Когда же они прилетят

КОГДА ЖЕ ОНИ ПРИЛЕТЯТ

…активно в чудо не верящих…

Литлвиль был маленьким городком.

Несмотря на то, что он находился всего в нескольких милях в стороне от огромного оживленного шоссе, соединяющего два больших города, о цивилизации здесь напоминали лишь газовые трубы и провода, по которым шел ток в маленькие деревянные дома, расположившиеся вдоль дороги, усыпанной плотно утрамбовавшимся за много лет песком.

Жизнь в городке текла тихо и размеренно. Люди ездили каждое утро на работу в соседний город, по пути доставляя своих детей в школу. Но на этом она – жизнь – вовсе не останавливалась и не замирала до вечера: в городе еще оставались домохозяйки, не доросшие до учебы дети, несколько безработных и хозяин единственного в городке магазина, одновременно являвшегося и маленьким кафе, куда собирались жители, чтобы посплетничать.

– А вы слышали: говорят, на прошлой неделе на окраине Ривер-сити приземлялась летающая тарелка, – возбужденно проговорила миссис Джонс. – Из нее вышли маленькие человечки, побродили вокруг, и полетели дальше.

Миссис Джонс сидела за небольшим столиком в кругу пятерых своих подруг-домохозяек, казалась моложе остальных – ей было тридцать пять лет – и немного красивее, хотя красота уже начала покидать ее.

– Да, – поддержала ее миссис Гринвуд – полная женщина лет пятидесяти, – в последнее время пришельцы все чаще стали появляться на нашей планете. Говорят, русские уже вступили с ними в контакт.

– Ах, эти русские – такой непредсказуемый народ, что я не удивлюсь, если узнаю, что их уже давно завоевали какие-нибудь космические монстры, – вступила в разговор миссис Бланк.

Вся компания, неспешно попивая кофе, обсуждала разносторонние слухи об инопланетянах. Миссис Дадл, шестидесятилетняя вдова принесла с собой пожелтевшую газету, на первой странице которой красовалось захватывающее дух название статьи:

ПРИШЕЛЬЦЫ ИЗ КОСМОСА ХОТЯТ

ВСТУПИТЬ С НАМИ В КОНТАКТ

Правда, газета очень походила на бульварную, и вряд ли многому в ней стоило верить, но никто на это не обращал внимания.

Литлвиль, как и весь мир, захлестнула новая мода – разговоры о пришельцах. Во всем мире только и говорили, что где-то они вступили в контакт с каким-то недоумком, кого-то похитили, кто-то ждет от них ребенка, а кто-то наоборот – соблазнил пришелицу и прожил с ней, но не долго, потому что за ней потом прилетели и забрали ее.

Разговоры на эту тему никогда не утихали в городке и не становились безынтересными – об этом заботился владелец магазина мистер Миллер, расчетливый шестидесятилетний джентльмен, немного подрабатывавший на этом. Он частенько ездил в большой город, покупал газеты и журналы, где говорилось о пришельцах и продавал их жителям Литлвиля ненамного дороже.

– Милые дамы! – вступил он в разговор из-за прилавка, где находился, внимательно слушая женщин. – Хочу вас обрадовать: завтра сюда к нам приедет известный ученый… – он заглянул в записку, лежавшую перед ним, и прочитал название науки, написанное карандашом, – в области уфологии. Это наука, которая занимается летающими тарелками. Он расскажет много интересного. Но, к сожалению, вход будет платным – двадцать пять центов. Поверьте, даже эти деньги не покроют расходов, на которые я пошел. Детям вход бесплатный.

На самом деле мистер Миллер слегка обманывал: он рассчитывал на не менее чем стопроцентную прибыль.

– Завтра? – охнула миссис Джонс. – Но я завтра должна уезжать к своей сестре в Иглрок… Надо переговорить с Сэмом, чтобы остаться здесь еще на один денек.

Она допила кофе, еще поболтав немного с подругами, вспомнила, что надо готовить обед мужу и сыну, и, попрощавшись, пошла домой, неся в небольшой сумке купленные продукты. По дороге она взглянула в светлое безоблачное синее небо и подумала: когда же они прилетят?

Многие жители Литлвиля, а, может, и абсолютно все, так же как и она, обращали свои глаза в эту синюю бездну, и все задавали себе один и тот же вопрос: когда же они прилетят?

