скачать книгу бесплатно
– Какого черта вам всем есть дело до моих денег? – заорал инженер, да так что бомж выронил папиросу и судорожно начал искать ее под ногами.
Внезапно из-за угла появился трамвай и бросив папиросу рядом с бомжом, Георгий Гаврилович прыгнул в раскрывшиеся двери.
Глядя через окно на испуганного бомжа, свалившегося со скамейки и растерянно ползающего на карачках, он глубоко вздохнул и твердо решил держать себя в руках. Этот день сулил ему много хлопот, поэтому необходимо было обойтись без лишних эмоциональных потрясений. Солянка плюхнулся на свободное сидение почти пустого трамвая, и задремал, слушая стук движущих механизмов. Из состояния дремы его вернула к жизни старая кондукторша, закричавшая в ухо:
– За проезд плотить надобно!
На ней красовалась оранжевая жилетка, поверх которой был намотан пуховый платок.
Георгий Гаврилович машинально полез в карман, но не обнаружил там ничего. Тогда он полез в другой карман, но нащупал там лишь клочок бумаги с номером телефона продавщицы сосисок.
– Простите, подождите минуточку. – промямлил он.
С ужасом он понял, что в спешке забыл дома все необходимое для жизни в социуме, вплоть до пропуска на работу.
– Ну что? – нетерпимо спросила кондукторша.
– Прошу простить великодушно, видимо я забыл дома кошелек – виновато пробубнил под нос Солянка, не смотря в глаза кондукторше.
– Ишь чего удумал. Чтобы ездить, надобно уплатить! – завопила старуха. За десятилетия упорного труда на поприще проверки билетов, у старухи был стандартный, выверено отработанный арсенал приемов по борьбе с «зайцами».
– Постойте гражданка… – запротестовал инженер, но старуха действовала по воле приобретенных за многие годы инстинктов. Она с феноменальной точностью чувствовала психологию поведения безбилетника, и реагировала в самый нужный момент.
– Ты меня надурить решил, кобель постылый? Я тебя быстро на чистую воду выведу! – старуха схватила Солянку за воротник и потащила к выходу.
– Но постойте, какое право вы имеете, я честный трудящийся… – попытался возмутиться он, растерянно ковыляя к выходу.
– Я тебе покажу право, пес шелудивый! Сейчас быстро тебя в милицию сдам!
– Но мне всего две остановки… – взмолился сбитый с толку инженер, понимая, что не в силах совладать с характером старухи.
– Разоделся будто свататься, а за проезд платить на хочет, бесовская душонка!
Выбросив бедного инженера из трамвая на ближайшей остановке, старуха тут же прекратила брань и спокойно села на место кондуктора, так, будто ничего не случилось. Это была лишь демонстрация ее профессиональных навыков, без растраты эмоциональных ресурсов, чистый неподдельный профессионализм. Старуха беззаботно принялась за вязание, будто на ней переключили тумблер. За долгие годы службы, ей приходилось иметь дело с представителями разных социальных групп и разными типажами уклонистов от уплаты, что позволило выработать целый перечень эмпирически отработанных приемов по устыжению и устранению спесивых пассажиров.
Гражданин Солянка, в яростной жалости к себе, поруганный, словно школьный хулиган, вышагивал на работу. Из-за прогулки пешком он опаздывал, и рисковал не встретить коллег у проходной. Так и получилось, когда Георгий Гаврилович подошел к воротам завода на которых красовалась большая вывеска «ЗАО Барсучья Струя», часы показывали, что блудный инженер опоздал на двадцать минут. Подойдя к окошку сторожа, Георгий Гаврилович постучал и сунул голову в окно.
– Добро утречко! Пустите великодушно! – жалобно попросился он.
В сторожевой сидел молодой охранник, который не раз уже видел Георгия Гавриловича пересекающим порог завода.
– Доброе, а пропуск ваш где?
– Забыл – грустно сказал Солянка.
– А опаздываете почему?
Георгий Гаврилович пожал плечами.
– Ну ладно, проходите. Все случается. Больше не опаздывайте – охранник улыбнулся инженеру и пустил через турникет.
Радостный Георгий Гаврилович, которому, как говорят в народе, повезло, словно покойнику в воскресный день, миновал турникет, и тут же в коридоре наткнулся на директора производства. Тот с удивлением взглянул на часы и многозначительно поднял глаза на Георгия Гавриловича.
– Извините, опоздал немного – промямлил инженер, с оправдательной интонацией школьника, показавшего исписанный красной ручкой дневник, медленно расстегивающему крепление ремня отцу.
Директор осмотрел его с ног до головы.
– Что с вами, товарищ Солярка? Вы что от диких волков убегали? Что за вид у вас? Вы как будто только с банкета! Вы же советской закалки, не пристало так выглядеть советскому инженеру!
Это был маленький сморщенный старичок со смешным кукольным голосом, огромным лбом и аккуратно причёсанными за уши седыми волосами, отделяющими границы блестящей лысины, похожей на взлетную полосу. Заканчивая фразу, он продолжал, причмокивая двигать челюстью. Тем не менее, он был из тех людей, при появлении которых в помещении все замолкали и поднимались со стульев. В коллективе он насаждал армейские правила поведения, так как сам был бывшим военным, и до сих пор носил на груди какой-то дурацкий значок приколотый к карману пиджака.
– Извините, исправлюсь – подобострастно рапортовал Солянка, и устало посеменил в раздевалку, думая лишь о том, как хорошо было бы выпить горячего чая, съесть яичницу и выспаться. Он как раз успел справить нужду и облачиться в спецовку, когда случилась авария главной помпы насосной станции, и все мельтешащие рядом ремонтники суетились перемазанные солидолом и продуктами перекачки. Из-за избыточного давления, вырвало один из шлангов и рабочих окатило теплой и густой «барсучьей струей». Целый день был посвящён ремонту насосной станции.
Вновь сменив комбинезон на помятую рубаху, измученный инженер Солянка покидал завод.
– Вот это рубаха! Ты на свадьбу что ль собрался, Гаврилыч? – браво подтрунивали работяги.
Георгий Гаврилович злобно молчал. Ему предстояло пешком пройти до дома. Брать деньги у сослуживцев и снова выслушивать плоские шутки он не желал. Вопреки его убеждениям и симпатии к промышленности, нынешнее положение вещей не устраивало Георгия Гавриловича. Пожилой инженер с огромным опытом работы с разной техникой, был потрепан временем, спущен по карьерной лестнице и не сильно отличался от простого рабочего, перебирающего детали оборудования.
Вернувшись к дому, Георгий Гаврилович остановился у скамейки чтобы поздороваться со старухами, которые вальяжно раскинулись на скамейке, и щелкали семечки, не упуская из вида ни одного прохожего.
– Добрый вечер – сказал Георгий Гаврилович, откашлявшись.
– Здрасте-здрасте… – хитро ответили старухи.
Какое-то странное чувство овладело Георгием Гавриловичем. Войдя в парадную, он прислонился головой к двери и навострил уши.
– Говорят, что Солянка-то миллионэром стал! – начала одна из старух.
– Да, да, говорят совсем стал нелюдим, выходит только по ночам в тайне от соседей. Его и видят только когда он приходит и уходит – подхватила другая старуха.
– А куда ходит? – спросила третья.
– Неизвестно. Кто его знает, куда они миллионэры ходют.
– Рубаха-то, видели? Точно заморский денди.
– Ага, и запах какой-то странный…
– И я заметила, неужто духи какие дорогие?
– Неужто духи могут так вонять?
Завязался нешуточный спор, который прекратила первая старуха.
– Я знаю, чем это пахнет – тихим таинственным тоном произнесла она.
– И чем же? – с неподдельным любопытством вопрошали другие старухи.
– Сексом. Звериным сексом.
– Ты что Михална? Совсем умом тронулась на старости лет?
– Я вам точно говорю: мой кобель, когда гулял, я его из квартиры не выпускала, так у меня от каждого угла так пахло.
Георгий Гаврилович не сумел дослушать разговор, так как двери лифта открылись, и вышедшая из них соседка Зина застала его за странным занятием. Он, словно опытный врач, приложивший ухо к груди больного, пригнувшись стоял у двери парадной и особо сосредоточенно внимал звукам извне.
– Что вы делаете, товарищ Солянка? – возмущенно вскрикнула она, и испуганный инженер отпрянул от железной двери.
– А, ну тебя! – ответил Георгий Гаврилович и побежал по ступенькам вверх.
Войдя в свою комнату, он в беспамятстве упал на кровать и уснул. Он твердо решил, что завтра же возьмет больничный и пойдет к нотариусу за своими деньгами.
9. Конь
Валя, как и всегда, сидел на полу, густо набрасывая на полотно своей картины пестрые краски, хватая их голыми руками. Он уже заканчивал свое творение, когда тихо вошел Николай.
– О, Кэл! Где ты был?
– Привет! Я гулял, нужно было кое над чем поразмыслить. Что ты там нарисовал?
От Николая пахло спиртным и выглядел он слегка потрепанным. Он подошел к картине и начал ее внимательно разглядывать.
Картина получилась интересная. На ней изумительный дикий скакун, ретиво поднявшийся на дыбы, с обнажёнными зубами и разметавшейся гривой, символизирующей его непокорность. За ним простирались далекие степи, залитые солнцем, а могучее тело коня выглядело молодым и поджарым. Конь будто выпрыгивал с картины чтобы вступить в бой с любым, кто осмелится посягнуться на его свободу. Картина была словно живая, чувствовались энергия, страсть, борьба. Взглянув на нее, никто не смог бы остаться равнодушным.
– Чудно! – сказал Николай и улыбнулся другу, но тот был чем-то озабочен.
– Все же, мне кажется, что-то с этой картиной не так. Не уверен, что ее купят. Я вообще не уверен, что мне самому нравится.
Николай лег на кровать и закрыл глаза.
– Тебе правда нравится, Кэл? – недоверчиво спросил Валя.
– Чудно, чудно, дружище. – ответил Николай и громко икнул.
– Я вот сомневаюсь.
– Художник должен быть голодным! – декламировал Николай.
– Но…
– Никаких но; мы с тобой кое-как собираем деньги на коммунальные услуги и чёрствый хлеб. Такие люди просто не могут делать вещи посредственные.
– Но моя картина… в ней как будто чего-то не хватает… не хватает жизни…
Николай вскочил с кровати и покачиваясь подошел к картине.
– Ты не против, если я внесу коррективы? Раз уж картина тебе не по нраву…
– Валяй! – рассмеялся Валя.
– Вот! – сказал Николай, и макнув палец в ванночку с краской ярко-карминового цвета пририсовал коню огромных размеров орган репродукции.
– Теперь достаточно живо? – серьезно спросил он.
– Ладно, плевать, все равно картина мне не нравилась! – засмеялся Валя.
– Вот увидишь, эту картину купят первой. Завтра. Я обещаю.
– Ну, раз ты обещаешь… То есть, ты хочешь сказать, что вот эта картина с сосновым лесом, которую я не могу продать уже полгода, или эта панорама ночного города, останутся в тени нашей новой совместной работы?
– Именно так.
Валя задумался.
– Ты сегодня опять ходил к дяде?
– Нет, но завтра мы непременно увидимся.
10. И снова гости
На следующий день, Георгий Гаврилович пришел на завод в точно положенное время. Он был спокоен и собран. В его планах было отпроситься с работы после двенадцати, сославшись на недомогание, но как только наступил обеденный час, и довольный инженер приступил к трапезе, склонившись с вилкой над тарелкой с гуляшом, к нему спешно подошел директор производства.
– Солянка! Вас немедленно вызывают на проходную. К вам пришли.
– Это наверно ошибка! – инженер грустно посмотрел на недоеденный гуляш.
– Никакой ошибки. Пришел ваш племянник, в паспорте написано «Николай Солянка», говорит, что ваш родной брат отдал богу душу. Соболезную.
Густые брови Георгия Гавриловича опустились и лицо приняло выражение холодного коварства.
«Что это мелкий подонок хочет? Я же все ему разъяснил» – подумал Георгий Гаврилович.
– Мой брат? Это ужасно! – притворно сказал инженер, пережёвывая гуляш.
– Это для вас неожиданность? – с сомнением спросил директор испытующе взглянув на инженера.
– Конечно! Мой брат был здоровее всех здоровых… – Георгий Гаврилович пытался изобразить удивление и отрицание, не переставая есть. Выходило крайне неубедительно.
– Странно. Ваш племянник сказал, что вы в курсе дела и у него к вам безотлагательный вопрос юридического характера.
– Какого-какого? – переспросил Георгий Гаврилович, пытаясь растянуть время, чтобы успеть справится с блюдом. Ему было наплевать кто его ожидает, но если встреча с внезапно появившимся племянником становилась требованием директора, то выполнять следовало немедленно.
– Юридического! Вам, по его словам, досталось очень крупное наследство. – нетерпимо ответил директор. Он сам плохо слышал, и ненавидел, когда другие люди переспрашивают, особенно если из-за пустяковых вопросов он отвлекался от важных дел.
– Первый раз об этом слышу – с трудом произнес Георгий Гаврилович с набитыми щеками.
– Дело ваше, Солянка. И постарайтесь решать свои личные дела вне работы – сказал директор и сурово взглянул на инженера сверху – этого взгляда боялись все, в том числе и Георгий Гаврилович. Взгляд не предвещал хороших событий по части заработной платы.
