Холодное единство

Jimmy Mello

Холодное единство

Холодное единство

История выживания, доверия и надежды в суровую зиму

Jimmy Mello

Глава 1: Тени над снегом

Холод. Пронизывающий до костей, он словно просачивался из самой земли, медленно заполняя всё вокруг. Тоня сжимала края шерстяного платка на плечах, пряча лицо от резкого ветра. Её сапоги утопали в сугробах, каждый шаг требовал усилий, словно снежная равнина пыталась остановить её. Над головой нависло тяжёлое небо, низкие серые облака были полны обещаний ещё большего холода.

В этой тишине только снег и ветер нарушали покой. Никакого человеческого звука – ни скрипов, ни голосов, ни смеха. Лишь её собственное дыхание, ритмичное, почти паническое, отдавало эхом в её ушах.

"Дойдёшь до леса – остановишься, – говорила себе она мысленно, перебирая возможные пути. – Там можно согреться… Если повезёт".

Путь из деревни в соседний хутор занимал обычно не больше часа, но этот день был не как обычно. Неделю назад Тоня покинула свой дом – тот самый, где она родилась, выросла и где сгорели её последние надежды. Теперь её ноги, уставшие и дрожащие, несли её куда-то дальше, подальше от прошлого, которое, казалось, всё ещё шло за ней по пятам.

Тоня была дочерью пекаря, жившего в маленькой деревне за три дня пути от Иркутска. Её отец, Пётр Ильич, был известен своими хлебами, которые славились в округе, и своим трудолюбием. Но однажды в деревню пришла беда. Сначала это был неурожай, потом болезни, а после – налоговые сборы, которые разорили даже самых стойких. Её отец умер, не выдержав очередной зимы, а спустя несколько лет её мать угасла от болезни, оставив Тоню одну в пустом доме.

Она была молода, но в её глазах уже поселилась тяжесть, которой не должны обладать двадцатилетние. Брак, который она заключила ради спасения, оказался ещё одной ловушкой. Её муж, Никита, был человеком грубым, лишённым сострадания, который видел в ней лишь помощницу по хозяйству. После трёх лет такого брака Тоня решилась уйти.

Сквозь заснеженную равнину она шла вглубь леса. Снег падал всё гуще, а сумерки начали опускаться на землю. Тоня ощущала, как её ноги уже почти не слушаются. Она думала о том, что лес не просто убежище, а символ свободы, что здесь её никто не найдёт, и что именно здесь она сможет начать всё сначала.

Под ногами хрустнула ветка. Тоня резко остановилась. Её дыхание перехватило, глаза метались по сторонам. В этой части леса редко можно было встретить людей, но это не означало, что здесь безопасно. Медведи, волки, а иногда и те, кто приходил в лес скрыться от закона, могли оказаться более опасными.

"Не бойся, – приказала она себе. – Это просто случайный звук". Но всё её тело напряглось, готовясь к бегству.

Через несколько минут блужданий по лесу, когда она уже собиралась остановиться на привал, из-за деревьев появился мужчина. Его лицо было обветрено ветром, глаза смотрели с осторожностью. Тоня замерла, не зная, чего ожидать. Он поднял руку в знак приветствия, но не двинулся ближе.

– Ты одна? – спросил он коротко, его голос прозвучал неожиданно мягко.

Она кивнула, не осмеливаясь ничего говорить.

– Здесь небезопасно. Лучше иди к хутору. Там ночлег найдётся.

Тоня смотрела на него, пытаясь определить, можно ли ему доверять. Его лицо не выражало угрозы, но его молчаливое присутствие и странная одежда говорили, что он, как и она, ищет что-то или от чего-то скрывается.

Тоня осторожно разглядывала мужчину. Его лицо казалось уставшим, словно он прошёл долгий путь. Его тёмные глаза встретились с её взглядом, но в них не было злобы. Он выглядел, скорее, как человек, привыкший держать дистанцию. Она заметила, что его руки были спрятаны в длинных рукавах меховой накидки, а через плечо висел небольшой мешок.

– Кто ты? – тихо спросила она, наконец обретя голос.

Мужчина медленно кивнул, словно раздумывая, стоит ли отвечать.

– Никто. Такой же, как ты. Путник.

