Маска киборга

скачать книгу бесплатно


– Вот и подружились! – Родители, тихо наблюдавшие за первым знакомством из-за приоткрытой двери столовой, покинули свое укрытие и, уже не сдерживая смеха, смотрели, как Мартин гладит щенка.

– Мам, пап! Это ведь мне? Это ведь мой, мой щенок? – торопливо спрашивал Мартин, пытаясь увернуться от слюнявых нежностей нового друга.

– Тебе, конечно. Я что-то не вижу здесь других именинников, – шутливо успокаивал его отец. – Ну, вот что. Кажется, твои родители тоже заслужили хорошие объятия, – с напускной строгостью заявил он.

Мартин, опустив щенка на пол, обхватил руками шеи сразу обоих родителей.

– Спасибо, спасибо! Я так рад, вы даже не представляете. Я даже не думал, что в одного человека может поместиться столько радости разом!

– О, кажется, это ваша с папой общая черта, – рассмеялась Элен.

– И не самая худшая, скажу я тебе! – отвечал Крис.

– Подожди-ка, что у тебя с лицом? – Элен заставила Мартина повернуться к свету и испуганно оглядела ссадины на лбу и щеке, разбитую губу, синяк, проступивший под глазом. Мартин старался высвободить свое лицо из ее ладоней и недовольно морщился.

– Да все хорошо, мам. Мне совсем не больно. Честно.

– Может, тебе и не больно, а мне – больно. Мне больно на такое смотреть. А где твои очки?

Она не укоряла Мартина, но ее голос звучал так расстроенно, что ему стало не по себе.

– Ну, мам, надо же мне менять свой стиль. Я стал старше на год, мне нужны стильные очки в модной оправе. Вот я и избавился от старой модели, – попытался пошутить он.

– Что-то в последнее время слишком часто ты меняешь свой стиль, и в ход идут почему-то всегда только очки. Ну, с кем ты подрался? Снова эти трое? – Элен уже думала о том, что нужно предпринять: смазать ссадины антисептиком, прикладывать холодное уже поздно, синяк скоро потемнеет, нужно что-то рассасывающее… А эти дикари из школы? Снова звонить директору? Это бесполезно, беседы их не вразумляют. Перевести Мартина в другую школу? Она подальше, но, кажется, там выше уровень преподавания, и не будет этой вечной беспричинной травли от одноклассников…

– Марти, давай переведем тебя в другую школу? Сколько можно терпеть эти издевательства? Ты ведь даже не можешь объяснить, из-за чего они к тебе пристают. Как мы можем решить проблему, которой будто бы нет? Давай…

Мартин не дал ей договорить:

– Не нужно меня никуда переводить. Дураков полно в любой школе. Не будут приставать эти – пристанут другие. С этими я сам разберусь, не волнуйся, – он успокаивающе положил маме руки на плечи. – Не волнуйся.

– Подожди, но за что они тебя побили? Ведь была же какая-то причина? – Элен всматривалась в лицо сына. Тонкие черты лица немного исказились из-за отека, большие голубые глаза смотрели спокойно, но немного рассеянно и беспомощно, потеряв привычную защиту очков. Мартин улыбнулся и пожал плечами, будто говоря: «Ну что с них взять?»

– Думаю, дело в том, что я не похож на этих мальчиков. Не похож на них и им непонятен. А непонятное кажется им враждебным. Вот они и доказывают свое превосходство единственным доступным им способом.

Мартин опустился на колени и притянул к себе щенка.

– Да и вообще, ты знаешь, мам, я нашел себе друга в школе. Так что переводиться в другую было бы глупостью, ты же сама говорила, что настоящие друзья – это богатство, которое нужно ценить и беречь. Вот я и буду беречь.

Элен заинтересованно вскинула брови.

– Друг? Это замечательно. Как же его зовут?

– Мелани, – ответил Мартин, не переставая тормошить щенка. – Мел.

– Твой друг – девочка? Интересно было бы с ней познакомиться, да, Крис? – Элен лукаво взглянула на мужа.

