скачать книгу бесплатно
«Значит, все-таки с Ольгой».
– Позвольте разделить с вами всю прохладу ночи и жар без солнца.
Полуночница вновь окатила влагой. Стас смахнул рукой и обнял за талию. Она, давя улыбку, лишь полуотвернулась.
– Поедешь со мной? – Сорокин попытался заглянуть в глаза. Молчание расценил как знак.
Темноту разрезал «дальник» «жучки», калтыжанин бросился на дорогу.
Взвизгнули тормоза, шины расчертили по асфальту параллельно-черные полосы, запахло бензином.
– Тэбэ савсэм жыт надоел?! – Из машины выскочил джигит в аэродромной кепке.
– Шеф, выручай! – Стас вскинул раскрытые ладони. – Я тут с девушкой. Подбрось до общаги «Турбокомпрессора», рядом с кафе «Голливуд».
Джигит попытался в черноте ночи разглядеть спутницу:
– Пятьсот рублей.
– Что за обдираловка?!
– Нэ хочэш, топай, как знаэш. – Водитель засобирался за руль.
– Ладно-ладно.
Сорокин открыл перед новой знакомой заднюю дверь, примостился рядом. «Жучка» резко дернулась с места, разорвав львиным рыком тишину уснувшего города.
Глаза вахтерши вылезли из-под приспущенных очков, рот раскрылся в вопросе-преграде.
– Кузина, – упредил южанин.
– Какая еще «кузина»? – Вахтерша зарылась в лексических воспоминаниях.
– Дальняя.
Пока вахтерша соображала, Стас протащил «подругу» до комнаты. Загорелась настольная лампа, забухтел телеящик, за стеной шумно гудели шабашники.
Она с порога уставилась в телевизор. Он усадил на кровать, попытался поймать пухлые губы. Она заглянула за Сорокина, как за угол, загораживающий интересности. Вздохнув, он начал раздевать. Она полусопротивлялась, бормоча невнятное «зачем ты?», не отрываясь от экрана.
Стараясь придать мероприятию романтику, он поцеловал мясистое плечо, она воскликнула:
– Смотри, какой смешной!
Показывали рекламу. Вздохнув, калтыжанин начал борьбу с лифчиком. Она полусопротивлялась, нечленораздельно сопя. Он привалил тело на кровать, сетка прогнулась до пола, навалился сверху. Она вела себя, как черствая губка – больше отталкивала, чем впитывала. Женская головка лежала на боку, глаза пристально следили за телекартинкой. От пыхтения Стаса притихли застенные бухарики. С огромным трудом Сорокин довершил начатое.
«Нда-а… Ну и бревна нынче пошли! Еще и отпихивают. Никакого удовлетворения. Лучше б просто лежала»:
– Смотри в потолок. Он требует побелки.
– Что я тебе жена, что ли?
– Логично, – оценил юноша, полежал, подумал. Чувствуя уверенность, зашел на второй круг.
Разошедшиеся после прослушивания мужики, вновь притихли. Несмотря на сопротивление, Стас финишировал. Поймал себя на мысли – бег с препятствиями доставляет больше удовольствия.
– Смотри, какие прикольные! – Она натянула трусы, не отрываясь от «Радуги», шарила руками по кровати в поисках бюстгальтера.
Транслировали рекламу.
«Нда-а… Спать с ней невозможно». – Сорокин выключил телевизор:
– Пошли.
– Куда?
– Подышим свежим воздухом.
– Но я еще не досмотрела.
– Дома досмотришь. У тебя есть дом?
Нечленораздельное бурчание с натяжкой зачлось за ответ. Она осталась на остановке в три часа ночи, просилась обратно в номер… к телевизору.
Калтыжанин протянул предпоследнюю «пятихатку» на такси, она замахала руками. Настойчивые руки затолкали купюру в джинсовый карман.
– Может, вернемся к тебе? – Девичье лицо жалостливо скорчилось.
– Нет. Ты для меня слишком странная. Боюсь влюбиться.
Он почти убежал.
– Ничего не поделаешь. – Стас прошагал мимо вахтерши. – Домой захотела. Не спится на чужом месте.
ГЛАВА XI
Торги
Серые перегородки разделяли журналистскую братию на мнимые кабинеты. На потолке люминесцентные квадраты перемежались аналогично размерными плитками. Белые колонны атлантами подпирали потолок.
– Верочка, ну как ты? – Полногрудая Люба подбежала с участием. – Александр Сидорович распорядился отправить тебя домой.
– Мы переживали. – У кофейного аппарата оторвался от чашки седеющий в двадцать пять Славик.
Коллеги выглянули из-за перегородок.
– Так! Отвяжитесь от меня и не приставайте! – на ходу бросила Вера, прорываясь к рабочему месту.
«Шок», – прочел по губам Любы Славик. Коллеги спрятались обратно.
Панель монитора на столе вишневого цвета, с непрекращающимся хаосом бумаг, ручек и прочей канцелярии. Бардак с невозможностью поиска.
Локти Веры уперлись в стол, взгляд впился в царапину столешницы, ладони обхватили голову. Резкий скрежет ящика подкатной тумбы. Сплющенная бутылка «Бейлиса» стукнула по столу. В пластиковый стаканчик полилось «какао». Залпом прожгло женское горло.