Она почувствовала слабую тень облегчения, но её настороженность не исчезла.

– Как тебя зовут? – продолжила она.

– Василий, – ответил он, коротко. – А ты?

– Тоня.

Он кивнул, принимая её имя.

– Далеко направляешься, Тоня?

Она задумалась, стоит ли говорить правду, но решила ответить честно.

– К хутору, – сказала она. – Хочу найти работу… или просто место, где можно остаться.

Василий снова кивнул, будто его это совсем не удивило.

– Хорошо. Но если хочешь, могу проводить. Тут дороги не для одиночек.

Тоня не была уверена, стоит ли ей доверять этому незнакомцу, но холод и усталость перевесили её сомнения. Василий не делал попыток приблизиться, но шёл рядом, на безопасном расстоянии. Его шаги были ровными и уверенными, словно он знал каждый поворот лесной тропы.

– Ты знаешь эти места? – спросила она, чтобы разрядить тишину.

– Знаю. Лет пятнадцать здесь живу.

Она удивлённо подняла брови.

– В лесу? Один?

– Ага, – коротко ответил он, не оборачиваясь.

Тоня заметила, что он явно не был расположен к разговорам. Однако его присутствие давало ей ощущение странной безопасности. Лес был тёмным, деревья стояли, словно гигантские стражи, заслоняя небо. Время от времени в тишине раздавались хруст снега и звуки диких зверей.

– Ты из хутора? – спросила она, чтобы заполнить неловкую тишину.

– Был. Давным-давно. Теперь мой дом – здесь, – сказал он, кивая на деревья.

Она больше ничего не спрашивала. Его ответы были короткими, но уверенными, и казалось, что он не привык делиться своей историей. Тоня заметила, что с каждым шагом лес становился всё гуще, а холод проникал под её одежду, несмотря на шерстяной платок.

Когда тёмное небо начало переходить в густой чёрный бархат, Василий остановился и огляделся.

– Здесь можно переждать ночь, – сказал он. – До хутора идти ещё часа два, а ночью это опасно.

Тоня устало опустилась на землю. Её ноги ныли, а руки дрожали от холода. Василий, не сказав ни слова, развязал свой мешок и достал небольшую связку дров.

– Ты носишь это с собой? – удивлённо спросила она.

– Здесь не вопрос "зачем". Здесь вопрос "что будет, если не взять".

Его спокойный, но жёсткий тон был резким напоминанием о суровой реальности. Он разжёг небольшой костёр, и вскоре оранжевые отблески огня осветили их лица. Тепло разлилось по телу Тони, снимая часть усталости.

Она наблюдала, как Василий ловко управлялся с огнём. Его движения были точными, словно он делал это каждый день. "Наверное, так и есть," подумала она, удивляясь, как человек может выжить в таких условиях.

Когда они немного согрелись, Тоня, наконец, осмелилась задать вопрос, который терзала её с самого начала.

– Почему ты живёшь в лесу? Что заставило тебя уйти?

Василий молчал так долго, что она решила, что он не ответит. Но затем он поднял глаза на огонь, словно пытаясь найти там нужные слова.

– Иногда лучше быть одному. Люди… они бывают хуже зверей.

Её удивило, как холодно прозвучал его голос. Он явно говорил из опыта. Её собственная история подтверждала его слова, но она решила не углубляться.

– А ты? Почему ты одна?

Этот вопрос застал её врасплох. Она не ожидала, что он будет интересоваться её прошлым. Однако что-то в его тоне показалось ей искренним.

– Мой муж… он был не таким, каким я надеялась его увидеть, – тихо ответила она. – И… мой дом больше не мой. Я иду туда, где, возможно, смогу начать всё сначала.

Василий ничего не сказал, но в его глазах мелькнула искра понимания. Они сидели в тишине, пока костёр не начал угасать.

Первая ночь в лесу стала началом их странной, но крепкой связи. Тоня ещё не знала, что её путь в хутор станет не просто путешествием, а самым большим испытанием в её жизни. Василий, незнакомец с тенью прошлого, станет для неё проводником не только по лесу, но и по новым жизненным вызовам.

Тишина леса казалась вечной. Даже шорохи ветра были редкими, словно деревья специально затаились, чтобы не мешать ночи раскрывать свои тайны. Тоня лежала на небольшой подстилке из веток, предоставленной Василием, и смотрела в небо сквозь редкие просветы между кронами деревьев. Звёзды светили холодным, безразличным светом.

– Ты давно в пути? – спросил Василий неожиданно.

Тоня повернула голову, не сразу осознавая, что вопрос был адресован ей.

– Неделю, – тихо ответила она, пытаясь вспомнить точное количество дней. – Может, больше. Я сбилась со счёта.

– У тебя есть цель? Или ты просто идёшь, куда глаза глядят?

Вопрос прозвучал спокойно, но в нём было что-то острое, как будто он пытался понять больше, чем она готова была сказать.

– Хутор, – повторила она своё намерение. – Я слышала, что там можно найти работу.

– Работа – не главное, – сказал он, бросив сухую ветку в костёр. – Главное – найти место, где можно дышать.

Она задумалась над его словами. "Дышать". Это слово, казалось, имело больше смысла, чем просто физический акт. Она чувствовала, что всю свою жизнь задыхалась, сначала в родительском доме, потом в браке. Лес, каким бы суровым он ни был, впервые дал ей ощущение свободы.

Когда она проснулась на следующее утро, солнце уже пробивалось сквозь деревья, окрашивая снег золотистым светом. Василий был уже на ногах, проверяя окрестности. Он обернулся, услышав её движение.

– Завтракать нечем, – коротко сказал он. – Но в хуторе найдём что-то. Время двигаться.

Тоня молча кивнула, чувствуя, как голод начинает медленно нарастать. Она знала, что в её сумке остались лишь крошки хлеба, но она решила оставить их на крайний случай.

Они продолжили путь, обходя глубокие сугробы и пробираясь через узкие тропы между деревьями. Василий шёл уверенно, словно лес был его домом. Тоня старалась не отставать, хотя её ноги начинали болеть от усталости.

По мере того как они углублялись в лес, Тоня не могла не вспоминать свой дом. Её детство было тяжёлым, но в то же время простым. Она росла среди полей и лесов, где каждый день был наполнен трудом. Отец часто говорил ей, что самое важное в жизни – это умение работать. "Труд сделает тебя свободной," – говорил он, хотя сама Тоня никогда не понимала, как это связано со свободой.

Её мать была совсем другой. Она верила в силу молитвы и тихой смиренности. "Господь всё видит," – часто повторяла она, даже когда в доме не было хлеба, а на улице лютовал мороз. Тоня пыталась следовать её примеру, но со временем она поняла, что вера не может согреть дом или накормить семью.

Её брак с Никитой был продиктован необходимостью. Он был старше её на десять лет и имел своё хозяйство. Её мать считала, что такой союз будет для неё спасением. Но Никита оказался человеком грубым, с тяжёлой рукой и холодным сердцем. Когда он начал пить, жизнь превратилась в нескончаемый кошмар. Именно тогда она решила уйти.

Когда солнце начало опускаться за горизонт, они вышли на небольшую поляну. Василий остановился и поднял руку, указывая на следы в снегу.

– Волки, – тихо сказал он, глядя на отпечатки лап. – Недавно прошли.

Тоня почувствовала, как её сердце сжалось. Волки. Она слышала истории о том, как они нападают на людей, особенно зимой, когда голод толкает их на риск. Василий быстро осмотрелся и махнул ей рукой.

– Нужно поторопиться. Они могут вернуться.

Тоня попыталась ускорить шаг, но её ноги предательски дрожали от страха. Василий шёл впереди, постоянно оглядываясь, словно ожидая нападения. Когда до хутора оставалось всего несколько километров, вдалеке раздался вой. Холодный, пронзительный, он словно прорезал воздух.

– Беги, – сказал Василий коротко, толкнув её вперёд. – Я прикрою.

Она замерла, не зная, что делать, но он уже достал нож, готовясь к возможной схватке.

Глава 2: Хутор за горизонтом

Вой волков постепенно стих, растворяясь в холодном воздухе. Тоня бежала, как могла, не оглядываясь. Сердце бешено колотилось, ноги дрожали, но впереди она видела огни – едва заметные, мерцающие в вечернем сумраке. Это был хутор. Наконец-то.

Василий шёл следом, быстрыми шагами догоняя её. Он почти не говорил, его лицо оставалось спокойным, но Тоня видела, что он напряжён. Костёр, разожжённый ими ночью, остался далеко позади, как и следы волков, которые, казалось, кружили вокруг.

– Почти пришли, – коротко сказал Василий, указывая на мерцающий свет.

Хутор, к которому они направлялись, оказался меньше, чем она ожидала. Это было несколько деревянных домов, окружённых плотным забором. Казалось, что сам хутор был живым существом, прячась от леса, как будто он тоже боялся этих холодных и тёмных ночей.

Они подошли к массивным деревянным воротам, укреплённым железными полосами. Василий постучал три раза, и через некоторое время раздался грубый голос:

– Кто там?

– Путники, – ответил Василий, не поднимая голоса.

Ворота открылись со скрипом, и перед ними появился высокий мужчина с густой бородой и проницательными глазами. Его лицо было покрыто шрамами, но его выражение не выдавало угрозы.

– Холодный вечер, чтобы быть в лесу, – сказал он, пристально глядя на Василия. – Зачем пришли?

– Нам нужен ночлег, – спокойно ответил Василий. – Мы не причиняем вреда.

Мужчина оглядел Тоню с головы до ног, задержав взгляд на её обветренном лице и потрёпанной одежде. Затем он отступил в сторону, жестом приглашая их войти.

– Заходите. Но если вы принесёте беду, ответите за это.

Они вошли в центральный дом, где их встретила женщина средних лет с добрыми глазами. Она представилась как Аграфена, хозяйка хутора, и сразу же начала расспрашивать, откуда они пришли и что их привело.

– Мы издалека, – сказала Тоня, глядя в пол. – Я… я искала место, где можно найти работу.

Аграфена понимающе кивнула. Она сразу заметила усталость в лице девушки и предложила им сесть за стол. На столе стояли простые, но сытные блюда: чёрный хлеб, горячая каша и солёные огурцы.

– Ешьте, пока тёплое, – сказала она, наполняя их кружки горячим чаем. – Лес зимой – не место для таких, как вы.

Позже вечером, когда еда была съедена, и тепло очага начинало расслаблять, Василий рассказал немного о себе. Он не вдавался в детали, но сказал, что знает эти леса, потому что уже несколько лет живёт вдалеке от деревень. Аграфена, похоже, не была удивлена. В её глазах мелькнуло что-то, что Тоня не смогла распознать – сочувствие или настороженность.

– А ты, девонька? – спросила Аграфена, повернувшись к Тоне. – Откуда ты и куда направляешься?

Тоня на мгновение замялась. Она понимала, что её история могла вызвать вопросы, но решила быть честной.

– Я из деревни недалеко от Иркутска. У меня больше нет дома. Я ушла… потому что больше не могла там оставаться.

Аграфена кивнула, не задавая лишних вопросов.

– Здесь люди разные, – сказала она после паузы. – Кто-то просто живёт, а кто-то скрывается. Но если ты хочешь остаться, тебе придётся доказать, что ты можешь быть полезной.

На следующий день Тоня начала помогать по хозяйству. Ей поручили работу на кухне: чистить овощи, разогревать воду и готовить простые блюда. Она старалась делать всё как можно лучше, но чувствовала, что за ней наблюдают. Хутор был маленьким, и новости о новых лицах распространялись быстро. Люди смотрели на неё с любопытством, но без открытой враждебности.

Василий, напротив, почти не привлекал внимания. Он помогал носить дрова, чинить заборы и ловко справлялся с любыми физическими задачами. Тоня заметила, что он не искал общения, но при этом не избегал людей. Его спокойствие действовало на неё успокаивающе.

Однако не все жители хутора были рады их появлению. Один из мужчин, по имени Степан, был настроен подозрительно. Он был крепким, высоким, с громким голосом, который раздавался по всему хутору.

– Мы не можем просто пускать всех подряд, – сказал он Аграфене, когда та упомянула, что Тоня может остаться. – Мы и так едва справляемся.

– Они помогают, – спокойно ответила Аграфена. – Тоня уже взялась за кухню, а Василий – за дрова. Пока они полезны, они остаются.

