скачать книгу бесплатно
Шатенка протянула ему руку, и Марк, приблизившись, определил, что она довольно рослая. И кажется, с прекрасной фигурой. Чего не сказать о ее соседе – не слишком высоком типе в мятой сорочке и с явно очерченным животиком. Нет, животом. Да что там – брюхом.
Третьим слева сидел мужчина наружности примечательной и резко контрастировавшей и с его соседями, и даже с самим особняком. Нос ему явно ломали – а то и не единожды. Ушным хрящам, похоже, тоже досталось. На правой скуле красовался неаккуратный рваный шрам в виде кляксы с расходящимися от центра потеками. У мужчины были густые брови, широкая угловатая нижняя челюсть и волосы цвета воронова крыла, подбритые снизу и забранные в хвост. Выражения его лица Марк прочитать не смог, но темные глаза смотрели живо и внимательно.
Правее уткнулась в какую-то книжку беловолосая девушка – в общем-то, скорее девчонка. Вполне миловидная, с пухлыми губами, большими глазами и короткой стрижкой «гаврош». Бедняжка: и не подозревает, наверное, насколько ее портит эта раздраженно-скучающе-высокомерно-«как-же-вы-все-задолбали» мина.
Пятым, у стены, стоял Китин, и покамест лучшего кандидата на место убийцы Марк не видел.
– Присутствующие в курсе, кто вы такой, Марк, и зачем приглашены. – Китин скривил губы, вернул на полку фотоальбом, который держал в руках, и отошел от стеллажа. – Время дорого, поэтому я предлагаю проводить знакомство в рабочем режиме. Если у кого-то есть вопросы к господину Самро касательно порядка его будущих действий – пожалуйста, задавайте.
Раздраженный Марк выдал располагающую улыбку. Зачем Китину понадобились эти смотрины? Да еще в такой идиотской форме?
Поскольку шатенка, вернувшись в свое кресло, молчала и, судя по всему, больше интересовалась ингалятором, нежели Марком, ее сосед, помедлив, бросил на нее быстрый взгляд и сделал пару шагов вперед:
– Сергей Андрулаки, рад знакомству. – Ладонь у него была прохладная и слегка влажная, как у человека с проблемными сосудами. – Я был поверенным… э-э…
– Убитого, – самым куртуазным тоном подсказал Марк и заметил, как лицо Сергея на миг дернулось.
– Да-да… такая трагедия. – Андрулаки вновь быстро глянул на Ольгу, пока Марк прикидывал, что за человек будет в наши-то дни использовать слово «поверенный». – Что ж. Хотелось бы услышать, как вы будете действовать в ходе… Ведь вы ретривер, не так ли?
«Имею несчастье», – мысленно вздохнул Марк и завел отработанную шарманку про суть работы ему подобных, про беспрецедентность подхода, и объективность, и результативность и тэ дэ, и тэ пэ. Подключать мозг для воспроизведения этой пластинки ему уже давно не требовалось, так что, просвещая публику, Марк сосредоточился на реакции.
Ольга Старкова выглядела как человек, из вежливости слушающий историю, которая ему уже известна. С другой стороны, поверенный Андрулаки выглядел искренне заинтересованным. Девушка выглядела по-прежнему раздосадованной и не заинтересованной вовсе. Мужчина со сломанным носом выглядел…
– Вопрос, – внезапно перебил Марка мужчина со сломанным носом. – Вы передаете нам информацию, которую какими-то там своими способами находите в альтернативах. Вам за это платят. Зачем вообще напрягаться? Почему не скормить клиенту первую же липу, которая придет на ум?
Девчонка рядом с ним приглушенно фыркнула и, кажется, впервые посмотрела прямо на Марка. Какая красивая серо-зеленая радужка.
Олег Иванович слабо ухмыльнулся и произнес:
– Арнис Старков. Сын.
– Во-первых, в том и заключается преимущество истинных сведений над ложными. Истину довольно часто легко проверить. – Марк вежливо улыбнулся сыну, чтобы показать, что он не в обиде на вопрос. – Во-вторых, существует такая вещь, как репутация.
Арнис хмыкнул.
– Есть и «в-третьих», – продолжил Марк, переводя взгляд на Ольгу Старкову, и смотрел на нее до тех пор, пока она не подняла на него глаза. – Хотя мало какой ретривер при заключении сделки скажет вам об этом.
Не дождавшись продолжения, вдова отставила ингалятор и слегка наклонила голову:
– Что же это за «в-третьих»?
– Моя работа не так сложна, как может показаться тем, кто сам не обладает соответствующими способностями, – объяснил Марк и быстро взглянул на Арниса. – Говоря проще, меня не настолько напряжет переместиться и достать для клиента то, чего он хочет, чтобы вместо этого сочинять байки. – Он снова поглядел на вдову, и на этот раз, похоже, ему удалось завладеть ее вниманием. – Ценность моего труда не в том, что он труден для меня, а в том, что невозможен для других.
Сын Язепса Старкова издал смешок, и в глазах у него проглянуло что-то мрачное и дерзкое.
– Ну не для всех же других, да? – Он бросил взгляд на мачеху, которая была либо помладше его, либо настоящая профи по части макияжа. – У нас ведь тут тоже имеется один прикормленный… Как вы себя называете – вислоухими?
От Марка не укрылся ни взгляд, которым Старкова ответила пасынку, ни ее недовольство.
– Да-да, ретривер, с которым вы работали, – небрежным тоном подхватил он. – Я рассчитывал увидеть здесь сегодня и его.
– Зря, – холодно уронила Ольга.
– А я бы хотел прояснить еще один момент, – торопливо встрял Андрулаки. – В чем, если можно так выразиться, преимущество… То есть я хочу сказать – вы ведь отправляетесь для поиска информации в мир, заведомо отличный от нашего. Пусть отличие составляет какая-то малость – откуда вам знать, что это не та самая малость, которая полностью переворачивает…
Привычка не договаривать фразы, очевидно, водившаяся за поверенным, немного раздражала, но Марк спокойно ответил:
– Вероятность этого крайне мала. Множество альтернатив бесконечно. Это означает, что даже среди ближайших к нам их уже будет бесконечное число – понимаете? Шансом попасть в ту, что отличается от нашей именно предметом поиска, можно пренебречь.
– Но как же… – Поверенный даже слегка приосанился, и Марк подумал, что в его работе, наверное, пренебрегать не принято ничем. – Если такая возможность все же есть, достоверность всегда может быть поставлена под сомнение. Почему просто не оставить дело в руках соответствующих служб, не прибегая к альтернативным?..
– Ага, вот и мне интересно, – неожиданно буркнула девушка, не отрываясь от книги. – Почему не оставить.
– Время, – мягко объяснил Марк. – В нашей, домашней, альтернативе вы и я подчиняемся законам, которые действуют на все физические тела. Но потоки данных не привязаны ко времени. Разумеется, взаимосвязь есть, но саму по себе информацию, – в отличие от энергии, – мы описываем как вневременную субстанцию. Воспринимая соседнюю альтернативу как карту данных, я могу двинуться по инфопотоку назад и отследить то, что в этой альтернативе уже произошло.
– А наоборот? – Кажется, Арнису на самом деле стало любопытно. – Вперед двинуться тоже можете? Предсказать будущее?
В улыбке Марка против воли читалось сочувствие. Такой естественный вопрос. Сам он задал его Йораму едва ли не первым.
– Будущего нет, господин Старков. По крайней мере, когда мы говорим о данных – то есть переменных, к которым применимы атрибуты истинности и ложности. В прошлом данные – информация – существует. В том, что мы воспринимаем как настоящее – и что по сути своей есть то же самое прошлое – она есть. Но в будущем есть только вероятности. А вероятностями… – Марк развел руками, – …оперируют разве что паладины.