– Конечно! И я, честно говоря, не понимаю, какая разница, мальчик это или девочка. Скажу тебе, девочки часто могут дать фору самым бойким парням. Помнится, мы с твоей мамой тоже подружились еще в школе, и она… – рассеянно отвечал Крис, не замечая, что его сын начал краснеть.

Элен быстро перебила мужа:

– Послушай, ты должен пригласить ее на свой праздник!

Мартин радостно вскинул голову.

– Да, мам, я так и сделал! Мне кажется, это будет самый веселый день рождения в моей жизни.

– О! Не стоит зарекаться! – рассмеялся Крис. – У тебя впереди еще не один день рождения, и, надеюсь, они все будут неплохи. Но подожди, ты не хочешь придумать имя этому сорванцу?

Щенок вытянул из обувной полки тапочек и начал его грызть.

– Я назову его Ларри!

– Почему именно Ларри? – спросила Элен, освобождая тапочек из плена. – По-моему, это самый настоящий Пушок, а скорее даже Пират.

– Ну нет, мам. Это Ларри. Настоящему другу – настоящее имя.

– Это верно, сын. Ко всему в этой жизни нужно относиться серьезно. И к друзьям, и к врагам. Поэтому у меня для тебя еще один подарок. – Крис достал из шкафа объемный сверток.

– Боксерские перчатки? – Мартин раскрыл оберточную бумагу и с удивлением поднял глаза на отца. – Но я думал, ты не приемлешь насилия.

– Не приемлю, именно поэтому дарю тебе их. Сколько можно терпеть насилие со стороны каких-то оболдуев? Пора заняться самообороной.

– Да, я тоже так считаю! Но пап, я уже решил, что займусь карате! – Мартин уже нацепил перчатки и теперь наносил сокрушающие удары по воздуху.

– Да такими темпами ты станешь грозой всех местных хулиганов! – рассмеялась Элен.

– Ха-ха! Да, мам, буду защищать слабых и униженных! А Ларри будет мне помогать! – Мартин смешно выпятил грудь. – Что скажешь, Ларри, напарник?

Щенок вилял хвостом и прыгал вокруг своего хозяина, не понимая ни слова, но радуясь всеобщему веселью и смеху.

Из столовой появилась домработница семьи Стоунов, Рози. Толстая, добродушная Рози была с ними с самого рождения Мартина и души не чаяла в своих хозяевах, а особенно в мальчике, чем-то напоминавшем ей ее собственного сына.

Она немного постояла, наблюдая за радостной возней в коридоре, но, вспомнив, что в духовке без ее присмотра оставлен корж для праздничного торта, спохватилась.

– Миссис Стоун, миссис Стоун! На кухне почти все готово, скоро начну украшать торт. Стол накрыт, не хотите сами посмотреть, все ли в порядке?

– Конечно, Рози, пойдем. Ты сегодня так помогла мне. Когда начнут собираться гости, можешь идти домой, сын тебя, наверное, уже заждался. Обещаю, ты получишь дополнительный выходной за сегодняшнюю задержку.

– Спасибо, миссис Стоун! – Рози просияла.

Элен и Рози исчезли за дверью столовой, обсуждая, когда лучше начать подавать закуски и какие бокалы лучше подходят для праздничной сервировки, а Мартин все не мог оторваться от щенка. Он так и сидел на ковре в прихожей, играя с Ларри, тормоша его, запуская пальцы в его густую шерсть. Щенок смешно упал на спину и подставил Мартину свой розовый живот.

Крис посмотрел на них и, опустившись на пол рядом с сыном, тоже начал почесывать щенячий живот.

– Послушай, сын, ты правда не переживаешь из-за этого? – он показал глазами на крупную ссадину у Мартина над бровью. – Можешь сказать мне, в отличие от мамы я менее впечатлителен.

– Иногда я так злюсь на этих парней, а еще больше на свою беспомощность, что мне становится тяжело дышать. Но это проходит. – Мартин серьезно взглянул на отца.

– Знаешь, сын, скажу тебе так: любой мужчина когда-нибудь терпит поражение, но важно то, какой урок он вынесет из этого – продолжит свой путь или сдастся на милость судьбы.

Мартин на секунду задумался и вдруг с улыбкой поднял на отца свои голубые глаза. Сейчас они были ясными, без дымки задумчивости и очень напоминали счастливые глаза Элен.

– Я понимаю, пап! Нельзя сдаваться. В человеке важна не его сила, а его дух. Я все понимаю.

Крис улыбнулся и притянул к себе худенькие плечи сына.

– Ты все правильно понимаешь.

………..

Мелани спешила домой. Никакие заколки не могли удержать ее густые волосы. Отдельные пряди развевались на ветру, а она так спешила, что и не думала о том, чтобы пригладить их. Она встряхивала головой, и ветер сильнее спутывал пряди, уже больше походившие на язычки рыжего пламени.

Мел все прокручивала в голове момент, когда она, повернувшись, вдруг поняла, что нужно обязательно поцеловать Мартина на прощание, что иначе все будет неправильно. Интересно, что он думает об этом? Мелани краснела, ощущала жар на щеках и шее и подставляла лицо ветру, чтобы остудить. Наверное, это было нелепо. Просто глупость какая-то. Стыдно вспомнить. Он даже ничего не сказал ей. А разве она дала ему возможность? Она же сразу убежала! Вот дура… Мел низко опустила голову. Внимательно глядя на свои ноги, она чеканила шаг. Хотя, в сущности, что он мог сказать? Она подняла голову и задумчиво посмотрела вверх, на небо. «Спасибо, Мел, мне очень понравилось»? Или наоборот? «Что за телячьи нежности, Мелани, отстань»? Нет, конечно. Хорошо, это хорошо, что она так быстро убежала. И, кажется, это хорошо, что она поцеловала его. Пусть он знает, что он ей очень дорог. Кажется, дороже всех. Как хорошо, что они теперь друзья. Как хорошо, что сегодня вечером они снова увидятся, будут разговаривать, смеяться, вместе играть с его щенком. Интересно, как выглядит его комната? Наверное, она ужасно красивая, со шкафами, забитыми книгами, с постерами на стенах, с музыкальным центром и разными музыкальными дисками. А родители? Интересно, как выглядят его родители, какие они? Наверное, Мартин больше похож на маму. Есть что-то от женской красоты в его тонком лице… А папа однажды приходил к ним в школу, рассказывал о своей работе, а Мел в тот день не было: младший заболел, мама не могла пропустить работу, и ей ничего не оставалось, как в очередной раз поработать няней для своего братишки. Наверное, отец Мартина ужасно умный, в этом Мартин на него похож.

Так, то бледнея, то заливаясь пунцовым румянцем, не сбавляя шага и не замечая ничего вокруг, Мелани подошла к своему небольшому дому. Привычно проверила почтовый ящик и, тихо открыв дверь, сразу же поднялась по лестнице в свою комнату. Она хотела побыть одна. Братья гостили у бабушки, а мама, наверное, только вернулась с утренней смены в кафе и сейчас отдыхает, положив усталые ноги на подушку. Мелани раскрыла дверцы шкафа и грустно выдохнула. Непонятно, что она ожидала там увидеть: пара шерстяных свитеров, старая юбка, перешитая из маминых деловых брюк, платье в пестрый цветок, из которого она давно выросла. Небогатый гардероб был знаком ей до последней детали, но каждый раз, собираясь пойти куда-то, она зачем-то распахивала дверцы шкафа, будто бы могло произойти чудо и шкаф будет набит новыми прекрасными вещами. Что расстраивало ее больше всего – такой ход событий совсем не показался бы чудом ее одноклассницам. Однажды она шла домой, болтая о чем-то со Стейси Андрес, кажется, им нужно было совместно готовиться к лабораторной по биологии. Они тогда попали под ужасный ливень, и Стейси предложила Мел зайти, переждать дождь и отогреться. Мелани помнила, как Стейси раскрыла шкаф и скучающе осмотрела полки.