Сэм – ее муж – оказался дома, чему миссис Джонс очень удивилась: всего несколько часов назад он ушел на лесопилку, где работал.

– Рука разболелась, – ответил Сэм на ее вопрос, – решил несколько дней отдохнуть.

Миссис Джонс привычно поцеловала мужа в щеку, чего он, казалось, не заметил, и пошла на кухню.

Несколько лет назад Сэм попал на работе под завал из бревен, правую руку чуть не раздавило совсем, и с тех пор она иногда побаливала.

– Элен! – крикнул Сэм жене, и она выглянула из окна кухни. – Где Дик?

– Не знаю, – ответила Элен. – Наверно, с мальчишками где-то играет.

Ругнувшись, что сына вечно нет под рукой, когда нужна помощь, он направился в сарай: нужно было сделать новую лестницу, а то старая совсем сгнила.

Сэм был на пять лет старше своей жены, слегка худощав для своего роста, но вовсе не слабый; резкие черты лица придавали ему слегка злой вид, безошибочно выдавая его жесткий характер; впрочем, очень злым, как и добрым, его назвать было бы несправедливо, – он представлял из себя нечто среднее.

Что можно сказать о нем еще? За те пятнадцать лет, что он жил с Элен, их когда-то сильная любовь перешла в привычку, но жили они мирно и воспитывали пятилетнего сына, который в это время носился по лесу, росшему рядом с Литлвилем, играя в «войну».

Его почему-то всегда «убивали» в самом начале игры, и сейчас он решил всех обмануть: убежать подальше в лес, а потом, когда «война» будет подходить к концу, он вернется и «перестреляет» тех, кто останется.

Радостный от своего замысла, мальчишка быстро мчался между деревьев, и вскоре добежал до каменных скал, возвышавшихся в лесной чаще леса. Ему на глаза попалась огромная пещера, и он бросился к ней. Вот было бы хорошо спрятаться здесь, подумал Дик. Но темнота пугала и он, стоя в нерешительности, переминался с ноги на ногу. Там еще жили летучие мыши, вспомнил мальчик, но папа всегда говорил, что их бояться не стоит.

И все равно было страшновато.

– Мама говорить, что я храбрый и сильный! – успокаивая себя, мужественно произнес Дик и сделал несколько шагов вперед.

Страх не исчезал; он боролся с любопытством в душе мальчика. Наконец, в голове ребенка возникла мысль:

– Надо сбегать домой за фонариком! В темноте я все равно ничего не увижу!

И он помчался домой, забыв на время о «воевавших» в лесу друзьях.

– Папа, папа! – закричал он, вбегая в сарай. – Дай мне фонарик – я пойду в пещеру, где живут летучие мыши!

– Зачем тебе мыши? – хмуро спросил Сэм.

– Я хочу посмотреть, как они там живут, посмотреть пещеру, – ответил мальчик.

– Нечего тебе там делать, – буркнул отец. – Лучше помоги матери или мне.

– Но папа, – Дик начинал хныкать, – я хочу посмотреть пещеру!

– Мало ли, что ты хочешь. Подай мне гвозди.

Дик бросился к банке с гвоздями, поднес их отцу и тихо заплакал.

– Перестань реветь! – повысил голос Сэм, забивая гвоздь в деревяшку; лестница получалась неплохая.

Дик заревел еще громче.

В сарай вошла Элен.

– Что случилось? – спросила она, обнимая сына за плечи.

– В пещеру ему захотелось – к летучим мышам, – ответил Сэм, забивая следующий гвоздь.

– Ну и пусть идет…

– Нет, – оборвал Сэм на полуслове жену, – эти мыши – кровососы. Вчера у Стэна одну корову искусали. Надо как-нибудь заняться ими, перебить всех.

Элен почувствовала, что мужа ей не переубедить. Это была одна из привычек Сэма – если он говорил что-то, то уже упрямо настаивал на своем, не вдаваясь в подробности и не задумываясь, прав они или нет.

– Ладно, – примиряюще проговорила она, – пойдем обедать.

За столом Дик, надув щеки, демонстративно не взял ложку и хмуро глядел в тарелку с налитым в нее супом.

– Кушай, милый, станешь большим и сильным, – ласково улыбнулась Элен сыну.

И эта улыбка почти уговорила Дика.

– Пусть дуется, – проворчал отец. – Проголодается – все съест.

После этих слов Дик снова начал тихо хныкать.

– Не плачь, Дик, папа шутит, – и прежде чем муж успел что-то сказать, она постаралась переменить тему разговора: –Завтра в кафе у Миллера будет выступать ученый. Будет рассказывать о летающих тарелках. Так хочется послушать! Ничего страшного не произойдет, если я уеду к сестре на день позже. Кушай, Дик. Если будешь хорошо кушать, папа разрешит тебе сходить в пещеру.

Элен подняла руку, пальцами мягко закрывая рот мужа, но тот все же успел сказать:

– Никуда он не пойдет.

– Кушай, Дик, – повторила Элен, – кушай. Папа шутит.

Мальчик в замешательстве взглянул на родителей. Отец хмуро черпал суп, мама ласково улыбалась. Он неуверенно взял ложку и зачерпнул в нее из тарелки. Похлебка оказалась вкусной – мама всегда хорошо готовила. Постепенно замешательство прошло и Дик привычно управлялся с обедом.

– Сэм! – послышался с улицы чей-то зовущий голос.

Сэм выглянул в окно и увидел стоявшего у калитки соседа.

– Привет, Фрэнк, – поздоровался он.

– Привет, Сэм, – ответил сосед и продолжил: – Пойдем ко мне? Пива попьем, телевизор посмотрим. Передавали, что вечером будут бейсбол показывать.

Они часто проводили так время. Иногда в доме Фрэнка собиралась огромная толпа, шумно веселившаяся до самого утра.

Отец ушел. Дик быстро доел суп и тоненьким ангельским голоском жалобно обратился к матери:

– Мама, я хочу в пещеру сходить.

Элен улыбнулась. Она редко отказывала сыну, из-за чего иногда ссорилась с его отцом. Но все ссоры оканчивались одинаково: Сэм грубо настаивал на своем.

– Ладно, Дик, – проговорила она. – Возьми папин фонарь. Только не потеряй его.

– А я его веревками к себе привяжу! – обрадовался мальчик и, быстро соскочив со стула, умчался за фонарем; затем, схватив его, побежал в сарай, где лежал огромный моток веревки, но обрезать ее было нечем, и он снова помчался на кухню за ножом.

Через пару минут он подвязал к ручке большого квадратного отцовского фонаря кусок веревки и, радостный, помчался в лес.

– Дик! Постарайся вернуться домой раньше папы! – крикнула Элен вдогонку сыну и, услышав его беззаботное «Ладно!», принялась мыть посуду.

Фонарь, неудобно свисая, бил по коленям, бечевка давила плечо, и Дик схватил его в руки, не сбавляя скорости.

Вот пещера уже показалась за деревьями. В боку у Дика закололо от быстрого бега, и он перешел на скорую ходьбу.

Включив фонарь у самого входа в пещеру, он отважно ступил в темноту. Дик бывал здесь и раньше, но сейчас, при свете маленькой лампочки, красота каменных сводов заворожила его; казалось, он попал в одну из тех сказок, что мама часто ему рассказывала. Вон тот камень похож на маленькую собачку, а этот большой валун – на тонущий пиратский корабль. Мальчик зашагал дальше в глубь пещеры. Было слегка страшновато, но Дик отважно боролся со своим страхом, одновременно рассматривая каменные стены и стараясь угадывать в них героев из маминых сказок.

А потом он увидел на стене рисунок. На нем черным угольком был изображен тоненький серпик луны и силуэт леса. Дик подошел ближе, пригляделся и удивился: тоненькие черточки, казалось, существовавшие каждая в отдельности от остальных, сливались друг с другом, порождая картинку, в которой ощущалась незатейливая простая красота и какое-то неземное (или нечеловеческое) восприятие.

Дик осторожно провел пальцем по рисунку, пытаясь понять, как так просто – несколькими обыкновенными линиями – можно создать такое чудо.

А рядом он обнаружил еще одну картинку, где такие же неровные палочки загадочным образом превращались в одиноко стоящий на лесной поляне дуб.

Еще через несколько шагов он обнаружил третий рисунок, на котором виднелись силуэты гор и луны. Именно луну, а не солнце изображал кругляшок над вершинами – это Дик каким-то образом понял сразу.

