скачать книгу бесплатно
Некоторые из них участвовали в героической акции противостояния огромной толпе татар, пытавшихся пробиться к зданию парламента, в котором в тот момент происходило обсуждение дальнейшей судьбы полуострова: горстка ребят сопротивлялась натиску орды, а кто-то и отдал в борьбе за свободу свою жизнь.
«А что, – спросил тогда Иван у Юры, – татарам-то зачем это всё?»
Юра усмехнулся: «Сразу видно, ты не местный. Татары – они, как баба яга, всегда против».
В отряде под командой Егора было не более трех десятков человек, в основном местных, в свою очередь делившихся на два отделения: тех, кто выполнял задачи по охране здания, территории, задержанных, и опергруппы, работавшей на выезде. Второй отряд, под командованием Стрелки, претенциозного мужчины в штатском, насчитывал примерно полтора десятка бойцов, гордо именовавшихся «спецы».
Помимо этого, в здании размещались казаки, наконец-то принявшие решение остаться. Впрочем, иногда они, точнее их атаман, пересматривали свою позицию по этому поводу, но неокончательно и ненадолго. Однако, казаков здесь было большинство, не менее, чем полста человек. Службу они несли вальяжно, контроль за исполнением практически отсутствовал, но при этом были преисполнены сознанием собственной важности и значимости.
Как-то поздним вечером Иван, выйдя во внутренний двор здания, обнаружил, что караул отсутствует. Пост этот числился за казачеством, поэтому он и направился к атаману, застигнутого за накрытым столом с поднесённой ко рту рюмкой водки. Услышав о проблеме, он захлопал глазами: «Сейчас разберёмся, как же так! Я сейчас, сейчас всё сделаем». Ивану стало не по себе – он вышел.
Прождав пять минут и не заметив никаких изменений, он набрал номер Полковника, начальника штаба, и сообщил ему, что внутреннего караула на месте не наблюдается. После звонка сразу возникло движение, мельтешение и суета – наконец-то явились сонные казачки.
Тогда один пожилой отставной офицер с усталым взглядом поинтересовался у него:
– Слушай, из-за чего ты весь этот сыр-бор устроил?
– Да как это, из-за чего?! Подходы никем не охраняются – татарва через ворота перемахнёт, перережет, как котят!
Ветеран усмехнулся и махнул ему рукой: «Пойдём покажу что-то».
Через крохотную щель в заборе из плит открывался узкий сектор обзора внешнего периметра: приглядевшись по указанному ориентиру, Иван заметил едва заметное шевеление и перевёл взгляд на товарища. Тот кивнул ему в ответ: «И это ещё не внешняя линия охранения», – и, похлопав его по плечу, с улыбкой добавил: «Так что не переживай, брат: начнётся – точно не проспим». И уже без улыбки, серьёзно: «Но бдительность тоже лишней не бывает. Всё нормально, боец».
После этого случая Ивану стало ясно, что кампания по возвращению Крыма обречена на успех.
Справедливости ради, надо заметить, что Ивану приходилось встречаться и с другими представителями казачества. В один из вечеров он столкнулся с группой, прибывшей в Крым с Кавказа, с издревле казачьих территорий. Узнав о происходившем на полуострове, они собрались, посовещались и прибыли сюда добровольцами. Выглядели они собранными, подготовленными морально и физически, готовыми в бой хоть сейчас. Разговорившись с одним из них, Иван открыл для себя много нового. Как поведал его новый знакомый, в их станице обязательная для казачества программа включала в себя физическую и военную подготовку, и правительство нередко привлекало его земляков для решения чрезвычайных ситуаций, по аналогии со внутренними войсками и отрядами МЧС, неплохо оплачивая их службу. Но самым неожиданным для Ивана оказалось услышанное им в конце разговора:
– Вы же русские люди?
– Нет, мы казаки.
– Это что, национальность такая?
– Да.
– А вера у вас православная?
– Нет, мы казаки.
Тогда Иван испытующе посмотрел на него, как смотрит, наверное, психиатр на пациента, степень и глубину расстройства которого он затрудняется определить, и молча отошёл.
Почему-то самые крепкие и важные знакомства Иван приобретал через конфликты. Сам он связывал это с тем, что наиболее адекватное представление о человеке получаешь, сталкиваясь с ним в отстаивании каких-то личных интересов, чтобы затем либо проникнуться к нему симпатией, либо наотрез отвергнуть.
Однажды он нёс дежурство на обычном месте, на посту в вестибюле здания. Во время обеда, как всегда, возникло оживление: через помещение проходил маршрут в столовую, и двери с лестницы наверх и выхода во внутренний двор хлопали то и дело – люди сновали туда-обратно.
Движение уже почти прекратилось, когда он увидел высокого мужчину, в ладно пригнанной по фигуре камуфляжной форме, направлявшегося наверх. Он перемещался осторожно, мелкими шагами, стараясь не расплескать суп в миске, которую держал обеими руками, не отводя от неё взгляда. «Очевидно, несёт прихворавшему товарищу», – мелькнуло в голове Ивана. Ещё он подумал, что хорошо бы помочь ему открыть дверь, но для этого надо было сделать с десяток шагов, а человеку оставалось до входа не больше пяти.
Подойдя к двери, человек с тарелкой оценил сложность предстоящей операции, раздражённо огляделся и, увидев Ивана, бросил:
– Стоит он! Двери открыть мозгов не хватает?!
Уже сделавший движение в его сторону, Иван остановился: кровь ударила ему в голову, но он сдержался и как можно спокойнее заметил:
– Не велика цаца, сам справишься.
Тот засопел, с трудом умудрился приотворить одну створку, кое-как протиснулся и стал медленно подниматься. И тут произошло то, что позже Иван вспоминал с чувством стыда: он не вытерпел и кинул вдогонку высокому, так чтоб слышал, ещё какое-то обидное слово, и только тогда почувствовал, что успокоился.
Через пару часов он снова увидел своего недруга, спускавшегося к выходу. Неожиданно он повернул к Ивану, внутренне сжавшемуся и приготовившемуся к развитию активной фазы конфликта. Но высокий посмотрел ему в глаза, широко улыбнулся и хлопнул Ивана руками по плечам:
– Не обессудь, зёма, с кем не бывает – нервы ни к чёрту! Не дуйся!
Сказать, что этим поступком Иван был застигнут врасплох, значило не сказать ничего – он был уничтожен. Глядя в открытое честное лицо, он переживал настоящую бурю чувств: удивление, признательность, даже что-то похожее на восхищение, но острее всего чувствовал стыд. Хотелось в свою очередь извиниться перед этим великодушным человеком, но он быстро удалился, не дав Ивану опомниться.
Так состоялось его знакомство с тем, кто впоследствии стал его Командиром и был профессиональным военным, выдающимся спортсменом, настоящим другом, человеком с большой буквы – Саней Серым.
Немного позже Иван познакомился и с ближайшим другом Серого – Дикарём, невысоким, но громким и подвижным человеком, быстро решавшим любые проблемы и трудности, ветераном афганской войны, прирождённым воином и талантливым руководителем.
Иногда Ивану доводилось дежурить в подвале, охраняя задержанных, и коротать время за разговорами с ними. Пленникам было приятно общение: одиночество располагает к словоохотливости. В своём большинстве это были обычные люди, ничем не примечательные, кроме своих официальных постов и должностей, помещённые сюда, по-видимому, из предосторожности. Но бывали и исключения.
Случалось, оперативная группа привозила сразу по несколько человек, задержанных при попытках проведения разного рода провокаций, иногда у них изымали листовки, оружие, взрывчатку, удостоверения запрещённых экстремистских организаций, их флаги и символику. Таких «клиентов» держали, как правило, отдельно, замотанными скотчем и сваленными штабелями на пол.
Однажды с ж/д вокзала привезли совершенно невменяемого типа: при задержании ему прострелили ногу, но он продолжал бушевать так, что с ним никак не могли сладить. Закованный в наручники, парень среднего телосложения вскакивал и бегал, таская на себе несколько навалившихся на него человек. В потасовке он лишился уха, но и это не остановило его. Наконец, разозлившиеся бойцы спеленали буяна в смирительную рубашку и бросили в подвал.
Как прояснилось из разговора с оперативниками, задержали его за неадекватное поведение и выкрикивание враждебных националистических лозунгов и угроз в адрес патрулировавших вокзал бойцов. Объяснялся этот инцидент просто: засланный в качестве диверсанта военнослужащий аэромобильной бригады Вооружённых Сил Украины располагал психотропными препаратами, используемыми в случае необходимости при выполнении боевой задачи. Действие подобных веществ рассчитано на снятие усталости, сонливости, подавление чувства боли, вызов прилива сил, но их побочным эффектом, особенно для неустойчивой психики и при нарушении рекомендуемой дозировки, является утрата самоконтроля, что и пришлось наблюдать бойцам сил самообороны. Вероятнее всего, ехавшему в поезде горе-диверсанту путешествие показалось скучным без ярких переживаний, но дозу он рассчитать не сумел. О наличии серьёзных проблем в его психике свидетельствовали обнаруженные в его телефоне скачанные видео со съёмками актов половых извращений, изнасилований и зверских убийств женщин.
«Такую нечисть – только в расход», – думал Иван, глядя на присмиревшего наркомана, изображавшего из себя жертву обстоятельств и постреливавшего взглядом хитрых глазок по сторонам.
После референдума, определившего судьбу полуострова, стало ясно, что миссия здесь закончена. Начался процесс выдачи российских паспортов. Иван тоже попытался в него вклиниться, но дело приняло неожиданный оборот.
Погожим мартовским днём Егор пригласил его в комнату, полную народа: первыми ему в глаза бросились Серый и Дикарь, многих он видел раньше, но знаком не был. С первых же слов командира Иван понял, что тот момент, ради которого он и появился здесь, настал: присутствовавшие ставились в известность, что они включены в группу, которая будет решать те же задачи, что решались в Крыму, в другом регионе государства. «Если не будет возражений», – Егор вопросительно поднял брови. Возражений не последовало.
Когда краткое совещание было окончено, Егор и Серый отвели Ивана в сторонку. Из краткого разговора он понял, что ему решили поручить отдельное задание по подготовке перехода группы через границу и её размещению в городе. Павший на него выбор, по-видимому, объяснялся тем, что он был местный. Иван согласился, не раздумывая.
В сопровождающие к нему напросился Алик, сославшись на то, что в пункте назначения проживают его родственники. Иван, посчитав, что вдвоём будет легче справиться с заданием, обратился к командирам – Егор и Серый возражать не стали.
Пройдя дополнительный инструктаж у Стрелки и получив на расходы необходимую сумму, Иван попрощался с товарищами и отправился со спутником на вокзал.
Он чувствовал лёгкое волнение: всё складывалось как нельзя более удачно, но жаль было расставаться с новыми знакомыми, за короткое время ставшими близкими, с этим солнечным городом, в котором жили приветливые, весёлые люди, и воздух которого был напитан свободой.
Уже в автобусе он задумался об итогах своего пребывания здесь: появилось несколько замечательных товарищей, получено представление о грамотной работе штаба и оперативников при занятии неприятельской территории (например, нейтрализация потенциальных и действительных агентов влияния врага и первоочередные меры по достижению контроля в городе); получен опыт обращения с оружием, подразумевающий не только ведение огня, но и привыкание тела, рук к ощущению оружия, его весу, габаритам, недооцениваемый людьми несведущими; но самое главное – он твёрдо поверил в успех.
III
С самого начала поездки начались трудности. Алик предложил ехать кратчайшим путем, игнорируя полученные инструкции:
– Да они перешифровываются, навыдумывали херни какой-то! Поехали, братан, поездом – утром на месте уже будем!
Иван посмотрел ему в глаза:
– Поедем, как сказано было. Это не обсуждается.
Алик зло сплюнул через плечо и отошёл в сторону.
Не успели отъехать от города, он демонстративно достал телефон и принялся там что-то искать. Сидевший рядом Иван, едва сдерживаясь, поинтересовался:
