скачать книгу бесплатно
Пропавший алхимик. Детективная серия «Смерть на Кикладах»
Сергей Изуграфов
Алекс Смолев переезжает из Санкт-Петербурга на греческий остров Наксос, где покупает виллу и виноградник. Загадочные убийства постояльцев виллы и жителей острова заставляютСмолева принять активное участие в расследовании преступлений. Ему помогают его друзья, работники виллы, инспектор уголовной полиции острова и даже Бюро Интерпола в Греции. И вот снова очередное преступление ставит полицию в тупик…
Пропавший алхимик
Детективная серия «Смерть на Кикладах»
Сергей Изуграфов
© Сергей Изуграфов, 2018
ISBN 978-5-4474-6207-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Иди путем истины, прислушивайся к советам Философов, писавших об этой тайне, но не воспринимай слова их буквально, поскольку не будет тебе от этого никакой пользы, а верь только тому, что согласуется с Природой.
Николас Фламель, «Завещание», год 1414 от Рождества Христова.
Пролог
Музыка свадебного шествия всегда напоминает мне
военный марш перед битвой.
Генрих Гейне
На вилле «Афродита» царил праздничный переполох.
Все мылось и чистилось, обновлялось и приводилось в порядок. То и дело раздавался веселый женский смех, быстрый топот ног по коридорам, громкое звяканье посуды и приборов, тонкий, мелодичный звон бокалов.
Было слышно, как хозяйка виллы Ирини, полностью оправившись от событий последних дней, энергично руководит персоналом, не давая ему ни минуты для безделья.
Старый садовник Христос, одетый в свой неизменный выгоревший на солнце джинсовый комбинезон, носил цветы охапками из своего сада, передавая их разрумянившимся веселым горничным, старательно расставлявшим их в вазы по всей вилле: на ступенях, на галерее, на обеих террасах и особенно пышные красивые букеты – на столах в ресторане, где готовился праздничный стол.
То и дело к вилле подъезжали машины, высаживая новых и новых людей, – это прибывали первые гости. На вилле «Афродита» готовились отметить свадьбу молодого хозяина Димитроса и его прелестной Марии.
Катерина – администратор и старшая горничная в одном лице – с ног сбилась, стараясь разместить гостей на отдых перед праздником в освободившихся номерах.
Многие из прибывающих оказались близкими или дальними родственниками, шумно и радостно узнавали друг друга еще на ресепшн, обнимались, хлопали по спинам и, не желая расставаться, шли веселой компанией в один номер, где – в тесноте, да не в обиде! – и приводили себя в порядок, отдыхая за разговорами и звоном винных бокалов до того момента, когда их пригласят за праздничный стол.
– Босс, я с ними скоро с ума сойду! – плачущим голосом сказала Катерина, проводив глазами очередную компанию прибывших гостей человек в пятнадцать родственников, что веселой гурьбой, а кто-то уже и приплясывая, и напевая от полноты чувств, направились в номер, рассчитанный на четверых. – Они мне весь порядок расселения нарушили, я уже понятия не имею, кто и в каком номере поселился!
Человек, к которому она обратилась с такой необычной жалобой – подтянутый мужчина, на вид лет сорока пяти, ростом выше среднего, с худым и волевым лицом, которое совсем не портил тонкий белый шрам на левом виске, только вошел на небольшую площадку, где располагалась стойка администратора. Выслушав девушку, он широко улыбнулся и ответил ей тоже по-русски.
– Катя, во-первых, я уже сложил с себя обязанности управляющего виллой в тот же день, как Димитрос вернулся из полицейского участка, следовательно, я тебе уже не босс. Во-вторых, – помедлив, выбирая, взял он из вазы на стойке зеленое яблоко и внимательно осмотрел его со всех сторон. – Сегодня великий день, которого мы все так долго ждали. Думаю, что можно закрыть глаза на небольшое нарушение порядка расселения. Да и надолго гости не задержатся, завтра к вечеру ты снова вздохнешь спокойно, – он весело подмигнул девушке, вгрызся зубами в нежную, сочную мякоть яблока и замычал от наслаждения.
– Нет уж, босс, – возразила Катерина. – Димитрос снова отсутствует, у него возникли дела. Он сказал, что поехал забирать старика Спанидиса, чтобы привезти его сегодня на праздничный ужин во что бы то ни стало. Спанидис как самый старший гость и его крестный будет посаженным отцом. А только потом он привезет Марию. Так что, часа два, а то и три, его еще не будет, и корабль снова без капитана! А завтра до вечера я с ума сойду, если мне не выделят кого-нибудь в помощь: мне и от стойки не отойти, и в номерах надо посмотреть, что там и как, и на ужине помочь, да и потанцевать бы!
Алекс Смолев весело рассмеялся. Без Костаса Катерине точно не справиться. Кстати, прекрасная идея, подумал он. Вот пусть вдвоем и займутся делом.
– Катерина, зови Костаса, и дело с концом! Свадьба ваша не за горами, пусть тренируется, – скомандовал он старшей горничной.
– Ой, правда можно? – обрадовалась та. – А то он стесняется, говорит, что матушка Ирини его гоняет. Ну, он, конечно, бывает шумноват… Такой балбес! И как я собралась за него замуж?
– Очень удачно собралась, – улыбнулся Алекс. – Костас – отличный парень, добрый, надежный и толковый. Зови. Под мою ответственность.
Катерина, не откладывая, набрала телефон жениха и сообщила ему решение Алекса. В ответ в трубке раздался такой дикий рев радости, что она покраснела и поспешила поскорее нажать кнопку сброса.
Алекс снова весело рассмеялся, помахал на прощание рукой смущенной горничной и, продолжая хрустеть сочным яблоком, отправился в своей номер немного отдохнуть перед праздничным ужином.
Приняв душ, надев легкий халат и попутно захватив с собой пришедшую на его имя корреспонденцию, он вышел на балкон своего номера, откуда открывался потрясающий вид на живописную бухту Хоры.
Дневная жара уже спала, свежий ветер с моря – отличительная черта Наксоса – приятно холодил и освежал кожу.
Алекс распечатывал конверты и быстро просматривая содержание писем, откладывал их в сторону, прижимая к столу тяжелой стеклянной пепельницей, чтобы ветер не подхватил белые листки и не разметал их по воздуху. Сам он уже лет пятнадцать не курил, но попросил пепельницу, чтобы использовать ее как пресс-папье. В конвертах, в основном, были предложения и буклеты от местных виноделов, с которыми он вступил в ознакомительную переписку по предложению Димитроса.
Островитяне не особо жаловали электронную почту, а кто-то из них и вовсе никогда о ней не слышал. Работая десятилетиями на земле, они были поборниками старых традиций во всем и замечательные достижения прогресса в сфере коммуникаций были для них словно песок, летящий по ветру. Сегодня одно выдумают, завтра другое, – рассуждали они, – такая суета не для нас. Вино не терпит суеты. Чем плохи старые добрые письма в конвертах?
И здесь Смолев был вполне с ними согласен. Поэтому он и сам планомерно и не спеша исследовал остров, его возможности и виноградники. Идея приобрести собственный виноградник и самому заняться виноделием не отпускала его по-прежнему.
Среди десятка писем от виноделов он обнаружил и отложил в сторону плотный конверт с мадридским штемпелем, на котором в разделе «отправитель» значилось: «Благотворительный Фонд Карлоса и Долорес Мойя, Мадрид».
Видимо, там были документы, о которых писал ему покойный синьор Мойя в прощальном письме, прося его стать полномочным представителем своего Благотворительного Фонда на острове.
Смолев дал себе обещание, что безусловно выполнит волю покойного, но с документами, которые надо читать внимательно, он ознакомится завтра, после праздника.
Складывая просмотренные письма обратно, в стопку, он заметил небольшой узкий конверт, на который раньше не обратил внимания.
На конверте значилось: «Милостивому государю, господину Смолеву А. В., Наксос, вилла „Афродита“, нумер одиннадцатый».
Что это еще за шутки, подумал Алекс. Катерина развлекается?
Присмотревшись повнимательнее к почерку на конверте, он покачал головой. Почерк был крупный, уверенный, размашистый и писали металлическим пером, судя по характерному нажиму и прописи букв. Еще и завитки, петли и хвостики для украшения.
Он с нетерпением вскрыл конверт.
«Милостивейший государь Александр Владимирович!
