скачать книгу бесплатно
Меня всегда интересовали всевозможные слова, и не только в виде историй. Иностранные слова, например, тоже увлекательны.
ДРЮ: Имена на языке жестов имеют свою особенность. В первый раз их обязательно показывают дактильным алфавитом [6 - Дактильный алфавит – вспомогательная система жестового языка, где каждой букве соответствует определенный жест.], каждую букву отдельно. Но так делать каждый раз затруднительно, поэтому имя получает свой жест, он базируется на типичной особенности или характерной связи с этим человеком, например прическа, хобби… В основном дальше пользуются этим специальным жестом.
Я киваю.
– Можешь мне показать дактильный алфавит?
Я внимательно смотрю за движениями его пальцев. И опять краем сознания отмечаю, что он не только замечательно пахнет, но и ногти у него очень ухоженные.
Он показывает, как изобразить на пальцах имена Дрю и Джули. И только тут я замечаю, что все это время не давала ему поесть. Жестом я показываю ему на тарелку, а сама гуглю, как изображается имя Бо. Хэйли. Папа.
Смех Дрю прерывает мое занятие. Он качает головой.
Я смотрю, как он делает жест, означающий «папа». Понятно. Это же не имя собственное, а устоявшееся понятие. Ну да, логично.
– А как звучит твое имя на языке жестов?
Если я правильно поняла объяснения, его имя должно быть связано с ямочкой на подбородке.
– Можно? – тихо спрашивает он и нерешительно протягивает руку.
Сейчас он не смотрит мне в глаза, он смотрит на губы, которые формируют: «Конечно».
Для большей ясности я киваю головой, он придвигается ко мне, берет мои пальцы и складывает большой и указательный вместе. Потом прижимает к ним средний и безымянный, мизинец остается в стороне. Движения Дрю осторожные, но уверенные. Кожа на пальцах огрубела, но прикосновения нежные, словно он боится причинить мне боль. Его теплое дыхание ласкает мне висок, я вся покрываюсь мурашками. Он сидит так близко, что я чувствую жар его тела. Запах лимона окутывает меня. Я осознаю, что это совсем не держание за ручки на свидании, но с трудом удерживаюсь, чтобы не погладить кончиками пальцев мозоли на его ладони. Неожиданная близость с Дрю приятна. Более того, возбуждает.
У меня горят уши.
Я сошла с ума, если мне сейчас очень хорошо? Вопрос задан моей внутренней библиотекарше, то бишь голосу разума, который частенько уходит на перерыв. Но стоит мне повернуть голову, чтобы поймать взгляд Дрю, как он сразу отстраняется, словно обожженый.
– «Д», – торопливо указывает на мою руку.
У меня брови ползут вверх. Но потом я понимаю, что он имеет в виду жест, который показал на моих пальцах. Я быстро киваю головой, пока мое замешательство не стало очевидным. Я поняла – Д, первая буква в имени Дрю.
Он отпускает мою руку. Складывает такой же жест – большой и указательный кольцом вместе, только остальные пальцы растопырены.
– Отлично, – шепчет он. – Или мудак. В зависимости от ситуации.
– Приколист, – отвечаю я.
Заканчиваю эту гимнастику для пальцев и засовываю руки под колени, чтобы перестать фантазировать о прикосновениях к Дрю.
Вероятно, мои попытки изобразить слова пальцами выглядели весьма захватывающими, потому что официантка увлеченно смотрит на нас. К счастью, мне абсолютно без разницы, что обо мне думают другие. Я напоминаю себе об этом, когда Дрю еще немного отодвигается. Пространство между нами не такое уж большое, но почему-то ощутимое, и горький привкус во рту я запиваю айс-ти. Определенная часть моего тела срочно нуждается в помощи, раз решила, что в воздухе прошла искра, когда Дрю прикоснулся ко мне.
В молчании мы едим до тех пор, пока Дрю не откладывает вилку.
– У тебя есть любимый жест? – Мне хочется больше узнать об этой невероятно интересной теме.
Последовавший непристойный жест я понимаю без объяснения.
– Да, парни, все вы одинаковы.
Я бы кинула в него картонку для пива, но он предусмотрительно собрал все картонки на своей стороне стола вне зоны моей досягаемости. Я даже не заметила, когда он успел.
– А у тебя есть любимое слово? – Дрю спрашивает так тихо, что мне приходится напрячься изо всех сил, что понять его.
Любимое слово? Как-то не задумывалась даже. У меня дома полстены увешано необычными словами, которые я стараюсь изучить. Коллекция заметок регулярно пополняется с каждой новой книгой, но их так много… Какое же из них мое любимое? Или это очередная подначка с целью показать, что спрашивать про любимый жест по меньшей мере глупо? Ну что ж, я знаю ответ.
– Пыльный клубок.
Смех Дрю окатывает такой волной тепла, что на краткий миг кажется, будто мы знаем друг друга вечность. Или нас объединяет паршивое чувство юмора.
Дрю хватает мобильник и отправляет мне сообщение через мессенджер.
МИСТЕР АЛАБАМА: Очень тебе подходит.
ДЖУЛИ: Так ты видишь меня пыльным клубком?
Я вопросительно поднимаю одну бровь, провоцируя его. Дрю улыбается, и на правой щеке проявляется милая ямочка. Так вот что имел в виду Бо! Наконец-то сменил эту напряженную мину, которая не сходила с его лица целый день.
МИСТЕР АЛАБАМА: Свернувшимся в клубок котенком. Но насколько пыльным, еще предстоит узнать.
Я три раза перечитываю сообщение, прежде чем понимаю, о чем идет речь. Теперь он меня провоцирует? Или просто моя фантазия разгулялась? Прежде чем я успеваю одуматься, пальцы уже выстукивают встречный вопрос.
ДЖУЛИ: И какая часть моего тела, по твоему мнению, больше всего пылится?
Дрю издает что-то среднее между стоном и хрюком. Почесывая переносицу, он несколько секунд раздумывает, прежде чем написать ответ.
МИСТЕР АЛАБАМА: О, мисс Соевый Латте, я как-то не присматривался к твоему прекрасному телу. Больше думал об огоньках страсти в твоем взгляде, когда были в библиотеке. Так много пыльных книг… На всякий случай, если тебе понадобится вытиральщик пыли, вспомни обо мне.
Заметано. Мне кажется, или у него своеобразное чувство юмора, или… Судя по сообщению, он вовсю флиртует со мной. Но… Что еще за «но»?
Ах да, точно. Чему я научилась в прошлом семестре, так это тому, что не стоит связываться с футболистом. Даже без сломанного носа получишь такую кровоточащую рану, что мало не покажется. К тому же эти глупости не имеют будущего. В отличие от Пенни в мои жизненные планы не входит свадьба с футболистом.
ДЖУЛИ: Мистер Алабама, никто не смеет оскорблять библиотеку Сент-Клэра! Ты, может быть, большой и грозный, но у меня хватит гибкости достать тебя в таких местах, что тебе будет очень больно.
В этот раз он строчит ответ не раздумывая.
МИСТЕР АЛАБАМА: Заманчивая идея. Если когда-нибудь у меня возникнет потребность в услугах такого рода, я с уверенностью обращусь к тебе, мисс Соевый Латте.
ДЖУЛИ: Думаю, для удовлетворения потребностей такого рода у тебя достаточный выбор.
Этот текст я не посылаю, потому что разговор опять свернулся не в ту сторону. Потребности Дрю – любого рода – меня не интересуют.
ДЖУЛИ: Всегда готова надрать задницы и поколотить яйца.
Надеюсь, это приемлемое соотношение юмора и пошлости, чтобы… Чтобы что? Чего я добиваюсь? Я не хочу создавать впечатления, что он меня привлекает в каком бы то ни было качестве.
У глаз Дрю собираются морщинки. Он улыбается, читая сообщение, – либо находит странным образом смешным, либо удивляется моему выбору слов.
МИСТЕР АЛАБАМА: Возьму на заметку. Знаю одного защитника, очень нужно, чтобы какая-нибудь девчонка немедленно надрала ему задницу. Даже не вздумай отказаться.
ДЖУЛИ: Заманчивое предложение.
Я бросаю взгляд на часы и с ужасом понимаю, что совсем потеряла счет времени. Я планировала управиться за полчаса, а оказалось, что наше общение длится три с половиной часа. Мне нужно поторопиться, если хочу успеть на последний автобус до дома. Я быстренько набирю текст и машу официантке.
ДЖУЛИ: Мне пора, не то пропущу автобус.
МИСТЕР АЛАБАМА: Я могу тебя подвезти.
ДЖУЛИ: Ты водишь машину?
И в меня летит вся стопка картонных подставок.
МИСТЕР АЛАБАМА: Я глухой, а не безмозглый.
Ладно, ладно, беру свои слова обратно и поднимаю руки в мирном жесте. Этот постоянный взгляд на мои губы наталкивает меня на какие-то странные мысли, которые я предпочла бы оставить другим.
Когда приносят счет, Дрю достает портмоне и показывает мне, чтобы я убрала свой кошелек. Вроде нужно запротестовать, но я решаю подчиниться. Из-за плачевного состояния финансов я готова отступить от идей эмансипации в данном конкретном случае.
Когда мы встаем из-за стола, я легким прикосновением привлекаю внимание Дрю. Он смотрит на меня, я медленно говорю:
– В благодарность за обед я могу тайком провести тебя на тренировку чирдансеров.
Он протягивает мне мобильник, и я догадываюсь, что он ничего не понял. Приходится набирать текст.
ДРЮ: Только если ты станцуешь для меня.
Он снова смешно и энергично трясет в воздухе воображаемыми помпонами.
ДЖУЛИ: Я могу и здесь для тебя станцевать.
– Ты уверена? – спрашивает он и прячет телефон в карман джинсов.
– О, Дрю, никогда не бери меня на слабо, – говорю тихо, чтобы никто из сидящих за другими столиками нас не услышал.
Я снова наблюдаю за ним, его взгляд останавливается на моих губах. Сердце суматошно подпрыгивает, но я не подаю вида. Нужно зубилом выбить у себя в мозгах, что он всего лишь читает по губам, а не хочет поцеловать меня. Почему я думаю о поцелуях?
Чтобы отвлечься от дурацких мыслей, я решаю делать то, что лучше всего умею, – танцевать.
Показываю Дрю, чтобы он взял мои очки и отошел на шаг назад, и становлюсь в позицию в проходе между столами.
Начали!
Прямо в центре «Бархатного кота» я театрально откидываю хвостик и кручу невидимые помпоны. Только для Дрю.
Я с точностью до секунды улавливаю тот момент, когда до Дрю доходит – меня ничего не смущает, а в неловком положении оказывается он. На его лице проступает смешанное чувство веселья и скепсиса.
– Джули, – шепчет он, недоверчиво качая красивой головой.
Сам виноват. Не надо было меня провоцировать.
Правило № 1: Если хочешь публично позориться, то делай это с огоньком.
Я вскидываю руки вверх и верещу во всю мочь:
– Йу-ху-у-у!
И мы мгновенно становимся центром всеобщего внимания. То, что я редко держу помпоны в руках, совершенно не означает, что я не умею танцевать. Двигать бедрами в такт музыке и крутить головой так, чтобы волосы взлетали, относится и к нашим выступлениям. Нравится это Дрю или нет, но он получает не совсем частное приват-шоу нашей танцевальной программы. Я не спускаю с него глаз, пока прыгаю туда-сюда между столами, верчу руками и громко хлопаю.
У Дрю крепко сжаты губы, но их уголки дергаются, он изо всех сдерживается, чтобы не расхохотаться в голос. Вероятно, он прямо сейчас должен выбрать: или признать, что у нас одинаковое чувство юмора, или же, засмущавшись, покинуть заведение. Ну, по крайней мере, он не покраснел, лишь глаза весело блестят. Он крепко держит в руках мои очки и не обращает внимания, что на нас все смотрят.
Очень смело, Мистер Алабама.
Я смотрю ему прямо в глаза, и постепенно люди, картины, стены отступают на второй план, теряют цвет, превращаются в серый вихрь. Я вижу только Дрю, его едва сдерживаемую улыбку. Мне недостаточно только улыбки, мне хочется большего – жеста, реакции, чего угодно, что расскажет о его характере. Но в ответ на мои старания его расшевелить, вывести из себя, я получаю лишь легкое покачивание головой. И что это означает? Я должна прекратить или я не справилась с задачей обратить его в бегство?
Он убирает очки в карман и протягивает мне руку, явно приглашая на танец.
Целая стопка книг в моей внутренней библиотеке с грохотом падает на пол, когда я покидаю островок благоразумия.
Хлопнув в ладоши, я подпрыгиваю к Дрю. Хвостик скачет с одной стороны на другую. Едва моя ладонь оказывается в его, он нежно притягивает меня к себе. Не отпуская руки, он склоняется ближе, и его дыхание дуновением касается шеи. Я вся покрываюсь мурашками, но храбро игнорирую свою реакцию.
– И что это было? – спрашивает он и глубоко выдыхает.
Я требовательно смотрю на него, но не похоже, что он собирается сбежать.
– Я танцую для тебя, – честно отвечаю я.
А как еще это может выглядеть? Я осторожно вынимаю руку из его ладони и, прежде чем он начнет протестовать, кладу обе руки на его мускулистую грудь. Начинаю медленно двигать бедрами из стороны в сторону. Меня волнует жар хорошо натренированного тела, легко ощущаемый через легкую футболку. И биение сердца под пальцами. Намного более частое, чем я ожидала. Из-за моего танца или от того, что все на нас пялятся?
Я запрокидываю голову назад, не отводя взгляда от Дрю, медленно спускаюсь к его коленям, исполняя фигуры стрип-пластики… По-прежнему никакой реакции.
Мне неизвестно, сколько безумия под названием «Джули» он может вынести, поэтому я ограничиваюсь тем, что вскакиваю на ноги, громко хлопаю и кричу: «Дрю, вперед!» На этом мое выступление заканчивается.
Я с удивлением вздрагиваю, когда остальные посетители «Бархатного кота» дружно хлопают и скандируют: «Синие, вперед!» Для закрепления успеха я шлю им еще раз «Йу-ху-у-у!», на что получаю немедленный ответ: «Мы любим тебя, Саммерс!»
Когда я, получив обратно очки, оглядываюсь по сторонам, за одним из столов обнаруживаю двух игроков нашей футбольной команды: принимающий Джошуа Симонс и фулбек Матео Ортега. Они соседи Кайла по квартире, я несколько раз встречала их на вечеринках, и они тоже внесли вклад в мое не совсем положительное мнение о футболистах, правда, по другим поводам.
Матео сдувает прядку черных волос со лба и призывно лыбится. Джошуа, сложив руки на груди и откинувшись назад, изо всех сил старается держать дистанцию. Сморщенный нос и выражение глаз выказывают полное отвращение к нам.
Что ж, сама виновата, если они смеются надо мной. Кому в голову придет сотрясать заведение воображаемыми помпонами, да еще и в обычной одежде? Я показываю Дрю следовать за мной. Приветствую Джошуа и Матео воздушным поцелуем.
– Была рада доставить вам удовольствие, – и делаю книксен.
– Кажется, ты подцепила новенького, – бормочет Джошуа, не в силах скрыть презрение.
– Нам уже стоит волноваться, Саммерс? Как-никак ты заигрываешь с врагом! – Матео делает еще одну безуспешную попытку сдуть прядку с глаз.
В зеленых глазах Джошуа горит вызов, но он не включается в разговор, полностью нас игнорируя. Почти механически он пережевывает свой сэндвич, уставившись в одну, видимую только ему точку.
