скачать книгу бесплатно
– Ваша Светлость?! Рад вас снова видеть и вашего неизменного товарища кирьеста Аклифа Ронаса.
Ронас же мельком взглянул на понравившуюся ему девушку, поймал её взгляд на себе и поник вниз головой, чувствуя, что краснеет.
– Как и я! Вы, как всегда, лишь проездом?
– Увы, было бы великолепно задержаться в вашем чудном городе немного дольше, но обстоятельства вынуждают меня двигаться дальше, – всё с той же добродушной улыбкой отвечал старик-лавочник. – Однако я не забыл и про вашу просьбу, хотел отослать её во дворец, но поскольку судьба распорядилась иначе и нам посчастливилось повстречаться немного ранее, то вот ваш заказ! – Ретрен начал копаться среди своего хлама – «товаром» ту наваленную гору неизвестных вещей назвать никак нельзя – и после небольшой заминки достал три маленьких мешочка, завязанных в узел коричневым шнурком. – Лучший из тех, что удалось найти.
– Вот это – действительно подарок, благодушно признателен! – под стать манере старика поблагодарил Олам, поспешно пряча в карман мешочки. – Вот и мой скромный подарок.
– Что вы, что вы… никакой платы, – оскорблённо принялся отнекиваться, потрясая при этом рукавами от протягиваемой юношей горсти монет. – Мне вполне достаточно чести знать, что здесь есть столь благородные и высокочтимые любители моего товара, если желаете, можете взглянуть получше. Всё же должен предупредить: к сожалению, это лишь остатки. – Он сделал пасс рукой, и внутри по стенкам дорожной повозки зажглось с десяток маленьких светлячков.
Видя стеснительное поведение Акла, Олам всё же решился немного подыграть.
– Ох, прошу прощения за нашу беспечность и манеры, – обратился он к девушке, – разрешите представиться: рильест[7 - Рильест – обращение к члену королевской семьи. Именно королевской семьи! Если назвать таким выражением самого короля, будет считаться оскорблением. Это означает, что его права на трон оспариваемы иными членами семьи и не признаны всецело.] Олам Паркальский, сын Круствала Непреклонного Паркальского, короля Рандонара. А это мой верный друг и товарищ кирьест Аклиф Ронас, сын первого клороньера при правлении Круствала Первого. – Оба низко поклонились, прижав одну руку к животу, другую убрали за спину. Девушка же в ответ сделала лёгкий реверанс, слегка присев и отведя ногу за ногу. Хотя в её запылённом кожаном камзоле и меховых штанах это выглядело, прямо говоря, неграциозно. Но спавшая при реверансе чёлка заставила покраснеть и наследника.
– Са… – девушка было запнулась на имени, но быстро исправилась. – Самина…
* * *
Лагрехта едва успела убежать.
В её возрасте и таком теле это дело ей давалось с каждой сменой всё сложнее. Хоть она и мучилась от затёкших за столько лет мышц и жадно глотала воздух, её это не беспокоило ни капельки. Узнать, что проклятая девушка, Сатизара Гоутраст, преследуемая гильдией магов, явилась в город, было страшнее какой-то одышки и ноющих ног. Старуха ринулась вслед за ней в гущи Горанда, дабы умолять, угрожать, да хоть как! Но заставить уйти подальше от этого места. Двое проклятых в столь дикой близости друг от друга. Ждать от этого благодати высших и низших сил явно не стоит! Хоть Аклиф и был ещё зелёным юнцом и в его жизни не случалось ничего страшного, что могло бы стать катализатором к тому будущему, которое ей было явлено ещё тогда, шестнадцать сменариев тому назад. Но всё это могло измениться с их встречи. То, что Аклиф рано или поздно станет носителем метки проклятого, было ясно как светлый день. Лагрехта в этом не сомневалась. Если что-то случится и мальчик станет-таки тем, кем ему уготовлено быть, то бед не оберётся никто во всей округе.
Старуха долго изучала исторические факты, все пришествия проклятых. Катализатором может послужить всё что угодно, и эффект от встречи двух носителей может быть самым разным. От лёгкой искры вплоть до смертоносной, стихийной воронки диаметром с десяток саженей. И это только гипотезы, чего ждать на самом деле – не представлялось возможным. Именно поэтому ни в коем случае нельзя дать этим двум людям встретиться. Лагрехта бродила по брусчатке мостовых улиц уже более одного колокола, заглядывая в различные корчмы, таверны и прочие забегаловки, но безуспешно. И вот только-только она почувствовала злую ауру слуги Мелан, как в неё чуть ли не с разбегу врезался мальчонка.
Больно. Но виду подавать нельзя, Сатизара Чёрная может увидеть, что-то заподозрить. Не успела провидица подняться, как увидела лицо виновника, и по телу пробежала дрожь – поздно. Он стоит и смотрит на меченую. Не отрываясь. Чёрная так же окинула его своим взором.
«Поздно! Поздно! Не успела. Ещё и ко всему, она и стала причиной встречи их взглядов».
Растерявшись, старуха побежала прочь, молясь богам о помощи и не дать проклятым сойтись. Хотя… какой там сойтись… Уже поздно, они и так это сделали.
«Нужно внимательно наблюдать за ними!» – с этими мыслями она забежала за повозку цирковой труппы и принялась вглядываться в происходящее. Юноши постояли, о чём-то радостно пообщались и двинулись к лавке, возле которой стояла эта мерзкая Сатизара. Лагрехта прокусила губу до крови, в теле возникла лёгкая дрожь. Вот они уже подошли, вот о чём-то разговаривают с торговцем. Засветилась повозка. Обратились к ней. Провидица уже не видела, как сжимает добела в костяшках рук трухлявый забор пустующей лавки. Мысленно она уже погубила весь город и видела восстание сил бездны, рвущих плоть живых никчёмных людишек. Однако ничего не происходило. Мальчики поклонились ей, она ответила реверансом. О чём-то разговаривают. Не слышно. Кто это там? В нескольких саженях от них, покачиваясь, идут двое здоровых и поддатых мужчин по направлению к зловещей компании. Один весь покрыт пятнами крови, в руке держит… нож.
Нож!
Всё внутри старухи съёжилось. Они пьяны, не ведают, что среди беседующих стоит наследник трона.
«Что делать?» – раз за разом повторялось в голове у Лагрехты.
– Что делать? Что делать? Что делать? Что делать? – судорожно, еле слышно вторила себе провидица. Нападение этих пьянчуг может стать катализатором.
Поддавшись одному лишь наитию, она схватила продолговатую деревянную палку, похожую на штык от лопаты, и понеслась на мальчиков.
– Ворюги, кошелёк украли! Стража, стража! – завопила что есть мочи, замахиваясь всё ещё ноющими руками.
– Вы что, милейшая? Какой кошелёк? Да мы же… – опешили юноши, пытаясь понять, что происходит.
– Ворюги, подери вас. Даллорские отпрыски. Стража!
– Бежим! – едва слышно сказал Аклиф.
Понимая, на что намекает его друг, точнее, те последствия, которые им устроит король, не приведи всевозможные силы, если их приведут к нему с такими обвинениями, Олам согласился. Что-то крикнув купцу, они пустились в бега. Глупо, но они всё ещё дети, и такая ситуация заставляет думать страхом, а не рассудительностью.
Выходка старухи подействовала. И к тому моменту, как подошли любители горячих напитков и дебоша, мальчики успели уже скрыться.
Глава 4
– О чём задумался? – спросила светловолосая девушка, лёжа у Аклифа головой на груди.
Мысли были, откровенно говоря, странные. И уж точно не о той, о ком сейчас положено быть.
Он со своей тайной подругой, о которой предпочитал никому не рассказывать, лежал на втором этаже в старых конюшнях недалеко от фермы дяди Стира. Дядя был стар, глух и практически слеп. Аклиф это прекрасно знал и местом встречи со своей возлюбленной выбирал зачастую именно его заброшенные конюшни, из которых уже давно выветрился самый заядлый запах лошадей.
Юноша лежал на спине, на мягких небольших стогах сена, обнимая девушку, и отрешённо смотрел в потолок. Беззаботная жизнь была, конечно, хороша и приятна. Только учёба вместе с Оламом и работа по дому были его обыденностью. Что много времени не занимало.
Но что дальше?
Этот вопрос тяготил его уже немало времени. Он так и будет жить рядом с другом во благо страны, которую завоевал его отец? Быть в тени принца? Заниматься в будущем дворцовыми тонкостями и политикой? И, признаться самому себе, Аклиф был очень благодарен отцу за то, что в тот заветный момент он отказался от короны. Править и принимать сложные решения он точно не хотел. Душа лежала к путешествиям! Хотелось покинуть пределы Рандонара и узнать мир. Как это сделал в своё время дядя Ферен. Вот только как быть со всеми делами и близкими, которые его окружают сейчас. Тётя и дядя, Круствал, Олам, обучение, в конце концов Алисия…
Он посмотрел на свою подругу.
Вот уж действительно головная боль…
Приходилось тщательно скрывать её от Олама и остальных. А точнее, именно тот факт, что они вместе уже чуть меньше сменария. И именно за этой дочерью пекаря сын короля ухлёстывает как заводной.
Алисия стеснялась отказать прямо. Вернее, боялась. Статус простого человека перед знатью имел свои последствия.
Аклиф же… зашёл слишком далеко. Сначала он хотел поиздеваться над другом. Не всё же Оламу его постоянно подначивать. Но как-то непонятно шутка вышла из-под контроля и слишком затянулась. Сейчас он и сам не знал, как ему об этом сказать. В итоге предпочёл глупое решение: просто молчать и дальше.
Также из его головы не пропадали воспоминания о той черноволосой девушке. Хоть Алисия и была хороша собой, но та незнакомка была в его понимании чем-то прекрасным. Завораживающим. Идеальным.
По понятным причинам он старательно скрывал свою мимолётную слабость.
– Да что с тобой? – подруга начинала злиться. – Ты весь день молчишь!
– Прости, – только и сказал он.
Дочь пекаря поднялась на ноги. Отряхнулась.
– Если ты и дальше будешь такой угрюмый, то я лучше пойду. Мне ещё отцу помочь надо.
Как только она дошла до лестницы, по которой они взобрались на второй этаж, Аклиф нагнал её и схватил за талию, завалил обратно на сено.
– Кто тебя отпускал? – стараясь невинно улыбаться, спросил юноша.
Алисия отвернула голову, показывая, что она рассержена на него и не собирается с ним разговаривать. Однако не вырывалась, предоставляя ему шанс на извинения.
– Ах-х вот как?!
Алисия так и не повернулась, продолжая его игнорировать.
– Тогда я тебя покусаю! – сказал Аклиф и принялся аккуратно покусывать за бок.
Девушка засмеялась, стараясь оттолкнуть голову своего ухажёра.
– Ну прекрати. Щекотно же…
– А ты не будешь сердиться?
– Нет, – довольно быстро оттаяла девушка.
Она посмотрела в глаза своего молодого человека, пригладила его волосы и перевела дыхание от скоротечного смеха.
– Так что случилось?
– Эх-х-х… – Аклиф протяжённо выдохнул и распластался рядом с ней, оставив свою голову лежать у неё на животе. – Первое или второе?
– Давай первое. – Алисия принялась накручивать на палец небольшой локон его волос.
– Я хочу отправиться в путешествие. Повидать другие страны. Увидеть разные моря и океаны. Увидеть другие культуры и народы. И чем быстрее, тем лучше.
– С чего вдруг? Тебя сейчас никто не отпустит. Ты ещё слишком молодой для этого. И… а как же я?
– Это и есть причина моей задумчивости сегодня, – удручённо ответил Аклиф.
– То есть решил оставить меня тут одну и всласть нагуляться?
– Гулять хочу – оставлять тебя не хочу!
– Многого хочешь! – спокойно произнесла Алисия. – А что второе?
– Надо рассказать Оламу про нас двоих.
– Решился-таки?
Аклиф встал, подошёл к окну, из которого открывался вид на всю ферму и часть Сентьемского леса. Облокотился на подоконник.
– Посердится немного и перестанет, – задумчиво произнёс он.
Багровый закат накрывал долину, медленно унося за собой владычество Руэса. Его свет переставал слепить, как он любил это делать днём, а лучи согревали на порядок меньше, предоставляя прохладному ветерку освежить вспотевшее тело. Работавшие в полях жители вяло собирали свои инструменты и, волоча ноги, уходили кто по домам, кто до ближайшего трактира, опрокинуть кружку-другую дешёвого пьянящего напитка. Умиротворяющая картина, ставшая незыблемой обыденностью, раз за разом накрывавшая долину, что стала домом для города. Раннее утро, трудовой день, уставший закат и ночное спокойствие. И так день за днём, смена за сменой, десина за десиной. Именно то, что так нервировало Аклифа последнее время.