Соблаговолите принять искренние заверения в глубоком уважении и сердечную благодарность за Вашу бесценную помощь, что Вы оказали при разрешении известной Вам проблемы.
Проявленный Вами талант наблюдательности и врожденный такт позволили разрешиться делу как нельзя лучше.
Мы рады, что сможем насладиться оставшимся месяцем на вилле «Афродита», зная, что наше пребывание на этом чудесном острове ничто более не омрачит. Впрочем, все в руках Создателя.
Мы были бы счастливы встретиться с Вами и побеседовать в удобное для Вас время по крайне важному для нас вопросу.
Ваш покорный слуга
Николай Францевич Ф. и его супруга Перренель.
Писано 15 августа 200… года, два часа пятнадцать минут пополудни»
Алекс перечитал странное письмо дважды и задумался.
Судя по стилю, писал действительно Николай Францевич, его сосед по вилле. Блестящее владение русским языком, которое обнаружил господин Файер во время их последней беседы, зацепило Смолева как лингвиста. На таком чистом и правильном русском языке не говорят в России уже лет сто. А теперь это письмо с оборотами речи, которых давно не встретишь в современной переписке. «Соблаговолите», «милостивейший государь», «нумер», «писано», «пополудни», – что это? Шутка? Архаизм на архаизме. Да нет, пожалуй, не шутка, подумал Алекс, потирая указательным пальцем тонкий шрам на левом виске.
Это была еще одна загадка, которую ему очень хотелось отгадать. Загадочная пара стариков, которых покойный владелец виллы Георгиос называл «наш талисман». Почти десять лет назад, как рассказал Смолеву Димитрос, они ступили на порог виллы «Афродита» и, оплатив к огромной радости хозяина свое проживание за десять лет вперед, поселились в самой скромной комнате отеля.
Георгиос, надо отдать ему должное, честно предлагал удивительным гостям более просторные помещения, но те отказались наотрез. «Мы хотели бы получить эту комнату, если вы не против. Она вдали от других постояльцев – и мы никого не будем беспокоить», – сказал тогда загадочный гость на прекрасном греческом языке, а его супруга кивнула в подтверждение его слов.
Ходили они всегда и всюду вместе, крепко держась за руки. Хоть и владели многими языками, опять же со слов Димитроса, но общительными их назвать было нельзя. Старики практически не болели, одевались и питались очень скромно. Их пребывание в отеле было почти незаметным и обходилось отелю очень дешево. По всем статьям, покойный Георгиос заключил выгодную сделку. В деньгах они тоже не нуждались, более того, на те несколько дней, что счета семьи Аманатидис были блокированы нотариусом Галифианакисом с помощью подложного завещания, и Ирини не могла содержать виллу, они добровольно взяли на себя полностью все расходы и несли их без каких-либо гарантий, что потраченные деньги к ним вернутся.
По всему – это были удивительные люди, и Смолеву было совершенно ясно, что их присутствие на вилле «Афродита» связано с какой-то тайной, но раскрытие ее он все время откладывал на потом, да и были дела поважнее!
Теперь, когда все уладилось, полиция сняла все свои претензии к молодому Димитросу Аманатидису. Более того, сам инспектор уголовной полиции Теодорос Антонидис, неловко обтирая потное лицо белым платком, принес с покаянным видом извинения от лица полиции острова и от себя лично хозяйке виллы Ирини и ее сыну. Он долго и сбивчиво извинялся в присутствии Алекса, и добрая хозяйка, от души его простив, вынесла ему в знак примирения огромный запотевший бокал холодного пива, а Алексу и Димитросу – белого вина, и вскоре примирение органов правопорядка и народа было полностью достигнуто к обоюдной радости.
Можно было переключить свое внимание на разгадывание новой тайны – и тут, так удачно, приглашение на беседу. Смолев решил, что после праздника обязательно напишет ответ.
В этот момент зазвонил телефон, Алекс подошел к письменному столу и снял трубку.
– Алло, босс! – раздался в трубке бодрый голос Катерины на фоне веселой музыки, смеха и разговоров гостей. – Димитрос вернулся, все готово, столы накрыты. Ирини просит всех собираться на большой террасе. Молодожены будут там с минуты на минуту.
– Спасибо, Катя, бегу, – ответил Алекс. – Что Костас, пришел к тебе на помощь?
– Да он через три минуты был уже здесь, – рассмеялась она. – Бегает по вилле, гостей собирает. Матушка Ирини не против.
– Ну и отлично, – сказал Алекс. – Я буду на террасе через пять минут.
Положив трубку, он быстро собрался, вышел из номера на галерею и присоединился к толпе гостей, что двигалась в сторону верхней террасы, где были накрыты праздничные столы.
Часть первая
Боже мой, всегда случается что-то неожиданное. Я хочу сказать, стоит немного расслабиться, как Господь дает тебе пинка!
Рэй Брэдбери
Алекс первый раз был на настоящей греческой свадьбе, не знал традиций и обрядов, но быстро понял, что у греков и русских здесь очень много общего.
Широта души грека на свадьбе разворачивается во всей красе, не забывая про древние традиции и ритуалы с самого первого момента.
Даже семьи с самым скромным достатком не жалеют ничего, демонстрируя неслыханную щедрость: греческая свадьба подразумевает дарение подарков абсолютно всем гостям, которые придут на свадебное торжество.
Cвадьба гуляется как минимум три дня, застолья длятся всю ночь, сопровождаемые песнями и плясками.
У входа на террасу стояли молодые девушки в национальных костюмах, с улыбками и поклонами вручая дорогим гостям маленькие свертки из белого фатина со сладостями, засахаренным миндалем и конфетами. Именно с таким сверточком, «на счастье», гость должен покинуть торжество.
Гости все прибывали и прибывали.
По периметру большой террасы стояли столы, ломившиеся от угощения. Юноши-виночерпии, высокие, стройные красавцы, в красочных национальных костюмах – традиция острова – ходили с кувшинами и щедро наливали вино в бокалы гостям.
Алекс увидел в толпе гостей и постояльцев виллы английскую пару – Джеймса и Лили Бэрроу. Они смотрели на него с улыбкой, а Лили махала ему рукой.
Смолев подхватил свой бокал и подошел к англичанам.
– Алекс, дорогой, здравствуйте, – весело сказала ему Лили. – Мы так рады, что нас тоже пригласили на этот чудесный праздник! Это восхитительно, вы не находите? Посмотрите, посмотрите, какие прекрасные костюмы, а цвета, какие сочные и яркие, особенно синий и красный! Какие девушки красивые! А юноши, юноши… Я начинаю всерьез опасаться за наш брак! А вам вручили подарок? Это просто чудесно, у меня нет слов. Вы знаете, английские свадьбы гораздо более чопорные и мрачные, и никто не празднует сутки напролет. У нас, увы, все гораздо более тоскливо.
– Здравствуйте, Лили! Праздник действительно чудесный, – поддержал Алекс жену молодого археолога. – Вы с Джеймсом всегда можете повторить свою свадьбу на греческом острове, пусть это станет для вас памятью на всю жизнь. Думаю, что ваш супруг будет только рад. Добрый день, Джеймс! Я смотрю, вы оценили греческую кухню по достоинству?
Джеймс в этот момент заглатывал с очередной деревянной шпажки запеченную на гриле баранину. Он не смог ответить Алексу, поскольку с большой скоростью двигал челюстями, – только воздел руки вверх, при этом и лицом, и всем своим видом демонстрируя неземное блаженство.
– Алекс, хоть вы скажите ему, может он вас послушает, – рассмеялась Лили. – Как только мы прибыли на греческий остров, с моим мужем произошла необъяснимая перемена! Он все время ест, с ним нет никакого сладу. Он так растолстеет – и мне придется его бросить! – она шутливо ткнула мужа локтем в бок.
Но тот не отреагировал, он был в лучшем из миров.
– Я могу его понять, – тоже рассмеялся Алекс. – Видимо, после английской кухни, греческая показалась ему более привлекательной. Давайте выпьем, Лили, за счастье молодых! – предложил он и поднял бокал с домашним белым вином.
– С удовольствием, за счастье молодых! – радостно поддержала его тост англичанка.
– Одну минуту, я с вами… – произнес Джеймс, наконец-то выйдя из нирваны. – Только скажите мне, Алекс, ради всего святого, что я только что съел? Это было просто божественно!
