скачать книгу бесплатно
– Воду кипятишь? Отлично, – Глеб положил тот самый сверток на стол и подошел ко мне, обнял, чмокнул в щеку. – Сейчас чайку как раз попьем. С пирогами Акулины.
– Кто такая Акулина? – с прохладцей в голосе поинтересовалась я и высвободилась из его объятий. – И чем ее пирожки достойны внимания?
– Ты ревнуешь, что ли? – Глеб усмехнулся.
– Нет, что ты, – я сняла закипевший чайник, – с чего бы мне ревновать к какой-то симпатичной девушке, которая кокетничает с моим парнем и угощает его пирожками? Ерунда редкостная.
– Да ну, – Глеб уже смеялся. – Акулина так со всеми общается, натура у нее такая.
– И пирожками тоже всех угощает? – я со стуком поставила чайник на стол. – Чисто из-за своей натуры?
– Пирожками она угощает только соседей, – Глеба, похоже, забавляла моя ревность. – А мы с ней самые близкие соседи, и знаем друг друга с детства. Ее бабушка когда-то дружила с моей…
– А сейчас?
– Сейчас Акулина сирота, круглая, – ответил Глеб уже без улыбки, а во взгляде я успела прочитать: «Почти как я…»
– Она одна живет? – спросила я уже менее ревниво.
– Да, у нее пасека есть… Знаешь, какой вкусный мед ее пчелы делают? В городе с руками отрывают.
– В городе? – заинтересовалась я.
– Да, – Глеб стал сам разливать кипяток по чашкам. – Здесь многие так делают, живут за счет своих хозяйств.
– То есть никаких предприятий в Больших Перевертышах нет? И работы у людей тоже нет?
– Да где ж тут работу найти? – вздохнул Глеб.
«Тем не менее коттеджи стоят ого-го-го какие, – мелькнула мысль, – да и на кабриолетах разъезжают, а не запорожцах».
– Есть пару фермеров, у некоторых свое большое хозяйство, вот и возят продукты в город…– продолжал между тем Глеб, – молоко там, мясо, овощи…
– И в город не сбегают? – заметила я. – Вчера, когда шла, видела много молодежи. Это редкость для такого отдаленного поселка, тем более, когда работы нет.
– Есть, конечно, кто уезжает в города, как я, например, – на этот раз Глеб улыбнулся как-то через силу. – Но в основном да, остаются в Больших Перевертышах.
– Забавное название, кстати, – усмехнулась я. – Еле нашла на карте. А Малые Перевертыши есть?
– Малые? – рассеянно переспросил Глеб.
– Ну, если есть Большие Перевертыши, значит, есть и малые, – я продолжала улыбаться. – Откуда, кстати, такое название? С чем связано?
– Понятия не имею, – Глеб энергично пожал плечами.
От дальнейшего разговора нас отвлекло шарканье и постукивание со стороны заднего входа, который как раз тоже находился в кухне, и вскоре с улицы появилась Софья Ильинична с тушкой зайца в руках.
– Вот, добыла вам к обеду, – потрясла она несчастным зайцем. Нет, конечно, она сказала «купила», это просто мне показалось иное, уж слишком довольной выглядела бабуля, точно сама на охоту ходила. – Освежуешь? – грозно глянула она на меня.
Я нервно сглотнула и вцепилась пальцами в ручку чашки.
– Боюсь, что я не умею, Софья Ильинична. Никогда этого не делала, – тихо-тихо отозвалась я.
– Я освежую, бабуля, – «спас» меня Глеб, – оставь его. И идем чай пить. Пирожки есть с яблоками.
– Акулинкины? – Софья Ильинична лишь бросила взгляд на стол. – Не хочу пока, – она громко зевнула и небрежно кинула зайца на пол, рядом с мойкой. Потом зевнула еще раз: – Пойду отдохну… Устала что-то, набегалась…
– У вас тут, наверное, леса хорошие, – произнесла я, невольно отодвигая стул подальше от трупика бедного зайца. – Охотники есть, да?
– Есть, – Глеб уставился на «добычу». – Есть…
– А крольчатину тебе можно? Или тоже аллергия? – поинтересовалась я.
– А? – он встрепенулся, будто мыслями только что был не здесь. – Аллергия? Да… И на зайца тоже… Ты угощайся, – передо мной распаковали бумажный сверток с пирожками. – Они, правда, вкусные…
Я нехотя взяла один, надломила, кусочек положила в рот: действительно вкусные, не придерешься. Но я могу не хуже. Надо будет Глебу тоже что-нибудь испечь, чтоб не думал, что только соседки на это способны…
– Может, приготовить еще что-то на завтрак? – предложила я.
– На завтрак? – Глеб снова скосился на зайца. – Нет, я уже… Завтракал. Ты, если хочешь, себе можешь приготовить. Холодильник в полном твоем распоряжении. Можешь даже провести ревизию, составить список, если вдруг хочешь купить что-то… Сходим потом в магазин вместе или Рину попросим.
– Рину? – это имя показалось мне смутно знакомым.
– Рина помогает бабушке по хозяйству, – пояснил Глеб и перевел взгляд за окно: – Кстати, вот и она.
К дому приближалась приземистая полная женщина неопределенного возраста. Возможно, дело все в лице, которое, как бы поделикатней выразиться, было некрасивым: круглые глаза, маленький плоский нос, широкий рот, невидимые брови – все на нем словно жило само по себе, никак не гармонируя друг с другом. А еще бородавки на щеке и кончике носа…
Рина вскоре появилась на кухне. Глянув на меня, нахмурилась и поджала и без того тонкие губы. И чем уже ей я не угодила?
– Рина, у нас гостья, моя невеста, – представил меня Глеб. – Я отдал ей комнату, соседнюю со мной, потому, пожалуйста, прибери первым делом там.
Женщина молча кивнула, пересекла кухню и вышла в холл.
– А ты сходи прогуляйся, – предложил Глеб уже мне, – только за ворота дома не выходи. Я разберусь с зайцем, потом пойду поработаю немного, чтобы после обеда смогли с тобой сходить на прогулку в поселок. Ты ведь хотела? – он ласково улыбнулся.
И я радостно кивнула.
– Может, помочь тебе? – я показала на зайца.
– Ты уверена, что хочешь этого? – усмехнулся Глеб.
– Пожалуй, нет, – я засмеялась и направилась к выходу. – Но приготовить потом могу. Жаль, что ты не будешь есть.
– Бабушка съест, – заверил Глеб.
– Тогда позови, когда все сделаешь.
– Договорились.
Уже почти оказавшись за порогом, я случайно обернулась и несколько опешила: Глеб подхватил тушку зайца и, поднеся ее совсем близко к носу, будто с наслаждением вдохнул его запах. Или просто проверял на свежесть? Я осторожно прикрыла дверь и вышла во двор. От сцены, которая по всей видимости не предназначалась моему взгляду, остался некий осадок, но я не стала раздувать из этого проблему, в конце концов, противозаконного Глеб ничего не делал.
Июль продолжал радовать погодой. Я медленно обошла особняк по кругу, рассматривая детали на его стенах и крыше. Двор же был запущен: ягодные кусты разрослись и одичали, почти не плодонося, там, где, видимо, был огород, все поросло травой. Со стороны леса, который примыкал к дому, стоял высокий забор, и ели росли прямо впритык к нему. Судя по всему, деду Глеба в свое время удалось отвоевать лишь особняк, а вот землю, которая явно была не в десять соток, как сейчас, большевики точно оттяпали себе.
Справа тоже был забор, правда, пониже и поаккуратней, а за ним виднелся уже ухоженный огородик, дальше – небольшой деревянный дом, частично спрятанный за садовыми деревьями. Из него-то и вышла буквально через минуту-другую Акулина и сразу двинулась ко мне. Облокотилась о забор и проговорила с полуулыбкой:
– Анна, значит…
– Если вы обо мне, то, по всей видимости, да, – я тоже улыбнулась с напускной вежливостью.
– О ком же, как не о тебе, – усмехнулась Акулина. – Глеб уже все про тебя рассказал.
– И что именно? – я отчего-то занервничала.
– Что из города подалась к нему, самой столицы, что невестой хочет своей сделать… – ее черные глаза, хоть и смеялись, но прожигали насквозь. – Отчаянная, да?
– В каком смысле? – искренне удивилась я. – Что приехала сюда издалека? Так ведь не на необитаемый остров или к людоедам, – и тоже усмехнулась с некоторым вызовом.
Но ответ Акулины обескуражил:
– Ты уверена? Точно не боишься?
– Чего мне бояться? – продолжала недоумевать я. – Или это вы мне угрожаете?
Акулина на это залилась переливчатым смехом, точно, как когда смеялась утром с Глебом.
– Делать мне больше нечего, – еще хохоча, ответила она, – как угрожать тебе. Я просто предупреждаю… Ладно, добро пожаловать в Большие Перевертыши, – Акулина, утирая ладонью слезы смеха, двинулась обратно в дом.
– Аня! – совсем рядом распахнулось окно, и в нем появился Глеб с ножом. Устрашающий вид, я бы сказала. – У меня все. Будешь готовить?
– Да, иду, – я помахала ему рукой и ускорила шаг.
Глава 4
Признаться честно, кролика я никогда не готовила, а зайца и подавно. Но ударить в грязь лицом перед Глебом не хотелось, даже если будет есть только его бабушка. Особенно после пирогов Акулины. Но, к счастью, есть интернет, а там уж точно знают, как готовить зайчатину. Вот только оказалось все не так просто. Пока я искала для себя более-менее подходящий рецепт, узнала много побочной информации: какие виды зайцев водятся в нашей полосе, как отличить молодого от старого и даже как на них правильно охотиться. А вот с готовкой… Зайчатину, чтобы убрать специфический запах и сделать ее мягче, желательно было вымачивать в воде аж целых двенадцать часов! Но потом, на сайте охотников, нашелся рецепт приготовления в полевых условиях. Однако для этого все равно нужен был уксус или кефир. В шкафчике отыскался первый, и мне наконец удалось сделать быстрый маринад, всего-то на два часа. Окрыленная первым успехом, я решила за это время подыскать в своем гардеробе наряд для вечерней прогулки, которую мне обещал Глеб. Сам он пока уединился в своей комнате, чтобы доделать срочный заказ, и я не хотела его беспокоить.
Моя комната сверкала чистотой, полы и поверхности мебели казались просто стерильными, а новое постельное белье аж хрустело свежестью. Вот уж Рина постаралась на славу! Кто б у меня в квартире сделал такую вот уборку, а то с моим графиком работы это бывает порой проблематично. А теперь еще, когда появился котенок… Но нет, Анна, сама, все сама…
Я открыла шкаф, затем чемодан… Итак, что мы имеем? Хорошо, что в моем летнем гардеробе несколько платьев, и можно их менять по желанию. А вечером я, пожалуй, надену вот это, голубое… Укороченное, приталенное, простого, но милого покроя. Мое любимое. И под цвет глаз подходит. А вот с этими босоножками на каблучке будет вообще идеально.
Намерявшись и накрутившись перед зеркалом вдосталь, я вернулась в кухню, где меня ждал сюрприз в виде Софьи Ильиничны. Она стояла у холодильника с кастрюлькой, в которой мариновался заяц, и внимательно рассматривала его содержимое.
– Что-то не так? – забеспокоилась я. – Маринад плохой?
– Маринад как маринад, – ворчливо ответила бабуля. – Можно было и без него, только продукты переводить…
Она перешла к плите, где уже шипело масло на сковороде, и принялась с азартом бросать на нее куски зайца.
– Но ведь ему еще полчаса мариноваться, – робко попыталась возразить я. – Жестким ведь будет, Софья Ильинична…
– И так сойдет! Или, думаешь, не прожую? – она ухмыльнулась, продемонстрировала мне ряд крепких, как у молодых, зубов, а в заключение весело щелкнула ими.
Я выдавила растерянную улыбку:
– Тогда, может, помочь вам?
– Мне не надо. Себе помоги. Вернее, бери из холодильника… Что вы там едите? Траву свою… Хлеб…
– А вы не будете овощи? – уточнила я. – Давайте салат сделаю…
– Себе делай. Я такого не ем.
– Глебу, наверное, тоже надо что-то приготовить, – озаботилась я. – Он ведь не будет кролика…
Ответом мне был тяжкий вздох.
– Я видела рис у вас в шкафчике, можно взять?
– Чего спрашиваешь? – бабуля покосилась на меня. – Бери… – и снова вздох.
Под ее испытующим взглядом я стала варить рисовую кашу. Глеб ее любит. Но через некоторое время не выдержала.
– Со мной что-то не так, Софья Ильинична? – за шутливым тоном я попыталась скрыть нервозность. – Вы на меня так смотрите…
– Смотрю… – не стала отрицать она. – Смотрю, что худая больно…
– Ну что вы, – я стушевалась. – Не такая уж и худая… Есть еще даже к чему стремиться. В смысле уменьшения…
– Ну хоть бегать быстро умеешь? – в голосе бабули слышалась умирающая надежда.
– Боюсь, что нет, – вынуждена была «огорчить» ее я, сама же уже совсем не понимала, чего она от меня хочет и при чем тут бег. – У меня как-то совсем со спортом неважно…
– Ох-хо-хо…
На мое спасение со стороны лестницы послышались шаги, и вскоре в кухню вошел Глеб.
– О, готовите что-то вкусненькое? – оживленно поинтересовался он.
Подошел вначале ко мне, приобняв, поцеловал в висок, потом обнял бабушку и чмокнул ее в щеку.
– Глебушка… – та посмотрела на него с мольбой. – Ну все-таки, может, я ее того? У…
Но одного тяжелого взгляда внука было достаточно, чтоб она замолчала и со скорбным взглядом вернулась к сковородке с зайцем.
А я опять ничего не поняла.
После обеда, ближе к вечеру, мы наконец-то выдвинулись на прогулку. Софья Ильинична провожала нас у окна и опять вздыхала каким-то своим горестным мыслям.
– Я все-таки не очень нравлюсь твоей бабушке, – с грустью заметила я, беря Глеба под руку.