На несколько секунд в зале воцарилась тишина. Господин Андрулаки огорченно разглядывал стрелки на брюках. Ольга Старкова уставилась в пространство, вертя в пальцах ингалятор. Арнис быстро повернул голову в ее сторону, и Марк обратил внимание, что хвост волос у него тонкий, но неимоверной длины и опускается чуть ли не до пояса.
– Что же вы в нашей-то альтернативе этого не проделаете? – вдруг спросила девушка, распрямляясь и захлопывая томик.
– Чего именно? – не понял Марк.
– Не воспримете ее как карту данных. – Девчонка дословно воспроизвела использованный им оборот, из чего Марк заключил, что она его, как ни странно, слушала. – И не провернете всю эту свою замечательно особенную работу безо всяких перемещений. Здесь.
«Хорошая девочка, – подумал Марк. – Стервозничает, но хорошая».
– Потому что не могу, – просто ответил он. – Я слишком привязан к этой альтернативе. Хочется мне того или нет, но другие версии мое восприятие оценивает как ненастоящие, виртуальные, а ее – как единственную реальность. В реальности ни один человек не может узнавать скрытое и перемещаться в направлении, противоположном течению времени. Это уже уровень богов. К слову, по этой же причине ретривер не может наблюдать сам себя – мы слишком к себе привязаны. Ум человека склонен к цеплянию. Если среди присутствующих есть буддисты, они поймут.
Девчонка скривила моську, имея в виду не пойми что, затем вылезла из кресла и, буркнув: «Пойду, погуляю», удалилась. Буддистов среди присутствующих, похоже, не было.
На лице Ольги вновь отразилось неудовольствие.
– Вы должны извинить… – тоном усталой служебной вежливости начала было она, но вдруг перебила сама себя: – А, впрочем, кому сейчас какое дело. Давайте просто с этим закончим.
Резко и глубоко затянувшись ингалятором, вдова встала и, сделав несколько шагов, остановилась прямо перед Марком – так, что он потерял возможность видеть остальных.
– Олег Иванович упоминал о принципах конфиденциальности, которых вы придерживаетесь, – голос у Ольги Старковой был в целом приятный, грудной, насыщенный интонациями, но Марк был вынужден констатировать, что слушать ее ему отчего-то не нравится. – Меня они устраивают. Вы не работаете ни на одного члена семьи, ни на иное заинтересованное лицо, и я оставляю за собой право распространять эту информацию так, как считаю нужным. Разумеется, я готова всячески вам содействовать.
– А припекает, да? – с негромкой издевкой проговорил у нее за спиной Арнис.
Вдова сделала быстрое резкое движение головой, словно хотела было обернуться, но тут же взяла себя в руки. Китин подошел к ним и кивнул Марку:
– Очень хорошо – тогда на этом пока и остановимся. Благодарю всех. Перед отъездом мы с господином Самро немного осмотримся на территории.
– Конечно. – Ольга Старкова напряженно кивнула, явно думая совершенно о другом. – Всего доброго, господин Самро.
Поверенный Адрулаки тоже подошел и торопливо подал Марку руку, Арнис насмешливо отсалютовал ему, не вставая, и они с Китиным вышли из зала и пересекли полигональную галерею. Марк молча спустился с террасы, а там свернул следом за Олегом Ивановичем на аккуратную дорожку, которая повела их в обход особняка.
– Место преступления – здесь, в доме, это спальня Старкова, – проговорил Китин, размеренно шагая. – Она опечатана. На территории следственные действия тоже велись, но здесь быстро закончили. Так что прогуляться нам никто не возбранит.
– Девочка – это кто? – спросил Марк.
– Дочь Арниса. Они с отцом не виделись после ее рождения лет десять, да и потом не слишком часто встречались. Она росла в доме у Язепса.
