скачать книгу бесплатно
Скол. Вновь на арену
Маленький шаг вперед, резкий выпад, шаг назад, защитная стойка, движение по кругу, косой удар сверху вниз и сразу же обратный по другой диагонали, пируэт, удар из-за головы и сразу горизонтальный рассекающий наотмашь. Соломенное чучело повержено бутафорским мечом, сбитый шлем отлетел к противоположной части арены.
«Дерись или умри. Мне просто не оставили выбора. Может, оно и к лучшему, а то бы занимался самобичеванием и раздумьями об этом дурацком сне и этом месте или мире. К черту!»
На арене параллельно с ним упражнялись еще трое, но, видимо, это все же были местные вояки, иначе это было весьма опрометчиво со стороны управляющего – дать возможность смертникам, ну, или как говорят, красивым словом, гладиаторам, досрочно перебить друг друга. Хоть жизнь гладиатора и не имела денежного эквивалента, но в качестве поддержания авторитета управляющего работало исправно, поэтому не было смысла рисковать ходовым товаром. Да, это были местные стражники. Вдобавок ко всему, если бы гладиаторы изучали друг друга, это бы значительно понизило зрелищность, а так – никогда не знаешь, с кем сражаешься и что от него ждать, поэтому выкладываешься на полную катушку. Да, надо признать, в любом уважающем себя городе, а жители острова Скол позиционировали себя именно так, были бойцовские арены. Неважно были ли они пиратскими или государственными, находились ли они на поверхности или под землей – не важно, о них знали все, и правители поддерживали подобные побоища. Бескомпромиссная мясобойня имела массу плюсов. Во-первых, подобные зрелища снимали эмоциональную напряженность и позволяли контролировать настроения масс, особенно если побеждал «народный» любимчик. Во-вторых, это было выгодно экономически. Почти все бои устраивали властьимущие и через третьи руки принимали ставки на тех или иных гладиаторов, конечно же, жульничая, и, в большинстве своем, выигрывая. В-третьих, опять же с экономической точки зрения, все цивилизованные государства отказались от тюрем в пользу подобных заведений. Теперь оступившийся или преступивший закон человек, не содержался за счет казны, тем самым продолжая подкладывать свинью государству, а отправлялся прямиком на желтый круг арены, где уже государство использовало его. Теперь стало все по-честному: ты использовал страну для достижения своих корыстных целей, страна незамедлительно ответила тебе тем же и заработала на тебе. Гармония и баланс.
Однако в смертельные бои на острове Скол не имели никакой экономической выгоды и, как оказалось в последствии, считались наиболее быстрым способом в продвижении по карьерной лестнице военного. Воспитанники архаичной имперской армии могли либо ждать у моря погоды, в прямом смысле этого слова, ждать беды, битвы, чтобы проявить себя, либо идти на арену и доказывать свою состоятельность в схватках с разным отребьем. Да, это были отнюдь не геройские бои, но в отсутствии реальной угрозы они стали вполне достойными. И да, это была именно казнь, когда «защитники короны» казнили ренегатов, которых море выкидывало с завидной постоянностью, ведь не зря именно здесь, во времена Империи, базировался противопиратский корпус. Во всех остальных местах смертники сражались друг с другом.
Не нужно быть гением мысли, чтобы понять, что Линд относился к категории «отребья» и должен был стать трамплином для какого-нибудь выпускника «сколовской военной академии». Однако его этот факт никогда не тревожил, он не боялся битв, но и не искал их, просто принимал как нечто должное, само собой разумеющееся, как дневной сон после обеда. Вдобавок ко всему ему ужасно надоело валяться в больничной койке, пускай к нему и приходила прекрасная Ласса, но молодая кровь требовала дела. Это дело уже давно придумал Управляющий, наверно, с первой же встречи, хотя с другой стороны, что еще можно сделать с незнакомцем, чтобы он никак не пошатнул сложившиеся устои, да и еще принес пользу. Верно. На арену его. Вот Линд и оказался на арене.
