Девятый сын Света. Вера. Любовь. Надежда

– Эй! Есть тут кто? – крикнул я.

– Малыш, все хорошо, не бойся. – сказал нежный, мягкий голос и ласковая рука погладила меня по щеке.

– Мам? – удивился я.

– ДА! СЫНОК! – голос изменился, стал резким, сдвоенным, одним словом, нечеловеческим.

Рука схватила меня за горло и подняла над собой. Тело и конечности опутали черные щупальца, чернее самой темноты, что окружала меня. Я вглядывался в пустоту, пытаясь найти того, кто меня схватил, но ничего не видел.

– Отпусти! – кричал я, пытаясь вырваться, но хватка была мертвой.

И тут я увидел Это. Десятки лиц, сотни глаз появились из тени. Они кривлялись, смеялись, корчились от боли и все сверлили меня взглядами. Что это за чудовище? Одно щупальце свернулось передо мной в тугой комок и резко ударило в живот, выбив напрочь дух. Затем еще одно. Щупальца избивали меня, казалось, несколько часов.

– Прошу! Перестань! Умоляю, отпусти меня! Я не сделал никому ничего плохого! Что ты хочешь от меня?

Ответом служила тишина и новые порции ударов.

Хватит, пожалуйста.

– Убей меня. Убей и все. Я больше не могу. – кровь из разбитой губы попала в рот, наполнив его вкусом железа.

– Я сожру тебя, твою плоть и душу! Стану тобой и убью всех, кого ты любишь! Мир пожрет пламя, и я буду плясать на его костях!

– Делай, что хочешь. Плевать я хотел на тебя и этот мир. Только не мучай меня больше.

Чудовище успокоилось и опустило меня на холодный пол. Тело дрожало, все саднило. Кажется, меня сейчас вырвет. Я закрыл глаза и тихо уснул. Снов не было, только страх и боль. Помогите, кто-нибудь! Пожалуйста!

Жалкий загнанный в угол маленький зверек, которого назвали демоном, обладающим безграничной силой оказался привязан наручниками к батарее в каком-то старом подвале. Голова раскалывалась, будто я и не спал вовсе. Места, куда чудовище наносило свои удары, болели так, что невозможно было дышать. Стоп. Я же спал? Это чудище ведь избивало меня во сне? Или нет? Черт, что происходит?

– Эй! Есть кто? Помогите! – крикнул я.

Дверь со скрипом отворилась. Не дышать! Сердце бешено колотилось, слабая полоска света проползла в мою темницу, а за ней вошли два человека. