Лоурен. Бонусная глава. Мистер Невыносимость

К. Граф

Лоурен. Бонусная глава. Мистер Невыносимость

Шаг первый

«Прошлое – это то, чего не изменить, это груз, который ты несёшь с собой. А будущее – это вечная надежда, заставляющая тебя верить, что однажды прошлое перестанет иметь значение. Оно простирает перед тобой бесконечные возможности того, что могло бы быть, но, скорее всего, никогда не произойдёт…»

Мне казалось, что я уже забыл, что такое настоящая душевная боль. Я много лет вырабатывал в себе безразличие к тому, что происходит со мной и вокруг меня. И чем старше я становился, тем сильнее притуплялись мои чувства. Однако Бог не лишил меня способности любить. Это в итоге и стало моим вечным проклятьем. Я очень устал… я устал терять любимых мной людей… Сначала мама, потом Амелия и, наконец, Лина… Казалось бы, у меня есть всё: я успешный бизнесмен, от меня без ума женщины, я популярен и у меня много денег, но моя жизнь – сущий ад, и этот ад – моя семья и прошлое, которые тяжким грузом тянут меня в тёмную пучину мрака и безысходности. Когда я уже решил, что нашёл избавление, заполучив Лину, мне снова пришлось признать поражение. Я наивно полагал, что смогу отгородить её от всей той грязи, в которой застрял сам, и мне не придётся посвящать её в своё мерзкое прошлое. Но моя карма всё равно меня настигла. Лина узнала обо мне всё – все те ужасные вещи, которые я совершал раньше. Думаю, если бы я рассказал ей об этом сам, она, ослеплённая своей любовью, простила бы мне даже это. Но лучше, что Джим открыл ей глаза на правду. Он наверняка всё приукрасил и исковеркал на своё усмотрение, зато так она будет держаться от меня подальше. Сейчас это необходимо. Она бы ни за что не отступилась, скажи я, что нужно расстаться только потому, что так лучше для неё.

Недавно я чётко понял, что, пока не разберусь со своими проблемами, от которых старательно пытался уклониться, путь к нормальной жизни мне заказан. Лина заслуживает большего. Она уже пострадала, и я по-настоящему испугался, что она закончит так же, как Амелия… Амелия была моей первой любовью, но я не рассказывал об этом Лине. Я настоящий подонок – устроил всё так, чтобы она думала, что я любил её сестру. Это было легко сделать. В конце концов, мы с Кариной действительно были очень близки. Сам точно не знаю, зачем так поступил. Вначале хотел держать Лину как можно дальше от себя, а когда мой план провалился, я стал бояться, что, узнав о судьбе Амелии, она навсегда возненавидит меня и никогда не посмотрит в мою сторону. Но теперь это не имеет значения. Итог оказался всё равно один, знает она об этом или нет. Я потерял её, и она далеко. Зато сейчас у меня развязаны руки, и я могу действовать, не опасаясь последствий. Я твёрдо решил расправиться со всем, что мешает мне двигаться вперёд.

Водитель отворил передо мной дверцу чёрного «Мерседеса», и я сел на заднее сидение. У меня уже созрел план. Остаётся только воплотить его в жизнь. Глупо, наверно, в моём положении надеяться, что однажды я стану свободным, найду Лину и верну её обратно, но я надеюсь! Только эта смутная надежда и даёт мне силы на борьбу.

Шофёр закрыл с глухим щелчком дверь с моей стороны и сел за руль. Мы медленно тронулись с места и заскользили по широким улицам Берлина. Я взглянул в тонированное окно, где проносились тускло подсвечиваемые осенним солнцем серые дома и люди.

Прошёл уже месяц с тех пор, как Лина уехала в Австрию, а я всё никак не могу выбросить её образ из головы. Она без сознания лежит на полу в моей спальне, крепко сжимая мою рубашку в объятьях. Я еле смог отнять этот кусок тряпки, – так сильно она в него вцепилась, хотя уже ничего не соображала в бреду горячки. Я знал, что сделаю ей больно своим поведением, но не думал, что она будет так сильно страдать, потеряв меня. Эта сдержанная девочка была безумно преданной, хотя очень неловко демонстрировала свою привязанность. Иногда я сомневался, действительно ли она любит меня так же сильно, как я люблю её. Лина вечно избегала прямых признаний и была скупа на нежные слова. А я сходил по ней с ума, сгорал от ревности, доходил до отчаяния и срывался со всех предохранителей. И вот я дождался момента услышать от неё искреннее «люблю». И словно в насмешку Лина сделала мне этот бесценный подарок в конце наших отношений. Ну разве это не ирония судьбы?