Он уже забыл о страхе и медленно двинулся вперед, внимательно осматривая пещерные своды и боясь теперь только пропустить что-нибудь еще интересное. И старания его были вознаграждены – он снова увидел рисунок, затем еще один, затем еще и еще…

На столько увлекся, что даже забыл, где находится и все дальше уходил вглубь пещеры. А рисунков было очень много…

Где-то впереди мальчику послышались шорохи и луч фонаря в его руке, прорвавший тьму, высветил висевшего на стене маленького летучего мышонка, отчаянно запищавшего, закрывая крыльями мордочку от света, а через мгновение и вовсе упорхнувшего. На месте, где он висел, проглядывался еще один рисунок, и Дик поспешил туда. Это действительно была еще одна картинка; правда она оказалась недорисованной: уже знакомые черточки пока не приняли никакого определенного облика, но в них начинали проглядываться очертания леса и стоящего на опушке одинокого домика

«Странно, подумал мальчик, неужели это все нарисовали летучие мыши?». Он посветил фонариком вслед улетевшему мышонку – там наверху, свисая с потолка, тихо дремала маленькая стайка, но как среди них определить рисовальщика?

Дик решил попробовать закончить работу неизвестного художника. Медленно передвигая луч фонаря в поисках чего-нибудь, чем можно рисовать, он наткнулся на маленький уголек, лежавший прямо под рисунком, и радостно схватил его. Но рисунок не получился – мальчик только загубил красоту. Слегка огорченный своей неудачей, он нашел рядом подходящее более-менее ровное место и принялся рисовать дом, как он умел – квадратик, треугольник-крыша, маленький прямоугольник-окно и прямоугольник побольше – дверь… На не совсем ровной стене линии, правда, выходили кривыми…

Послышалось хлопанье крыльев и Дик вздрогнул от неожиданности, но тут же успокоился – это маленький летучий мышонок подлетел поближе, словно чтобы разглядеть его работу. И ничего страшного.

– Здравствуй, – поздоровался Дик, хотя не был полностью уверен, понимает ли его зверек.

Мышонок молча наблюдал за мальчиком из темноты и Дик догадался – это ночной зверек и свет фонаря причиняет боль его глазкам. Он выключил фонарь, но нависшая вокруг темнота ему не понравилась – ничего не было видно и было немного жутковато – и Дик снова включил его, замотав отражатель краем рубашки. Теперь, хоть и с трудом, он мог разглядеть кое-что вокруг и надеялся, что мышонка такой тусклый свет не будет слепить. Но мышонок, резко сорвавшись с места, снова куда-то улетел.

Этого Дик никак не ожидал. Разочарованно вздохнув, он принялся дорисовывать свою картинку, все еще надеясь, что летучая мышь вернется и поэтому не высовывал фонарь из-под рубашки.

И она вернулась! Через несколько минут, когда малыш уже почти закончил свое художество, мышка, словно поняв, что мальчик не причинит ей вреда, подлетела, уцепившись коготками в стену под рисунком; в ее маленьких лапках показался уголек, и она, щурясь от фонарного света, принялась помогать мальчику. Мгновенно вокруг домика появились деревья, горы, небольшое озеро, да и сам домик заметно преобразился.

– Ты, наверно, заколдованный принц? – заворожено глядя на крылатого зверька, спросил Дик. – Или принцесса?

Мышонок, обернувшись на его голос, взглянул на ребенка и что-то тихо пропищал.

Дик понял, что он попал в сказку…

Весь оставшийся день они вдвоем рисовали разные картинки; мальчик учился пищать по мышиному, разговаривал с мышонком с помощью рисунков – показывал на дом, дерево или горы и произносил слово, а мышонок в ответ пищал на своем языке.

Они на столько увлеклись, что Дик не обратил внимания, смутно-отвлеченно – словно из другого мира – отметил, что стая летучих мышей проснулась и, сорвавшись с потолка, вылетела из пещеры. В реальность его вернул лишь встревоженный голос матери, стоявшей у входа в пещеру и звавшей его.

– Я здесь, мама! – крикнул он и, попрощавшись с Питом – так он назвал мышонка, – бросился на встречу к ней.

Оказалось, что на улице уже был поздний вечер.

– Что же ты меня так пугаешь? – обняв сына, ласково спросила Элен. – Я же просила, чтобы ты пришел домой пораньше…

Мальчик виновато опустил голову и тихо ответил:

– Я заигрался…

Домой они возвращались через ночной лес; сквозь густые ветви деревьев изредка проглядывался тоненький серпик луны, робко борясь с окутавшей местность темнотой. Но мальчика не пугал ночной лес – ведь рядом с ним шла мама, держа его за руку, к тому же рассказывавшая по пути добрые истории про маленьких фей, гномиков и эльфов.

– Мама, – воскликнул Дик, когда Элен закончила рассказывать одну из историй, – там в пещере я познакомился с летучим мышонком! Его зовут Питер; он, наверно, заколдованный принц!

Элен слегка удивилась:

– Принц? Почему ты решил, что его заколдовали?

– Не знаю, – честно ответил мальчик,– мне так показалось.

– А почему ты назвал его Питером?

– А он так пищит: «пит, пит», – ответил малыш. – Мы с ним весь день рисовали. А еще он научил меня пищать по мышиному.

– Правда? – делая изумленный вид, спросила Элен.

– Правда! – возбужденно ответил сын. – Вот так у них звучит слово «дерево», – он коротко пропищал. – А вот так – слово «дом», – Дик снова пискнул, слегка изменив интонацию.

– Как интересно! – улыбнувшись, произнесла миссис Джонс.

Она, конечно, не поверила сыну, но показывать этого не стала, потому что очень любила его. Любила потому, что врачи говорили ей: «Вы не сможете родить», а она родила – родила через восемь лет после того, как потеряла надежду стать матерью; любила потому что второго ребенка ей уже не родить; любила потому, что Дик был ее сыном.

…Отец уже спал. Пропажи фонаря он не заметил. Элен, приготовив ребенку ужин, покормила его и уложила спать.

В эту ночь ему снились волшебные сны. Он видел себя героем сказок, которые рассказывала ему мама, путешествовал по красочным картинкам, виденным им в детских книжках, беседовал с нарисованными на них гномами и волшебниками. А еще он боролся во сне с колдуньей в ее мрачной пещере, тускло освещаемой красными отблесками костра, на котором она варила в котле колдовское, медленно булькающее тягучее зелье – боролся за то, чтобы расколдовать Питера, которого она обернула в летучую мышь…

Проснулся Дик, когда яркие лучи поднявшегося еще невысоко в синее небо утреннего солнца полностью заливали его комнату. Чувствовал он себя бодро. Быстро одевшись, он помчался на кухню, чтобы взять пару конфет для Питера, но Элен не отпустила его в лес, сказав, что сначала мальчик должен позавтракать.

– Завтрак скоро будет готов, – добавила она, утешая сына.

Тяжело вздохнув, Дик сел на стул и принялся демонстративно ждать, когда мама закончит готовить, не менее демонстративно вздыхая через каждый десяток секунд. Но номер этот не прошел, и Элен не отпустила малыша без завтрака.

Наконец, схватив вилку, он молниеносно бросился к своей тарелке, и все же быстро разделаться со своей едой не смог – она оказалась очень горячей.

– Не торопись, – предупредила Элен, присаживаясь рядом.

– А ты, мама, почему не завтракаешь? – удивился Дик.

– Я подожду, пока проснется твой отец, – ответила Элен. – Ты бежишь к своему другу мышонку? – осведомилась она.

Ребенок утвердительно кивнул и что-то проговорил, но рот его оказался полностью забит едой и миссис Джонс ничего не поняла.

– А я хотела тебя взять с собой к мистеру Миллеру: у него сегодня будет один дядя-ученый рассказывать про звезды и про людей, которые живут на звездах.

При упоминании имени владельца магазина Дик вспомнил, что в пещерах темно, а отец свой фонарь не дает.

– Мама, – попросил он, – купи мне фонарик.

– А ты пойдешь со мной послушать дядю? – хитро сощурила глазки Элен.

Мальчик снова глубоко вздохнул и подумал, что все равно в магазин надо идти за фонариком, так почему бы за одно не послушать и ученого мистера? Наверно, это будет интересно. А если нет – он всегда сможет убежать. Так что уговаривать себя Дик долго не заставил.

Вскоре проснулся отец. Элен привычно чмокнула мужа в небритую щеку, как делала это каждое утро, подала ему завтрак и, достав небольшой симпатичный сундучок с витиеватым резным рисунком, где она хранила парфюмерию, принялась готовиться к «выходу в свет».

Дик не находил себе места. Минуты почему-то тянулись очень медленно и он, чтобы хоть как-нибудь провести время, хватался то за свои книжки, то за игрушечный паровоз, то за пластмассовых солдатиков.

К десяти часам они втроем, наконец, вышли из дома. В этот воскресный день многие, подобно им, нарядившись в праздничные одежды, направлялись к магазину, где мистер Миллер уже расставил побольше столов, подготовил трибуну для почетного гостя и начал принимать собирающихся послушать лекцию горожан. Женщины в ожидании уфолога пили чай или кофе, мужчины заказывали пиво, а Дику Элен, приобретя обещанный фонарик, купила шипящий напиток.

Ученый появился, когда абсолютно все столики в кафе-магазине были уже заняты. Это оказался средних лет невысокий полнеющий человек в сером костюме, с очками на носу и черными короткими волосами на голове, казалось поднявшимися дыбом по какой-то неизвестной причине. Он вежливо поздоровался с присутствующими и произнес:

– Уважаемые леди и джентльмены, думаю, я не ошибусь, если скажу, что многие из собравшихся здесь не сомневаются в существовании инопланетных миров.

Он обвел взглядом молчаливую публику. Уфолог был прав: в это верили почти все, кто пришел сюда.

– А если это так, – продолжил ученый, – то представьте, сколько людей верит в это во всем мире? А разве может ошибаться весь мир?

И дальше его речь потекла так легко, непринужденно и интересно, что даже маленький Дик заслушался с открытым ртом.

А заезжий ученый все говорил и говорил. Говорил о загадочном индейском племени Майя, строившем огромные и прекрасные города в Латинской Америке, а потом оставившем их без видимых на то причин; говорил о маленьком, мало кому известном африканском племени, у которого есть идол из вещества, несуществующего в природе на Земле и неизвестного науке.

– А знаете ли вы, что мы – человечество – не первая цивилизация, населяющая нашу родную планету? – интригующе задал вопрос уфолог. – Не говоря даже о динозаврах, которым чуть-чуть не хватило, чтобы стать разумными, я могу поведать о Лемурии, Атлантиде, о цивилизации дельфинов, вполне возможно, существовавшей более двухсот миллионов лет назад.

Дальше он начал рассказывать, что Атлантида погибла в результате войны с пришельцами; что где-то в Сибири в начале века потерпел крушение и взорвался один из инопланетных кораблей, и взрывная волна дважды обогнула планету; рассказывал о деятельности инопланетян на Луне, Марсе и околоземном пространстве.

– Кстати, знаете ли вы о гибели марсианской цивилизации? Существует гипотеза, что некогда планеты Юпитер, Сатурн, Нептун и Уран не принадлежали нашему Солнцу и были захвачены им из иной звездообразовательной туманности в момент, когда они собирались стать самостоятельными светилами.

Лектор хлебнул холодной воды из стакана и продолжил:

– Другая гипотеза, правда, говорит о том, что планеты-гиганты были рождены вместе с Солнцем, и именно оно не дало превратиться им в яркие звезды. Однако в пользу первой теории есть несколько очень существенных аргументов. Первое: планеты, близкие к Солнцу, состоят из твердых веществ. И спутники газовых планет тоже состоят из твердых пород. А каким образом каменные тела затесались в пояс, где им, по словам науки, не место? Ответ прост: Солнечная система имела множество твердотелых планет, плавно вращавшихся по своим орбитам, но вторжение гигантских планет разрушило их мирное существование, превратив их в собственные спутники или разорвав на части. Вы спросите: где доказательства? – и я отвечу: относительно небольшие, но имеющие форму шара спутники Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна – только начавшие формироваться планеты – были захвачены нашим светилом из другой звездной системы вместе с планетами гигантами, и химический анализ почвы с этих планет определит их возраст и докажет, эту теорию. Ведь другие малые спутники имеют неправильную форму. Второй довод: пояс астероидов. Будь планеты-гиганты из нашей системы, поверьте, Фаэтон не был бы разорван – за пять миллиардов лет он сумел бы найти себе вполне безопасную орбиту.

Ученый снова хлебнул воды из прозрачного стакана.

Польщенный тем, что его внимательно слушают, увлекшись своим повествованием, он поведал, что захват чужеродных светил обернулся катастрофой для цивилизации марсиан – они рассчитали, что Юпитер разорвет на части ближайшую к ним планету – тот самый Фаэтон – и тем самым погубит их.

– О том, что случилось с марсианами после, ученые не могут сказать точно. Они либо переправились на нашу Землю, но деградировали – и тогда мы с вами являемся их предками; либо улетели очень далеко; либо ничего не успели сделать и погибли.