– Тебя ещё что-то тревожит? – девушка приобняла его сзади, смыкая в замок пальцы на его животе.
– С чего ты взяла? – удивлённо воззрился на неё Аклиф.
– Не знаю. Предчувствие… чутьё.
– Вечно ты себе что-нибудь придумаешь.
– А разве это не так?
– Нет, не так! – с толикой злости ответил юноша.
– Уверен? – будто не чувствуя его злости, Алисия продолжала наседать, не ослабляя объятия.
Сын бывшего клороньера тяжело вздохнул.
– Будь оно неладно, это ваше «женское чутье»!
Аклиф развернулся к своей избраннице и посмотрел в её полные невинности глаза. Глаза, в которых не было ни злости, ни радости, ни обиды, лишь увлечённость и искренность. Нет лёгкого игривого прищура, нет похотливого блеска и сладкого обаяния, озорной насмешливости и горячего упрёка. Только увлечённость и искренность, которую не описать эпитетами и примерами. Так смотрит младенец на свою матушку, так котёнок размером с ладонь смотрит на своего хозяина. Так человек смотрит на тающий закат.
Аклиф обожал этот взгляд. В нём можно было утонуть и позабыть обиды и печали. А самое главное – это взаимное доверие. Осознанное и всеобъемлющее.
Алисия это прекрасно знала и частенько этим пользовалась. Вынуждая молодого мужчину рассказать ей то, что она хочет услышать. Так сказать, маленькая женская хитрость.
Немного поразмыслив и поняв, что рано или поздно ему придётся ей всё рассказать, Аклиф сдался:
– Круствал хочет, чтобы я женился на баронессе Хелии Дапалрат.
Девушка в тот же миг отпустила объятия, отводя голову в сторону. Тяжело, со звуком выдохнула.
– Подожди, – попытался мальчик остановить подругу, но та поспешила вырвать свою руку и направилась прямо к лестнице. – Да подожди же ты! Это не значит, что я хочу на ней жениться. Мне интересна только ты. Правда!
– Интересна? – обиженная девушка развернулась, глядя прямо ему в глаза. – Интересна – и всё? Что значит «интересна»? Мордашка милее? Голосок звонче?
– Да что за истерика? – Аклиф громко спросил и, глядя, как Алисия спускается по лестнице, не стал следовать за ней, а просто спрыгнул вниз в тюк с соломой. И в тот момент, когда нога дочери пекаря коснулась земли, он уже ждал её у основания лестницы. – Чего ты так завелась? Я не понимаю!
– Я не завелась. Со мной всё хорошо! Просто мне нужно идти. Я же говорила, отец ждёт меня.
– Вот так резко? После того, как я тебе всё рассказал?
– Не в этом дело! – отрешённо бросила подруга, стараясь обойти юношу, который упрямо загораживал ей дорогу.
– Ты всё понимаешь! И я всё понимаю… Сегодня мы вместе лежим в обнимку, а вечером у меня свои дела, у тебя свои, – многозначительно произнесла Алисия, отодвинув своего друга в сторону и покинув конюшни.
Аклиф не стал бежать за ней, понимая, что это бессмысленно. Девушка права. Сегодня они рады друг другу. А через пару сменариев всё сильно поменяется. У Круствала свои планы на него. Сильный брак поможет сохранить страну как для Олама, так и для его ближайшего друга. А Алисия… она всего лишь дочь пекаря.
Мальчик обречённо плюхнулся на гору засохшей травы. И в очередной раз задумался, что хотел бы уехать путешествовать. Где всеми его проблемами будут только мысли о хорошей погоде завтра и о том, как набить желудок вечером.
Домой Аклиф вернулся поздно и в плохом настроении. На вопрос тётушки, что случилось, он буркнул что-то невнятное и прошёл в свою комнату. Завалился на кровать, отвернулся к стенке и закрыл глаза. И хотел было уже побыстрее заснуть, как в комнату вошёл дядя Ферен.
– Кушать будешь? – заботливым тоном спросил он.
– Нет, не хочу.
– Уверен? Там тётка оладья сделала. – Немного призадумался и добавил: – С кленовым сиропом.
Аклиф любил стряпню тёти, но ни настроения, ни желания не было.