– Держи, мне кажется, эти джинсы тебе подойдут, – проговорила она и кинула в руки Мел аккуратно сложенную вещь. – Вернешь как-нибудь. Или не возвращай. Мама зачем-то купила их мне, но по стилю они совсем мне не подходят. Эти родители…

Джинсы были совсем новые и сидели на Мелани как влитые. Она не собиралась носить их, это было бы унизительно, но они лежали на ее полке уже несколько недель, чистые и выглаженные. Набраться смелости, чтобы отдать их обратно Стейси, Мел тоже не могла.

Ну что ж… Не идти же на день рождения в старой школьной форме! Красивую розовую блузку можно взять у мамы, она однажды уже одалживала ее Мел. Осталось только расчесать эту гриву – и она будет готова. Может быть, мама даже сможет подвезти ее до дома Мартина.

Мелани подошла к зеркалу и взяла расческу. В отражении она увидела свою маленькую комнату – стену со старыми обоями, двухъярусную кровать, на которой она когда-то спала вместе с братишкой Полом, пока он не переехал в комнату близнецов, старую куклу в углу, давно забытую и покинутую своей повзрослевшей хозяйкой, картину на стене, оставшуюся от отца. Она была нарисована на листе, вырванном из детского альбома. Наверное, только поэтому она и сохранилась в их семье – никто не захотел покупать картину, выполненную с таким небрежным подходом к выбору материалов. Да и написана она была обычной акварелью Мелани. На рисунке был изображен их дом, только рядом с крыльцом росло высокое дерево, а на одной из его веток замерли качели. Газон был не подстрижен, и трава касалась ступеней веранды, а там на своем обычном месте красовалось «самое удобное кресло из когда-либо созданных». Солнце почти закатилось за горизонт, и крыша, трава, крона дерева – все отливало розовым цветом. Это была чудесная картина, Мелани знала это точно. И еще она знала, что не продаст ее, даже когда все поймут, каким гениальным художником был ее отец, а картина будет стоить целое состояние. Мама рассказала, что дерево возле их дома – не выдумка. Это был огромный и сильный дуб, на который папа действительно однажды повесил легкие качели.

– Ох, и страшно мне было смотреть, как он лезет на эту верхотуру! – закатывала глаза мама.

А потом, когда дела их шли уже неважно, а папино сердце болело все чаще и он хотел все больше времени проводить в своей мастерской, переделанной из подвального помещения, в дуб ударила молния. Удар был таким сильным, что расколол дерево надвое. Было странно видеть, как этот когда-то статный красавец был разрушен в одну минуту. Одна половина ствола почернела от огня и копоти, а вторая осталась светлой – сильный ветер и ливень не дали огню переброситься на нее. Потом его распилили и увезли. А на память о том времени, когда еще не прогремела страшная гроза, у Мелани остался папин рисунок.

Она вздохнула и принялась расчесывать спутанные пряди. Ей хотелось выглядеть красиво, но при этом так, чтобы не было заметно, как она старалась для этого. Хотя Мартин, наверное, все равно все поймет. Кажется, он все понимает и знает все на свете. В любом случае она еще не видела человека умнее. А как интересно он говорит! Страшно вставить слово, перебить его. Все-таки это удивительно, что ему захотелось дружить с ней, и это лучшее из того, что случалось с ней за долгое время.

Мелани спустилась вниз, чтобы увидеть себя в полный рост в дверце платяного шкафа. Мама сидела на кухне и обводила в газете объявления о работе. Вообще-то она была архитектором, правда, ей не удалось закончить последний курс колледжа, потому что родилась Мелани.

– Просто в жизни появилось куда более важное дело, – так объясняла она это знакомым и указывала глазами на Мелани.

К сожалению, в городе было мало желающих взять на работу не закончившего колледж специалиста с четырьмя детьми, поэтому мама подрабатывала там, куда ее брали охотно. Уборщица, продавщица в магазине косметики, официантка, кассир в супермаркете, сотрудница колл-центра. Все эти работы приходили и уходили, невозможно выматывая, надоедая, принося маленький заработок, но все же держа их семью на плаву.

– Мел, ты что, собралась куда-то? – мама отложила газету.