Она всегда была очень сильной, гораздо сильнее меня, несмотря на всю свою хрупкость и слабое здоровье. Лина стремилась к независимости, чем в корне отличалась от Амелии и моей матери. Она никогда не интересовалась ни моими деньгами, ни статусом, ни положением, ни связями. Карина воспитала в ней крепко стоящую на ногах личность, которая не нуждается в милосердии других. В этом обе сестры очень похожи. Поэтому я думал, что как только Лина посчитает меня предателем, то быстро сумеет выкинуть из своей жизни. Каким же дураком я был! Я довёл её до грани и сам же напугался силы её чувств. Но ей удалось, несмотря ни на что – она перешагнула даже через сумасшедшую любовь ко мне. Только чего ей это стоило, мне страшно представить. Слёзы Лины, когда я видел её в последний раз, – они отпечатались клеймом на моей душе. Я разбил ей сердце, а она всё равно горестно рыдала по нашей разрушенной любви. И моё сердце тоже рыдало. Не уверен, что когда-нибудь смогу простить себе то, как поступил с ней, и не уверен, сможет ли она забыть о той боли, что я причинил ей. Но как бы в душе мне ни было противно от самого себя, другого подходящего выхода я найти так и не смог. Я был беспечен, полагая, что у меня достаточно власти, чтобы защитить её от Джима, но на самом деле я слаб и никчёмен. Этот чокнутый идёт напролом и знает, как сломить нас обоих…

Рукой в чёрной перчатке я крепко стиснул папку у себя в руках. Она заскрипела от грубого соприкосновения двух материалов.

Однако теперь и у меня появилось оружие против него. Виновники понесут наказание за украденное у нас счастье!

Машина сбавила ход. Я сдвинул брови. Пришло время действовать! Теперь настала моя очередь двигать фигуры на шахматной доске! Я заставлю брата и свою мачеху прочувствовать на своей шкуре, что они из меня сделали! Шаг за шагом я отниму у них всё, пока они не будут ползать передо мной на коленях и умолять о пощаде! Я сыт по горло! Мне надоело терпеть и ждать, когда им надоест играть с моей жизнью!

Мы прибыли на место. Мой водитель умело припарковал машину, вышел наружу, открывая дверь автомобиля с моей стороны. Я шагнул на тротуар, поправляя края жакета, и засунул папку под мышку, после чего, гордо подняв голову, зашагал к главному входу корпорации Grossmayer Bau AG1.

Охрана в главном холле, конечно же, без вопросов меня пропустила, и я поднялся на последний этаж, где раньше находился офис моего отца, но теперь его занимает Джим. Секретарши сразу оживились и засуетились, стоило мне только переступить порог приёмной.

– Я пришёл к своему брату, – отрезал я без лишних церемоний и приветствий, пространно оглядев их. Я старался избегать встречи взглядами. Мне даже смотреть на этих девушек было противно, потому что я доподлинно знал, что они все спят с Джимом и выполняют любые его извращённые прихоти.

Одна из них робко выступила вперёд.

– П… простите, – пробубнила она еле-еле. – Но господин Гроссмайер сейчас занят и не сможет вас принять.

Мне всё-таки пришлось сфокусировать взгляд. Её маленькие глазки светились испугом. Наверное, мой вид внушал страх. Я знал, как грозно выглядит моё лицо, когда я не в духе или очень серьёзен. Но меня ничуть не трогали чувства незнакомых мне людей.

– И чем же это он таким занят, что не может меня принять? – рявкнул я, раздражаясь всё сильнее.

– У него важная конференция, – возразила девушка, ещё больше робея, потупившись в пол.

– Конференция, говоришь? Сейчас проверим, с кем он там заседает!

Без дальнейших дискуссий я пересёк комнату и без стука ворвался в кабинет Джима. Девушка не успела мне помешать, хоть и метнулась вихрем в мою сторону.

На своём рабочем столе мой брат разложил смазливую девицу. Её ноги в чулках телесного цвета торчали вверх, а между бёдер светилась голая задница Джима. Я застал их в самом разгаре процесса. Наш отец в гробу бы перевернулся, если бы мог видеть, с каким назначением младшенький использует его кабинет.

