скачать книгу бесплатно
Новенькая испуганно оглянулась, но, увидев, что коридор пуст, вздохнула и еле слышно прошептала:
– Ундиной. Раз в месяц я всплывала на поверхность Океана и пела песни ветру. У меня был очень сильный голос, даже Борей, дедушка всех ветров, это признавал, а теперь я его потеряла.
Ещё чуть-чуть, и пугливое создание заплачет. Только этого мне хватало: вытирать сопли новичкам! Я не была сентиментальна, как эта малышка, что оказалась на голову ниже меня.
– Что теперь вспоминать? – попыталась я найти хоть какое-то утешение. – Зато ты станешь ламией. Первое раскрытие уже на следующей неделе. У тебя снова будет хвост, да ещё какой!
– Какой? – с любопытством посмотрела Виктория, позабыв о горестях.
– Изумрудный. Ты испытаешь ни с чем не сравнимое чувство. Будто вмиг сделалась самой сильной и быстрой, – начала было я, и внезапно начала задыхаться. А потом увидела себя и Викторию будто со стороны.
Вот бывшая ундина испуганно таращится на меня, а я, прижав руку к горлу, могу только хрипеть и хватать ртом воздух. Это длилось пару секунд, не дольше, а потом прошло, словно ничего и не было.
– Что случилось? – испуганно пролепетала Виктория, чья кожа стала такой же серой, как и волосы.
– Ничего, показалось, – ответила я, заглянув за поворот, из которого на нас только что кто-то смотрел. Конечно, я никого там не обнаружила. – Давай я провожу тебя до комнаты.
Девушка с радостью согласилась. Наверное, сама хотела об этом попросить. Уходя, я пару раз оглянулась, но коридор по-прежнему был пуст. Кто бы ни смотрел на нас из-за угла, больше его здесь не было.
Глава пятая
Дракон
В кабинете ректора собралась любопытная компания. Оба проректора, вдруг прекратившие разыгрывать взаимную неприязнь, уселись на диванчике в углу, при свете красных фонарей, вделанных в стену, их лица казались удивительно похожими.
– Мы с нетерпением ожидаем вас, сиятельный, – произнесла Келисия, занявшая кресло за массивным письменным столом. Рыжие волосы ректорши были забраны наверх, а на переносице залегла глубокая вертикальная складка. – Вы сказали, что сможете узнать, кто виновен.
– Не совсем так, гранда, – поправил я начальство, а то вообразят ещё, что можно посмотреть в заговорённое зеркало, и завеса тайны откроется. – Серебряное полотно покажет только то, что видела жертва в последний момент. Никто не может заранее знать, как долго продлится видение.
– То есть, это просто забавный фокус? – тонкие брови Персилии Лагры взметнулись вверх, а на губах заиграла противная снисходительная улыбка.
– Можно и так сказать, но это хотя бы что-то. Напомню, гранда, что Тайная полиция вообще не взяла след.
В глазах декана змееликих погасло вспыхнувшее было торжество.
– А почему так? – подал голос первый проректор. – Неужели штучки любителя, если они действительно так хороши, не взяты, так сказать, на вооружение Отделом артефакторики?
Мортигер подался вперёд, жадно следя за всеми моими действиями, даже и без того длинный нос проректора вытянулся ещё больше. Поставить саквояж на кресло и аккуратно вытащить чёрный бархатный чехол, в котором и находилось затуманенное зеркало оказалось делом пары минут, всё самое главное было впереди. Артефакт задействуется от прикосновения только того, кто его активировал.
– И вы всё-таки не ответили на мой вопрос, – мягко напомнил добродушный Мортигер. – Я преподаю судебное право и понимаю кое-что в подобных вещах. Это ведь незаконно, верно?
– Как и ваши проделки, Сеймур! – жёстко вмешалась ректор, не дав мне возможности ответить. – Как и то, что ламии продолжат гибнуть, и никто ничего не собирается по этому поводу предпринимать. Официально постараются замалчивать, а когда жертв станет столько, что это будет невозможно, просто найдут крайних. И ими могут оказаться присутствующие.