«Соберись, тряпка! – Гольц отвесила себе пару пощечин. – Не убили же. Значит, все путем. Отличный шанс! Прекрасный случай. Все ждут именно этого, а ты раскисла».
Взгляд уставился в чистую страницу текстового редактора. Разминка с хрустом пальцев, взъерошивание волос, еще пару хлопков по щекам и маникюр застучал по клавишам.
– Отошла? – Люба высунулась из-за перегородки.
Не отрываясь от дисплея, отчаянная журналистка замахала руками, зажужжала осой. Подруга с улыбкой ретировалась к кофейнику. Больше подойти никто не рискнул, когда Вера работала, мир переставал существовать.
Через час недовольный принтер выплюнул несколько листов. Гольц схватила, ножки развернулись к кабинету главного редактора. Мимолетный взгляд в зеркало. «Тьфу, ты! Выгляжу, как лохушка». Перерывание сумочки, выуживание «массажки», борьба с непослушными волосами. Перерывание сумочки, выуживание помады. Ротик буквой «О», круговые движения по букве с конечным облизыванием. Женщина сделала пару «круть-верть» в зеркало, подхватила распечатку и к серой двери с табличкой «Бывальцев Александр Сидорович, главный редактор».
В левый угол вжался платяной шкаф с притуленной тумбочкой. На тумбочке чайник песчаного цвета отходил от недавнего пыхтения, лопались последние пузыри. По центру к буковому столу главреда с аккуратно разложенными стопками бумаг примкнул переговорный стол с черными стульями по бокам. На светло-коричневых обоях развесились всевозможно-почетные грамоты, белые занавески покачивались в такт набегам ветра.
Главред, сгорбившись над бумагами, как из засады, выглянул на ворвавшуюся. Сморщенный лоб надвинулся на пробор серых волос, тараканьи усы дрогнули вместе со скулами.
Вера плюхнулась на переговорный стол поближе к главному, правая туфелька уперлась в кстати стоящий стул, три листа упали под нос редактору:
– Саша, срочно в номер! Интервью с Лугининым. Это бомба!
Бывальцев выпрямился.
– Как ты? Я ж распорядился, дать тебе отгул…
– Я в порядке. Ты читай, читай. – Гольц подтолкнула бумаги.
Главред взял листы, пробормотал исподлобья:
– Сколько раз я тебя просил – называй меня по имени-отчеству.
– Ой, простите, Александр Сидорович. – Журналистка закатила глазки.
– И слезь со стола.
Сотрудница сползла на стул, локотки вонзились в стол, пальцы скрестились в «замке» – удав, влюбленно наблюдающий за жертвой.
Бывальцев сгорбился над статьей, сурово покряхтывал, цепляясь за каждое слово. Наконец, отложил бумаги в сторону, отвернулся к окну. Минута молчания закончилась угрюмым раздражением:
– Что ты тут понаписала? «Почти сознался в устранении банды Аврумянов», «Серый кардинал, дергающий за веревочки»…
– А тебе хотелось, чтобы я поддержала имидж «Бога»? Нет, дорогой! Вот таким он мне показался. Холодным, жадным, расчетливым. И читать будет интересно!
– Ты ж прекрасно знаешь – это всё неправда. Если бы не Михал Иваныч Калтыг, по-прежнему, был бы дыра дырой.
– Мне это уже надоело! Михал Иваныч – то, Михал Иваныч – сё! Пора как-то взбодрить население, возбудить общественность, показать темную сторону Луны.
– Нет никакой темной стороны. Ты всё выдумала.
– Ну и что? Зато интересно.
Редактор вздохнул.
– Наверное, это последствия шока. Иди домой, завтра поговорим.
– Нет, срочно в печать!
– Я это не опубликую.
– Не страшно. – Вера ждала подобного развития, ловко сгребла страницы. – Продам столичным газетам. С руками оторвут!
– Уволю.
Журналистка придвинулась, выпятив сливовую грудь.
– Только попробуй. Расскажу твоей благоверной, как Александр Сидорович Бывальцев – не раз бывальцев в «пещерке» Веры Гольц!
– Всего один раз, и то после корпоратива…
– Не важно. Я в красках опишу, как ты надругался над хрупким девичьим телом. Прямо здесь! На этом столе!
Шантажистка застучала кулачками по столешнице, бук содрогнулся гулким стоном.
– Тебе нужно отдохнуть, ты сейчас туго соображаешь. Завтра или послезавтра ты взглянешь на это по-другому, и всё перепишешь.
– И завтра и послезавтра я буду смотреть на это также!
Главред вновь отвернулся к окну.
– Делай, что хочешь.
– Вот и славно! Теперь можешь дать мне новое задание. Например, написать о приезде Гонорина.
– Этот репортаж я обещал Славе…
Вера зашла за спину начальника, приобняла вкрадчивой кошкой, шепнула на ушко:
– Сашенька, миленький, ты же знаешь, как я люблю все столичное. Ты обязан мне отдать этот материал.
– Я обещал.
– Ничего страшного. Отменишь. Не в первый раз. Славик не обидится. Пусть напишет, как наша доблестная милиция нашла еще одну потерявшуюся кошечку. Он это любит.
– Пусть всё останется, как есть.
– Тогда владелица газеты и, по совместительству твоя жена, узнает, как ты со мной развлекался. – Коготки впились в плечи.
Редактор резко развернулся.