– Вижу, переговоры проходят успешно, – съязвил я, преспокойно заходя в помещение и занимая место в кресле в противоположном углу комнаты. Потом я закинул нога на ногу и швырнул свою папку на столик перед собой. За ней последовали мои перчатки, которые я стянул с рук парой резких движений.

Девица, которую обрабатывал Джим, завизжала как ненормальная.

– Кто это? Прогони его отсюда! – она начала барахтаться и пытаться опустить свою юбку, собравшуюся у неё гармошкой где-то в области пупка.

– Да заглохни ты! Это мой брат! – цыкнул на неё Джим раздражённо, отстыковываясь от её промежности, лениво натягивая и застёгивая на себе штаны. – Какого чёрта ты припёрся? – возмутился он на меня. – Хоть бы совесть поимел – вваливаешься без предупреждения, чуть инфаркт не хватил!

Джиму явно пришлось не по нраву, что ему помешали во время секса. Девушка тем временем спрыгнула со стола в отчаянных поисках блузки, которая по какой-то причине лежала у меня в ногах. Я спокойно поднял её и брезгливо швырнул ей в руки. Стараясь не глядеть в мою сторону, она в спешке нацепила вещь на себя и ринулась на выход.

– А ну, стой! – заорал Джим повелительно. – Хочешь её трахнуть? – обратился он ко мне безразлично. – Она ещё горяченькая!

Я поднял бровь и покосился с кирпичной непроницаемой миной в сторону малышки с длинными рыжими волосами. Она, конечно, ничего, но то омерзение, которое я стал испытывать к подобного рода доступным девицам, выворачивало меня наизнанку. Думаю, на моём лице это было чётко написано. Я не пытался этого скрыть. На глазах девушки моментально навернулись слёзы, стоило ей поймать мой холодный взгляд.

– Спасибо, обойдусь как-нибудь, – заявил я лаконично, а потом снова глянул на девчушку. – Проваливай отсюда и застегни блузку, а то похожа на дешёвую шлюху.

От моих слов она вздрогнула, как будто ей вогнали нож в сердце. Побледнев, как лист бумаги, девушка выскочила в коридор и захлопнула дверь. Я был беспощаден, но угрызений совести по этому поводу не испытывал. Почему я должен жалеть людей, которые отдают себе отчёт в своих поступках, а потом строят из себя жертв?! Лицемерие выводит меня из себя больше всего на этом поганом свете.

– Каким ханжой ты стал, братец, просто отвратительно! – пропел Джим протяжно и хихикнул, после чего достал с полки гранёный тяжёлый графин и плеснул себе виски в стакан. Потом он небрежно упал на диванчик рядом со мной и отхлебнул янтарную жгучую жидкость. Мне он выпить не предложил. Он знал, что я откажусь. Уже очень долгое время я не пил с ним вместе, потому что в моей памяти слишком ярко вспыхивали мерзкие воспоминания, от которых меня начинало тошнить. Не знаю, догадывался ли Джим о моих мыслях, но расспросами меня не донимал.

– Так чем я обязан твоему визиту? Что такого произошло, что ты не дал мне дотрахать ту красотку?

Он покрутил виски по кругу, наблюдая за звенящими кубиками льда, демонстрируя тем самым свою скуку и безразличие, а потом снова отпил от бокала.

– У меня к тебе серьёзный разговор.

– Это я уже понял. Выкладывай, что там у тебя стряслось.

– Ты искал Лину, – начал я без уклонений, – я знаю, что ты нанял детектива, чтобы разыскать её.

– Ну и что? – поинтересовался он равнодушно. – Ты же сказал, что она тебе больше не нужна. Лоури, какого чёрта?! – вздохнул он расстроенно и закатил глаза к потолку. – Только не говори, что ты сейчас помешал моему веселью только из-за этой ерунды?

– Оставь Лину в покое! – процедил я ледяным тоном, не обращая внимания на его слова. Я подготовился к этому разговору, поэтому совсем не испытывал волнения и был готов к любым реакциям брата. Тем более я знал их наизусть.

– И почему я должен? – удивился он искренне и приподнял бровь. – Я ещё не наигрался, а этот птенчик уже упорхнул у меня из-под носа. Я так не люблю!

– Разве она не дала тебе чёткий от ворот поворот? Не переходи границы, Джим! Ты спал с моими бывшими, потому что они тебе не отказывали, но Лина другая! Не собираешься же ты становиться насильником?