– По всей очевидности, сувлаки, Джеймс. Как, вы никогда их раньше не пробовали? Сувлаки – это мясо, приготовленное на гриле, на деревянных шпажках. Баранина или свинина. Но я знаю, что Ирини заказывала именно свежую молодую баранину из деревни. Между прочим, здесь, на острове – лучшая баранина и ягнятина во всей Греции. В пасхальную неделю, как я успел узнать, за барашками с Наксоса выстраивается целая очередь покупателей с материка.
– Ого! – воскликнула Лили. – Ты знал об этом Джеймс? Впрочем, мы еще ни разу не застали Пасху на острове. Говорят, это тоже очень большой и красочный праздник!
– Зачем ждать Пасху, когда можно попробовать это прямо сейчас? – резонно заметил Джеймс Бэрроу, озирая стол голодным взглядом.
– Судя по количеству пустых шпажек, – со смехом он указал на тарелку, где они лежали горкой. – Вам сувлаки пришлись по вкусу!
– Алекс, это божественно, уверяю вас! – повторил археолог. – Особенно вот с этим белым соусом… Там, кажется, сметана или йогурт, огурцы, чеснок, травки. С ума можно сойти! Какая гамма вкуса! В жизни не ел ничего подобного. А аромат, какой аромат! Кажется, они это называют тцатцики. Не выговорить, но это просто кулинарный шедевр!
– Я смотрю, Джеймс, по крайней мере, в кулинарном вопросе вас сложно назвать консерватором. Где ваш хваленый британский патриотизм? Как быстро вы забыли про английскую кухню! – продолжал веселиться Смолев.
– Не произносите при мне это гнусное словосочетание, Алекс, дорогой мой! Это просто алогизм! – протестующе мотнул головой Джеймс. – Именно английской кухне я был обязан гастритом в двадцать лет, вы не представляете, как все на нашем острове сейчас стало печально с этим. Бал правит или фастфуд, или ливанско-алжирская кухня, пиццерии, пиццерии, вокруг одни пиццерии. Японские рестораны, китайские рестораны, корейские рестораны. Ничего есть невозможно. Приличный стейк, пожалуй, только и попробуешь на побережье канала. Что ожидать от страны, где традиционным деликатесом считается «фиш-энд-чипс»[1 - «жареная рыба с картофелем», традиционные английское блюдо – англ. (прим. автора)] или плохо прожаренный ростбиф? А пирог с почками – это же ужас всего моего детства! Англичане ничего не понимают в еде! Я на всю жизнь запомнил эти серые котлеты с серыми макаронами. Б-р-р-р-р! А венец и символ британской кухни – йоркширский пудинг? Вы его видели, помните, какого он цвета? – Джеймс искренне содрогнулся. – Можете смело назвать меня яростным «леваком», только подскажите, что это так призывно смотрит на меня во-он из той тарелки? Какие краски, какой аромат!
– Ну что ты с ним будешь делать, – в притворном негодовании всплеснула руками Лили. – Дорогой, побереги свой желудок!
– Это классическая греческая мусака – запеканка, – приглядевшись, прокомментировал Смолев с улыбкой. – Судя по всему, там ягнятина, картофель, баклажаны, все под соусом бешамель. Что же еще? Перец, томаты, лук, зелень, специи, сверху сыр. Запекается в печи, отсюда и сырная корочка, и такой аромат! Это классика греческой кухни. Вы что, никогда ее не пробовали?
– Бог мой, откуда вы все это знаете, счастливчик! – простонал Джеймс, не обращая внимания на жену. – Впрочем, неважно! Вы меня уговорили с полуслова, Алекс! – Он схватил чистую тарелку и начал накладывать себе все еще дымящуюся запеканку.
– Милый, не жадничай, – предостерегла мужа Лили. – Иначе как же мы будем танцевать с тобой традиционные греческие танцы? Я так хочу научиться танцевать сиртаки.
– Вы танцуете сиртаки, Алекс? – обратилась она к Смолеву, тоже положившему на свою тарелку пару деревянных шпажек с сувлаки.
– Увы, увы, Лили, я в Греции всего неделю и пока еще не научился. Так что учиться будем вместе.
– Отлично! – захлопала в ладоши англичанка.
