул в комнату баронессы и движением головы позвал к себе своего помощника. Затем они очень быстро растворились в темноте коридоров....

  На военном совете в своей пламенной речи мне удалось убедить короля поручить возглавить вооруженные силы единственному профессионалу среди оставшихся в военном деле мавру-визирю Алунафу, при этом формально верховным главнокомандующим оставался король Густав. Великан настолько был растроган оказанным ему доверием, что только смог ударить с силой себя в грудь и припасть на правое колено, что означало его бесконечную преданность. Далее, я рассказал все, что знал о коварном императоре Вольмуте, о железной дисциплине в его войсках и его решимости стать владыкой всех восьми королевств. Было решено немедленно снарядить отряд для того чтобы занять Фонденское ущелье, лежащее на пути армии Вольмута и являющееся дверью в королевство, а кроме того, сообразительный мавр доказал всем, что в ущелье не смогут развернуться ни грозные копейщики, ни, тем более, тяжелая кавалерия императора. "Если он уже не ввел туда свои передовые отряды," – вслух сказал барон Бардос. Великан-мавр выступил в сторону ущелья уже через час, возглавив своих неутомимых чернокожих воинов и кавалерийский отряд. Капитану Винсенту было поручено командование полком королевской гвардии, которую он тут же выстроил для смотра перед замком. Гвардейцы в сверкающих кирасах и шлемах держали на плече грозные мушкеты, стяг королевства развевался над ними и король Густав несколько успокоился, увидев их стройные ряды и хорошую выучку.