Линд находился на острове уже больше месяца и сумел достаточно хорошо изучить местных жителей, придя к выводу, что он ничего не понимает, либо просто не способен вести какие-либо наблюдения. Эти люди были как муравьи, и то муравьи имеют какую-то цель, какой-то алгоритм действий, порядок. Здесь же все эти составляющие напрочь отсутствовали. Люди просыпались всегда в разное время, никто не нес никаких дозоров, такое чувство, что город можно взять с армией кондитеров, застав стражу в сладких предрассветных снах. А их занятия? Отдельный разговор. Никто ничем не занимался – это был рай для празднолюбцев. И тем не менее в домах всегда было чисто, на столе хлебно, а в тылу спокойно. Необъяснимо, но факт. Хотя может быть все зависит от угла обзора? Возможно. Наблюдать за жизнью из-под полы – крайне неудачный ракурс, тем более из окошка, размером с голову, но выбирать не приходилось. Жить в лишении лучше, чем не жить вовсе, ведь все мы – люди, а каждому человеку присуща надежда, надежда, что в один прекрасный момент обойма невзгод иссякнет или хотя бы уйдет на перезарядку, а мы в это время насладимся жизнью.
«Кто сказал, что жизнь в клетке так ужасна?», – рассуждал про себя Линд.
И действительно: его кормят, охраняют, каждый день к нему приходит Ласса, чтобы что-нибудь рассказать или сыграть в очередную непонятную Линду игру. Так вот. Кормят, поят, охраняют, есть, где спать, дают погулять и мечом помахать, пусть и бутафорским, но это не навсегда, да еще и каждый день коротаешь в компании прекрасной девушки. Пожалуй, даже, если бы Линду дали выбирать, он выбрал бы клетку, но только здесь и сейчас. Разумеется, он стремился ее покинуть, но на острове Скол он мог жить только в ней, таким образом, защищаясь от внешнего мира. Все есть для хорошей жизни, особенно, когда незнакомый и чужой мир вокруг пугает, когда потерял единственную возможность во всем разобраться, после того кораблекрушения.
«Никто из них не выжил, это невозможно, я видел, как червь их пожирал… Ну а я… Я – да, я – король этой жизни, ну или по крайней мере – принц, в любом случае меня все устраивает!»
Единственная беда этой королевской жизни заключалась в том, что нет больше ни у одного жителя острова Скол – монотонности. День за днем Линд выполнял определенный алгоритм действий, строго по расписанию, в строгой последовательности. Очевидно, что он был единственным таким человеком на острове и мало-помалу он стал понимать, что он вовсе не король этой жизни, а хромая пешка. Нет большего наказания, чем жить по расписанию, видеть, как за окном сменяются дни и ночи, когда вокруг люди занимаются, чем хотят, и не знают себе никаких проблем. Со временем он стал осознавать, что жаждет этой битвы на арене, что он изменился. Некогда человек спокойный до всяких битв и сражений, теперь страстно жаждет их, как жаждал он Лассу, то единственное из его «расписания», что не угнетало, а наоборот мотивировало. Теперь он кормил себя иллюзиями, что сможет пройти арену от и до и тогда, возможно, Управляющий оценит его воинский потенциал по достоинству и быть может… А кто его знает… не важно. Делай, что должен, и будь, что будет.
Так проходили дни, его рука совсем окрепла, он вернул себе былую скорость движения, но все же рана в боку оставалась его слабым местом. Наивно предполагать, что соперники не будут знать этого слабого места и не попробуют тупым ударом в бок достать его.
«Надо подумать и чем-то потуже перевязаться».
А то у него был выбор. Смешно! Как и любому «отребью» из защиты ему разрешалось использовать только старую рваную робу послушника.
«Значит пущу всю ее на широкий пояс. Затянуть потуже и порядок».
Броня. Да черт с ней, она бы только сковывала движения и сжирала всю выносливость, пару кругов по арене и в пору брать передышку. А уж если тебя прошибают копьем насквозь, тут уж ни одна броня не спасет, даже кованые латы. В любом случае ранения не избежать. Но вот, что придется сражаться, так сказать, в официальном поединке бутафорским мечом против вполне себе такого настоящего, стало непредвиденной неожиданностью. Осталось только выбивать оружие у соперника и овладевать им, либо брать соперника на удушающий прием.
«Мои шансы – говно»
– В первом поединке сойдутся…
«Бла, бла, бла, такой-то хрен с идеальной родословной и припудренным носиком»
– Против него…
«Великий фехтовальщика, мастер меча и пера, непревзойденный обольститель…»
– …тот, кого изрыгнула преисподняя…
«Вешать таких герольдов!»
– … или как он зовет себя – Линд!
Толпа неистово заревела, нет, не в поддержку Линду. Давно на острове не происходило схваток. В последнее время стихия слишком старается, и море выбрасывает только трупы.
Глава 22
Побег с острова
– Неплохо идет, а? Как я над ним поработал! – сложив руки на груди чествовал себя Борк.
– Я бы на твоем месте не так уж и радовался этому факту, ты же знаешь, кто следующий выйдет на эту арену.
– Кто? – недоуменно ответил Борк.
– Неужели ты не знаешь? Странно, хотя этого следовало ожидать, ты бы не одобрил такую инициативу, – без каких-либо эмоций ответил ему Управляющий.
– Ты ответишь мне или нет?! – начал волноваться Борк, – Вспомни, как я тебя тоже выхаживал!
– Ой, да перестань давить на чувство долга, это то здесь при чем? Наберись терпения. Сейчас все сам узнаешь. И да, знай, что уже ничего нельзя изменить, вернее я не позволю. Не позволю портить представление. Ведь это будет впервые за все турниры.
Борку не оставалось ничего другого как просто подчиниться и ждать. Он дико нервничал, пытаясь досрочно разобраться в том, кто же появится на арене в считанные мгновения, чтобы этот факт не стал для него шокирующим и не на нес ему сокрушительный нокаут. Он достаточно долго посещал каждый турнир и знал, что мало что остается без изменений от турнира к турниру, за исключением того, что в роли пушечного мяса выступают люди, сбившиеся или не ведающие пути, а в роли героев-освободителей, так сказать, вся королевская рать. Потихонечку в его голову стали закрадываться сомнения. Кажется, он нашел то, чего еще не было в турнирах и что не запрещено, а, следовательно, разрешено.
– Как ты посмел! – Борк вцепился в грудки Управляющего, пытаясь растрясти тушу, по весу превышавшую его в несколько раз.
– Ха! Все-таки догадался раньше, чем она вышла. Отпусти. – сурово и глухо сказал Управляющий, – Борк подчинился.
– Зачем? – едва слышно произнес отчаявшийся отец.
– Она сказала, что ты в курсе. Я был ей не в праве отказать. Устала она от твоей лечебницы и вечных «хорошо, папочка». Молодая кровь требует дела.
Расстроенный отец неуклюже шмякнулся на свой стул и закрыл лицо руками. Накатывали слезы. Он прекрасно понимал, что Линд зарубил уже шестерых и останавливаться не собирается. Только победа на турнире сможет даровать ему свободу и жизнь. Он не остановится, не сжалится, не проявит милосердия, ведь иначе умрет он сам. Ну зачем она пошла?
Герольд объявил участников следующего боя. Ими оказались Линд и Ласса.
– Неожиданный сюрприз, – сказал Линд, вставая в защитную стойку.
– Ты думаешь, я просто так ходила к тебе каждый день? О, нет, я изучала тебя.
– М, интересненько, ко всем остальным мужикам ты тоже ходила, все их части тела изучила? – они двигались по кругу, выставив клинки впереди себя.
– Ну ты и кретин! Все тутошние мужики, если и могут чему-то научиться, то только в одном месте – академии, а там уже лет пятьдесят учат одному и тому же. К ним не сложно найти подход. А вот ты другое дело, ты не здешний, и что у тебя на уме предположить сложно.
– Ну ты и стерва, расчетливая стерва, – Линд не мог спрятать зубастую улыбку, уж слишком его развеселила и еще сильнее влюбила в себя эта сволочная девка.
– Хорош болтать!
– Бейтесь! Деритесь! – зашумела толпа.
– Ты слышала? Своей болтовней ты расстраиваешь мою толпу, – сказал Линд и сделал маленький шажок в направлении соперницы.
Шаг вперед, еще маленький шаг, выпад, шаг назад, блок контратаки, уход в сторону, удар сверху, еще один, уклонение от контратаки влево, удар снизу по диагонали, промах, шаг назад, большой шаг назад.
– Милочка, если ты все время будешь сидеть в защите, то не победишь, – разводя руки в стороны и вытягивая голову вперед, упрекнул ее Линд.
Она тут же ринулась в атаку, пытаясь снести выставленную вперед голову – промах, ну или хотя бы руку – тоже промах. Купилась, как миленькая. Линд отбил еще один достаточно медленный удар, сделал пируэт, оказавшись сбоку схватил ее за руку с мечом, развернул, прижал к себе и поцеловал.
– М! Это уже интереснее, укусила! Вот тебе и первая кровь, – пытаясь зажать кровоточащую губу сказал Линд.
Она ошеломленно стояла в защитной позе. В ее глазах был страх, точнее потрясение, она не ожидала такой дерзости. Что он может еще выкинуть? Сколько бы она с ним ни общалась – более понятным он для нее не стал. Доказательством этого служил такой вот поцелуй. Который не сказать, чтобы ей не понравился, но и без ответа он оставаться не должен был, иначе народ бы не понял.
На трибунах Борк не скупился на ругательства и всячески возмущался тому, как нахально ведет себя этот мерзавец. Управляющий наблюдал за этим и периодически заливался яростным смехом, чем еще сильнее злил Борка, и от чего смеялся еще громче, не желая разрывать этот замкнутый круг до тех пор, пока трибуны не ахали от происходящего на арене, как ,например, ситуации с поцелуем. Этого не ожидал даже Управляющий, а Борка после этого привязали к спинке стула, чтобы он не смог выполнить свои намерения и выброситься на арену с целью замочить мерзавца.
Линд издевался над своей соперницей.
– Непонятно, как ты смогла пройти так далеко, ты же бездарность!
В ответ на это она только больше злилась и, нанося амплитудные удары, пыталась доказать обратное. Выглядело это достаточно забавно, вскоре она совсем выдохлась и оперлась на меч обеими руками, положа сверху на них голову. Линд спародировал ее, встав в такую же позу, и положил подбородок на руки, чтобы не терять ее из виду, так, на всякий случай.
– Не хочешь отдохнуть? – начал он.
– Отвали!
– Не жалеешь, что вышла на арену?
– Отвали, я сказала!
– Раз ты вышла на арену, может, и за меня выйдешь?
– Убью гада!
– Видимо, у кого-то не задался день, – Линд просто сиял.
– Ну ты и засранец.
– Знаю, знаю, ты без ума от меня, не хочешь сбежать со мной с этого острова?
– Что?!
Она резко распрямилась и бросилась в атаку, Линд кончиком меча, воткнутого в песок, катапультировал его в её направлении, подняв облако пыли, тем самым остановив её стремительную атаку. Она закашлялась и стала протирать глаза.
