В ящике

– Послушай, урод! Вы задолбали!!! Засунь свое предложение себе поглубже! Не звоните сюда больше… – грубый голос угрожал мне через наушники – Понял?

– Вы, наверное, не расслышали, меня зовут Артём. Вам неудобно разговаривать? Можем связаться в более подходящий момент! Когда именно Вам перезвонить? – терпеливо продолжал я.

– Ты тупой, Артём?! Говорю, номер мой удали!!! – Далее проследовали короткие гудки.

Такая реакция, к тому же с самого утра, испортит настроение любому оператору, но меня подобное поведение вполне устраивало. Быстрые диалоги позволяли, экономя время, набивать статистику. Бросить трубку оператор не имеет права, разговоры прослушивал отдел качества, заставляя отрабатывать возражения до победного. Однако, вызов также может считаться завершенным, если он окончен по инициативе клиента.

Таким тонкостям меня обучил все тот же, гуру телефонных переговоров. Дима в течение десяти секунд мог довести человека на другом конце телефона до бешенства. Он пользовался секретным оружием каждый раз, когда на часах было уже почти шесть, а до минимума по звонкам еще далеко: «Повторите, как Вас зовут? Почему Вы считаете, что Вам товар не подходит? Можете еще раз имя? Даша? Маша? Извините, голос показался женским. Паша, что именно Вы имеете в виду под словами: «Пожалуйста отвалите»? Не понял Вас, можете говорить внятнее и громче! Еще громче!» И, конечно, все это надменной интонацией рыночной хабалки.

К шести вечера я подошел со следующими достижениями: больная голова, гудевшая громче старого кондиционера, задыхавшегося от пыли, сто девять вымученных диалогов и ноль в графе «успешные заявки». Последний раз подобный результат числился за мной в первый рабочий день. Нам тогда раздали скрипты и заставили звонить, пока мы их не заучим.

Зато с приложением дела шли куда лучше. Благодаря совместному мозговому штурму, мы четко распределили обязанности. Несмотря на мое слабое железо и значительные пробелы в знаниях, писать код мы должны были вместе, сложные работы: тестирование, правки, дизайн – ложились на плечи Андрея. Мне оставалась аналитика со стороны пользователя, поиск багов и простейшие диагностики. Мы рассчитали, что при должных усилиях, рабочий прототип на восемь экранов будет готов через шесть месяцев. Полгода и жизнь изменится. От нас требовалось лишь упорство и терпение. Знаю, ничего нового, но, согласитесь, наступало не самое лучшее время для экспериментов.

Туда и обратно

Литровый термос из нержавеющей стали, родом прямиком из Поднебесной, многообещающе поблескивал на кухонной столешнице. Неделю назад Нике удалось взять с меня слово, взамен на бессрочное освобождение от субботников я обязался отправиться с ней в поход. Да, вам не показалось, в самый что ни на есть заправский поход. Просто язык не поворачивается назвать сие сумасшествие как-то иначе. Пикник – это что-то совсем рядом: в парке, в скверике или, на худой конец, на детской площадке с бутербродами. Но когда маршрут тянется через город, вдоль всего водохранилища, до заброшенных железнодорожных путей, где потом по-доброму километра полтора тащиться по лесхозу к плавучему причалу – это не иначе как походом не назовёшь. И все для того, чтобы несколько часов созерцать в тишине… С подобным я бесподобно справился бы дома, на диване.

– Говорю же, чувствую себя не очень. – отчаянно огрызнулся я.

– Вот как раз подышишь и полегчает. – с невозмутимым лицом Ника укладывала клетчатое покрывало в дорожный вещь-мешок, берущий свои истоки с дообщажных времен. Впрочем, если бы я нарочно не выдал дату их знакомства, вы бы ни за что не вычислили по его внешнему виду, ведь, как любое другое добро, прибывающее в ее опеке, он подпадал под неведомые чары, напрочь отрицающие бренность всего сущего.

– Ты, конечно, бездушная.

– А ты очень даже душный!

Она достала из шкафчика пакетик с растворимым кофе, кровожадно вцепившись зубами, освободила содержимое, а затем аккуратно отправила его в тоненькую горловину парящей емкости. После, притянув как следует пластмассовый колпак, изрядно его взболтала. У самой резьбы тотчас полезли карамельного цвета сопли, очередной раз напомнив нам о родословной нашего приятеля.