– Мартин Стоун пригласил меня на свой день рождения, я собиралась пойти. Ты ведь не против? – Мелани привыкла, что она сама управляет своим временем и сама решает, что ей делать, а что нет.

Саманта, мать Мелани, нервно отпила немного кофе из кружки и, взглянув на часы, тихо сказала:

– Мелани, если честно, я хотела тебя кое о чем попросить.

Мелани продолжала поправлять волосы.

– О чем же? Говори, мама, я не хочу опаздывать.

– Мне очень нужно, чтобы ты сегодня посидела с малышом миссис Доусон. Я давно обещала ей, тем более она хорошо платит. Понимаешь, меня позвали на повторное собеседование сегодня. Это значит, что я им чем-то понравилась, они заинтересованы во мне, поэтому хотят задать еще пару вопросов. Такие встречи нельзя пропускать. – Саманта была похожа на маленькую девочку. Мелани вообще часто казалось, что она намного старше своей матери.

– Для тебя это так важно? – без капли надежды спросила она.

– Если собеседование пройдет удачно, меня возьмут на работу, а это значит, что наша жизнь станет немного полегче.

– Хорошо, мама. Я останусь.

Мелани говорила не поворачивая головы, продолжая глядеть в зеркало. Только ее собственное отражение казалось ей все более размытым и нечетким. Она зажмурилась, злясь на себя за то, что так расфантазировалась и разоделась, злясь на горячие слезы, не желающие отступать, и, встряхнув волосами, медленно пошла наверх, в свою комнату. За ней так же медленно, со ступени на ступень, карабкался котенок. Он тонко мяукал, будто чувствуя грусть своей хозяйки.

Оказавшись в своей комнате, Мел быстро вытерла слезы и переоделась в домашнюю одежду. Она никогда не позволяла себе быть слабой. Этому она научилась уже давно. «Ну что ж, значит, так надо, – думала она, глядя на акварель отца. – Ведь ничто плохое не случается просто так, как и ничто хорошее не дается случайно. Просто сейчас мне это еще непонятно».

…………..

…Ничто не случается просто так. Значит, не просто так в этот вечер еще один гость все никак не показывался в гостиной, где во главе стола сидел Мартин в бумажной короне и то и дело поглядывал на дверь, а гости передавали друг другу закуски, звонко сталкивали бокалы и поздравляли именинника.

Профессор Стоун все еще был в клинике. Он прошел вдоль рядов новой техники, которую на прошлой неделе завезли и оставили не до конца распакованной, неподключенной, полумертвой в пустом кабинете. Профессор любовно стер пыль с одного из аппаратов.

– Здравствуйте, мои хорошие. Как долго я вас ждал, – проговорил он еле слышно. Но тут же легонько хлопнул себя по лбу. – Но сейчас я здесь по другому, не менее важному поводу, – проговорил он непонятно кому и вышел из кабинета.

Спустя несколько часов медсестра клиники Мэри, оставшаяся на ночное дежурство, проходя по коридору, заметила, что в одном из кабинетов включен свет. Она распахнула дверь и застала профессора Стоуна сидящим на подоконнике. Он был уже в пальто и шляпе, будто собрался уходить. В руках его был свежий номер журнала о медицине. Доктор прикусил нижнюю губу и быстро перевернул страницу, даже не заметив, что Мэри вошла в кабинет.

Вдруг Мэри заметила маленького робота, резво шагающего от стены к стене. Ноги на шарнирах сильно сгибались в коленях, и робот будто бы немного пританцовывал, в очередной раз доходя до стены. Вдруг робот повернулся прямо к Мэри. Он замер, обрабатывая какую-то информацию, а затем громко проговорил механическим голосом:

– Че-ло-век. Человек. Здравствуйте, человек. Я – робот. Мое имя – А1.

Медсестра улыбнулась.

– Очень приятно, робот А1. А мое имя – Мэри.

– Очень рад знакомству! – по слогам выдавил из себя А1 и, будто запоминая, повторил, смешно растягивая слово: – Мэ-ри.