Я только усмехнулся. Кломмхольм напоминал растревоженный улей, пока ещё о жертвах знали немногие, но адептки в коридорах больше не ходили по одной, и вообще старались не выбираться за пределы Института после заката. Конечно, пока жертвами стала только парочка змееликих, но все понимали, что испытывать судьбу не стоит.
– Ректор – должность хорошая, – вздохнула Персилия, как бы нечаянно остановившись напротив пустого письменного стола. – Но это кресло – вещь крайне ненадёжная. Ещё никто не сумел усидеть в нём до старости, Келисия! Вспомните хотя бы Эмму, а ведь она была покрепче многих.
Змееликая издала сухой смешок, похожий на треск дерева, обнимаемого слабыми языками пламени, и отступила в тень. Целительница-саламандра кинулась было уступать ей место, но Персилия сделала знак рукой, чтобы та осталась на месте.
– Я ещё не настолько стара, Юлианна, чтобы принимать ваши милости. Возможно, вы и не увидите моей дряхлости.
Целительница вспыхнула, как первокурсница, которую отчитала куратор курса, но смолчала и опустила голову.
– У меня всё готово.
Я нахмурился, кожей ощущая удушливую атмосферу просторного ректорского кабинета. Хотя окна были открыты настежь, хотелось поскорее выбраться на свежий воздух. А лучше обратиться и слетать к озеру среди Мирного леса. Говорят, его воды дивно освежают и тело, и дух.
– Это безопасно для нас? – внезапно спросил Стенсен, до этого невозмутимо разглядывающий картину, висевшую на стене напротив.
Художник представил Кломмхольм в лучах рассветного солнца, должно быть он провёл здесь немало счастливых минут, поэтому и изобразил Институт мирно-спящим заведением, обителью Неблагородных, единственным местом, где никто не стремился тыкать в лицо превосходством Истинных рас.
Второй проректор уставился на меня, словно коршун, изучающий, по силе ли ему противник, или наступать пока не время.
– Я слышал, зеркальная магия подчиняется только Истинным, да и то не всем.
– Это неправда, гранд, – спокойно ответил я, закончив приготовления. Сейчас артефакт, аккуратно положенный на стол, покоился на футляре, как на подушке, и смотрел затуманенным оком на белоснежный потолок. – Иначе бы смысла преподавать её здесь не было. Азы доступны всем, конечно, некоторые приёмы требуют серьёзной подготовки.
– И родословной, – мягко добавила Персилия Лагра. Ламии и Драконы издревле не испытывали любви друг другу, но сейчас декан змееликих была бы готова с радостью объявить меня источником всех зол.
– Да, восточной крови Драконов Захребетья, – быстро добавил я, с улыбкой посмотрев на единственную здесь ламию. – Может, пора наконец начать?
– Да-да, гранд, мы повели себя невежливо. Некоторые живут так долго, что давно позабыли о правилах приличия, – поддержала меня Келисия, вернув шпильку старушке-змее.
Второй проректор Стенсен что-то крякнул со своего места, вероятно, вспомнив, что именно ему следует лучше всех разбираться в светской этике, раз уж взялся её преподавать, но я больше не обращал ни на кого внимания, сосредоточившись на зеркале.
Поверхность затуманенного серебра подёрнулась, как ожившая от лёгкого дыхания вуаль, и масляные лампы, равно как и светильники магического огня вспыхнули, чтобы в следующее мгновение погаснуть. В наступившей темноте никто не издал ни звука и не шелохнулся.
Я быстро провёл раскрытой ладонью над артефактом и почувствовал знакомое покалывание. «Сейчас будет больно», – только и успел подумать, как ощутил лёгкий толчок в грудь. Стало трудно дышать. Острые игры вонзились под ногти, но в следующий миг отлегло.
К этому сложно привыкнуть, однако результат всегда ошеломителен. Вот и на этот раз я ощущал, что все взгляды направились к потолку, на котором проступали картинки.
