скачать книгу бесплатно
– Привет, – сказал я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более дружелюбно.
Глаза ее вдвое увеличились в размерах. Она бросилась прочь, я побежал за ней. Я догнал ее в коридоре, по всей видимости, она свернула не там, где хотела, и оказалась в тупике. Упершись спиной в стену, прижавшись как можно сильнее, почти слившись со стеной, она со страхом изучала меня.
– Привет, – повторил я, – кто ты?
– Мне нельзя лазговаивать с незнакомыми. – Ответила она дрожащим, но решительным голосом.
– Меня зовут Оскар, – представился я. – Вот видишь, – продолжил я ласковым голосом, – теперь я не незнакомец, теперь ты знаешь меня. А кто ты?
– Я?
– Да, как твое имя?
– Меня зовут Ева. – Представившись, она, кажется, стала бояться чуть меньше, ее голос перестал дрожать, и она отошла от стены на пару шагов.
– Сколько тебе лет, Ева?
Она вытянула вперед обе руки. На правой руке она растопырила все пять пальцев, на левой оттопырила только указательный. Шесть лет.
– Ты здесь живешь? Одна?
– Нет. У меня много длузей. Но они куда-то плопали. – Ева говорила спокойно, ничуть не стесняясь, не выдавая более признаков страха.
– И ты не знаешь куда?
– Пелвым плопал Том, потом Алиса. Они все оставили меня… – из глаз девочки потекли слезы. Обняв меня, она всхлипывала у меня на плече. Похоже, она уже давно одна, без друзей, без кого бы то ни было еще. Бедное дитя. Я вспомнил орудия пыток, находящиеся в подвале. Вероятно, там дети и провели последние минуты, часы или дни. Что за чудовищное место?
Когда она успокоилась, я спросил:
– И никто не заботится о тебе сейчас?
– Тетя Сильвия. Она живет навелху. Она плидумывает лазные иглы и дает кушать, если я себя холошо веду и если не попадаюсь ей на глаза. Она так говоит.
– Игры? – Спросил я.
– Подем, я покажу.
Она взяла меня за руку и повела в комнату, где мы впервые с ней встретились несколькими минутами ранее. Труп все так же свисал с потолка. В отличие от меня, на Еву это зрелище никак не подействовало, как будто это привычно для нее, словно труп под потолком – неотъемлемая часть интерьера. Она отпустила мою руку. В углу комнаты лежала длинная деревянная палка и темный широкий шарф.
– Вот, – сказала она, – ты умеешь в это иглать?
– Нет, – честно ответил я. Я был в полном недоумении. Что-то смутное, какое-то подозрение зародилось у меня в голове, но я еще не понимал до конца, во что Ева собирается играть.
– Я тебя научу, – сказала Ева и протянула мне шарф. – Завяжи мне глаза, пожалуйста. – Я подчинился и набросил шарф ей на глаза и не туго завязал.
– Так нормально? – Спросил я.
– Ага, – кивнула девочка и размахнулась палкой. Она со свистом рассекла воздух, чуть не задев меня. Я отпрыгнул со вскриком. Она засмеялась звонким детским смехом. Ева сделала шаг вперед и взмахнула палкой еще раз. Потом еще и еще, делая шаг вперед после каждого взмаха.
– Где он? – спросила она грустным голосом, будто собиралась снова заплакать. Я стоял в растерянности и не мог ничего ответить. Она медленно шагала вперед, водя палкой из стороны в сторону. Палка коснулась висящего вниз головой тела. Девочка радостно вскрикнула:
– Нашла тебя!
Палка рассекла воздух сверху вниз и прошла в нескольких сантиметрах от новой игрушки Евы. Она подошла на несколько маленьких шагов вперед и размахнулась. Палка с хрустом врезалась в тело. Затем еще и еще. Девочка с азартом била беднягу снова и снова, на лице у нее появилась странная улыбка. Палка, описывая полукруг, впивалась в тело, раскачивая его. Губы на лице трупа растянулись в злобной и довольной улыбке, словно он все чувствовал и ему нравилось то, что происходило. Последний удар пришелся в шею. Голова оторвалась, пролетела несколько метров и ударилась о стену. Из трупа посыпались сотни и тысячи разноцветных, синих, зеленых, желтых, красных, оранжевых конфет, различных форм и размеров. Под телом образовалась большая кучка сладостей, а от человека осталась только пустая оболочка. Он стал похож на кожаный мешок. Мягкий и бесформенный футляр для человеческого тела.
– У-у-ул-ла-а – Ева ликовала, прыгая на месте и активно хлопая в ладоши. Ева подбежала к куче, порылась в ней и протянула мне небольшую горсть конфет.
– На, – сказала она, улыбаясь. Я взял, мне ничего не оставалось, как принять ее дар. Я положил конфеты в карман, я не мог заставить себя съесть хоть одну.
Ева же наоборот не испытывала никаких негативных чувств. Она сидела на полу, скрестив под собой ноги и обложившись конфетами. С огромной скоростью она отправляла в рот конфеты одну за другой. Казалось, что она глотает их, даже не пережевывая. Утолив первичный голод, она с видом эксперта перебирала конфеты, раскладывая их в несколько кучек поменьше, и что-то бормотала себе под нос, то ли какую-то детскую песенку, то ли считалочку.
– Эта не вкусная, – вдруг сказала она громко и бросила конфету через плечо, – эти тоже, – продолжила она, выбросив еще пригоршню конфет. Через некоторое время куча позади Евы увеличилась в размерах вчетверо. Закончив с сортировкой, девочка принялась снова поглощать конфеты, но уже медленнее, тщательно разжевывая каждую.
– Ева, – позвал я осторожно.
– Не мешай, я кушаю. Когда я ем, я глух и нем, – резко сказала она, даже не повернув головы и не прекратив аппетитно жевать. Мне ничего другого не оставалось, как сидеть покорно и ждать, пока она не насытится. Наконец, она закончила пиршество. Еще оставалось небольшое количество сладкого. Она загнула подол платья и положила туда остатки конфет. – Все, я сытая, – с довольным видом заключила она и подошла ко мне. – Угощайся, – сказала Ева, взглядом показывая на угощение. Мне пришлось протянуть руку и взять у нее несколько конфет. Она пристально смотрела на меня, ожидая, когда я попробую одну из них. Под ее взглядом я почувствовал себя неуютно.
– Ну? – спросила она.
Я развернул фольгу, в которую была завернута конфета и, борясь с тошнотой и отвращением, отправил ее в рот. Она оказалась слишком сладкой для меня, шоколад с начинкой из тягучей карамели. Я проглотил конфету, молясь, чтобы желудок выдержал, чтобы меня не вырвало. Она свободно проскользнула по пищеводу, девочка широко улыбнулась. Я ответил ей вымученной улыбкой. Ева взяла меня за руку и произнесла:
– Подем, Оскал.
– Куда? – Она не ответила, лишь настойчиво потянула за руку.
Ева отвела меня назад в холл и повела вверх по лестнице на второй этаж. Ступени при каждом нашем шаге издавали пронзительный высокий скрип. При каждом шаге я был готов услышать хруст трескающихся, ломающихся досок, и мы покатимся кубарем вниз по лестнице идущей вверх. При каждом кувырке, при каждом перевороте суставы будут смещены, вывихнуты, повернуты под невероятным, неестественным углом, кости будут с хрустом ломаться, разорвав кожу, острые осколки и обломки костей будут торчать во все стороны, впиваясь в мягкие ткани при последующих кульбитах, разрывая внутренние органы, заставляя их кровоточить. Скорее всего, сознание покинет нас уже после семи или восьми переворотов, когда боль станет адской и нестерпимой, и, в счастливом неведении, мы полетим навстречу деревянному полу, о который расколются наши черепные коробки и мозговая жидкости брызнет на уже давно немытый пол, смешавшись с вековой пылью, она приобретет удивительный, ни с чем не сравнимый вкус, который так понравится, уже ставшим законными хозяевами этого дома, крысам и паукам, которые устроят знатный пир на наших останках.
Я насчитал пятнадцать ступеней. Пятнадцать шагов в неизвестность, но все обошлось. Второй этаж был в таком же состоянии, обширная паучья сеть покрывала каждый миллиметр стен и потолка. Доски, прогнившие насквозь, скрипели и хрустели при малейшем давлении на них. Хождение по ним – все равно, что играть на минном поле в жмурки, никогда не знаешь, какой шаг окажется последним, и ты взлетишь на воздух, или, в данном случае, полетишь на этаж ниже, что тоже, скорее всего, окончится летально.
Как оказалось, на втором этаже располагались детские спальни. Десять комнат, в каждой из которых когда-то жили по четыре ребенка. Комната Евы находилась в самом дальнем углу здания. Мы вошли. Затхлый запах старья забивался в ноздри. По углам комнаты стояли четыре аккуратно застеленные кровати. Пыль все так же толстым слоем покрывала пол, однако, в одном из углов, по всей видимости, там, где спала Ева, было кристально чисто, словно каждый день проводилась генеральная уборка.
– Это моя комната, – сообщила Ева.
Я осмотрелся. Возле ее кровати лежало множество кукол, каждая из которых многое повидала и пережила на своем веку. Каждой кукле недоставало какой-либо части тела, будь то голова, рука, нога или глаз. Около кровати стояла тумбочка, с тремя выдвижными шкафами, по углам которых были прибиты гвозди. Их шляпки, как грибы после дождя, густо их усеивали. Ручки были отломаны с корнем, так что шкафчикам не суждено было больше открыться. На тумбочке небольшая настольная лампа и миска с конфетами, куда Ева досыпала сладостей, оставшихся после ее недавнего обеда.
– Тут уютно, – солгал я, надеясь, что голос и интонация меня не выдадут. – Ева, а тебе не скучно жить здесь одной?
– Я не одна. Вон там, – она указала пальцем на кровать в противоположном углу, – спит Виктол. – Грустным голосом она добавила, – но он уже давно не плосыпается. – Ева всхлипнула пару раз, но не заплакала, видимо, уже давно смирилась.
Я подошел к указанной мне кровати. Под одеялом кто-то мирно спал. Я отдернул одеяло и в ужасе отшатнулся. Череп, увенчанный парой прядей редких волос, лежал на подушке. На серых от пыли простынях покоилось полусгнившее тело маленького мальчика. Пустые глазницы безучастно смотрели в потолок. Мальчик умер, и уже давно.
Я бросил взгляд на Еву. Она спокойно сидела на кровати, подогнув под себя ноги, и играла с куклами. Несколько кукол лежали в ряд напротив Евы. Оторвав одной из кукол все конечности, девочка пыталась приделать их к другой игрушке. Почувствовав мой взгляд на себе, она повернула голову. Увидев мою заинтересованность, она сказала:
– Я хочу их вылечить. Я уже многих вылечила. – Она спрыгнула на пол и достала из-под кровати несколько безобразных кукол. С помощью изоленты и гвоздей Ева приделывала куклам недостающие, но не подходящие по размерам части тела. Маленькие Фракенштейны, со своими слишком длинными руками и неподходящими по размеру ногами, напоминали зомби из старых фильмов ужасов. Ева протянула мне одну из кукол-пациентов. Я повертел ее в руках и сказал:
– Ты молодец. Из тебя получится отличный доктор, когда вырастешь.
Она улыбнулась, явно довольная результатом своих трудов. Вдруг, неожиданно, низкий басистый голос прокатился по всему особняку:
– Е-Е-Е-В-А-А! ГДЕ ТЫ? ТЫ ОПЯТЬ РАСКИДАЛА СВОИ ИГРУШКИ ПО ВСЕМУ ДОМУ!!
– Это тетя Сильвия! – В ужасе воскликнула девочка. – Не говоли ей, что я здесь. Пожалуйста, – умоляла меня Ева. Когда я кивнул, девочка упала на четвереньки и с особой звериной ловкостью и грацией заползла под кровать. Высунув в последний раз свое детское напуганное лицо из-под кровати, Ева приложила палец к губам и прошипела:
– Т-ш-ш-ш…
Я снова кивнул, и в этот же момент дверь отворилась. Высокая, плотная женщина, весом килограмм в двести, с огромной грудью и таким же огромным животом, свисавшим до колен, ввалилась в комнату, разгневанно озираясь по сторонам. Увидев меня, она изменилась в лице. Широкая, доброжелательная улыбка нарисовалась на ее губах.
– Здравствуйте, – пробасила женщина. С первого взгляда, с самых первых ее слов я почувствовал отвращение к ней. Я решил, во что бы то ни стало, защитить маленькую, напуганную, беззащитную девочку, пусть она и была лишь плодом моего воображения.
– Здравствуйте, – ответил я как можно вежливее и учтиво поклонился, – Меня зовут Оскар. Я проходил мимо, дверь была не заперта, и я решил зайти, посмотреть. Честно говоря, я очень заинтересовался вашим заведением. – Слова легко слетали с губ, словно я говорил прописанный заранее и вызубренный текст какого-нибудь дешевого сценария.
– Что ж, прекрасно, прекрасно, – ответила она. – Может быть, проследуете в мой кабинет. Там я вам все подробнейшим образом расскажу о нашем прекрасном и чудесном заведении.
Она вышла из комнаты, я следом за ней. Я не осмелился оглянуться и посмотреть как там Ева, боясь ненароком выдать себя, но я чувствовал, что она испытала облегчение, когда мы покинули ее спальню. Женщина походила на ледокол, прокладывающий путь через хлам, разбросанный повсюду, к ее кабинету на третьем этаже. За ее огромным телом можно было спрятать десяток, а то и больше детей.
Кабинет был шикарно обставлен. Качественная дорогая мебель, картины на стенах, занавески из дорогих тканей. Кабинет не принадлежал этому дому. Как будто дверь кабинета являлась порталом в совершенно другой и не похожий на все вокруг мир. Она уселась за свой рабочий стол из красного дерева и жестом указала мне на кресло напротив, куда я и сел.
– Я не представилась, простите меня. Где же мои манеры? Меня зовут Сильвия. Напомните, пожалуйста, как ваше имя, молодой человек. – Сказала женщина.
– Оскар. Мое имя Оскар. Как я понимаю, вы здесь заведуете всем. Это что-то вроде приюта для детей? – Спросил я.
– Вы совершенно правы, я здесь работаю и являюсь хозяйкой. Но вы ошиблись в другом. Это не совсем приют. Я здесь спасаю.
– Детей?
– Дети… разве они нуждаются в спасении? Эти маленькие, мерзкие наглецы, вечно пакостящие и портящие жизнь другим, – она на секунду задумалась. – Я спасаю их родителей.
По всей видимости, мое недоумение отразилось на моем лице. Она продолжила.
– Видите ли, эти дети – потенциальные преступники, грабители, убийцы, насильники. Я просто напросто хочу уберечь их родителей от позора за свое чадо в будущем, а заодно и мир очистится. – Она говорила с искренней верой в свои слова, будто сам Господь направляет ее руку. – Эти детки превращают жизнь в кошмар. Посмотрите на них. У любящей пары рождается сын, или дочь, и вся их жизнь сразу же переворачивается с ног на голову. Они не спят ночами, ссорятся, чья очередь менять пеленки и кормить. Дальше-больше. И все заканчивается чем? Они носят передачи своему отпрыску в тюрьму, клейменные позором, что вырастили такое чудовище.
– Я вижу, вы преследуете благородную цель, – губы у меня скривились в улыбке. – Какие же меры вы принимаете для этого?
– Здесь все очень просто, методов огромное количество: от иголок под ногти, до подвешивания за ноги; от лишения еды, до купания в котле с кипящей водой… – Пока она рассказывала, я кивал ей в знак согласия, делая вид, что понимаю и одобряю ее действия. Перед глазами стояли все те приспособления для пыток, с которыми я имел несчастье познакомиться здесь. Я лихорадочно соображал, что же предпринять, чтобы увести отсюда Еву. Я был уверен, что просто так она мне девочку не отдаст. – Все эти способы, – закончила Сильвия, – очень действенны, и, поверьте мне, дают прекраснейший результат.
– Не могу с вами не согласиться. Признаться, у меня самого двое змеенышей. – Я заметил, как в глазах у нее заблестел огонек. Похоже, ее обрадовала перспектива увеличения численности подопечных. – Я уже давно подыскиваю подходящее местечко для них.
– Это же прекрасно! Вы попали точно по адресу! Сколько им лет?
– Старшему – пять, а младшему три. Может быть, вы можете что-нибудь посоветовать мне?
– Ну, конечно же! Почему бы вам не привести их сюда? Скажем, завтра. Я уверена, здесь им самое место. Я со всей своей ответственностью сообщаю, что им здесь будет уделено особое внимание.
– Вы правы, мы так и сделаем, – я поднялся. – Вы не против, если я здесь еще немного осмотрюсь? Хочу поглубже проникнуться вашими методами, почувствовать эту атмосферу.
– Конечно, конечно, – ответила она, явно довольная, – будьте, как дома. Буду ждать вас завтра с детишками. Я приготовлю что-нибудь особенное к вашему приходу. – Мне не понравилась интонация, с которой были сказаны последние слова, и дьявольски садистский огонек, блеснувший на мгновение в ее глазах. Я ничего не ответил ей, лишь кивнул и отвернулся, так как не мог больше сдерживать свои эмоции по отношению к этому монстру. Я спустился на второй этаж и вернулся в спальню Евы.
– Ева, – позвал я тихо, – можешь выходить, тут безопасно.
Из-под кровати высунулось испуганное, запачканное, заплаканное детское личико.
– Она ушла? – Спросила девочка.
– Да, она пока далеко. Пойдем, я уведу тебя отсюда.
Ева вылезла из-под кровати, подошла ко мне и обняла, я ответил тем же. На самом деле, я не представлял себе, что делать, когда мы выйдем из дома, в тот момент я забыл, что мне снился сон. Я взял девочку на руки и понес к выходу. Она обхватила мне шею и тихонько посапывала, как будто заснула. Мы спустились на первый этаж. В дверях стояла Сильвия, охранявшая выход, словно цербер.
– КУДА ЭТО ВЫ СОБРАЛИСЬ, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК? – прогрохотала она своим низким голосом. – КАК ТЫ СМЕЕШЬ ВТОРГАТЬСЯ В МОЙ ДОМ? ОБМАНЫВАТЬ МЕНЯ? ПОХИЩАТЬ МОЮ ДЕВОЧКУ? – Ее голос грохотал, напоминая гул взлетающего самолета. Казалось, что даже воздух дрожит от страха, при звуках ее голоса. Пальцы нервно сжимались и разжимались. Глаза у нее горели яростным огнем. Казалось, ее взгляд может с легкостью воспламенить все вокруг.
Я опустил Еву на землю, она испуганно спряталась за меня, обхватив мою ногу. Я ничего не ответил. Я лишь стоял и смотрел на Сильвию, на привратницу, сверлил ее взглядом, надеясь силой воли заставить ее отойти. Она широким шагом двинулась на нас. Земля под нами дрожала при каждом ее шаге, как при землетрясении. Я попятился назад. У нас оставался единственный шанс. Спиной вперед, мы поднимались по лестнице, доски хрустели под нашим весом. Мы были на середине, когда Сильвия ступила на первую ступень, громко скрипнувшую под ее весом. Шаг за шагом я, держа Еву на руках, пятился выше и выше. Тяжелая нога Сильвии легла на очередную ступень, доска предательски треснула, отчего нога провалилась по щиколотку. Она вытащила ее и продолжила свое восхождение. Мы уже были на втором этаже, когда Сильвия ступила на тринадцатую ступень, доски хрустнули, расколовшись в щепки. Ноги Сильвии ушли вниз по колено, секунду спустя она провалилась по пояс. С грохотом и криком она упала куда-то вниз под лестницу. Из дыры раздавались злобные крики, проклятья и обещания убить нас. Я аккуратно перепрыгнул через зияющую пропасть, и вышел, продолжая сжимать Еву в объятиях, из этого злого места.
Была ночь, звезды ярко мерцали на небе. Я стоял посреди детского парка. Позади меня детская, уменьшенная копия любого из старинных замков, где дети могут лазать и играть в свое удовольствие, представив себя рыцарями или прекрасными дамами, ждущими своего спасителя. В руках у меня вместо Евы оказалась кукла-франкенштейн, похожая на те, что она мне показывала. Одноглазая, рука перемотана изолентой, на туловище черные отметины от огня. А девочки и след простыл. Она испарилась.
Что со мной произошло? Где я побывал? Я видел сон? Или наоборот я сплю сейчас? Тысяча вопросов, на которые не было ответов. Я медленно схожу с ума.
Я почувствовал невероятную усталость. Медленно ковыляя, как черепаха, или скорее как ленивец, я побрел домой. Ноги не желали слушаться. Из последних сил я заставлял себя перебирать ногами, чтобы хотя бы к утру добраться до своей мягкой постели. Полчаса понадобилось, чтобы доползти до дома. Совсем не плохой результат, учитывая мое состояние. Меня хватило только на то, чтобы раздеться и плюхнуться в кровать. Морфей не заставил себя ждать. Я провалился в сон без сновидений.
Визгливый звон будильника вторгся в мой сон, возвращая меня к реальности. Я совсем не чувствовал себя отдохнувшим, казалось, наоборот еще большая усталость овладела мной, придавив к постели, не позволяя подняться. Я набрал своего босса, и, сославшись на болезнь, попросил отпуск за свой счет. Он любезно согласился. Не успел я повесить трубку, как снова оказался в стране грез.
Я проснулся под вечер. Изрядно отдохнувший и посвежевший. Прохладный душ смыл последние признаки усталости, вернув бодрость и трезвость ума. Вчерашние события казались просто полузабытым сном, чем и являлись на самом деле, но все же определенный осадок в душе они оставили. Я почувствовал острую потребность поговорить с кем-нибудь, рассказать все, облегчить душу. Поговорить с тем, кто поможет отделить сон от реальности, или хотя бы понять и выслушать.
Я набрал номер Кристины, своей лучшей подруги. Я в нетерпении считал гудки. Один, два, три… палец уже нащупал красную кнопку, как с той стороны раздался веселый голос.
– Привет, Оскар!
– Привет, Кристина, как ты? Я тебя не отвлекаю?
– Ничуть.
– Мы можем встретиться? Я хотел бы поговорить с тобой.
– Как с другом или как с психологом? – Спросила она шутя.
– И то, и другое, наверное. Ну, так что?
– У тебя что-то случилось? Это на счет нашего прошлого ужина-свидания? – Как давно это было? Казалось, что прошла целая вечность с того момента, как я сбежал, вскочив на свой мотоцикл и укатив домой. Воспоминания уже стерлись в памяти.
– Нет, я бы так не сказал. Ну, ты свободна сегодня?
– Конечно! Я заеду за тобой через час, идет? Тебе хватит времени привести себя в порядок?
– Да, спасибо.
– Отлично! До скорого. – Она повесила трубку.
Она сказала через час, значит, у меня было еще полтора часа как минимум, чтобы перекусить и собраться. Ровно через час и двадцать две минуты я получил смс: «Я внизу».
Я спустился вниз, у подъезда, оперевшись на капот машины, ждала Кристина. Она поздоровалась, искренняя улыбка светилась на лице, обняла меня и поцеловала в щеку.