Дорожку усеяли длинные желтые иголки. Марк с удовольствием вдыхал пахнущий корой и шишками воздух. Хорошо бы погода подержалась, да.
– Олег Иванович, зачем был весь этот цирк?
– Для пользы дела, – пожал плечами Китин. – Я хотел дать вам возможность составить собственное представление…
– Вы прекрасно знаете, что вислоухим не нужно составлять никакого представления, – перебил Марк. – Вы наверняка даже в курсе, что чем больше я знаю о положении дел в реальности – тем труднее мне работать в альтернативах. Для пользы дела следовало бы держать меня от семейства Старковых с их бурными эмоциями как можно дальше.
Китин крякнул и свернул на совсем узкую тропку, уводившую в сосны, куда-то в сторону воды. Для двоих на тропке места не хватало, и Марку пришлось любоваться широкой китинской спиной.
– Вы должны уяснить, что это дело сложнее и деликатнее любого из тех, что у вас были, – не оборачиваясь, негромко проговорил Олег Иванович. – В расследовании уже принимают участие и полиция, и федеральная служба, и разведка, что, как вы понимаете, не прибавляет порядка и не разряжает атмосферу. У семьи, положим, есть право обращаться к кому угодно еще, но я – не семья, а ваши пресловутые принципы не дают вам считать своим клиентом Ольгу. Необходимо было по меньшей мере показать участников друг другу, прежде чем нам с вами заваривать кашу где-то сбоку.
Марк мысленно записал в блокноте «разведка?»
– Вы не семья, но вы – и не федеральная служба. Сдается мне, вы – как раз с противоположной от полли и федералов стороны, Олег Иванович.
Тропинка окончилась, и Марк с удивлением обнаружил, что они стоят на невысоком песчаном обрыве, поросшем редкими клочками травы. Вид на залив отсюда открывался знатный: слева вантовый мост и небоскребы на насыпных территориях, чуть дальше угадываются металлические диплодоки портовых кранов. Справа была просто вода. Красивая.
В нескольких метрах от края на песчаном пятачке стояла скамейка с деревянным сиденьем и спинкой. Над ней была установлена стеклянная крыша, так что в целом композиция напоминала трамвайную остановку.
Глядя вперед, Китин опустил руки в карманы пиджака:
– Как вы считаете, Марк, стоит ли вам знать, какое положение по отношению к закону я занимаю? Ведь в согласии с тем, что вы только что объясняли, это может повредить вашей работе? – Олег Иванович повернул к собеседнику голову и смерил его взглядом.
– Я… – начал было Марк, но Китин не дал ему договорить:
– Опыт научил меня, что правильный ответ на этот вопрос – всегда «да». Положим, вам не нужно знать. Но совершенно необходимо, чтобы вы догадывались. Потому что находясь на одной стороне закона, с человеком можно сделать гораздо меньше, чем будучи на противоположной. Ясно ли вам это?
– Вы же не будете мне угрожать? – недоверчиво произнес Марк. – Вы что, всерьез считаете, что добьетесь этим от меня каких-то иных, лучших результатов?
Китин снова тронулся с места, дошел до лавочки и опустился на нее. Марк, помедлив, подошел и, остановившись у него за спиной, оперся на деревянную спинку и стал смотреть на невысокие стального цвета волны. От того, что в доме Старковых пришлось стоять, теперь у него чувствительно ломило поясницу.
– Определенную часть жизни я действительно посвятил федеральной службе, – проговорил Китин, тоже глядя на воду. – Но затем стал работать на Язепса. В течение семнадцати лет я руководил его службой безопасности.
– Ах, вот оно что… – понимающе протянул Марк. – Ронин…
Он даже не успел сообразить, что произошло – ведь Китин сидел впереди, спиной к нему, стоящему, да еще и за заслоном из деревянных реек. Просто в один момент Марк оказался согнут пополам: его голова почти уткнулась в ухо Олегу Ивановичу, который держал Марка за кашне, выворачивал и одновременно тянул вниз.