Вначале они казались бессвязными, мало относящимися к делу, но вскоре мы увидели светловолосого и светлоглазого юношу, похожего на Мага, какими они бывают в недолгую пору юности. Он улыбался и протягивал руку.
Картинки лишены звука, так что мы не могли понять слов, но губы Мага шевелились, а на губах играла великодушная улыбка. С таким выражением лица обычно рассказывают детские сны или делятся тёплыми воспоминаниями.
А потом в руке блеснул перстень с жёлтым камнем. Он болтался на цепочке, будто огромный шмель-игрушка на ниточке. Вспыхнул, – и комната погрузилась во тьму.
1
Свет масляных ламп вернулся первым. Потом уже стараниями первого проректора, строящего из себя дамского угодника, в кабинете стало светло, как прежде. Я приготовился к бесчисленным вопросам, которые всегда возникали после демонстрации зеркальных артефактов, но вместо этого меня ожидал сюрприз.
– Мы хотели бы, чтобы прежде чем истолковать увиденное, вы, гранд Гумонд, выслушали кое-кого, – задумчиво, подбирая слова и время от времени бросая недовольные взгляды на декана змееликих, произнесла Келисия.
– Неужели свидетеля? – удивился я, но тут же сам себя обругал за смелое предположение.
Ну какие свидетели?! Пожиратель, а это был именно этот артефакт, высасывает Дар из любого, оказавшегося в зоне трёх метров и не защищенного заклинанием укрытия. Да и будь у этой честной компании живой свидетель, разве не предъявили бы его Тайной полиции?
– Нет, думаю, это обычная мнительность юных барышень, но всё же стоит послушать, – уже увереннее, не глядя ни на кого, продолжила Келисия. – Но некоторые считают эту юную ламию довольно способной. Вот я и предлагаю вам выслушать её рассказ, однако предупреждаю, Сиятельный, не ожидайте слишком многого. Адептки часто впечатлительны, а уж какой фурор вы произвели своим появлением, сами знаете!
– Она уже ждёт вызова в коридоре, гранда, – мягко напомнила Персилия. Её кроткая улыбка сияла благодарностью, но все присутствующие ощущали, что декан испытывает желание вцепиться начальнице в горло.
– Приглашайте!
Последовал милостивый кивок, и декан самолично отправилась за девушкой. Движения змееликой были плавны и грациозны, будто она не шла, а скользила по паркету и мягкому ковру, как бывшая танцовщица. Я видел в Захребетье подобных искусниц: они завораживали и оказывали гипнотическое воздействие на мужчин, заставляя последних выдавать сокровенные тайны и государственные секреты. Притом, неважно, была ли танцовщица молода и хороша собой, часто жертва потом не могла вспомнить ни её лица, ни возраста.
Я нетерпеливо обернулся на звук открывающейся двери. Играть в игры иных рас мне было неинтересно, равно как и выслушивать свидетельства перепуганной, не в меру впечатлительной особы. Но то, что я увидел с помощью зеркального уловителя, и впрямь было любопытно. Келисия права, кровь восточных следопытов вдруг проснулась во мне и требовала идти по следу. Пусть, и такому малозаметному.
От этих мыслей меня отвлекло появление девушки. Худенькая, светловолосая и светлоглазая, как и прочие змееликие, она ничем не выделялась для меня из толпы таких же адепток-старшекурсниц. Все они смотрели так, будто знают обо всём на свете.
– Регина Лесникова, – мягко представила её Персилия, словно перед нами был экземпляр, достойный особого внимания. Девушка поджала губы, опустила глаза и хотела было отступить на шаг, но чуть не упала, неловко поставив ногу.
Странно, обычно ламии грациознее одна другой. Откуда она взялась? Её имя было смутно знакомым, но я не мог вспомнить, при каких обстоятельствах услышал его впервые.
– Это одна из моих лучших учениц. Судебное право знает почти наизусть, даже те положения, которые уже отменены, – закудахтал напыщенный петух Мортигер Сеймур.
Первый проректор разулыбался, всплеснул коротенькими ручками и сложил губы трубочкой. Омерзительное зрелище. И почему потомки Древних всё время носят маски и ведут себя нарочито карикатурно?! Чтобы привлекать меньше внимания, понятно.
– Я вспомнил вас, – игнорируя прочих, я обратился напрямую к ламии. Казалось, такое заявление ей не понравилось. Девица надула тонкие губы, вздернула и без того курносый носик и произнесла, глядя в глаза:
– А я вас. Правда, сложно не заметить того, чей облик день и ночь красуется на аудиовизуальном экране моего факультета.
Отчеканила всё до последнего слова и тут же вспыхнула, потупив взор, потом, видимо, справившись с робостью, снова уставилась на меня, ожидая вопросов.
– Простите её. Гранд Гумонд, Регина очень волнуется, но вы тоже могли бы быть снисходительнее к её промахам, – напомнила Персилия, обнимая подопечную за плечи. Её коготки цвета тёмной сливы с такой силой впились в блузку несчастной, что я даже пожалел беднягу-выскочку, но лишь на пару секунд. Дела ламий меня не касаются.
Как только адептка принялась описывать, что видела, я приготовился к бессвязному повествованию и эмоциональной передаче ощущений, начиная с «мурашек по спине», заканчивая «но я собрала волю в кулак и посмотрела в сторону опасности», однако эта самая Регина доложила об увиденном столь кратко, что я с интересом пригляделся к ней повторно.
– Может, вам это показалось? – спросил я, желая сбить девушку с толку.
– Нет, – та упрямо покачала головой и спрятала руки за спину. Наверное, чтобы я не увидел, как пальцы девушки сжались в кулаки. – Там точно кто-то был. Обычно я чувствую такие вещи, но в этот раз этот кто-то был не совсем собой.
– Что это значит? – быстро спросила Келисия, до этого делавшая вид, что этот допрос её утомляет и лишь отнимает драгоценное время.
– Будто у него два лица, – не дрогнув, произнесла адептка, но вскоре под пристальным взглядом ректора нахмурилась и опустила голову. – Я не могла ошибиться. Это особое ощущение, два контура, два взгляда, но одно существо.
– Крысы, – внезапно вклинился со смехотворным предположением второй проректор. – От них уже житья нет. Даже ловушки с магическим зовом и то не справляются.
Странно, этот немолодой строгий господин в чёрном сюртуке всегда казался мне наиболее разумным здесь.
– Ради Всеблагого, Нардик, это случилось в административном корпусе на третьем этаже! Разве что эти крысы благодаря твоим магическим штучкам превратились в ворон!
Персилия фыркнула и выпустила девушку из рук так резко, что та еле удержалась на ногах. Мне инстинктивно захотелось подойти и сказать храброй адептке, что она права, а все, кто смеются, – нет. Двойной контур! О, я слишком хорошо знал, кто им обладал.
Таких совпадений не бывает! И мне обязательно надо расспросить эту Регину. Её имя я запомню, память у Драконов долгая и цепкая, почти как наш век.
В этот момент девушка, не обращая внимая на колкости, которыми обменивались Персилия и второй проректор Стенсен, подняла на меня глаза. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга: я – с интересом, а она – с укором. «Зачем вы здесь? – спрашивал внимательный взгляд серых глаз. – Совпадение ли ваш приезд и появление жертв среди ламий?»
Я усмехнулся и отвернулся первым. «Ты просто испугался, что она тоже заметит у тебя двойной контур», – напомнил о себе внутренний голос. Совесть. Что ж, так и есть, но остальным об этом знать ни к чему, а с девушкой надо будет пообщаться без свидетелей.
Глава шестая
1
Я шла по коридорам, всё время оглядываясь, не преследует ли кто. Глупо, эти слухи о жертвах, которых никто не видел воочию, и праздная болтовня пугали и лишали сна. Сначала мне казалось, то, что я почувствовала в коридоре административного корпуса, всего лишь призрачное видение, виной которому расстроенные нервы.
Но теперь точно убедилась, что всё произошло на самом деле. И этот преподаватель, из Истинных, так смотрел, будто хотел спросить о чём-то ещё, но не решался в присутствии остальных.
Впрочем, всё это мои домыслы.
– Ну, о чём тебя пытали? – первым делом накинулась на меня Фарф, когда я вернулась в комнату. Только здесь я чувствовала себя в безопасности. – А красавчик был там, да? Смотрел на тебя?
Подруга не давала мне и слова вставить. Это так похоже на Фарф, она обожала флиртовать, хотя мало кого из поклонников допускала в ближний круг.
– Мне надо собираться на занятие, – отмахнулась я с улыбкой от назойливых вопросов. – Спрашивали, не видела ли чего подозрительного, и только. Да уймись ты, это связано не со мной, а с первокурсницей, Викторией Крим. О ней пекутся, не о нас.
– Да, удобно, знаешь ли, когда ты такая пришла в новый мир, а у тебя уже родственники среди Истинных! – хмыкнула Фарф, снова вернувшись к прерванному занятию. Подруга выбирала шляпку на вечер. Рядом на комоде лежали три экземпляра, похожие на ту, что сейчас примеряла Фарфелия.
Ей шли любые шляпки, даже самые дешёвые, выполненные из соломы, но те, что я увидела, были не из таких. Коробки, валяющиеся на её кровати, подтвердили догадку: вензель магазина торгового дома «Схоун» говорил сам за себя. Это отличный товар, привезённый из Захребетья. Стоит столько, что, если собрать всю стипендию за месяц с нашего курса, хватит только на пару штук.
– И не надо этой Виктории изворачиваться и разыгрываться между сердцем и разумом! – закончила мысль подруга и остановила выбор на невысокой шляпке с плоским верхом и без полей, украшенной брошкой с тёмно-синим глазком. Такие обычно носили замужние дамы или обручённые девы.
– Я чего-то не знаю?
Увидев в зеркале мой взгляд, Фарф только покраснела и рассеялась, а потом повернулась ко мне и кинулась на шею.
– Ах, Регина, ты ничего не знаешь! Но обещаю, что расскажу тебе первой. Когда придёт время, – прошептала подруга и, чмокнув в щёку, помахала рукой и выскользнула из комнаты.
Всё было понятно без слов. Фарф надеялась, что её Маг сделает предложение. По её сияющим глазам я видела, что она влюблена не на шутку, только, справедливости ради, какой Истинный захочет связать жизнь с ламией? Если и были такие случаи, мне они не известны, у нас своя дорога, и она ой как далека от брака с Сиятельным.
Чтобы избавиться от печальных мыслей, я решила отправиться на занятие по Магии крови заранее. Этот предмет – привилегия ламий, здесь собирались только наши, можно было поболтать в перерыве или после занятия, не опасаясь косых взглядов адепток остальных факультетов.
Но сегодня учебная аудитория гудела и волновалась, как штормовое море. Почти вся группа, обычно состоящая из десяти человек, была на месте, кроме одной невзрачной девицы по имени Есения. Она слыла форменной занудой и дружила с такими же ботанами, интересовавшимися только книгами и будущим распределением.
Стоило мне войти, как все взгляды устремились на меня.
– Закрывай быстрее дверь! – шикнули на меня трое, а остальные замахали руками или нетерпеливо кивнули. Мол, проходи, не задерживай собрание.
Это и впрямь походило на тайное сборище, посреди импровизированного круга стояла Амелия, темноокая подруга Есении, за длинные руки прозванная «паучихой». Хотя существом она была беззлобным и наивным, насколько таковым может быть ламия.
– Есения сегодня не пришла ночевать! – выпалила она, увидев, что я подошла ближе.
2
Признаться, новость не произвела на меня большого впечатления.
– Многие не приходят, – стараясь не поддаваться всеобщей панике, осторожно произнесла я. – Мы уже выпускной курс, и на эти отлучки комендант смотрит сквозь пальцы.
– Регина, перестань! – произнесла Амелия и чуть ли не топнула ногой. – Хватит говорить глупости! Есения не бегала к кавалерам, у неё их не было!
