Огненный меч судьбы

Рядом молча стояла Илвира – худощавая женщина, чьи очертания терялись в сумраке ночи, подобно призрачному отблеску света. Её шею украшало крохотное серебряное колечко-колокольчик, которое едва слышимо звенело на ветру мягким мелодичным звуком, похожим на тихий детский плач среди тишины горной долины.

– Три дня, – хрипло произнёс Гарон, не глядя на них. – Вейнар вёл через пропасть девочку. Глаза… будто кто-то выжег в них звёзды.

Аррин сглотнул. Вспомнилась Лина – та самая девочка из сожжённой деревни, чей смех теперь жил только в его кошмарах.

– Зачем вы здесь? – спросила Сильра, сжимая посох. Её голос дрогнул, будто она уже знала ответ.

Гарон бережно извлек из-под рубахи потускневший от времени серебряный медальон. Осторожно открыв створки, взглянул на выгравированный внутри портрет: женщина с двумя детскими фигурками, чьи черты давно стерлись песчинками лет. Лишь смутная тень очертания осталась на пожелтевшей поверхности металла.

Голос его прозвучал глухо и ровно, словно слова сами собой возникали где-то глубоко в душе:

– Забрали их… Вейнар обещал вернуть, лишь коли доставлю сюда тебя…

Палец резко указал на стоявшего рядом Аррина, который застыл неподвижной статуей.

– Только сейчас понял, кто вы оба такие – всего лишь две жалких пешки чужой игры.

Илвира осторожно коснулась рукой серого пепла, рассыпанного у её ног, словно стараясь уловить забытый звук давних шагов. В тот миг воздух вздрогнул и помутнел, открывая ей лишь мгновение призрачного видения: там был Вейнар, уверенно ведущий за руку девочку, чьи лёгкие ножки едва касались земли, оставляя после себя след лишь эфемерный, будто сотканный из лунной пыли.

Илвира тихонько выдохнула, глаза её затуманились странной грустью.

– Она совсем не дышит, – прошептала она задумчиво, обращаясь скорее к самому себе, нежели к окружающим. – Даже тени сторонятся её…

Пещера встретила их запахом гнили и металла. Стены покрывали не руны, а шрамы – глубокие царапины, будто кто-то пытался вырваться на свободу. Илвира провела рукой по камню, и борозды засветились кровавым светом.

– Здесь умерла моя сестра, – сказала она неожиданно. – Пожиратели вошли в неё… через рот. Говорила, будто глотала звёзды.

Аррин медленно вытянул вверх дрожащий факел. Маленькое пламя озарило влажную темноту подземелья и вдруг застыло, будто испугавшись собственных теней. Внезапно тысячи крошечных огоньков замерцали в глубине хрустальных натёков на стенах пещеры. Они сверкали и переливались, словно отражая волшебное сияние звёзд далёких миров.

И вот, словно вдохнув волшебную жизнь, картины вдруг пробудились от долгого сна, вспыхнули живым пламенем красок и озарились ярким сиянием образов. Они стремительно понеслись сквозь пространство сознания, увлекая мысли вслед за собой в завораживающий водоворот светлых воспоминаний и туманящих разум грёз о далёком будущем. Каждая линия здесь дышала магией мгновения, каждая деталь таяла в полумраке призрачных теней, погружая зрителя в чарующий мир тайн и чудес, где прошлое нежно переплеталось с загадочным будущим, образуя единое целое – вечность, замершую в бесконечном движении времен.

Вот молодая Сильра, глаза её полыхают решимостью, алый клинок сверкает отблесками огня. Она стоит, гордо выпрямившись над распростёртым женским телом с чертами лица столь знакомыми, близкими сердцу, столь похожими на лицо прекрасной Лоры…

А рядом другой образ – загадочный Вейнар, склонённый над песком пустыни, сосредоточенно выводящий таинственный знак древнего дракона. Его пальцы скользят легко и уверенно, оставляя узор, исполненный силы и скрытого знания.

И наконец видение самого Аррина: стремительно падает он во тьму неизведанной пропасти, сжимая сердце безумца – величественного дракона Игнисара. Смерть близка, мир вокруг кружится водоворотом событий, ведущих лишь к одному неизбежному концу…

Едва успев опомниться от ужасающих видений, Аррин почувствовал резкое прикосновение руки Сильры, крепко схватившей его ладонь своей горячей рукой. Но было поздно: призрачная музыка кристаллов разлилась гулким эхом по всему пространству, проникнув глубоко внутрь сознания и шепча настойчиво, неотступно:

«Отдай им меч. Только тогда спасёшься…»

– Это ложь, – прошипела Сильра, однако её пальцы дрожали. – Они показывают то, что ты боишься увидеть.

Глубоко в таинственной пещере путники обнаружили странное озеро, чьи воды были тягучими и тёмными, словно густая нефть. Волшебный полумрак придавал этому месту особую магию, заставляя сердца биться чаще от неизвестности и страха.

На каменистом берегу лежала старая деревянная кукла, удивительно похожая на игрушку, которую маленькая Лина прижимала к груди незадолго до своей гибели. Её грустные глаза будто смотрели прямо в душу, вызывая тревогу и щемящее чувство потери.

Аррин осторожно приблизился, намереваясь бережно взять находку в руки, однако гладкая поверхность озера внезапно всколыхнулась, вызвав тревожную дрожь во всём теле. В воздухе повисла зловещая тишина, нарушаемая лишь тихим плеском волн, словно сама природа предупреждала героя о скрытой опасности.

Из тёмной бездны глубин всплыла Лора, словно таинственное видение ночи. Мокрые пряди её волос струились в лунном свете, растворяясь во мраке водной глади, а загадочные глаза мерцали мягким сиянием, подобно далёким сверкающим кристаллам, спрятанным глубоко внутри древних пещер.

– Ты носишь моё кольцо, но не желаешь узнать правду, – раздался странный голос откуда-то издалека, будто шепот ветра проносился вокруг неё со всех сторон сразу. – Отчего Сильра умолчала о страшных жертвах, которых жаждет богиня Игнисар? Почему ни словом не обмолвилась, что ради обладания этим древним клинком ей пришлось предательски убить собственную наставницу?

Сильра рванулась вперед, сердце бешено колотилось в груди, словно птица, запертая в клетке, стремящаяся вырваться наружу. Но тут Лора слегка вскинула руку, останавливая движение пространства вокруг себя. В тот миг вода ожила таинственным светом, отразив в своей глади ужасающую картину прошлого: молодая девушка, полная решимости и ярости, вонзала острый клинок прямо в спину женщине, облачённой в плащ хранителей тайн.

Аррин невольно отшатнулся назад, будто ледяной ветер пробежал по его спине, вызывая дрожь и сомнение во всём происходящем.

– Нет… ты должна поверить мне, – воскликнула Сильра, хватаясь руками за плечо юноши, пальцы впивались глубоко, пытаясь удержать истину среди волнений иллюзий. – Это ложь! Всё это лишь уловка пожирателей…

Но Лора прервала её голос спокойствием, которое источало глубокую мудрость веков:

– Клянусь тебе, здесь нет лжи, всё перед тобой правдиво. Спрашивай у неё сама, что произошло с теми избранниками, что носили Игнисар до твоего прихода сюда?

И тогда кристаллы, окружавшие комнату, внезапно вспыхнули ярким пламенем, рассыпавшись осколками света повсюду. Поднявшийся дым окутал пространство густым туманом, скрывая очертания реальности. Лишь когда мрак отступил, посреди стены проступило древнее изображение дракона, заглатывающего собственный хвост, являя собой вечную круговерть бытия и неизбежность судьбы.

На обратном пути ветер вдруг замер, приглушая шелест листвы, и время будто остановилось. Взгляд Гарона окаменел, когда рука сама собой потянулась к луку, уже привычно натягивая тугую тетиву. Смерть стремительно мчалась навстречу Аррину, чья грудь мгновенно оказалась пронзена невидимой стрелой ожидания.

Острие, вырезанное из загадочного чёрного камня, казалось холодной каплей ночи, мерцающей зловещим блеском. Дрожа от напряжения, Гарон прошипел сквозь зубы, словно сам дьявол нашёптывал ему слова проклятия: