скачать книгу бесплатно
За время, пока Тиландер ремонтировал корабль, мы привыкли друг к другу, и египтяне свободно перемещались по поселению. Верблюды привели Алоли в восторг, но настоящее удовольствие девушка получила, прокатившись верхов, сидя за мной, крепко обхватив меня руками. После того как я узнал, что они брат и сестра, стал уделять ей больше внимания. Девушка благосклонно принимала знаки внимания, но дальше улыбок дело не двигалось. Дважды заводил с ней речь о том, что хочу, чтобы она стала моей женой. Алоли улыбалась, но ловко уходила от ответа, я недоумевал. За два месяца с нами египтяне были наслышаны обо мне: про мое появление с Неба, умения лечить людей, про Большой Шум, которым я убиваю на расстоянии. Мое пленение и возвращение давно стали легендой, будто меня съели, но Главный Дух-Бог решил меня возродить заново. Любая женщина племени мечтала просто прикоснуться ко мне, а Алолихеп дважды ушла от ответа на мое предложение.
Все это происходило последние два месяца. Кроме тех двух Зи, что мы добыли, мы загарпунили огромного кита и решил проблему снабжения мясом. Лайтфут закончил с матрицами для монет, которые теперь хранились во дворце, выдавил по опытному образцу монет каждого номинала: получилось вполне достойно. Денежную реформу я решил отложить на неопределенный период: предстояло основание первого поселения на Кипре, и меня очень влекло в разведку на территорию Египта, чтобы своими глазами увидеть племя Амонахес.
Сегодня мы планировали отправиться с первой партией поселенцев на Кипр. Я учел ошибки при планировке Плажа и решил строить поселение по типу современных городов, располагая хижины ровными рядами и оставляя между ними широкие улицы, чтобы в дальнейшем не приходилось перестаивать заново. Также планировалась постройка моей резиденции, которая будет защищена стеной, и центральная площадь, где люди смогут собраться, узнать новости из первых уст. Еще одним новшеством станет административное здание, примыкающее к дворцу и сообщающееся с ним коридором. Здесь я планировал разместить своих будущих министров или ответственных людей по определенным направлениям организации управления. Нечто похожее на мэрию или ратушу, где государственные чиновники будут выполнять возложенные на них обязанности.
Вся схема будущего городка заранее вычерчена на бумаге, и много раз детали и план города я прорабатывал совместно с американцами. В первый поход преимущественно плыли рабочие, которые должны строить городок, а также охотники и работники сельского хозяйства. На «Варяг» загрузили запас чечевицы и ячменя, с огромным трудом удалось завести трех буйволиц, одного буйвола и десяток коз. Кроме этого, на «Акуле» плыли десять семей из Выдр и Уна, первыми изъявивших желание попасть в колонисты.
Нел осталась дома, чтобы вместе с Ларом и Хадом приглядывать за Плажем. Я взял с собой Келадонхепа и Алолихеп, не сдержавших возгласа удивления при виде «Варяга», казавшегося гигантом на фоне «Акулы».
– Прикажете отплывать? – Тиландер взял на себя управление «Варягом», «Акулой» теперь командовал молодой и очень толковый парень из Выдр по имени Каа, племенник вождя Наа. Парень с первого дня появления Тиландера и постройки драккара проявлял интерес к морскому делу, крутился рядом с американцем, постигая морское ремесло. Я не возражал против его назначения капитаном «Акулы», особенно когда лично увидел, как парень командует гребцами и парусом, управляя судном.
– Командуйте, Герман, вы капитан.
– А вы, сэр, адмирал, – ответно польстил американец.
– Какой адмирал, если не разбираюсь в судоходстве? – резонно возразил я, любуясь Алолихеп, стоявшей неподалеку и жадно вглядывавшейся в море в сторону ее Родины.
– Капитан, командующий двумя кораблями, является адмиралом по Морскому Уставу, у вас два корабля, значит вы адмирал, – козырнув, Тиландер отдал команду: – Отдать швартовы!
«Варяг» медленно отвалил от пристани, и гребцы опустили весла в воду. Метрах в двухстах позади за нами последовала «Акула», держась по правому борту. Выйдя из бухты, мы подняли все три прямых паруса на единственной мачте, и дополнительно поставили косой. «Акула» продублировала наши действия, и свежий юго-западный ветерок понес нас в сторону Кипра, давая гребцам отдых.
Еще только планируя основать городок на Кипре, я долго сидел над атласом, обдумывая, где именно заложить первое островное поселение. После долгих раздумий выбор пал на широкую бухту на восточной стороне острова практически на прямой линии с Плажем, где в моем мире находился Лимасол. Рядом, согласно моему атласу, синели несколько озер, кроме того, с время первого путешествия я помню еще и речку. Если в бухте помимо озер поблизости найдется ручей с пресной водой, то первое поселение заложу именно там. Запасной вариант – бухта, где в свое время приземлились американцы. По моему атласу она называлась залив Морфу, но находилась на западном побережье, что удлиняло путь до Плажа почти на сутки.
Если все пойдет удачно, первое поселение можно заложить на месте Лимасола, а второе в заливе Морфу, чтобы контролировать оба ключевых побережья. Расстояние по атласу между двумя крайними точками запада и востока всего пятьдесят пять километров, при обнаружении угрозы с одной стороны острова, расстояние небольшое, чтобы успела прийти помощь из второго поселения. Сейчас отплыла только часть колонистов, остальные прибудут позже, когда частично обустроим инфраструктуру поселения.
В отличие от колонистов, что впервые плыли на корабле, Келадонхеп и Алолихеп явно наслаждались морской прогулкой, стоя на носу корабля, и периодически до меня долетал звонкий смех девушки.
– Возьмешь ее женой? – Миа задала вопрос так неожиданно, что я вздрогнул, словно пойманный на месте преступления.
– Не знаю, посмотрим. Она не хочет быть моей женой, – неожиданно для себя поделился я своим недоумением.
– Ты Великий Дух Макс Са, почему ты должен кого-то спрашивать? Ты говоришь, все слушаются. Если хочешь взять – бери. – Слова Мии словно сняли пелену с глаз: а что, собственно, я у девушки спрашиваю, чай не двадцать первый век на дворе. Я спас ее вместе с братом, живет она у меня, домой не собирается. Или становится женой, или идет работать как все. Русы нахлебников не кормят, здесь каждый должен вносить свой вклад.
– Ты так с ней не сделаешь, потому что она другая? – вопрос Мии меня удивил.
– Какая другая?
– Она не воин, не умеет собирать коренья, чистить шкуру, плести веревки. Посмотри на ее руки, она ничего не умеет делать, просто большой ребенок, которого надо кормить, – рыжеволосая презрительно пожала плечами и зло сплюнула за борт. – Что она может? Пойти на охоту, приготовить еду? Да она даже сына не сможет родить, только и умеет смеяться, как глупая птица с яркими перьями.
Я удивленно смотрел на разгневанную жену, впервые Миа позволила себе говорить в таком тоне. Бер усиленно смотрел в воду, делая вид, что ничего не слышит. Санчо всё пофиг, он не чувствовал угрозы, а трескотня Мии его беспокоила не больше, чем прошлогодний снег. Я испытывал сложные чувства: Миа и Нел начали вести себя как жены-эгоистки, кроме того, их вольнодумие может послужить дурным примером для остальных.
– В следующий раз, Миа, если захочешь что-то сказать, хорошо подумай, потому что твои слова могут услышать посторонние люди, – рыжеволосая поняла, что сглупила, устроив сцену при свидетелях. И хотя по ее лицу читалось, что она убеждена в своей правоте, сделала так, как велела ситуация. Низко склонив голову, Миа отчетливо, чтобы слышали все поблизости, попросила простить ее за неразумные слова глупой женщины. Я великодушно простил, и начинавшийся разгораться семейный конфликт угас, но осадок остался: мне следовало учитывать, что мои женщины уже не те дикарки, встреченные мною когда-то. Находясь рядом со мной, они быстро перенимали привычки современного человека, особенно в части, касающейся взаимоотношений в семье.
Самое интересное, если я правильно понял обиду Мии, ее и Нел задевал не мой интерес к Алолихеп и желание взять ее в жены, а трепетное отношение к девушке, чего я не демонстрировал в отношениях с ними.
Виновница скандала появилась вместе с братом, перебравшись с носа на корму, где я задумчиво осмысливал свой разговор с женой.
– Макс Са, я хочу, есть, – подбирая слова, но с оттенком кокетства в голосе заявила Алолихеп, глядя сияющими глазами.
– Хочешь, есть? – переспросил я, девушка с готовностью кивнула.
– В трюме есть рыба и сушеное мясо, возьми и поешь, отныне для тебя самообслуживание, – холодно отчеканил я, глядя как погасли глаза девушки от моего грубого ответа. Правда, вспыхнула и засияла Миа, до невозможности довольная моими словами.
– Макс Са, я хочу с тобой есть, – почти промямлила Алолихеп, делая попытку растопить мое сердце.
– Отлично, спустись в трюм, выбери еду, приготовь и принеси мне, – теперь девушка чуть не заплакала от моей холодности. А ведь Миа права, ношусь с ней как с писаной торбой, еду ей готовят, ничего сама не делает, возомнила себя принцессой.
Алолихеп стояла и хлопала глазами, словно не веря своим ушам. Два месяца ее носили на руках: вначале, потому что ослабла от обезвоживания, потом, потому что не знала языка, еще какое-то время спустя, потому что она не умела ничего делать. К ней привыкли, как к предмету мебели. Однако девушка не торопилась выполнить мое поручение, и это следовало учесть.
– Алолихеп, что я тебе сказал? Быстро в трюм и приготовь мне еды! – На мгновение глаза девушки сверкнули, но вовремя положенная на плечо рука брата, привела ее в чувство.
– Конечно, Макс Са, – девушка повернулась и направилась к трюму.
Проследив за ней взглядом, я обернулся к Келадонхепу:
– Садись вместо гребца, нахлебников здесь нет, – в отличие от сестры, парню не пришлось повторять. Крайний кормовой гребец уступил ему место, стоял полный штиль, и «Варяг» уже полчаса шел на веслах. Келадонхеп старался, даже очень, но тяжелое весло отказывалось ему повиноваться. На парне моментально промокла туника от пота, вены на руках вздулись от непривычной и тяжелой нагрузки.
Тиландер молча наблюдал, как я размазываю по стенке брата и сестру, но даже в его молчании сквозило одобрение. Оно же прямо-таки написано на лицах остальных, видимо только я один не замечал, влюбившись в Алолихеп, что их безделие всем порядком надоело. Будь она в статусе моей жены, у русов не мелькнуло бы даже намека на осуждение.
Вернувшись, Алолихеп чуть не выронила из рук медный поднос, на котором лежало нарезанное мясо и рыба с лепешками, что приготовила Нел в дорогу. Ее руки мелко задрожали, борясь с тяжелым подносом, брат бросил на нее ободряющий взгляд, и девушка справилась с собой, поставила поднос передо мной прямо на палубу полуюта и застыла, пока я собирался приступить к трапезе.
– Спасибо, Алолихеп. Можешь идти, есть будешь вместе с братом и гребцами, сегодня ты заслужила, – я приступил к трапезе, краем глаза наблюдая, как посеревшая девушка медленно отходит от меня. Но добило ее не это, а моя следующая фраза: – Миа, садись откушай со своим мужем. – Тиландер, Бер и Санчо, также получили приглашение разделить со мной поздний завтрак. На такую ораву еды маловато, но, как говорится, дорог не подарок, а внимание.
Дальнейшее плавание проходило без приключений, ночью мы встали на якорь, чтобы дать отдых гребцам. С утра задул попутный ветер, и ближе к обеду показался гористый берег.
– Кипр, адмирал, – по-военному доложил Тиландер, разглядывая землю на горизонте.
– Отлично, капитан, выбирайте место высадки, пора нам начинать расширять свои владения, – я поискал глазами египтян, обнаружив их у мачты. Стоило мне вчера один раз выказать легкое недовольство, как их авторитет рухнул ниже уровня ватерлинии. Теперь либо я узнаю всю правду о них, либо им придется начинать жить, поднимаясь с самого дна.
Глава 7. КипРус
Огромный безымянный залив, куда мы сейчас входим на двух кораблях (в моем старом мире располагался город Лимасол), формой напоминал подкову. Расстояние между двумя мысами, что выдавались в море, по атласу равнялось двадцати пяти километрам. Тиландер направил «Варяг» к мысу по левому борту, где береговая линия образовывала несколько мелких бухт, отгороженных от залива длинной песчано-каменистой косой. На расстоянии километра от первой косы, почти навстречу ей тянулась вторая коса, но уже с севера на юго-восток. Эти две косы не доходили друг до друга несколько сотен метров, образуя великолепную внутреннюю гавань.
Мы на веслах миновали проход между косами и очутились внутри: эта внутренняя гавань позволяла свободно разместить еще десяток кораблей, а если установить баллисты на оконечностях обеих природных песчаных волнорезов, ни одно судно не попадет в наш порт-поселение. Пожалуй, это место по расположению даже удачнее Плажа. В глубине острова виднелись покрытые лесом горы, на нескольких пиках, белели ледяные шапки. Полоска песчаного пляжа здесь была шире и доходила до двадцати-двадцати пяти метров, за ней сочным зеленым ковром росла трава. Лес, преимущественно состоящий из кедров, насколько я мог судить с такого расстояния, начинался в паре сотне метров от береговой линии.
Тиландер остановил «Варяг» в пяти метрах от берега: вода здесь чистая, пологое дно просматривалось в мельчайших деталях. Адмиралу и властителю земель всегда следует первым ступать на берега новых владений. По пояс в воде побрел к берегу, сопровождаемый неизменным Бером и Санчо. С кустов у берега взметнулась в воздух стайка оранжево-красных птичек, парочка довольно крупных зайцев лениво грызли какие-то растения, абсолютно не боясь нашего приближения.
Так, наверное, чувствовал себя Колумб, высаживаясь на первом острове у берегов Америки: в груди неистово колотилось сердце, а очертания окружающего мира расплывалось из-за слез счастья.
– Здесь заложим новое поселение, которое назовем… – я замолчал, лихорадочно перебирая варианты, но всё всплывали в памяти названия из старого мира, а именно это место требовало своей, особой идентификации, в то же время хотелось не забывать, кто я и откуда.
– Мы назовем его Кипрус! – я даже улыбнулся от удачного названия, и практически следом пришло озарение: все новые поселения в этом мире называть с окончанием «рус». Так сами Русы будут иметь постоянное напоминание о том, кто они. Названия поселений и через века напомнят об идентичности народа, его заложивших. И даже если создаваемая мной цивилизация исчезнет, названия останутся, как осталось имена Трои, Атлантиды, Гипербореи. Пусть они и овеяны мифами, но люди помнят их, значит, будут помнить и те, что дам я в этом мире.
– Герман, выгружайтесь, – прокричал на корабль, сопровождая слова жестами. Один за другим будущие жители Кипруса покидали корабль и брели к берегу. Мычащих от голода животных пришлось оставить, пока не сделаем временный пирс. Отдавая четкие команды, американец сразу приступил к постройке пирса для выгрузки животных и грузов и закончили его уже через два часа, с большим трудом вывели животных, которые почувствовав твердую почву под ногами, рванули по берегу. Пробежав около ста метров к северу, буйволы, а вслед за ними и козы остановились. Даже с моего места видно, что животные жадно пьют воду. Напившись, скотина начала неторопливо пастись, разбредаясь по береговой зоне.
– Герман, начнем с загона для скота, ему отсюда не убежать, но не хочу, чтобы они дичали, – американец кивнул, и, вытерев пот с лица, приказал группе лесорубов рубить молодые деревца для загона. Людей на берегу становилось больше и больше. Последним на берег сошел капитан «Акулы» Каа, оставив на кораблях по дежурному гребцу. Парень неплохо говорил на русском, периодически вставляя слова из родного языка.
– Каа, бери людей, и стройте загон для скота. Герман займется планировкой улиц. – Насчет американца у меня имелись свои планы, без него мне одному не справиться с планировкой. Первую линию хижин решили строить в ста метрах от береговой линии, чтобы сделать их недосягаемыми для волн. За первой линией расположится вторая, после которой раскинется большая площадь с моей резиденцией на торце. Еще две линии хижин, расположатся после дворца, прикрывая меня с глубины острова.
По плану получалось сорок хижин и непосредственно резиденция. Чуть поодаль расположатся хозяйственные постройки и скотный двор. Пока американец сосредоточенно всматривался в план городка, решил проверить место, где пили животные: небольшой ручей шириной около метра и вдвое меньше в глубину, вода чистая и довольно холодная. Подумав, загон и хозяйственные постройки решил расположить после ручья, вынеся их метров на триста, чтобы неприятные запахи не попадали в город.
Практически все прибывшие были заняты делом: стучали топоры, уже слышался визг пилы, вгрызавшейся в древесину.
– Санчо, Бер, пройдемся вдоль берега, присмотрим место для артели рыбаков. – Мы двинулись в северо-восточном направление и миновали вторую косу, образовывавшую эту гавань. Примерно в восьмистах метрах от нее береговая линия была сильно изрезана, образуя несколько небольших бухточек: идеальное место для рыбацкой деревушки или артели. Здесь можно поставить несколько хижин для рыбаков, организовать место для вяления рыбы.
На всем протяжении береговой линии лес рос примерно в двухстах метрах от пляжа, но впереди виднелась ровная часть ландшафта, где лес отступал вглубь острова, образуя обширный участок, покрытый травой и редкими кустарниками. Идеальное место для сельскохозяйственных культур, – сделал себе зарубку в памяти. Решил вернуться обратно, потому что не хотелось надолго оставлять людей без присмотра. На этом острове нет хищников и людей, но никто не говорил, что нет других опасностей вроде ядовитых змей или природных ловушек.
Вернувшись к работающим, отобрал тех, кто собирался зарабатывать на жизнь рыбным промыслом. Объяснив им необходимость расположения рыбной артели подальше от основного города, в сопровождении Бера отправил к месту их будущей деревушки. Пусть обустраиваются и принимаются за работу, тем более что сеть для них взяли, а за «Акулой» на буксире шла небольшая рыбацкая лодка. Рыбаков набралось восемь семей, что на первое время должно хватить для обеспечения Кипруса рыбой. Со второй волной прибудут еще несколько семей, и вопрос снабжения рыбой закроется окончательно.
Еще в Плаже, обдумывая колонизацию Кипра, решил основной упор в продовольственном снабжении делать на морепродукты и растительную пищу. Леса острова требуют исследования, надеюсь найти здесь съедобные растения, а если повезет, то и фруктовые деревья. На острове много коз, но бесконтрольная охота может быстро уменьшить их поголовье, поэтому охоту на Кипре следует строго регламентировать. Если поймать местных коз и скрестить с привезенными, возможно улучшение качеств породы. Кроме того, всегда выгоднее держать прирученных животных, чье мясо вкуснее и нежнее.
Работа продвигалась споро, бойко стучали топоры, и остовы первых хижин уже стояли по прямой линии, обозначая контур будущей улицы. Женщины распаковывали привезенные шкуры и уже принялись перекрывать первую из готовых хижин. Среди работающих заметил Алолихеп, которая бестолково пыталась помочь, но на нее шипели и ругались, потому что она больше мешала своими неуклюжими движениями. На мгновение мне стало жаль девушку, особенно когда ее молящий взгляд встретился с моим, но полученного урока мало, и я, равнодушно глянув на нее, перенес внимание на рабочих. Ближе к вечеру, когда солнце садилось за горизонт, наши животные сами вернулись к горящим кострам, где готовилась пища из привезенных припасов.
Первый десяток хижин уже готов, но я решил провести ночь под открытым небом на буйволовой шкуре. Рядом пристроилась молчаливая Миа, работавшая сегодня наравне с женщинами. Чуть поодаль с двух сторон расположились Бер и Санчо, выполняя свою работу.
Прошло семь дней, прежде чем Кипрус приобрел какое-то подобие цивилизованного поселения. Уже третий день мы трудились над моей резиденцией. Я не стал изобретать велосипед и решил построить дом, аналогичный тому, где жил в Плаже. Высота сруба семь на двенадцать метров уже поднялась на человеческий рост, еще три ряда бревен и можно приступать к крыше.
Келадонхеп активно старался помогать, в отличие от сестры, парень не бросал жалостливых взглядов, а с рвением принимался за указанную работу. При виде того рвения, что он проявлял, мое мнение о нем стало меняться в лучшую сторону. Падающий кедр едва не зацепил его толстыми ветвями, у нескольких женщин вырвался крик ужаса, когда парень оказался погребенным под зеленым покровом. Но, к общему удивлению, он выбрался из-под ветвей упавшего дерева живой и невредимый. Алолихеп, бросив шкуру, что держала в руках, стремительно подбежала к брату, яростно ему выговаривая. До меня долетали обрывки фраз на незнакомом языке, по интонации брату сильно доставалось от сестры.
Это выглядело довольно странно, помимо женщин племен Нига я еще не встречал ситуации, где женщина на равных говорила с мужчинами, а тем более ругала. Келадонхеп оправдывался и, похоже, ему удалось успокоить сестру, которая царственной походкой проплыла мимо, с осанкой, словно проглотила жердь. С того момента, как узнал от них о многочисленном племени Амонахес, живущем на противоположном берегу моря, горел желанием отправиться на разведку. Переезд на Кипр и основание Кипруса отсрочили ее, кроме того, я надеялся, что спасенные египтяне смогут дать больше информации. Если их племя действительно такое многочисленное, что превосходит население Плажа в несколько раз, и у них имеются луки, то и воинов у них должно быть немало. В каменном веке практически каждый мужчина, начиная с четырнадцатилетнего возраста – это воин. Беру от силы шестнадцать, а он ловкостью и умением обращаться с оружием превосходит практически всех. Если бы пришлось сражаться Беру и Санчо, то несмотря на колоссальную силу неандертальца, я бы поставил на победу Бера.
Прошло еще пять дней пребывания в Кипрусе: крышу резиденции закончили вчера, покрыв ее тремя слоями пальмовых листьев. Пальмы на Кипре обнаружились, но не финиковые, мне такие раньше не встречались: огромные двухметровые листья шириной с полметра веером расходились с середины ствола, образуя несколько ярусов. Окна и двери дворца пока смотрели пустыми проемами и глазницами окон. Я несколько раз ходил на разведку, но глины, чтобы сложить печь внутри резиденции, так и не обнаружил.
Лес нами пока недостаточно обследован, сегодня мы впервые углубились так далеко и наткнулись на высокие растения, очень похожие на бамбук. При виде растения, которое я срубил катаной и раскроил вдоль, появилась идея, увиденная в ютубе на канале «примитивные технологии». Там парень из похожего растения подвел воду из ручья прямо к своей хижине.
– Герман, используем эти растения, чтобы по ним текла вода прямо к центру Кипруса, – приставил две разрезанные вдоль оси половинки ствола, продемонстрировав американцу принцип действия.
– Отличная идея, я б до такого не додумался, – Тиландер выглядел слегка обескураженным.
– Ты придумал куда больше полезных изобретений, так что давай рубить растения, чтобы оттащить их к хижинам.
– Мы принялись за работу и уже через полчаса всей компанией тащили длинные легкие полые стволы в сторону городка. Расколоть полые стволы нужно было аккуратно, чтобы получались одинаковые получаши. Почти целый день ушел, чтобы провести «водопровод» на сто сорок метров. Теперь часть ручья по-прежнему бежала по старому руслу, а часть воды, уходя вправо от старого русла, подбиралась почти вплотную к городку.
– Герман, такой же водоотвод следут сделать в сторону скотного двора, чтобы животные пили не из ручья, а из небольшого прудика, куда мы доведем воду.
– Завтра с утра начнем, – американец тяжело опустился рядом.
– Нет, утром мы возвращаемся в Плаж, чтобы привезти еще пару животных и колонистов. Желательно подготовить поля под ячмень и чечевицу, привезем еще сотню человек, покажем, где и как ставить хижины, а сами начнем готовиться к дальнему походу.
– На Бермуды? – Тиландер не смог скрыть своего изумления, – я думал, вы отказались от этой идеи, сочтя ее невыполнимой.
– Нет, не Бермуды, – усмехнулся, глядя на американца, – все не терпится домой?
– Знаете, сэр, я все больше привыкаю к этому месту, дома все меня считают погибшим, да и неизвестно, в какое время мы попадем, если это вообще возможно. Здесь у меня семья, а дома для моих родных, это будет презренная цветная, и довольно трудно будет объяснить властям, где я пропадал все это время. Нет, сэр, желание остаться здесь у меня больше, чем рисковать переходом через Атлантику, – закончил необычайно длинный монолог американец.
– Герман, кто такие американцы? – такого вопроса он не ожидал и даже немного опешил.
– Граждане Соединённых Штатов Америки, – с неуверенностью в голосе ответил мне Тиландер.
– Это понятно, а кто они по национальности?
– Американцы.
– Нет такой нации в истории Земли, – возразил я американцу, – вы, американцы, потомки мигрантов самых разных национальностей, которые с семнадцатого века пересекли Атлантический океан. Вы роднились между собой, с индейцами, с черными. И вот именно так появилась американская нация, как сплав народов и рас. – Видя, что Тиландер хочет возразить, продолжил:
– Но в современном мире, вы нация, дающая много ученых и изобретателей, имеющая вес в глобальной политике, занимающая большие территории. И все это благодаря тому, что вначале осваивать Америку ринулись пройдохи и висельники, которые и заложили стержень. Второй волной миграции в Америку потянулись лучшие умы со всего мира, составившие уже интеллектуальный потенциал. Знаешь, почему я тебе это все рассказываю, – спросил у озадаченного собеседника.
– Нет, но надеюсь, вы поясните.
– То, что получилось сделать с США на половине одного континента, в этом мире можно попробовать сделать со всей планетой. Конечно, при своей жизни мы этого не успеем, и даже наши дети, и внуки не успеют. Но если мы создадим костяк умных, волевых людей, которые пронесут наши принципы и идеи через века, то спустя несколько сотен, может, даже пару тысяч лет, вся планета будет говорить на одном языке. И уровень развития людей будет примерно одинаковый, что в Европе, что в Африке.
– Сэр, это невозможно, нас всего трое белых из современного мира, разве такое под силу нескольким людям?
– Помнишь тех двоих, что мы спасли в тростниковой лодке?
– Да, сэр, – последовал лаконичный ответ.
– Так вот, хоть убей, но у меня есть смутные, но стойкие подозрения, что в их племени или живет, или ранее жил человек или даже несколько из нашего мира. И я подозреваю, что именно они смогли дать технологические новшества этому племени, потому что у них есть одежда из ткани, окрашенная стойкими красками, и луки. Кроме того, наши стальные мечи не вызвали у них удивления, чего не скажешь о кирасе.
– А почему вас это удивило? – Тиландер даже подался вперед.
– Потому, Герман, что в истории цивилизации сразу за возникновением нового оружия убийства, всегда изобретали защиту от него. Как только изобрели меч, изобрели металлические пластины, которые в дальнейшем стали кольчугами, панцирями, латами. А в племени Амонахес орудия убийства есть, но о защите никто и не слышал. Египтяне были поражены нашими кирасами. И о чем это, по-твоему, говорит, Герман?
– Не знаю, – пожал плечами американец и спросил, – так о чем
– О том, что тот, кто принес или изобрел все эти новшества в виде лука и оружия из железа, знает, что в это время у других племен нет железного оружия и о защите можно не беспокоиться. То есть, это человек из более продвинутых временных реалий, который сумел понять, что находится не на своей планете.
– Это может быть кто-то из нашего звена торпедоносцев, – американец вскочил и уставился взглядом в сторону юга.
– Не думаю, Герман. Я полагаю, что этот человек, скорее, из моего времени, нежели из середины двадцатого века, потому что только в конце двадцатого века появилась теория, что параллельных Вселенных может быть бесконечное множество.
– И вы хотите навестить это племя? Мы поплывем туда?
– Да, но прежде я надеюсь получить больше информации от наших гостей, потому что они что-то скрывают. И у меня есть основания полагать, что на родине им угрожает опасность, вот почему мы нашли их так далеко от дома, в открытом море. Завтра мы уйдем обратно в Плаж, чтобы вернуться через неделю. К этому времени египтяне созреют, чтобы открыться и попросить о помощи, потому что в наше отсутствие к ним будут придираться и постоянно задевать, лишая возможности спать и нормально есть. Осталось только определить человека, которому можно поручить такое деликатное дело.
– У меня есть один на примете, – Тиландер смотрел восхищенно, – вашему уму позавидовал бы сам Вашингтон, сэр. В устах американца это прозвучало немного наивно, но сравнение с Вашингтоном мне понравилось. На лесть все падки, даже в каменном веке.
Глава 8. Келадонхеп
Прошло три месяца с момента закладки первой хижины в Кипрусе. Вторым рейсом мы привезли еще колонистов и немного животных, кроме верблюдов. На Кипре не требуются такие крупные животные, предназначенные для длительных маршрутов. На скотном дворе Кипруса к буйволам и козам добавились свиньи и овцы. Вся эта разномастная орда животных содержалась на свободном выпасе, лишь к вечеру возвращаясь в загон.
Рыбаки не могли нарадоваться на изобилие морепродуктов на новом месте: проблема питания на какой-то момент перестала волновать население колонии. С переездом части людей на остров существенно облегчилось снабжение едой и в Плаже. Всего на Кипр переехало двести двадцать человек, если считать членов моей семьи, которых я перевез сюда до поздней осени. Требовалось назначить людей, что управляли бы поселениями во время моего отсутствия.
С Плажем проблемы нет: здесь руководство поделено сразу между тремя: Хад, Раг и Лар занимались каждый своим делом. Лар охранял границы и муштровал воинов. Хад отвечал за заготовку съестных припасов и их распределения между занятыми на работах. На долю Рага выпала роль координатора и судьи, когда возникали недопонимания в поселении.
На Кипрусе я не знал, кого сделать старшим в поселении. Нел и Миа не подходили, потому что они периодически будут переезжать с одного поселения в другое. Бар не вызывал у меня доверия настолько, чтобы поручить ему управление новой колонией, ведь кроме городка следовало еще приглядывать за всем островом. Он так и остался в Форте с новой женщиной, стараясь меньше попадаться мне на глаза.
После долгих раздумий решил поставить управляющим Зика, несмотря на его молодой возраст. Правда это означало, что мой доморощенный лекарь оставит Плаж без медицинской помощи. Выбор пал на Зика еще и потому, что флора острова гораздо богаче, чем в окрестностях Плажа, и я надеялся, что парень найдет еще лекарственные растения. Надо бы подобрать толкового парнишку, которого Зик сможет натаскать первое время, чтобы потом я продолжил его обучение. Нел порекомендовала мальчика тринадцати лет по имени Дир, на ее уроках выделявшегося среди сверстников умом и желанием учиться.
