скачать книгу бесплатно
Девчонка ухмыльнулась. В ее руках оказались деньги, она сумеет их потратить. А этим хватит своих финансов до конца отпуска.
Семья обосновалась в местечке Болдерая, что недалеко от Риги. Сестра Люба и ее муж Петерс встретили гостей радушно, помогли обменять на латы рубли.
Стол ломился от яств. Во главе закусок – рыба. Ее было много: жареная, вяленая, соленая. Деликатес – соленая селедка с душком. Гости, попробовав, морщились. Петерс хохотал:
– У моряков лучшего лакомства, чем рыбка с душком, нет.
– Это значит гнилая, тухлая? – вставила Натка.
– Понимай как знаешь, – парировал хозяин застолья.
Выпили по стопке, другой. Взрослые захмелели, из окон полилась задумчивая мелодия русской песни.
Наталка без обиняков спросила:
– А вас, русских, притесняют?
Люба улыбнулась:
– Простые люди дружат, не цапаются. Хочешь жить хорошо – трудись. Мы все знаем латышский язык. Это как не знать? Живем-то в Латвии. Где надо, говорим по-русски. Если требуется – по-латышски.
Натке наскучила болтовня взрослых. Она выпорхнула на улицу. В сторонке на скамейке лузгал семечки парень.
– Привет!
– Здравствуй, красавица.
– Давай знакомиться, я Натка.
Юноша степенно вытер губы, поправил ворот рубашки:
– Я Раймонд. А ты к тете Любе в гости приехала?
– Да, скучно у них.
– Пойдем, я покажу тебе окрестности.
Девушка вспомнила деда с бабушкой, их чудесную красивую деревню.
– С удовольствием!
Раймонд взял с собой нож, ведерки.
– Это зачем?
– Грибы пособираем.
За окраиной поселка начались завалы.
Раймонд пояснил:
– Здесь раньше торф добывали, сейчас все заросло деревцами.
И осекся. Чуть вдали показалась стая лосей.
Натка открыла рот от удивления. Животные напоминали ей родину. Молодые люди долго наблюдали за лосями. Наконец те скрылись за бугром.
Юноша и девушка, не сговариваясь, взялись за руки и пошли по косогору. Лица у них пылали. Не от жары. Единение с природой всколыхнуло в них особые чувства.
– Поцелуй меня, – выдохнула Натка.
Юноша чмокнул ее в щеку, засмущался.
– Не так, милый.
Девушка обхватила плечи Раймонда, впилась губами в его губы.
Парень вздрогнул, простонал:
– Не надо. У нас так не принято. Ты еще маленькая, притом мы не знакомы.
– Дурак, – прозвучало в ответ.
Они углубились в небольшую рощицу. Натка вдруг поняла: не все парни «козлы». Есть и настоящие. От этих мыслей сквозь ее тело еще раз пробежала приятная дрожь.
Домой они вернулись с полными ведерками грибов.
Наталка скучала. В выходные не выдержала:
– Мам, я смотаюсь в Ригу, поброжу по городу.
– Будь осторожнее.
– Не маленькая.
Трамвай домчал до центра города за полчаса. Она сходила в Домский собор. Тишина, запах старины ей не понравились. Вырвалась на волю и побрела без всякой цели. Вот величественная, спокойная Даугава. Девушка целый час шла по мосту. Останавливалась, бросала невидимым рыбкам куски батона и мечтала. В таком городе она могла бы жить всегда. Но, увы, это лишь мечты. Они недосягаемы, как небо: другое государство, необразованная, она никак не смогла бы вписаться в чужой ландшафт.
– Ну и черт со мной, – вскрикнула девушка.
На нее подозрительно оглянулась пожилая пара. Натка показала им язык и помчалась к другому берегу.
Захотелось есть. На улице Слокас зашла в кафе. Купила бутерброд, кофе и устроилась в зарослях близлежащего парка. Чуть поодаль отдыхала стайка молодых людей. Парни покуривали, девчонки пили энергетик.
Наталка подошла к ним:
– Не прогоните?
– Присаживайся.
Парень протянул ей зажженную сигарету. Девушка почуяла знакомый специфический запах:
– Дурь не употребляю.
– Нам больше достанется.
Одна из девушек поинтересовалась:
– Ты не местная?
– Приехала в гости к тетке из Йошкар-Олы.
– Это где-то в Средней Азии?
– Наш город расположен недалеко от Казани.
– Так бы и сразу сказала.
Договорить им не дали. Группу окружили полицейские и повели в участок.
