Школа спящего дракона. Злые зеркала

Сам Ран мог бы внести сумятицу в это дело: младший сын или нет, в случае смерти своих старших братьев он имел полное право претендовать на львиную долю наследства. Его племянникам в этом случае тоже досталось бы немало, но Эдор и большая часть земель все равно причитались ему.

Но Ран промолчал. Единожды покинув этот дом и отрекшись от фамилии, возвращаться он не желал, и Вера могла его понять. Семья казалась сплоченной: вдовые невестки держались вместе, разновозрастные племянники, похоже, уже договаривались, как лучше использовать свалившееся на них богатство… Вряд ли здесь рады были бы видеть блудного младшего сына! Вернее, дядюшку, если уж на то пошло…

Он к тому же мало смыслил в здешних делах: не шутка провести столько лет вдали от дома… Его, конечно, хорошо натаскали: когда Гайя получит собственную фамилию от господина, то сможет основать собственный род и оставить опасную службу. Но если он не будет разбираться в ведении хозяйства, его ведь любой проведет! Даже нанять толкового управляющего, который не развалил бы дела в отсутствие хозяина, – и то нужно соображать…

Одним словом, с Эдором Ран управиться мог, но вникать в уже установленный порядок вещей ему пришлось бы долго: одно дело устраивать собственный дом с нуля (все равно что приучать к себе и объезжать жеребенка) и совсем другое – впрягаться в уже налаженное хозяйство (поди переучи немолодую лошадь, привыкшую таскать телеги по одной и той же колее, к новым дорогам!).

Завещание не таило в себе никаких сюрпризов, разве только распределение земель между «не главными», как их называла Вера, наследниками вызвало некоторое оживление. Видимо, Ланг, его матушка и братья рассчитывали не на те угодья, которые полагались им в довесок к основной части наследства. Вторая же невестка Сатта, Дилла, и ее сын, Виран, были более чем довольны распоряжением покойного. Высказались, правда, в том смысле, что дочерям он мог бы оставить и поменьше: они живут у мужей, как у Императора за троном, а им, осиротевшим, придется бедствовать…

Тут Вера поняла, что в трапезной не хватает кинокамер, а чуть поодаль – ведущего ток-шоу с бурной жестикуляцией и веселой сумасшедшинкой в глазах, – и едва сдержала смешок. В самом деле, когда доходит до дележки наследства, люди одинаковы везде: что в ее родном мире, что здесь!

Когда Керр дошел до последних пунктов, в которых Эдор Сатт награждал за верную службу избранных слуг, многие удивились: некоторым из них достались не только деньги, но даже земельные наделы.

Ну а замыкал список Ран – ему причитались драгоценности бабушки Риалы, кое-какие личные вещи, книги, все ее бумаги без исключения, а также два опечатанных ларца из хозяйства самого Сатта.

Вера покосилась на Рана, но тот хранил спокойствие. Лио едва заметно приподнял брови, выражая недоумение.

Воцарилось неловкое молчание.

– Господин Рами, – подал наконец голос Ланг, переглянувшись с матерью, – никто из нас не видел дядюшку Рана уже много лет…

Лио с трудом подавил ухмылку и снова получил локтем под ребра.

– Это не имеет никакого значения, – ответил Керр. – Нам известно местонахождение этого человека. Более того, мы уполномочены принять его часть наследства и переправить туда, где он сможет без помех его получить. Если вы сомневаетесь, можете ознакомиться с письменным распоряжением… гхм… вашего дядюшки Рана, коим он передает нам эти полномочия.

Письмо действительно имелось, настоящее, писанное самим Раном. Долго ли настрочить!

– Но, быть может, эти бумаги имеют какое-то значение для всего Эдора, а дядюшка не появлялся здесь давным-давно и вряд ли осознает…

– Наше дело, господин Эдор, – огласить завещание, а затем передать его в Императорскую канцелярию, с тем чтобы чиновники удостоверились: все упомянутые в документе получили причитающуюся им долю. Даже если бы ваш дядюшка пропал без вести, его часть наследства должна была бы храниться в целости и сохранности до тех пор, пока закон не признал бы этого человека мертвым. И только тогда вы получили бы право претендовать на эти драгоценности и книги. – Керр явно сознательно обошел в своей речи слово «документы». – Ну а поскольку человек этот жив и здоров, а на руках у нас имеется его доверенность, я не вижу никаких препятствий к исполнению завещания господина Эдора Сатта. Полагаю, если наследник сочтет, что эти вещи ему не нужны, то вернет их вам. Можете написать ему, мы передадим.

– Да, разумеется, господин Рами, – кивнул Ланг, опустив голову. – Вы, конечно же, можете забрать указанные вещи…

– Только пересчитайте их хорошенько и проверьте, настоящие ли камни в украшениях! – дерзко выпалила вдруг та самая девушка с рисунком линий силы, похожим на Ранов.

– Если вы хотели высказаться по этому поводу, юная госпожа, то у вас было время до оглашения завещания, – сказал Керр. – Но можете не сомневаться: мы тщательно сверим все перечисленные в нем вещи с наличествующими. Думаю, недостачи не случится.

Он выразительно обвел взглядом присутствующих, потом добавил:

– Приятной вам трапезы, господа и дамы, не смею более вас задерживать. Нам еще предстоит много работы.

– Но вы разве… – Ланг указал на стол, – не отобедаете с нами?

– Боюсь, у нас мало времени, – ответил Керр. – С вашего позволения, мы сразу примемся за дело. Но если бы мы вновь могли воспользоваться вашим гостеприимством и перекусить у себя, то благодарность наша не знала бы границ.

Он коротко поклонился и вышел. Вера с остальными последовала за ним.

– Тебе не хватало плаща, и непременно с алой подкладкой, – шипел на ходу Лио. – Закинул бы его край на плечо и пошел летящей походкой…

– Угомонись, – попросил Керр. – Где там должны храниться положенные тебе вещи, Ран? Показывай дорогу, что ли!

– Не зови меня так. Я же Нио, забыл?

– Так нас никто не слышит, я будто забыл разговор заглушить… Куда идти, говори!

– Туда, – тот махнул рукой в сторону лестницы.

– А кто та бойкая девушка? – вклинилась Вера.

– Понятия не имею. Судя по всему, дочь Сейна, второго по старшинству брата. Ну, так я решил по рисунку силы, – пояснил Ран. – Сам я эту девочку никогда не видел. Удивляюсь, почему ее вообще взяли с собой.

– Может, опасались оставить дома одну? – хрюкнул Лио и озвучил мысли госпожи: – Она на тебя не только лицом и линиями силы похожа, а, судя по всему, еще и характером! Тоже язык за зубами не держит!

– Только знать бы, почему она так высказалась? Слышала что-то от родителей или узнала уже здесь?

– Возьми подстереги ее в темном уголке да расспроси, – проворчал Керр. – Нам сюда?

– Да, покои бабушки были здесь.

– Ну и отлично. А ларцы из кабинета Сатта потом заберем, туда лучше со свидетелями идти…

– Это уж точно… – Вера первой вошла в большую гостиную. Пахнуло затхлым воздухом – здесь давным-давно никто не бывал. – Керр, а ты ведь малость приврал, а?

– Конечно. В завещании написано, что Ран знает, как открыть тайник, но я это опустил, – ухмыльнулся тот. – Не то наши подопечные всполошились бы: вдруг Ран не только об этом тайнике знал, добудет еще что-нибудь, а мало ли…

– Они вообще странные, – вставил Лио. – Вы не почувствовали? Воздух так и звенел от напряжения, когда Керр читал завещание, будто они ждали – сейчас прозвучит что-нибудь такое, после чего придется… не знаю, или убивать дознавателей, или пытаться все же сделать вид, будто так и надо!

– Ну, если бы отец отписал все казне, вышло бы забавно, – пробормотал Ран.

– Но он этого не сделал, а родственников взволновала твоя доля. Причем о драгоценностях, по-моему, подумала только та девушка, а прочих беспокоят бумаги. Давай уже открывай тайник, посмотрим, что там такое…

– Да погодите вы, я хоть вспомню, где тут что!

Ран медленно окинул взглядом гостиную.

– Если сейчас выяснится, что Риала не сказала ему, как этот самый тайник открывается… – начал Лио, но Вера перебила:

– То мы поможем до него добраться. Но, полагаю, Ран с младых ногтей знает, как забраться в бабушкину ухоронку.

– Еще бы я не знал, – отозвался тот. – Идемте в спальню.

– Я не возражаю, но средь бела дня, да еще когда вся эта компания сидит внизу… – закапризничал Лио и получил тычка от Керра. – Да ну тебя, шуток не понимаешь!

Тайник обнаружился под подоконником, и был он не так уж мал: в нем помещалось дюжины две футляров со свитками. Должно быть, Денна Риала придерживалась старых традиций… А может, свитки попросту занимали меньше места, чем папки?