Джим с треском поставил полупустой бокал на стол. Внезапно его клоунское выражение лица сменилось на хищную гримасу. Вот я и выманил наружу его настоящую личину. Теперь пришло время готовиться к схватке и доставать настоящую артиллерию. Джим псих до мозга костей. Раньше я старался игнорировать его безумную сторону, но когда я повстречал Амелию, то эта оплошность огрела меня со страшной силой.

– Даже если и собираюсь, проповеди от тебя выслушивать не стану! – огрызнулся он дерзко. – На полпути я точно не остановлюсь! Пташка Лина станет моей, потому что я её хочу!.. – Он прервал речь, чтобы сделать очередной глоток виски, а потом продолжил: – Как я погляжу, эта стерва тебя здорово зацепила. Это плохо. Я тебя насквозь вижу, братец! Думал, разыграешь из себя айсберг и я потеряю к ней интерес? Неплохой ход, но ты просчитался! Эта девка больше не твоя забота, поэтому не стой у меня на дороге! Нехорошо расстраивать маму! Если она узнает, что тебе любовь к другой крале башню снесла, тебе несдобровать! Франциска не потерпит соперницу, ты же знаешь, поэтому будь хорошим мальчиком, Лоури, сиди смирно и не строй из себя героя-спасателя! – пропел он ядовито, оскалившись, как шакал.

Вот же скотина! Он знает все мои больные места и грамотно на них наступает. Хотелось бы мне, чтобы всё в моей жизни сложилось по-другому, но я прекрасно знаю, что даже если бы мог вернуться в прошлое, то не избежал бы произошедших в нём событий. Но Джим, скорее всего, этого не понимает. Он винит во всём меня и ненавидит за то, что я спал с его матерью. Но осудить его за это чувство я тоже не могу. Частично ответственность лежит на мне, как бы я не оправдывался. Наверное, поэтому я раньше много чего спускал ему с рук. Тем не менее это не отменяет факта, что мой брат сумасшедший. Ему в наследство от нашего папаши достались садистские наклонности и полное отсутствие совести. Как и мой отец, насилие он считает простым средством достижения желаемого. То, что от этого страдают люди, ему безразлично.

– Помнишь, как ты обещал, что не станешь принуждать Лину к связи с тобой? Ты соврал. Не ты один не любишь, когда играют не по правилам, Джим. Прими к сведению: если ты не остановишься, то горько пожалеешь об этом!

На секунду повисла тишина, а потом мой брат разразился хохотом.

– Сколько раз я уже слышал эту песню, пустобрёх, и сколько раз я доказывал тебе, что ты бессилен против меня! Ты крут, Лоури, без сомнения, но я всё равно круче! Неужели тебе ещё не надоело сыпать никчёмными угрозами в мой адрес?!

Я не сдержал саркастичную насмешку. «Нет, дружок, – подумал я про себя, – в этот раз всё будет иначе! В этот раз ты не сорвёшься с моего крючка, мерзкое отродье! Меня слишком сильно разозлили, и я готов идти до конца!»

– Знаешь, в чём твоя проблема? – ответил я спокойно. – Ты думаешь, что всемогущ, но упускаешь из вида то, что окружающие просто слишком много списывают тебе со счетов. Я сказал: оставь Лину в покое! Она будет жить своей жизнью вдали от нас, а если ты этого не сделаешь, готовься к последствиям!

Я взял папку со стола, открыл её, вынул оттуда стопку документов и швырнул их прямо перед носом Джима. Он с неподвижным лицом покосился на кипу бумаг, потом взял её в руки и пролистал несколько страниц.

– Ха-ха! Вот гадёныш! Невероятно! И как у тебя это вышло? – воскликнул он.

– Прошу любить и жаловать – теперь я распорядитель акций господина Вагнера, одного из самых влиятельных акционеров нашей строительной компании, – заявил я прямиком, прижимая Джима фактами. – Стоит мне сказать ему хоть слово, он мигом настроит других членов акционерного общества против тебя. Ты лишишься своей власти и пойдёшь мёртвым грузом на дно.

– И ты серьёзно думаешь, что это сработает? Я не знаю, как ты подобрался к господину Вагнеру и получил от него доверенность на управление, но он точно не станет по твоей просьбе наговаривать на меня! Ты практически не интересовался делами компании, а он самый давний член общества. В твоих тупых интригах он участвовать не станет!

– Хочешь проверить, Джим? – заявил я надменно, приподнимая бровь. – К тебе доверие в компании тоже не ахти. Ты слишком много забавляешься с женщинами и слоняешься по сомнительным притонам, чем испортил себе репутацию. Тебе бы стоило скрывать это получше.