Натальей заинтересовались в первую очередь. Местную шпану здесь знали хорошо. Девушке пришлось под протокол рассказать свою историю. У нее взяли кровь и отправили в камеру.
В тесной, еще с советских времен, камере было душно. В углу на нарах примостилась девушка лет шестнадцати. Лохматая, со следами помады на лице, она олицетворяла тип современных молодых бомжей. Наталка не удержалась:
– Откуда такое чучело?
И в ответ получила град ударов. Били и другие сокамерницы, которых девушка во мраке не заметила.
Потасовка длилась недолго. Лязгнула дверь, ворвались две надзирательницы:
– Что за шум?
Одна из девушек держала выбитый зуб:
– Эта сука, – указала на Наталку, – бойню устроила.
Надзирательница усмехнулась:
– Идем со мной.
В канцелярии сидел муж сестры матери Петерс. Он служил в полиции. Когда закончили формальности, женщина-полицейский обратилась к Петерсу:
– Скандал, коллега, мы замнем. Но ты остерегайся таких гостей. Не девчонка, а волчонок. Идите, коллега.
Домой в Йошкар-Олу семья вернулась в подавленном настроении. Наталка всю дорогу размышляла о своей горькой судьбе. В чем ее вина? В строптивом, взрывоопасном характере? Генах? А может, проклятие, наложенное на род много лет назад? Ответа она не находила.
В деревне, услышав про приключения, дед вынес вердикт:
– Девчонка без тормозов. Все с ней вечно сюсюкаются. А я нашел лекарство.
Он снял широкий ремень и полоснул внучку по спине. Та стерпела. Дед хлестанул еще раз. В ответ услышал тихое рычание.
Тогда дед пошел в горницу, принес несколько тонких веток из метлы.
– Сейчас заварю в кипятке, продолжим.
Натка поняла – пощады не будет:
– Прости, дедушка, дурой была. Постараюсь исправиться.
Дед отвернулся и со спрятанной улыбкой на лице вышел из дома.
Глава четвертая
Домой, в город, Наталка ехать отказалась. Она до смерти боялась бандита Федьку. Жизнь в деревне тоже не сахар: школа дышала на ладан. Когда-то здесь училось до восьмисот человек. Сейчас – в десять раз меньше. Наталку учителя с радостью выпроводили бы вон, но авторитет дедушки с бабушкой не позволял этого сделать.
После поездки в Ригу Татьяна Сидоровна посетила покосившуюся от старости школу.
– Что будем делать с вашей внучкой? – обратился к ней директор. – От рук еще больше отбилась, недавно лучшей ученице Прохоровой табуреткой ногу придавила.
– Не знаю, дорогие мои. Лучшие годы для педагогики остались позади. Пионерские, комсомольские организации приказали долго жить, – горько сетовала бабушка.
Ее перебила молоденькая учительница Любовь Григорьевна:
– Что вы говорите? Нам бы своих детей поднять на мизерную зарплату. Мои детки конфеты редко видят. Денег не могу скопить на дрова. Бесплатные они только на бумаге, а если и привезут, только одну гниль.
Ей вторила учитель биологии:
– Какое воспитание? Ученики третьего класса пьют пиво, сделаешь замечание – волчонком смотрят. Того и гляди, дом спалят. А помните, молодой парнишке в Оршанке украл у зевак-милиционеров автомат? Хорошо, мальчишку не посадили. Вот вам и воспитание. Мужики у нас спились.
Домой бабушка возвращалась бодрая. Коллеги все-таки обещали помочь в воспитании внучки. И «помогли». Девчонка получила по химии двойку. Учитель сквозь зубы процедила:
– Неуч. Лучше шла бы быкам хвосты крутить.
Натка, поборов гнев, промолчала. Но совету химички последовала. Не потому, что получила грамотную подсказку. Животных она любила. Часто ходила на ферму. Там у нее обитала любимица по кличке Зорька.
В магазине девушка купила батон для Зорьки. Та, учуяв Натку, радостно замычала.
На ферме бодрствовал только один скотник. Он добродушно сказал:
– Кормилица явилась. Беги к своей буренке.
Натка разломила батон, начала кормить Зорьку. Та смачно жевала, периодически облизывала шершавым языком щеки девушки.
Натка стала жаловаться на свою жизнь. Зорька внимательно глядела на девушку, и та вдруг увидела, как у коровы из глаза скатилась слеза. Наталка разрыдалась. Животинушка понимала свою кормилицу.
На ферму упали сумерки. Девушка отряхнула с юбки солому, поцеловала Зорьку и, спокойная, умиротворенная, пошла домой.
У ворот ее поджидал молодой человек в солдатской форме.