– Принимай по счету, – сказала Вера Керру. – С содержимым будем разбираться после, не на ходу.

– Конечно, госпожа.

– А где искать драгоценности, Ран? – снова встрял Лио.

– Ну уж не под кроватью, – ответил тот. – Никогда не догадаешься, спорим?

– Еще чего! Ты наверняка знаешь, а я за догадку двадцатки лишусь? Вот уж спасибо…

– Но ты приглядись, вдруг сообразишь?

Вера невольно осмотрелась. Комната как комната, обставлена довольно скромно, хотя вещи недешевые. Но старомодные: такая резьба по дереву вышла из моды еще в те времена, когда Соль Вэра и в Корпус не поступила…

Пыли не было – горничная работала на совесть, – но тускло-серое, с черным узором покрывало на кровати и такой же ковер, а еще темные занавеси на высоких окнах создавали впечатление склепа.

– Тут тоже окно? – спросила Вера и, не дожидаясь ответа, раздернула еще одну занавесь.

И попятилась, встретившись взглядом с портретом надменной женщины… Та была далеко не юной девушкой, но могла похвастаться расцветом зрелости. Не красива в общепринятом смысле, но, увидев такую в толпе, любой невольно задержал бы на ней взгляд.

Лицо, стать, осанка… «Ты как-то подумала, что Ран – не из старой знати? – невольно подумала Вера. – И зря, по бабушке-то он точно из таких!»

– Это она? – негромко спросил Лио, подойдя поближе.

– Денна Риала, – ответил Ран, не отрывая взгляда от портрета. – Я всегда считал ее прабабушкой, но… Странное дело, пытаюсь вспомнить бабушку – в обличье Райны, конечно же, – а вижу Риалу, так их образы слились у меня в уме!

– Портрет вроде бы самый обычный, – заметил Керр. – Он всегда тут был?

– Сколько себя помню. Правда, я его побаивался, и бабушка обычно задергивала занавесь.

– Надо же, как живая…

Вера сделала шаг вперед, и очарование портрета развеялось. Стало видно, что написан он довольно грубыми мазками, которые никак не складывались в человеческую фигуру и одежду. Только надменное лицо по-прежнему парило над мешаниной красок, в полном вроде бы беспорядке положенных на холст, да выделялись на черном фоне платья красивые белые руки, сплошь унизанные…

– Это и есть тайник! – уверенно сказала Вера.

– Догадались, госпожа? – улыбнулся Ран и коснулся нарисованных пальцев. В руке у него остался массивный перстень с рубином. – Вы приглядитесь: если смотреть под другим углом, то ожерелье на Риале кажется не жемчужным, а бриллиантовым. Или даже сапфировым.

– Я уже понял, что забавляться с освещением мы будем долго, – вздохнул Керр, последовав его совету. – И без тебя никуда, потому что, похоже, ты один можешь забрать камушки!

– Точно, я уже пробовал – бесполезно, – кивнул Лио, разглядывая портрет. – Ох уж эти старинные платья… Сколько можно спрятать в складках, даже представить страшно.

– А ты представь! Иначе мы тут до завтрашнего утра проторчим, а у нас еще дел полно…

– Работайте, я пойду прислушаюсь, – сказала им Вера и вышла из покоев Денна Риалы.

«Вот так бабушка, – подумала она, глядя в залитое дождем окно в коридоре. – Жаль, что умерла так рано… Почему, кстати? Как узнать? Ран говорит, что она болела, но это какое-то скверное объяснение… Чем болела, как долго, каковы были прогнозы лекарей? Это можно выяснить, конечно, но…»

– Вижу, работа кипит, госпожа Гайяри? – негромко спросил кто-то у нее за спиной.

Вера приложила усилие, чтобы не вздрогнуть и не отреагировать на чужое якобы имя. Кто это? Откуда знает?.. Или как догадался? Человек отца или старика Мирайни? Но…

– Госпожа Гайяри, право слово, не стоит притворяться, – повторил тот же голос. – Я вас узнал. Трудно не узнать, понимаете ли, если у вас в голове не опилки вместо мозгов.

– В самом деле?

Вера повернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с высоким незнакомцем. Кажется, она видела его вчера – лицо даже показалось чем-то знакомым, – но приняла за слугу или телохранителя, а на оглашении завещания он не присутствовал. Что, впрочем, ни о чем не говорило: не так сложно подслушать действо через пару стен или перекрытий.

– Представьте себе.

Он был высок, выше Веры минимум на полголовы, а этим немногие могли похвастаться. Длинные темные волосы, изрядно тронутые сединой, незнакомец связал в хвост, как делало большинство наемников по эту сторону пролива, а одет был… Вера не взялась бы угадать, откуда он родом, настолько безликой оказалась его одежда. В этих краях при наличии некоторого опыта легко поймешь, кто перед тобой: обедневший дворянин или вельможа, притворяющийся нищим, разбогатевший крестьянин или ловкий вор, ученый или купец, странник или домосед… Но увы – этот человек мог оказаться кем угодно!

Почти, добавила про себя Вера, лучше рассмотрев его лицо. Такой загар можно получить только на море, и не в этих широтах. В горах еще, быть может: там тоже приходится щуриться, а морщины у глаз этого человека не только возрастные, это очевидно. И на завсегдатая библиотеки он не похож: по позе, по манере двигаться становится ясно, что незнакомец далеко не безопасен…

А вот определить, сильный ли это волшебник, Вера не могла. На шее мужчины болталась изрядная связка амулетов, в том числе заряженных до краев, прямо как у нее, но прочесть его собственный рисунок силы не получалось. Его могло и вовсе не быть, конечно: некоторые амулеты позволяют использовать встроенные в них заклятия (запутать след, к примеру, оглушить противника, открыть замок) даже тем, кто магией не владеет. Но что-то ей подсказывало – не так все просто…

– Может быть, назоветесь приличия ради? – миролюбиво предложила она.

– Для вас, Искра Кометы, все, что угодно, – едва заметно поклонился он, не отрывая, тем не менее, взгляда от ее лица. – Но я предпочел бы говорить не в коридоре.

– А я бы предпочла говорить не с глазу на глаз.

– Вы опасаетесь меня, госпожа Гайяри?

– Я предпочитаю держать нечто непонятное на расстоянии и под надежным присмотром, – ответила она, – а вы, уважаемый, вызываете у меня определенные опасения. Хотя бы тем, что чересчур умело прячете линии силы.

– Это вынужденная мера, госпожа, – улыбнулся он, и морщинки вокруг темных глаз собрались лучиками. – Здесь все худо-бедно способны распознать волшебника, вот и приходится маскироваться, чтобы никто не заподозрил неладного.

Он приподнял широкий рукав, и Вера увидела кожаный наруч с металлическими вставками – недурная замена обычным браслетам, скрывающим линии силы! Но как это отражается на хозяине?

– Это неприятно, – честно сказал мужчина, будто подслушав ее мысли, – и даже болезненно. Одно дело скрывать часть способностей, и другое – полностью блокировать их. Впрочем, речь не об этом, хотя я с удовольствием побеседую с вами и о таких мелочах, когда мы закончим с делами.

– Какими делами?

– Я имею в виду наследство покойного Эдора Сатта, но в большей мере – его тещи, – ответил он. – Там есть что обсудить.

– Обсуждайте с наследниками, уважаемый, – покачала головой Вера и попыталась отстранить его с дороги. – Меня сюда привело не завещание, а нечто иное.

– Тайна смерти супругов Эдор, верно? – негромко произнес незнакомец. – Я думаю, госпожа Гайяри, у меня найдется кое-что для обмена.

– Вот как? Но тогда, – сказала она, – вам первому слово!

Глава 12

– Я не стану торговаться с вами, госпожа Гайяри, – ответил он, – потому что не в моих правилах спорить с красивыми женщинами. Особенно с теми, у которых есть нечто такое, что мне необходимо заполучить.

– Да вы, я смотрю, дамский угодник…

– Не смотрите на меня так оценивающе, госпожа Гайяри, я женат давно и счастливо. В другое время, возможно, я счел бы за честь быть одаренным вашим вниманием, но теперь, к сожалению, слишком тороплюсь.

Вера не нашлась с ответом. А что тут скажешь? Ведь не нахамил, но ясно дал понять: прелести Соль Вэры его интересуют, конечно, но не до такой степени, чтобы позабыть о деле.

– Для начала скажите, как вы меня узнали, – поинтересовалась она, решив оставить взаимные расшаркивания. – Вроде бы я неплохо замаскировалась…

– По косвенным признакам, – ответил мужчина, и морщинки возле его глаз снова собрались в прихотливый узор.