Но Тоня чувствовала, что Степан не оставит их в покое. Его взгляд всегда был тяжёлым, когда он смотрел на неё, и она старалась избегать его.

Их прошлое остаётся тайной для большинства жителей, но тени подозрений начинают сгущаться. Хутор становится не только убежищем, но и местом новых испытаний.

Глава 3: Под светом звёзд

Луна едва пробивалась через плотный слой облаков, оставляя хутор в полумраке. Казалось, ночь сжимала это место в своих ледяных объятиях, обостряя каждое шорох и вздох. Тоня сидела у маленького окна, смотря на покрытые инеем поля за забором. Её мысли путались: прошлое, от которого она пыталась сбежать, и настоящее, которое казалось слишком хрупким, чтобы на него опереться.

Тоня проснулась раньше всех. Комната, где её поселили, была крошечной, с одной кроватью и деревянным столиком, но для неё это казалось роскошью после ночей в лесу. Тоня зажгла маленькую свечу, оглядывая стены, на которых висели старые вышивки. В этой комнате явно жила женщина – может, дочь Аграфены или кто-то из её родственников.

Выйдя на улицу, Тоня увидела Василия, который уже занимался работой. Он рубил дрова, его движения были уверенными и быстрыми. Он не заметил её, пока она не подошла ближе.

– Ты всегда так рано встаёшь? – спросила она, наблюдая за тем, как топор легко разрубает толстые поленья.

– Привычка, – коротко ответил он, не отрываясь от дела. – А ты что здесь?

– Хотела помочь, – сказала Тоня, хотя на самом деле просто искала повод поговорить.

Василий кивнул на груду дров.

– Тогда не стой. Неси в дом.

День в хуторе начинался рано. Мужчины уходили в лес на охоту или за дровами, женщины занимались хозяйством, а дети помогали, чем могли. Тоня быстро заметила, что в этом месте все зависели друг от друга. Хутор был словно маленькое государство, где каждый знал свою роль. Но, несмотря на это, атмосфера здесь была напряжённой. Слишком много ртов, слишком мало еды, слишком суровая зима.

Люди смотрели на неё с осторожностью. Некоторые из женщин, особенно молодые, шептались за её спиной. Она не слышала, о чём они говорили, но по их взглядам догадывалась, что разговоры были не дружелюбными.

– Они не привыкли к чужим, – сказал Василий, заметив её тревогу. – Дай им время.

Но время не всегда лечит, особенно в таких местах.

Степан, который с самого начала был настроен против них, продолжал искать повод, чтобы избавиться от Тони и Василия. Он был не только крупным, но и властным, часто брал на себя право решать, что можно и что нельзя.

– Она сюда не впишется, – говорил он Аграфене, когда они обсуждали, что поручить Тоне. – У нас и так еды мало.

– Она работает. Её руки нужны, – отвечала та. – Или ты хочешь сам готовить для всех?

Эти разговоры не доходили до Тони, но она чувствовала напряжение. Каждый раз, когда Степан был рядом, она старалась держаться подальше.

Через несколько дней Василий отправился на охоту с группой мужчин. Это было испытание, которое нужно было пройти, чтобы заслужить уважение. Тоня смотрела, как они уходят в лес, молча молясь, чтобы он вернулся невредимым.

Охота оказалась непростой. Звери стали редкостью в этих местах, а морозы делали каждую ошибку смертельно опасной. Василий проявил себя как опытный охотник, но именно его осторожность спасла группу, когда они наткнулись на волков. Он успел заметить следы и предупредить остальных, избежав столкновения.

Когда они вернулись с добычей, лица мужчин были усталыми, но довольными. Василий молча отнёс свою долю в общую кладовую, не ожидая похвалы.

Однако это не понравилось Степану. Он увидел в Василии угрозу своему положению. На следующий день, когда все собрались в главном доме, он начал открыто говорить.

– Почему мы должны делить еду с теми, кто пришёл к нам ни с чем? – сказал он, указывая на Василия.

– Он помогает, как и все, – ответила Аграфена, но её голос был мягким.

– Этого мало. Мы здесь семья. А они – чужие.

Тишина повисла в комнате. Тоня почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Василий поднялся со своего места и посмотрел прямо на Степана.

– Я здесь, чтобы работать, а не просить милостыню. Если тебе что-то не нравится, скажи прямо.

Степан не ожидал такого ответа. Но вместо того чтобы разразиться гневом, он усмехнулся.

– Посмотрим, как долго ты выдержишь.

Несмотря на конфликт, некоторые жители хутора начали относиться к Тоне и Василию с большим доверием. Одна из женщин, Лидия, предложила Тоне научиться печь хлеб для всей деревни.

– Это непросто, – сказала она, показывая старую печь. – Но если научишься, здесь тебя точно не выгонят.

Тоня была благодарна за возможность. Она чувствовала, что хлеб был не просто едой, а чем-то, что связывало всех вместе. Она долго училась, наблюдая, как Лидия замешивает тесто, следит за огнём, ждёт, пока хлеб поднимется.

Через несколько недель первый хлеб, испечённый Тоней, был подан на общий стол. Люди ели молча, но одна из старших женщин сказала:

– Хороший хлеб. Твоя мать гордилась бы тобой.

Это была небольшая победа, но для Тони она значила многое.

Однако зима не прощает слабостей. Однажды ночью раздались крики. Волки. Они подошли слишком близко к хутору, и мужчины были вынуждены взять оружие, чтобы защитить скот. Василий был среди них, и Тоня снова молилась, чтобы он вернулся.

Битва была короткой, но напряжённой. Василий и ещё двое мужчин смогли отогнать стаю, но один из них был ранен. Это напомнило всем, насколько хрупок их мир.

Тоня начала чувствовать, что хутор стал для неё не просто временным убежищем, но местом, где она могла начать новую жизнь. Однако напряжение между жителями и новые угрозы из леса продолжали висеть над ними, словно тёмные тучи.

Глава 4: Тени прошлого

Мороз становился всё сильнее, заставляя каждого жителя хутора бороться за тепло. Дрова, которые рубили мужчины, едва хватало, чтобы поддерживать огонь в печах. Тоня начала замечать, что люди становились более замкнутыми, разговаривали тише, как будто боялись, что зима услышит их планы и принесёт ещё больше бед.

Одной из первых жертв холода стала старая Агриппина, которую все звали бабкой Грипой. Её маленькая хижина стояла на самом краю хутора, и за ней редко кто присматривал. Тоня, узнав, что старуха заболела, взяла на себя заботу о ней. Она приносила горячую воду, кормила её простыми кашами и сидела рядом, слушая её тихий, дрожащий голос.

– Ты добрая девочка, – сказала Грипа однажды, когда Тоня помогала ей подняться. – Но добро редко остаётся не наказанным.

Эти слова застряли в голове Тони. Они звучали как предостережение, хотя старуха сказала их с доброй улыбкой.

Тем временем Василий продолжал оставаться загадкой для всех. Он работал с утра до ночи, почти не разговаривал и избегал разговоров о своём прошлом. Но однажды, когда они вместе чинили крышу одного из домов, Тоня решилась спросить:

– Ты всегда был таким?

Он посмотрел на неё, подняв бровь.

– Каким?

– Молчаливым. Ты никогда не рассказываешь о себе.

Он отвернулся, прикручивая последнюю доску.

– Потому что не о чем рассказывать. Моё прошлое не стоит твоего времени.

Но Тоня почувствовала, что за его словами скрывается больше, чем он готов был признать.

Напряжение с Степаном только нарастало. Он продолжал пытаться найти повод избавиться от Тони и Василия. Когда в хуторе пропал мешок муки, он сразу обвинил их.

– Это они, – сказал он громко, собрав людей в главном доме. – Мы им доверяем, а они нас обворовывают.

– Ты ничего не докажешь, – спокойно ответил Василий, вставая. – Мы не брали твою муку.

– Тогда кто? Волки? – саркастически усмехнулся Степан.

Аграфена вмешалась, пытаясь успокоить спор.

– Мы найдём виновного, – сказала она. – Но без доказательств обвинять кого-либо не позволю.

Это временно утихомирило Степана, но Тоня знала, что он не остановится.

К концу недели начался сильный снегопад, отрезавший хутор от остального мира. Мужчины с трудом расчищали дороги, но снегопад не прекращался. Еда начала заканчиваться, и люди стали делиться последними запасами. Это создало ещё большее напряжение.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.