Толпа ревела от восторга. За бесчисленное количество предыдущих схваток всем уже порядочно надоели жестокие убийства и красочная расчлененка, а вот подобных издевательств никто никогда не видел. Привычные крики «Убей!» сегодня сменились на дружный хохот, благо что Лассу представили под другим именем, и её лицо скрывал шлем, иначе позора ей было бы не обобраться. Единственный кто в этот вечер не смеялся – это был Борк, дедушка, бубнящий себе под нос всякие проклятия, недовольный тем, что его привязали. Он грозился, что в следующий раз нацепит сиськи и сам пойдет драться на арену. Управляющий уже не мог сдерживать слезы, порой задыхаясь от смеха, он вставал и отходил в сторонку, чтобы немного продохнуть.
– Ну так что? Мое предложение все еще в силе, – Линд разгуливал вокруг своей ненаглядной.
– Перестань издеваться.
– Издеваться? Издевательством было бы оставить тебя здесь после такого позора.
– Никто не видел моего лица.
– Можно подумать, тебе от этого будет проще, и в один прекрасный день ты кому-нибудь откроешься, а он тебя сдаст с потрохами.
– Ты серьезно?
– Я не просто так тебя поцеловал, подбирал подходящий момент.
– Удачно подобрал.
– Меня все устроило, – Линд остановился, – ну так что, бежим?
– Ты безумен.
– Не исключено, – он подошел к ней, взял её за руку, – ты знаешь на этом острове все, и ты тоже хочешь с него сбежать. Я уверен, что у тебя уже давно зреет план побега.
– Там еще не все готово.
– У нас есть оружие в руках и я.
– Какая же ты самовлюбленная сволочь, – она сжала его руку и поцеловала, толпа ахнула.
– Надо признать, сейчас мне понравилось больше, чем в прошлый раз.
– То ли еще будет, – ответила она.
– Оу.
– Соберись. Дверь. Там простая планка, ее достаточно просто подбить.
– Понял.
Держась за руку, они побежали к двери, из которой на арену выходили представители королевской власти. Там не было надзирателей, ведь было бы странно надзирать за своими, которые добровольно пошли на риск. В два счета, меч, просунутый в щель приподнял планку, держащую дверь. Как только планка упала на пол, Ласса открыла ворота, и они помчались вниз по каменным ступеням. Толпа радостно, присвистывая, зааплодировала. Никто и предположить не мог, что на их глазах сейчас творится история большой любви.
– Как думаешь, за нами будет погоня?
– Давай не будем оставаться и проверять это.
Очень быстро они оказались на поверхности, идеальный момент – весь город был на арене, ничто не затрудняло побег.
– Нам нужно на западное побережье острова, бежим.
И они побежали по главной, пустой улице, оставляя за спиной прошлое и двигаясь навстречу будущему. Очень быстро они достигли пункта назначения и Линд в очередной раз убедился, насколько же невелик остров и как он может осточертеть за двадцать лет жизни. Они бежали к старому пирсу, поросшему зеленым мхом и потерявшим половину досок, словно столетний дед зубы. У пирса стоял небольшой парусный шлюп.
– Очень оригинально, – съязвил Линд, – и зачем было так долго ждать?
– Это рыбацкая лодка, которая ходит в ближайшие порты Моссадора торговать с большой землей, ходит каждый день, а сегодня, когда все на арене, она прохлаждается и дожидается нас. Отдай швартовые.
– Да, капитан, – он улыбнулся ей, она сделала вид, что не заметила.
Управляющий не поднял тревоги и не дал команды преследовать. Народ бы не понял, а главное, так решил его друг и брат по оружию – Борк, принявший решение не мешать дочери, видя, что происходило на арене. Не зря ведь говорят, что человека можно узнать только в бою. Может быть, она специально только ради него и рисковала жизнью. Знала, что ей с ним не совладать и надеялась на взаимные чувства. Тем более он знал, что если она упрется, то уже не откажется от своей идеи. Ему не хотелось запирать её на острове, супротив воли. Это неправильно.
Глава 23
Беженцы и Варла