«Вот о ком можно сказать – улыбается одними глазами», – подумала Вера, вслух же спросила:

– Каким именно? Ну же, скажите, мне пригодится на будущее!

– Если коротко, то я знал: происшествие в Эдоре не останется без внимания высокопоставленных персон, которые, в свою очередь, не станут привлекать к нему внимание официальным расследованием причин гибели хозяев поместья, а постараются изыскать иные способы дознаться истины, – без малейшей запинки выговорил он. Чувствовалось, что такие пассажи ему привычны, а потому слетают с губ легко и непринужденно. – Следовательно, в Эдор отрядят не рядовых чиновников. Дознавателей… возможно, но почему именно им доверено огласить завещание? Если уж им нужно ознакомиться с местом преступления, что мешает сделать это на вполне законных основаниях? А если что-то все-таки мешает, то они могли бы изобразить сопровождающих чиновника Императорской канцелярии, только и всего.

Вера вздохнула. Да уж, следовало получше продумать этот визит. И не скажешь ведь, что время сильно поджимало, поэтому и винить можно только себя. Похоже, ей все-таки передалась изрядная часть черт характера Соль Вэры, девицы с нравом взрывным и импульсивным. Хорошо еще, обычно удавалось удерживать себя в рамках. Но впредь, решила Вера, обдумывать авантюры следует все же более тщательно.

– Затем… Далеко не по всякому важному делу люди Императора отправятся на железных скакунах. Такие вообще есть только у Правого полумесяца, хотя, конечно, он волен одолжить их кому угодно. – Мужчина сделал паузу. – И что получается? В Эдор являются четверо якобы дознавателей, трое мужчин и девушка. О, думаю я: ведь у Правого полумесяца есть не только заколдованные кони, но еще и дочь, которая не расстается с тремя своими телохранителями. Не слишком ли очевидное совпадение?

– Только не говорите, что можете видеть сквозь мои маски.

– Не могу, зато в состоянии оценить линии силы ваших спутников: они спрятали их не слишком тщательно. Да и вы, если честно, отнеслись к маскировке небрежно. Вероятно, рассчитывали на то, что здесь некому будет вас опознать?

– Именно так, – созналась Вера. – А мы с вами никогда прежде не встречались? Ваши рассуждения понятны, но все же вы слишком легко узнали наши рисунки!

– Нет, никогда, – заверил он.

Она бы поспорила, да не могла вспомнить, где уже видела это лицо. А раз в идеальной памяти Соль Вэры не осталось ни следа, ни даже намека на след… скорее всего, мужчина не лгал.

– Доводилось иметь дело с моим отцом? У нас достаточно схожий рисунок…

– Тоже нет. Вернее, дела-то нам вести приходилось, но я не имел чести побеседовать с ним с глазу на глаз.

– Следовательно, – заключила она, – вы опознали линии силы Рана…

– В точку! – воздел палец незнакомец. – Опять-таки, я никогда не видел его самого, но он настолько похож на Риалу, что, право, я мог бы уверовать в переселение духов, если бы вчера не повстречал Миару.

– А кто это?

– Вы что, даже не удосужились узнать, кто есть кто в этом… гм… осином гнезде? – удивился он.

– Зачем? – в свою очередь удивилась Вера. – Если они не имеют отношения к делу, то мне нет разницы, кого как зовут!

– Подход в своем роде уместный, но не в моем случае, – решил мужчина. – Я привык узнавать все и обо всех, кто попадает в сферу моих интересов. Так вот, Эдор Миара – это младшая внучка покойного, дочь его второго сына.

– Кажется, я поняла, о ком вы, – кивнула она, припомнив выкрик девушки, здорово похожей лицом на Рана. – Да, рисунки линий силы у них имеют определенное сходство, и неудивительно, они же близкие родственники. А если я верно поняла ваше высказывание, то и нравом девушка удалась в бабку.

– Похоже на то. Чужая кровь явно не перешибла в ней ту, что текла в жилах Риалы, а значит…

– Сдается мне, сейчас начнется самое интересное, – перебила Вера, подумав, что этот человек никак не моложе Ханна Соля, а потому с ним нужно быть поосторожнее, как и вообще с людьми намного старше и опытнее тебя самой. – Однако я не хочу выслушивать это в одиночестве. Раз уж вы, уважаемый, – до сих пор не имею чести знать вашего имени, – решили открыться мне, вам придется сделать это и для моих Гайя, от которых у меня нет секретов. А если учесть то, что ваша информация, судя по всему, касается одного из них, я тем более настоятельно прошу вас пройти со мной!

«Тебя ни разу в жизни не задерживали даже для проверки документов, откуда этот протокольный язык?» – мелькнуло в голове.

– Могу ли я сопротивляться такому напору? – усмехнулся он. – Где вы изволили оборудовать допросную, госпожа Гайяри?

– Что, доводилось бывать в застенках?

Не дождавшись ответа, Вера вернулась к покоям Риалы и толкнула дверь.

– У нас гость, – сказала она, когда Гайя разом повернулись на звук. – Швыряться в него ничем не надо. Пока не надо.

В руках Лио был тяжеленький с виду сундучок, так что предупреждение явно оказалось не лишним.

– А, вижу, портрет вы еще не дочиста обобрали? – весело спросил гость. – Рекомендую заглянуть за корсаж и тем более под юбки – там может оказаться масса интересного!

– Сундучок как раз оттуда, – хмыкнул Лио. – Госпожа…

– Этот господин давно собирается назвать мне свое имя, но увы, – вздохнула она, – покамест оно остается безвестным. Но, судя по всему, он знал Риалу и вдобавок имеет определенную заинтересованность в ее наследстве.

– Побрякушки меня не занимают, – сказал тот.

– Вот мы и обсудим, что вам нужно…

Вера жестом пригласила его проходить и заперла дверь понадежнее. И еще пару заклятий навесила, чтобы уж наверняка: теперь подслушать разговор снаружи было нереально. Сильный волшебник сумел бы, но она бы почувствовала.

– Новая школа, – заметил незнакомец, бесцеремонно усаживаясь на край кровати, – у нас действуют иначе. Но вышло красиво, этого не отнять!

– Уважаемый, может быть, перейдем к делу, а разницу приемов старой и новой школы волшебства обсудим в другой раз? – вежливо попросила Вера.

– Я, право, не знаю, с чего и начать…

– Представьтесь, – предложил Керр. Взгляд его сделался сосредоточенным и не слишком-то добрым.

– А что вам даст мое имя? – развел руками незнакомец. Судя по всему, он получал несказанное удовольствие от этой беседы. – Я могу назваться кем угодно, вы все равно не сумеете этого проверить, даже если станете пытать меня всерьез. О, я верю, что вы на это способны, но зачем?

– Ради искусства, – пробормотал Ран.

– Гм… Пожалуй. Все-таки нехорошо заставлять даму ждать. Тем более она готова поджарить меня на месте, испепелив заодно бесценное шиарлийское покрывало, будто я не чувствую…

– Эта унылая тряпка – шиарлийское покрывало? – не поверил Лио. – Да вы шутить изволите!

– Выверните его наизнанку, – ухмыльнулся тот и встал, чтобы помочь. – Ну, что скажете теперь?

– Скажу, что вы, не иначе, были завсегдатаем этой спальни, – не удержалась Вера.

Покрывало оказалось двойным: выверни его, как пододеяльник, и перед тобой окажется не унылая серая основа с черным узором, а поразительной красоты тканая картина! Леса и горы, реки и долины были изображены так тонко, с таким тщанием, что казалось – наклонись ниже, и провалишься в этот вытканный мир… Такую вещь – только в раму и на стену, а не на кровать стелить!

– Вовсе нет, просто это покрывало – мой подарок Риале, – сказал мужчина. – Ну а надежно прятать все самое ценное либо показывать посторонним только изнанку – это, наверно, у нас семейное.

– Да скажите наконец, кто вы такой! – не выдержала Вера.

– Родился я далеко отсюда, – начал он, – но это не имеет значения. Теперь я обитаю за проливом, как говорят в ваших краях, а когда был моложе, не сидел на месте. При рождении мне дали имя Файрани Нар Рен…

«Вот почему его лицо показалось тебе знакомым, балда! – подумала она. – Ты каждый день видишь похожее в зеркале! Точно кто-то из старой знати… Впрочем, такой фамилии я никогда не слышала, и поди пойми, сам он ее придумал или… Или предки придумали, да. А если переводить имя, получится «хитрый зверь», а вернее, даже «бестия». Шутники были его родители, ничего не скажешь!»

– Но объяснять местным, что из этого имя, что фамилия, обычно недосуг, – продолжал он с улыбкой, – а потому в Арр-Асте и окрестностях меня в свое время величали Пройдохой Фаем, а теперь зовут попросту – старина Наррен. Я не возражаю, лишь бы платили вовремя и сполна.