– Вы – понятия – не – имеете, о – чем – говорите, – медленно и раздельно произнес Китин. – Вы и такие, как вы, ничего не знаете ни о верности, ни о долге. Ваши так называемые принципы – просто рабочие правила, трудовой кодекс, чтобы облегчить жизнь себе же. Так что не советую вам тратить время на размышления о моих мотивах и целях. Подумайте лучше о средствах для их достижения, которыми я располагаю. Вы для меня – одно из таких средств. Никогда не рассчитывайте на большее.
Марк отметил, что вывернуться не может никак: шея и так уже была изогнута под очень неприятным углом. Руками действовать тоже не получилось бы: если он перестанет упираться ими, то просто ударится о спинку скамьи грудью.
Также Марк отметил, что у другого такие действия означали бы гневную вспышку, потерю контроля, но Китин оставался совершенно спокойным – и, подчеркивая это, продолжал обращаться к нему на «вы».
Марк просипел:
– Микс филиппинских?
Олег Иванович подержал его так еще немного, потом разжал руку. Даже не тревожась о том, не захочет ли Марк, по-прежнему стоящий у него за спиной, отыграться.
– В том числе.
Распрямившись, Марк покрутил головой, несколько раз глубоко вдохнул, потом, поколебавшись, обошел скамейку и сел с краю. Замечательная картина, право. Он мог представить, как Язепс Старков сидит на этой лавочке, любуясь закатом над водой, и выслушивает доклад почтительно стоящего сбоку, чтобы не заслонять вид, Китина.
– Вы сказали, он и так умирал, – произнес Марк. – От чего?
– Ему было девяносто два. От этого.
– Сколько давали врачи?
Китин, на которого Марк не смотрел, вроде как пожал плечами:
– До двадцати четырех часов.
– Всего-то минус сутки. А он был богат. Влиятелен. Дорогая жена, по виду на шестидесятник его моложе. Полагаю, господин Старков жил полной, насыщенной жизнью и не растрачивал ее попусту.
– Полагайте.
– Значит, пожил он всласть и был лишен всего-то нескольких лишних часов. Но даже такой расклад для вас – все равно несправедливость? – поднял брови Марк и тут же картинно спохватился и похлопал себя пальцами по губам. – Ой-ой, пардон, забыл. Не размышлять о ваших мотивах.
Олег Иванович адресовал ему бесцветный взгляд, в котором проглядывало легкое утомление:
– Любите дергать тигра за усы, Марк?
– Есть такая слабость, – признался Марк.
Китин вновь перевел взгляд на воду. С залива наползал плотный слой серых облаков, и Марк оптимистично предположил, что стоячий дождь наверняка начнется, но лишь через пару часов, и не кончится, как водится, до апреля.
– Некие люди приложили гигантские усилия, пошли на огромный риск ради того, чтобы приблизить эту смерть. Добраться до Язепса и убить его было трудно, но и это можно было бы устроить гораздо проще. Без огнестрела, без равновесного преступления. Если для кого-то это было настолько важно, чтобы сделать это и чтобы сделать это именно так – то я хочу знать, зачем это было сделано. Это не вопрос справедливости.
Марк подумал, что Китин, должно быть, очень упертый человек. Странный, какой-то негомогенный. С его «в том числе» филиппинскими боевыми искусствами с одной стороны и соображениями о долге и верности – с другой. А еще Марк подумал, что пора присмотреть себе водоотводящий плащ.
Он встал, поежившись, и поправил кашне:
– Я должен иметь возможность с вами связаться.
Китин кивнул, полез во внутренний карман и извлек оттуда визитку. На картонном прямоугольничке стоял номер – и все. Марк спрятал его и развернулся лицом к деревьям и тропинке.
– Я никому не обещаю мгновенных результатов. Бывает по-разному.
