Самогон и шпаргалки. Записки школьного учителя

Вот и вся история.

Тренер

Есть люди, встреча с которыми становится судьбоносной. Их не может быть много. В моей жизни встретились два таких человека, благодаря которым я сейчас тот, кто я есть. Причём оба встретились примерно в один и тот же момент жизни – в период отрочества. Об одном из них хочу рассказать.

Для того чтобы понять, какую роль он сыграл в моей жизни, надо представить себе один из Таганских переулков. Сейчас там стоят огромные дома, офисы многих компаний и, кажется, сохранились Тетеринские бани. Тогда Тетеринский переулок был застроен двух- и одноэтажными домами. Было много проходных дворов, каждые два-три дома имели неплохой двор. Украшением был Тетеринский колхозный рынок. Переулок сначала шёл прямо, а потом начиналась высокая гора, на одной стороне которой была наша школа, на другой – больница № 23.

Население переулка было разнородным. Была и местная интеллигенция. Но основу составляли люди, которые вышли из мест заключения. Многие вернулись по амнистии 1953 года. У основания горы каждый вечер собиралась компания, проходить мимо которой было небезопасно.

Конечно, я очень много времени проводил на улице. В школе был блестящим учеником, любил учиться и помогать другим в изучении математики. А вечером погружался в совершенно другой мир – мир воровской романтики, который в рассказах бывалых людей выглядел очень привлекательно. Мы играли в карты, гоняли голубей и впитывали в себя блатные повадки. Как я понимаю сейчас, из нас очень грамотно готовили бандитов. Ножик в кармане, сигарета в зубах – это норма. Конечно, ножик для шика. Надо сказать, что тогда в уличных драках не били лежачих и не использовали ножи.

Я обладал очень большой физической силой от природы. В возрасте 10–11 лет спокойно работал с двумя пудовыми гирями и собирал вокруг себя толпы старшеклассников в физкультурном зале. В драках активное участие не принимал, но мог остановить любой натиск, просто схватив за руку, с которой мог делать все что хотел.

Ну и решили мои наставники отправить меня учиться профессиональному бою. Это соответствовало и моим желаниям. Прошёл я отбор в секцию классической борьбы общества «Динамо».

На первой же тренировке к нам обратился тренер Александр Абрамович Колмановский. Он сказал: «Очень скоро вы станете обладать навыками, которые дадут вам возможность стать настоящими борцами. Вы будете иметь преимущество перед всеми остальными. Но ни в коем случае вы не должны применять ваши навыки для нападения. Только для защиты. Если кто-то нарушит это правило, то независимо от его заслуг он будет изгнан».

Выглядел наш тренер отнюдь не атлетом. Правда, дважды был призёром первенства России в лёгком весе. Но тренером был потрясающим. Его авторитет был непререкаем. Мы ловили каждое слово и движение нашего кумира. Уже через год мы были непобедимы на всех городских первенствах. Вся моя блатная муть слетела очень быстро. Он прекрасно знал, какой контингент у него занимается, и очень грамотно и надёжно развенчивал все воровские мифы. Меня перестало тянуть к моим бывшим друзьям по улице.

В спортивном зале

Александр Абрамович был нашим другом. И если вдруг утром в воскресенье раздавался звонок: «Лева, быстро оделся и на взвешивание», я уже через полчаса был готов выйти на ковёр. Он воспитал несколько высококлассных борцов. Один из них был даже чемпионом олимпийских игр. Вечная память этому поистине великому человеку.

И в заключение одна забавная история. Наша команда, юноши и юниоры, выехали на сборы и соревнования. Нас поселили в небольшой школе в деревне. Конечно, мы пошли на танцы. И конечно, кому-то не понравились. Нас решили бить. Пришла пьяная компания, и они начали кидать камни в стекла. Ну а у нас закон. Мы не имеем права драться. Это сидит в нас на всю жизнь. Только, когда жизни угрожает опасность. Александр Абрамович демонстративно пошёл в свою комнату и захрапел. Мы все поняли правильно. В общем, шпане не повезло.