Я вальяжно поднялся с кресла, сделал несколько больших шагов и подошёл к рабочему столу Джима. На нём был кавардак после его развлекательного мероприятия с подружкой. В этом хаосе я неожиданно обнаружил пачку сигарет. Точно такую же марку курит моя мачеха. Она частенько бросает и забывает мелкие вещи где попало. Наверняка Франциска навещала Джима недавно, раз её сигареты валяются тут. Во мне взыграло чувство ненависти с двойной силой. Я медленно достал одну сигарету из пачки. Там же лежала и тоненькая женская зажигалка, украшенная стразами. Я засунул сигарету в рот, зажёг маленький огонёк и со смаком прикурил. Курение я давно бросил, но сейчас, на краю триумфа, эта символичная пафосность добавляла мне значимости. Я снова развернулся лицом к Джиму, отнимая сигарету от губ и выпуская густое облако дыма. Во рту остался неприятный привкус табака и персика. Ощущение было премерзкое, словно я только что целовался с мачехой. Но гадкое послевкусие забивалось моей предстоящей грандиозной победой. С особым наслаждением я выговорил:

– Я женюсь на Леони Вагнер – дочери господина Вагнера. Скорее он примет меня как будущего главу компании, чем тебя. Что бы ты теперь ни пытался сделать, я всегда буду на шаг впереди. Всё просто, Джим, – тебе конец!

Я приблизился к нему. Он сидел с разинутым ртом, очевидно, обрабатывая шокирующую новость. Я затушил половину сигареты прямо об стеклянный столик и бросил окурок в его недопитый стакан с виски.

Джим сначала хмыкнул, отходя от транса, а потом начал тихо смеяться. Его смех нарастал по мере того, как он всё больше проникался сказанными мной словами.

– А это делается интересным! И ты заходишь так далеко из-за какой-то простушки? – прошипел он грозно, тоже подскакивая на ноги и делая шаг на меня. Теперь мы стояли вплотную. Его зелёный взгляд впился в мой. Он искрил яростным недовольством. – Значит, объявляешь мне войну? Ну хорошо… на этот раз твоя взяла, но ты не думай, что игра окончена! – он заскрежетал злобно зубами, а я не сдержал довольную насмешку.

– Как тебе будет угодно, братец, – подстегнул я его напоследок, развернулся и пошёл к двери. Моя миссия завершилась успешно.

– Я найду, чем достать тебя, Лоури, клянусь! Ты недолго пробудешь на своём пьедестале!

Я развернулся вполоборота у входа и окинул его снисходительным взглядом.

– Можешь сколько угодно из кожи вон лезть, но теперь тебе до меня не дотянуться. Сейчас меня уже ничто не остановит! И это только твоя вина! – Потом я вышел и спокойно затворил за собой дверь.

Никогда я не испытывал такого огромного облегчения, как когда покинул здание Grossmayer Bau AG в этот раз. Это всего лишь начало. Впереди меня ждёт жестокая борьба. Тем не менее моё сердце освободилось от беспомощной безысходности, потому что я наконец по-настоящему защитил того, кто мне дорог.

Шаг второй

Выйдя на улицу, я снова сел в машину.

– Господин Гроссмайер, госпожа Вагнер звонила, – сообщил мне водитель монотонным официальным тоном. – Она уже на месте.

– Хорошо, – отозвался я коротко. – Поехали скорей.

Без дальнейших замечаний шофёр повёз меня к новому месту встречи. Через двадцать минут автомобиль остановился у одного из самых известных ресторанов города. Там меня ждала моя союзница и будущая жена – Леони Вагнер. Она должна была помочь мне окончательно поставить на ноги мой хитросплетённый план.

У входа в ресторан меня встретил официант и проводил к её столику. Начинало вечереть. Яркие лучи пурпурного солнца просачивались через высокие оконные стёкла в большую залу, красиво описывая силуэт женщины с задумчивым видом, смотрящей на небо. Она положила подбородок в руку, наблюдая за проплывающими облаками снаружи, игнорируя постороннюю суету.

Леони мне далеко не чужая, однако друзьями мы не являемся, но она относится к небольшому количеству людей, которые знают обо мне почти что всё. Наши отношения сложно описать несколькими словами. Никогда не думал, что мне когда-нибудь придётся просить у неё помощи. Но жизнь – непредсказуемая штука.

– Леони! – окликнул я её. Она вздрогнула и обернулась, после чего обворожительно заулыбалась, поднимаясь со стула. Каштановые густые волосы струились ей до плеч и обрамляли сердцевидное миловидное личико. На ней было серебристое платье на бретельках и высокие туфли на шпильках. Моя будущая жена обладает отменным вкусом, так как владеет сетью знаменитых бутиков одежды и вращается в мире моды. Леони родилась в очень влиятельной и обеспеченной семье, но и других качеств в ней предостаточно. Никто бы не осмелился сказать, что она недостойная меня партия. Скорее наоборот: это я её не достоин.

Я приблизился к ней, приобнял и поцеловал её в щёку.

– Ну как всё прошло? – спросила она, снова опускаясь на стул.

– Как и ожидалось, успешно, – ответил я немногословно, перенимая меню из рук официанта. Мы заказали еду и напитки. После того как нам принесли бутылку шампанского, наш разговор продолжился.

– Жаль, меня не было рядом! Хотела бы я полюбоваться сокрушённой миной Джима! Ты фотку, случайно, не сделал? – она злорадно хихикнула.

– К сожалению, нет, но это было феерично! Такое услаждающее взор зрелище надолго осядет в моей памяти! – подметил я с иронией. – И всё же, как тебе удалось уговорить отца доверить мне управление его долей акций?

Леони пожала плечами, подняла свой бокал с шампанским и пригубила его.

– Он уже немолод и у него серьёзные проблемы с сердцем. Когда я сказала, что собираюсь за тебя замуж, он был так счастлив, что готов был выполнить любые мои условия.

Я не сдержал усмешку, хотя это было жестоко. Леони уже давно подарила своё сердце другому мужчине, но господин Вагнер не одобрял их отношения, потому что тот обычный офисный служащий.

– Твой отец расстался с высокой должностью, лишь бы ты не сошлась с простолюдином. Надеюсь, ты понимаешь, какую жертву он принёс в угоду твоему эгоизму.

– Уж чья бы корова мычала, – ощетинилась она в ответ и сверкнула на меня хитрым лисьим взглядом, – сам тащишься от первокурсницы и теперь увяз в дерьме по уши. Тебе же и на руку, что мой отец потакает всем моим капризам.

– А ты за словом в карман не полезешь! Но с тобой не поспоришь, – парировал я, не прекращая улыбаться. Я симпатизировал Леони, несмотря на всю её избалованность, а вот она мне – нет.

– Тебе со мной несказанно повезло! Не забывай своё обещание, Лоурен! Я знаю твою хитрую задницу и на что ты способен!

– Ну что ты, зайка, ты меня невероятно выручила, и наше соглашение всегда будет в силе. Я понимаю, ты не в восторге от брака со мной, но мы нужны друг другу. Я помогу твоему возлюбленному подняться до нашего уровня, и вы воссоединитесь. К тому моменту я уже не буду вам помехой.

Она иронично скривила губы:

– Красиво поёшь, как и всегда. Можно подумать, ты в восторге, что тебе приходится на мне жениться! Так где моя компенсация за старания и моральный ущерб?

До чего же она высокомерная, но умная, смелая и решительная. Этого у неё не отнять. Я вздохнул и достал из кармана брюк маленькую, обитую бирюзовым бархатом коробочку, после чего раскрыл её перед ней. Там блестело и переливалось всеми цветами радуги обручальное кольцо.

Лицо Леони просияло. Значит, я угодил её притязательному вкусу.

– Tiffany2, – установила она, – бриллианты в сочетании с сапфирами и белым золотом. Вижу, что сделано под индивидуальный заказ. Немного банально, но не могу не признать – ты заешь, как осчастливить женщину!

– Ну, а ты как думала, многолетний опыт как-никак.

Она усмехнулась и достала кольцо из коробочки, покрутив его на свету.

– Держу пари, ты бы сейчас с удовольствием надел его на пальчик своей горячо обожаемой подружки. Она наверняка пищала бы от радости.

– Так и есть, – ответил я ровно, нисколько не задетый её саркастичным тоном, – но для неё я бы выбрал что-нибудь попроще, иначе бы она меня тут же отвергла. Лина не любит роскошные штучки.

Бесцеремонно я выудил у Леони кольцо из рук и перехватил её запястье. Я был немного грубоват, но она не сопротивлялась и лишь с язвительной насмешкой наблюдала, как я надеваю ей кольцо на безымянный палец.