– Ай!! Обожглась! – остужая палец о мочку уха, завопила Ника.

– Видишь, сразу как-то не задается наш вояж. Предлагаю перенести или вообще отказаться, пока не стряслось чего похуже.

– Хватит. – Отрезала пострадавшая, поставив термос на широкий подоконник. – Нам скоро выдвигаться. Пойдём переодеваться.

***

Ника вдавила замызганную кнопку лифта, где-то глубоко в шахте послышалась скрипучая отдача.

– Как вообще можно столько времени торчать у монитора?! – поинтересовалась она.

– Что, если у меня там жизненно важные дела? – с гонором переадресовал я.

– Какие, например?

– Ну мало ли…

– Вот и я о том же. – фыркнула она.

Лифт прибыл. Запустив нас, он нехотя сдвинул створки и еще более неохотно потащился вниз. Ника сморщилась, растирая покрасневшую от ожога кожицу.

– Болит?

– Не-е, почти прошло.

Никакой другой реакции я не ожидал. Едва ли она могла позволить своим краткосрочным воздыханиям испортить наш настрой. Нет уж, ставки были слишком высоки. Мне оставалось лишь не обращать внимания. Но страдалицу было жалко, поэтому я постарался ее отвлечь.

– Слушай, чего пожелаешь, если у тебя вдруг появится возможность? – замысловато преподнес, понимая, что подобную болтовню она обожает.

– Халву. – ни секунды не размышляя, выпалила она.

– Имею в виду, любая возможность?

– Тогда кунжутную, по-королевски с миндалем. М-м… О такой только в статье читала.

Я закатил глаза.

– Чего ты, ну вправду, я ее обожаю. Наша любовь зародилась в детстве, когда у тетушки Риты была работа, она по праздникам частенько меня посещала. Убираясь в привокзальной кафешке, ей посчастливилось подружиться с проводниками, те за копейки доставали где-то на юге всякие сласти. Тетушка всегда прикупала у них хороший такой брусочек халвы. Мы потом пили чай и смотрели телевизор в сторожке у дяди Сережи. Мировой дядька – никогда нам не отказывал. Правда, у него почему-то всего один канал работал – «Культура». Вот. Говорю тебе, халва – это любовь всей жизни… Не волнуйся, у тебя почетное второе место.

– Хоть на этом спасибо.

– Кроме того, – она разошлась не на шутку, – мне кажется, я просто обожаю путешествовать. Наверняка делаю это лучше остальных.

– Как-нибудь обязательно проверим.

– Разумеется. – она рассмеялась.

Лифт, наконец, нас выпустил. Ника начала вслух перечислять содержимое нашей поклажи:

– На чем посидеть, чем перекусить, что почитать… Так.

– Ты туда и книгу засунула?

– А ты как хотел? Мы не часто куда-то выбираемся, посему гулять так гулять. – задумчиво рассуждала путешественница. – Нужно в «Надежду» забежать за пачкой салфеточек, а то термос доверия больше не внушает. Кстати, ты забрал его с подоконника?

Перед самым выходом мы оба опешили. Я не без удовольствия напомнил:

– О чем и говорил… Вернемся, пока не поздно?

– Ха. Ха. Ха. – дурно отыграла она. – Надеюсь, лимит неудач на сегодня точно исчерпан. Топай в магазин, сейчас догоню.

Мы разошлись. Погода как на зло благоприятствовала. Пористая пелена дивно омывала нескончаемую небесную синеву; противный сухой ветер куда-то запропастился, да еще и неугомонным пернатым удавалось каким-то образом перечирикать арию шумного урбана. Ни намека хоть на маломальское стихийное бедствие. Словом, если и в правду отправляться куда-либо в путешествие, лучше условия и не придумаешь.

Однако, в тот день нам действительно не суждено было насладиться манящим пейзажем. Едва я успел взять товар с полки, тут же в сообщении поступила целая свора закодированных файлов, которые в кратчайшие сроки предстояло проштудировать и отправить обратно Андрею.

«Окей. В течение дня будет готово.» – без промедлений отрапортовал я. Избавившись от салфеток, завернул в отдел сладкого. Там быстренько отыскал самый дешёвый вариант восточного лакомства и поспешил к выходу.

– Не «по-королевски», конечно, но, думаю, за компенсацию сочхает.

Везет тому, кто сам везет

Шла одиннадцатая или даже двенадцатая неделя с тех пор, как мигрень и недосыпы стали неотъемлемой частью моего обыденного состояния. Я каждое утро убеждал себя в том, что подобное клише – предвестник любого успешного мероприятия. Допинг помогал открывать второе, третье, четвертое дыхание в моменты полного физического изнеможения. Мы опережали график на полтора месяца. Серьезные баги обходили нас стороной, а мелкие недочеты правились в онлайн-режиме. Бывали дни, когда мы кодили по пятнадцать часов кряду. Наша команда имела отлаженный механизм, точно могучий, несокрушимый лайнер, умело прокладывающий путь среди ледяных небоскрёбов, затаившихся во мраке.

Конечно, на работе моя фамилия намертво укрепилась в нижней части таблицы. Она уже раз пять звучала среди аутсайдеров. Забавно, что именно это помогло коллегам наконец меня запомнить. Но я держал все под контролем. Всегда своевременно включался, возвращаясь на пограничный рубеж. Какая-никакая заработная плата, плюс факт того, что никто так ни разу и не поинтересовался причиной моей внезапной деменции, делали пребывание там более чем приемлемым. Я даже почти привык к постоянным нападкам близкого окружения, встревоженного перспективой моего хронического равнодушия.

– Полчаса в день отдыхать необходимо! Иначе могут начаться проблемы со здоровьем… или, чего хуже, с отношениями! – Ника безустанно продолжала попытки оторвать меня от компьютера.

Тамара от нее не отставала, ежедневно старалась продвинуться дальше фразы: «Сегодня занят!». Лишь отец оставался единственным, кто радовал своим безразличием. Признаться, сложившаяся ситуация меня мало волновала. Я понимал, все вернется на круги своя, когда контракт от инвестора окажется на моем столе. В общем, казалось, дела идут хорошо, как вдруг пришло сообщение:

«Слушай, Артём. В общем, ничего не успеваю по учебе! Хвосты по каждому предмету. Если дальше так пойдет, могут до сессии не допустить. Причем даже если с долгами чудом успею разобраться, статьи, как и сама диссертация, очень СЫРЫЕ!!! Мы должны отложить приложение хотя бы на пару месяцев! Это разумно, ведь и так запилили больше половины!!!»

Я прочел его в самый разгар рабочего дня, на экране горели еще не проверенные строчки кода, пока автодозвон лениво выискивал очередную жертву телефонных домогательств.

Зачем ему теперь вообще диплом? И как он мог такое предложить?

Послать его без каких-либо объяснений – виделось единственно верным, точнее справедливым решением. Я уже приготовился отбивать прощальное письмо, но в последний момент побелевшие пальцы застыли над потертой клавиатурой.

– Без него мне не справиться… – покорно признался я.

Громко выдохнув, напечатал:

«Дела действительно идут неплохо, но бросать все прямо сейчас глупо. Возможно, завтра на маркете появится подобное приложение. Тогда всю нашу работу можно будет отправить в корзину. Не только тебе тяжело! Я разрываюсь между работой и проектом. Сейчас нам нужно собраться и сделать рывок!!!»

В тот день он больше не отвечал. Я всерьез начал переживать, не оставил ли он меня навсегда, пока следующим вечером не прилетела обратная связь по дизайну. Мы все еще команда. Правда, не столь эффективная. Андрей стал высылать по одному отчету в день, снизив нашу продуктивность втрое. На то, с чем мы раньше справлялись за сутки, едва хватило целой недели. Пленяющий образ Элизии3 постепенно таял на моих глазах. Я понятия не имел, как все исправить.

Однако, по воле случая, моего вмешательства и не потребовалось. В понедельник утром Ника с участковым врачом разглядывали градусник. Тоненькая серая стезя вела прямиком к отметке тридцать восемь и три, даруя мне свободу на целую неделю. Я не мог поверить в такой подарок судьбы. Андрей моментально получил сообщение:

«Привет. Ты, наверное, извини меня… Я что-то психанул во вторник. Пойми, я просто не могу упустить такой шанс. Я понимаю, насколько важно твое обучение, поэтому я решил взять на работе отпуск за свой счет. Ты разбирайся с долгами, а я поработаю за двоих.»

Ответ поступил мгновенно:

«Ого! Не ожидал! Спасибо за понимание. Постараюсь поскорее вернуться в строй. Если будут сложности, можешь писать.»

Лучше поздно, чем никогда

Конечно, обещание сработало несколько иначе заявленной версии, количество обращений к Андрею плодилось прямо пропорционально моей автономности, зато неделя снова выдалась как никогда продуктивной. Ход терять я больше не собирался – отпуск нуждался в продлении. Я решил скорректировать процесс выздоровления. Не дожидаясь, пока температура тела откатится в пределы нормы, мои медикаменты по очереди исчезали в унитазе.

В субботу днем, в грязной обуви, врач «скорой» (если не учитывать, что он приехал через пять часов после звонка) помощи стоял возле дивана. Я смерено лежал напротив, время от времени грохоча воспаленными легкими. Ника притаилась рядом, всерьез тревожась за скоропостижный исход сложившейся ситуации.

– Непонятно… Судя по всему, стало только хуже, температура выше тридцати девяти! Вы все верно принимали? – пожилой мужчина с усами странной формы и блестящей лысиной, прикрытой летучим пучком волос, пытался докопаться до истины.

– Как назначали. Уже неделю лечусь.

– Он работает очень много… Плохо спит. Может, в этом причина? – перепуганным голосом предположила Ника.

– Мне в понедельник обратно в офис. – нарочито сообщил я.

– Ну ни о какой работе речи быть не может…

В момент, когда доктор уже собирался заговорить о вольной, бестактно вмешалась Тамара. Я сбросил вызов.

– Извините.

– В общем. Назначенное лечение не помогло. Симптомы тяжелые, а значит, собирайтесь. Полюс, паспорт. Едем в стационар. – он равнодушно подытожил, достал из сумки какие-то бумажки.

Опершись на обе руки, я возбужденно поднялся с дивана.

– Больница?! Мне-э… нельзя сейчас оставаться без компьютера!

– Вам сейчас нельзя без наблюдения!! – возмутился доктор.

– Артём, перестань!!! – Ника молниеносно дала понять, что шансов избежать поездку нет. – Скажите, с собой кроме документов еще что-то нужно?

– Когда поднимался, в вашем доме видел аптеку, пока заполняю бумаги, спуститесь, купите вот это лекарство, у нас его в наличии, скорее всего, нет. Оно точно должно помочь.

Лекарь протянул ей рецепт, присел на стул и начал заполнять приклепанные к планшету бланки. Ника хлопнула дверью. У меня появилось пятнадцать минут на вербовку.

– Всю неделю чувствовал себя отлично. Сегодня что-то прижало. Наверное, действительно нужно больше отдыхать…

Доктор, не издавая ни единого звука, свисал над планшетом, отдаленно напоминая каменного мыслителя, в принципе неспособного на диалог. Я продолжил.

– Скорее всего, так и есть. Хуже от переработок. По-моему, даже пропускал лекарства пару раз… Скажите, новый препарат в таблетках?

– В уколах. К чему Вы клоните?! – уставившись на меня, он внимательно прищурился.

Времени больше не оставалось.

– Хочу отказаться от госпитализации! Давайте листок с бумагой.

Я ясно помнил, как в детстве впервые узнал о таком документе. С каменным лицом, еще недавно стонавший от боли отец, под диктовку недовольного фельдшера, с трудом выводил на бумаге:

«Я отказываюсь от предложенной госпитализации. О своем заболевании и возможных осложнениях его течений информирован, рекомендации по лечению получил. Я не буду иметь каких-либо претензий к лечебно-профилактическому учреждению в случае развития негативных последствий вследствие моего решения.»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Офиром*– Офир – диковинная страна, привлекающая мореплавателей со всего мира. (Документалка о царе Соломоне.)

2

изобретений Мэйфилда – Фрэнк Хендерсон Мэйфилд – американец нейрохирург и разработчик нейрохирургических инструментов. (Документалка о Медицине.)

3

Элизии – Элизий – место, где избранные герои проводят дни без печали и забот. Насколько понял, подобие Рая. (Документалка про греческую мифологию.)