Вторая школа

Хочу продолжить рассказ о людях, которые оказали огромное влияние на мою жизнь, на моё становление.

1961 год. Мне 15 лет. Выгляжу старше года на три. Кое-какие высоты уже взял. Без лишней скромности могу сказать, что я один из лучших учеников школы, признан как лучший математик. У меня много подопечных, которым помогаю в изучении этого предмета. Я самый физически сильный в школе и технически подготовлен к единоборствам. Это тоже общепризнанный факт.

Пользуюсь уважением в Тетеринском переулке, на Таганке, одном из самых криминальных районов Москвы. Вечером шатаюсь с группой парней, вернее бандой, задираем прохожих, иногда ввязываемся в драки.

Не могу сказать, что это мне очень нравится, тем более что большую работу по развенчанию блатной романтики проделал мой тренер. Но и совсем отойти от тех, кто окружал меня, было нелегко.

Умею пить водку из горла, прекрасно владею ненормативной лексикой и курю сигареты «Дукат». Вот такой портрет вырисовывается.

Заканчиваю 8 класс. Прекрасно сдаю экзамены, и вдруг новость: школа, в которой я учился, становится восьмилеткой, и мне надо искать новую школу, чтобы продолжить учёбу.

Моя мама, замечательный учитель математики, благодаря которой я полюбил и узнал эту профессию, договаривается со своим коллегой, которого позвали преподавать математику в только что открытую математическую школу, чтобы он протестировал меня. Я успешно прошёл собеседование и был принят в эту школу – школу номер два.

Это был перелом. Я оказался в другой жизни с другими ценностями, другими людьми. Я попал на высочайший уровень интеллекта. Мои преподаватели были ярчайшими личностями. Я как губка впитывал настоящую культуру, умение общаться, с восторгом принимал отношения учителей с учениками, проникнутое уважением с обеих сторон. Кстати, их пример наложил огромный отпечаток на мою педагогическую деятельность. Мои одноклассники оказались очень интересными людьми с различными интересами. В классе быстро сложились дружеские отношения, которые поддерживаются до сих пор.

Например, когда у меня были соревнования, то тридцать моих болельщиков были на трибунах. Весь класс! Правда, из лучшего математика я превратился в троечника. Большинство моих одноклассников были гораздо сильнее меня. Догнать их было нелегко. К концу учебного года я был уже в середине.

И особенно ярко запомнились две устроенные мне овации. На контрольной работе наш учитель дал нам одну внешне простенькую задачу, которую никто не мог решить. Меня заело. Я мобилизовал все свои силы – и решил. Единственный в классе, выпускники которого сейчас в основном академики и профессора. При этом я открыл новый подход, который до сих пор применяю для решения этого класса задач. Мой учитель, Исаак Яковлевич Танатар, смог это очень красиво преподнести, и мне устроили овацию.

Не могу не написать несколько слов об этом великом учителе. Его эрудиция, знание предмета, умение с большим уважением относиться к каждому ученику, заразить его своей любовью к математике, умение развивать наше мышление, строгость наряду с демократизмом делали его настоящим кумиром учеников.

Вторая овация была связана с тем, что, увлекшись математикой и некоторыми другими предметами, я совершенно игнорировал химию. За пару недель до окончания первого полугодия учительница объявила, что у меня будет двойка. Тогда я имел наглость при всем классе заключить пари, что на следующем уроке отвечу на все вопросы. Пари было принято. Если я его выигрывал, получал «хорошо» в полугодии. Больше не получалось, так как было много двоек. У меня было два дня. Таблица Менделеева. Чудо логики. Я в неё въехал. Я мог по номеру элемента рассказать о нем все. На следующем уроке я ещё до звонка стоял у доски. Мой ответ длился 40 минут. В конце учительница встала и со всем классом устроила мне овацию.

Конечно, от моих блатных замашек не осталось и следа. Я открыл другой мир. И этот мир стал моим навсегда.

И всю свою учительскую жизнь, которая продолжается до сих пор, я стремился стать таким, каким был мой учитель. Пока ещё не достиг его высоты, но ещё не вечер.

Глава 2. Я учитель

Вступление

Суббота. Вечер. Позади почти вся жизнь, посвященная тому, для чего я появился на этот свет. Более 50 лет работы в школе учителем математики. За это время сформировался «Кодекс учителя», с которого я и хочу начать эту главу. Кто-то мимо пройдёт, кто-то согласится, кто-то поспорит, а кому-то, может быть, и пригодится.

1. Если ты:

а) уходя на работу, с ужасом думаешь о том, что тебе предстоит,

б) приходя домой после работы, делаешь всё возможное, чтобы забыть о ней,

в) знаешь, что у тебя есть ученики, которых ты ненавидишь,

г) можешь применить рукоприкладство при выяснении отношений со своим учеником, – меняй работу.

2. Всегда помни, что:

а) для родителей их ребёнок лучше всех, даже если они говорят обратное;

б) нельзя высказываться о ребенке критично, если тебя слушают не только его родители;

в) при малейшей возможности нужно похвалить ребенка в присутствии других родителей.

3. При общении с детьми помни, что:

а) ты старше и опытнее их, однако это не означает, что ты всегда прав, умей признавать свои ошибки;

б) ты друг своих учеников, но ты выше их, поэтому никогда не допускай панибратства, они должны обращаться к тебе по имени-отчеству, после окончания школы это обращение может измениться;

в) не стоит гнаться за дешёвым авторитетом, умей отстаивать непопулярные решения, если считаешь их правильными;

г) нельзя допускать фальши в общении, отстаивания чуждых тебе идей, даже если этого требуют вышестоящие, лучше постараться уклониться от этого;

д) если твои ученики вошли в конфликт и ты чувствуешь их правоту, найди в себе силы встать на их сторону.

4. Если ты профессионал, то:

а) готовишься к каждому уроку и ведёшь его так, как будто от него зависит твоё будущее;

б) всегда готов ответить на любой вопрос по твоему предмету, а если не можешь, признайся в этом и постарайся найти ответ в ближайшем будущем;

в) понимаешь, что ученики имеют разные способности к изучению твоего предмета, сделай всё возможное, чтобы каждый ученик работал на уроке на своём максимальном уровне;

г) развивай способности и интерес к своему предмету, перед уроком поставь себя на место ученика и пойми, хотелось бы тебе присутствовать на этом уроке;

д) видя, что ученик не способен к изучению твоего предмета, не выдавливай из него знания и не вдалбливай ему то, что ему недоступно. Просто помоги ему получить положительную отметку, но так, чтобы он не догадался, что на самом деле ты оставил его в покое.

Как я попал в школу № 19

Шёл 1967 год. Начинался он обычно, ничего особенного не предвещал. Лично для меня это был год окончания четвёртого курса и начала пятого, последнего. Излишне говорить, что моё желание стать учителем математики оставалось неизменным, хотя многие однокурсники, имея очень неплохое математическое образование, и не думали идти в школу, а искали применение своих знаний в различных НИИ и «почтовых ящиках».

К нам приходили представители этих учреждений и отбирали наиболее способных студентов. В частности, мне предлагали работу в КГБ программистом. Естественно, я отказался, хотя льготы были очень неплохие. Работа там засчитывалась как служба в армии, да и зарплата была нормальной. Но для меня существовала только школа.

Надо сказать, что к четвёртому курсу большинство студентов, в том числе и меня, нельзя было назвать прилежными. Конечно, мы учились, сдавали экзамены, но приобрели умение делать это иногда пропуская лекции и семинары. В середине марта мы дружно справляли чей-то день рождения. Домой я пришёл под утро и завалился спать. Об институте даже мысли не было. Проснулся ближе к полудню, поднялся и вышел в другую комнату, где увидел полную пожилую женщину в шикарной шубе, которая сидела за столом и разговаривала с моей мамой. Вид у меня был явно не лучший. Припухшее лицо и рваную футболку дополняли тренировочные штаны с раздутыми коленками.

– А вот возьмите его, – сказала мама, и женщина повернулась ко мне.

Я, конечно, ничего не понимая, пялился на неё.

– Лева, – сказала мама, – это Елена Андреевна, директор школы № 19. У них ушла учительница математики в выпускном классе, и она просит меня заменить её на оставшиеся три месяца. Ну а я не могу.

Надо сказать, что моя мама была замечательным учителем, несколько лет возглавляла учителей математики района будучи методистом. Но мама тяжело болела и была вынуждена прекратить свою деятельность как учитель. И в этот момент передавала мне эстафетную палочку.

Я замер от восторга. Перспектива была очень заманчивой. То, от чего отказался бы любой опытный учитель, понимающий, что такое готовить к выпускным экзаменам незнакомый класс, в котором учились дети, младше меня всего на четыре года, я принял как подарок судьбы. Не знаю уж чем, но я понравился. Скорее всего, все-таки сыграла роль рекомендация мамы и её авторитет.

15 марта 1967 года я был принят на работу, и с этого момента начинается то, чему я посвятил себя на всю оставшуюся жизнь. Здесь я нашёл свою любовь…

Гимн шпаргалке

Лето. Работа закончилась. Ученики, как и я, ушли на каникулы. Появилось много свободного времени.

И, конечно, потянуло что-то написать.

Тема пришла сама собой. Одним из самых больших грехов в школе считается списывание. Но ведь списывание списыванию рознь. Например, ученик пользуется шпаргалкой, которая сделана им самим. Я никогда не считал это грехом. Наоборот, шпаргалка, сделанная своими руками, полезная и нужная вещь. Я всегда относился с уважением к этому виду творчества. У меня самого не было терпения их делать.

А ведь были и научный коммунизм, и история партии, и исторический материализм, и психология, и педагогика, и много чего ещё, что совершенно не хочется не только изучать, но даже открывать.

Но тут мне повезло. У меня был замечательный друг, который, к сожалению, очень рано ушёл из жизни. Так вот он делал шпаргалки виртуозно и умел так положить за подкладку пиджака, что моментально нащупывал нужную и вытаскивал её. Мы всегда сдавали экзамены вместе. Он вытаскивал свою, потом мою, и мы дружненько получали либо зачёт, либо высокий балл.

Конечно, я был не только нахлебником. Мы просто делали друг для друга все что могли. Только один раз у нас не получилось, когда сдавали психологию на первом курсе. Я обожал учиться, но не этому. Здесь почему-то была стойкая неприязнь. Скорее всего, из-за качества преподавания.

Сашка заболел. И я пошёл на экзамен без всякой надежды на положительный результат. Вопрос был супер: нервная система червя. Конечно, каждое из этих слов было мне знакомо, но соединить их в одном предложении было немыслимо. Под мышкой, под пиджаком, была спасительная зелёная, в твёрдом переплёте, страниц на 600 книга, где на одной из страниц эти слова были соединены. Путем сложных манипуляций эта книга была извлечена, открыта в нужном месте и даже прочитана. И даже вполне понята. Я радостно потирал руки, но не очень ловко, и книга с жутким грохотом свалилась на пол. Я поднял её под взглядом экзаменатора, вложил в стол и с обречённым видом пошёл отвечать. Сделал это бойко, без запинки. Он поставил мне хорошо и сказал, что снял один балл за небрежное отношение к книге. Всё он правильно понимал.

Поход. Восьмерка. Колесо

Ещё одна история. Неправда, что мы учим детей, а они только учатся. На самом деле я многому научился у своих учеников, причём некоторые уроки были настолько яркими, что запомнились на всю жизнь. Вот один из них.

Со своим классом мы поехали в поход на велосипедах. Перед походом все получили инструктаж о езде в колонне по шоссе. В 1980 году это ещё было возможно. Не учел я только одного: некоторые из ребят очень плохо представляли, что такое езда по шоссе, они вырвались на свободу и считали себя главными участниками дорожного движения.

Я ехал впереди колонны. На руле было зеркало заднего вида. Замыкающим был самый сильный и хладнокровный, умница с прекрасными руками, не очень любивший учиться, но очень много знавший и умевший постоять за себя и свои убеждения Дима М.

И вдруг я вижу, что красавица, отличница Юля С. выезжает из колонны для того, чтобы пообщаться с другой красавицей отличницей Машей Г.

Я в ужасе, но ничего не могу сделать. Хочу остановить колонну, и в этот момент вижу, что велосипедистки настолько увлеклись разговором, что их велосипеды зацепились задними колёсами и через секунду вместе со своими хозяйками оказались один в кювете, а второй – на середине шоссе.

Физический ущерб был незначительным: пара царапин, ушибленная коленка. Морально это был шок. Я не мог даже ругать их. Я, абсолютный безбожник, говорил Ему спасибо за то, что всё обошлось. А вот велосипедам был нанесен, казалось, непоправимый ущерб. Заднее колесо одного из них было очень похоже на цифру 8. Ни одна мастерская не взялась бы за его ремонт. Поход должен был закончиться.

И тут за дело взялся Дима М. Я никогда и нигде не видел ничего подобного. Он положил колесо на асфальт, примерился и прыгнул на него. И колесо приобрело первозданный вид. Дима спокойно поставил его на место и отправился в конец колонны, всем видом показывая, что ничего особенного не произошло и пора ехать дальше.

Я вышел из состояния ступора, и поход прошёл успешно.

Памяти Ковтуна

Пришла печальная новость: от ковида скончался Дима Ковтун. Для некоторых он – авантюрист, киллер, человек, который вряд ли может вызывать сочувствие. Для меня же он навсегда остался учеником, который пользовался любовью класса и к которому я относился с большой симпатией.

Несколько лет назад я написал рассказ, в котором он был главным героем. Тогда я не назвал его имени. Воспроизводя этот рассказ, я оставлю эту традицию. И только в конце прозвучит фамилия Ковтун.

Сейчас, когда всё прошлое проходит перед глазами, вспоминаются самые интересные и смешные истории из учительской жизни. В 1982 году я выпустил самый уникальный класс в моей жизни. О каждом из учеников этого класса можно слагать легенды. Я жил с ними в одном мире, в одном пространстве и всегда был на их стороне, хотя имел из-за этого много неприятностей. Но и сейчас вижу, что этот коллектив по большому счету был прав всегда. И хочется рассказать несколько историй.

Одна из них о Диме К. Этот мальчик был просто помешан на мечте стать разведчиком: прыгал со второго этажа, по лестнице передвигался только по перилам, отлично владел карате. К тому же был обаятелен и харизматичен. Вместе с тем учеником был посредственным, а в моем предмете – просто ноль.

Зная это, я давал ему возможность списывать контрольные работы на тройку. Надо отдать ему должное, он пользовался этой привилегией не злоупотребляя и никогда не списывал на более высокую оценку.

И вот пришло время итоговой контрольной. Основной поставщик Димы заболел, и он оказался в трудном положении, поскольку все, у кого можно было списать, были разобраны другими. Я, конечно, мог ему помочь, но решил посмотреть, что будет делать будущий разведчик.

Как всегда, всё было сделано чисто. Источник и момент передачи никто не заметил. Но во время проверки выяснилось, что источников было по крайней мере четыре, из пяти задач были сделаны все, и я до сих пор сожалею, что не сохранил эту работу, потому что никогда в жизни мне не было так смешно при проверке.

Работа начиналась с первой задачи. Ответ к ней не уместиться на первой странице и оказался в середине третьей. Зато на второй странице оказалось решение второй части третьей задачи. Начало нашлось на четвёртой, правда, сделанное другим способом. И подобная мешанина во всей работе. Контрразведка в моем лице вынесла вердикт: «С мира по задачке, Ковтуну – троячка».

На следующий день весь класс валялся на полу от смеха. А Дима получил свой трояк.

Учитель без юмора – шашлык без перца

В этом рассказе я хочу описать, как меня спасали от разъяренных учеников.

Думал сначала рассказывать в хронологическом порядке, а потом решил вразброс. У этого эпизода большая предыстория, хотя он, как и все, о которых я здесь пишу, длился несколько мгновений. С неё я и начну.

Итак, голубое детство. Много чего там было. Один из Таганских переулков. Семья живёт в коммунальной квартире в аварийном деревянном доме с печным отоплением. Главная мечта – пойти по стопам мамы и стать учителем математики…

И вдруг наша школа закрывается, и встаёт вопрос: куда пойти учиться после восьмого класса. Волею судьбы я попадаю во вторую школу. Это не просто математическая школа, это особый мир интересов, взаимоотношений, знаний. Я погружаюсь в него. Правда, из отличника превращаюсь в твёрдого троечника, но учусь с таким удовольствием, как никогда раньше. Учителя школы люди необычные, такие мне раньше не встречались. О них и о школе есть большая литература, поэтому я не буду почти никого называть и рассказывать. Могу только сказать, что я буквально впитывал методы и приёмы их работы, которые потом уже воплощал в жизнь будучи учителем.

Не могу не сказать более подробно о моем учителе математики и классном руководителе Танатаре Исааке Яковлевиче. Он единственный в своем роде и лучший из всех коллег, с которыми мне пришлось столкнуться в жизни. Светлая ему память. Он умел заводить класс при решении какой-нибудь задачи, чуть ли не до драки. Этот прием стал для меня одним из самых любимых.

Итак, год 1983. Я начинаю работать в английской школе № 55. Я в совершенно новом для меня классе. Мне удается его завести. По-настоящему. Нет равнодушных, каждому хочется сказать слово. Я дирижирую. Уровень шума гораздо выше того, который должен быть при абсолютной дисциплине. Я просто кайфую от удовольствия. И вдруг с шумом открывается дверь, и в ее проеме я вижу двух разъяренных женщин – нашего завхоза и нянечку. С криком: «Что вы с ним сделали? Прекратите немедленно!» – они врываются в класс. В руке одной из них – щётка.

Женщины пришли защитить меня.

В ответ – гомерический смех.

Вот и вся история. Может быть, кто-нибудь из очевидцев её вспомнит.

Капустник

Если меня спросят, какое воспоминание для меня является самым ярким в моей институтской жизни, то я отвечу, что это капустник матфака, в котором я принимал участие все 5 лет учёбы в МГПИ. Капустник навсегда остался со мной. И вот одна история, связанная с ним.

В 1992 году в нашем округе проводился конкурс «Учитель года». Мне захотелось принять в нем участие. Хотел посмотреть, чего я сто́ю. Я стал самовыдвиженцем, без поддержки школы. Скорее, наоборот. У меня там были трудные отношения. И, попав на конкурс, понял сразу, что все призовые места уже распределены. Попасть в тройку лучших нереально. Но был у меня один шанс, которым я воспользовался.

У нас было много конкурсов, их результаты оценивало жюри. И только за два оценка ставилась всеми присутствующими. Один из них профессиональный. Надо было дать урок в незнакомом классе, причём только за 20 минут до его начала мы узнавали, какая это параллель. Можно было попасть в пятый, а можно и в 11.

Короче, у меня на уроке присутствовали 30 человек. Это и учителя, и чиновники и делегация из Финляндии. Когда урок закончился, мне устроили овацию. Несколько минут я был на вершине. Победа в этом конкурсе была бесспорной.

Второй конкурс был творческий. Мы должны были показать номер художественной самодеятельности. Конкурс проходил в шикарном зале. Было не менее 500 зрителей. Вела вечер Дина Рубальская. И тут пошёл капустник, который я подготовил с помощью своих друзей учителей. И опять овация и бесспорная победа.

А теперь главное: мне досталось второе место. Первое дать невозможно. В награду я получил ключи от трехкомнатной квартиры. Эта квартира была продана после нашего отъезда в Израиль, и благодаря этому мы можем жить в доме, построенном на эти деньги.

Вот тебе и капустник!

Глава 3. Деревня

Предисловие

С деревней Стрелка связано большое количество воспоминаний. Без всякого преувеличения можно сказать, что 22 года, в которые каждым летом мы проводили там по два месяца, были нашими самыми счастливыми.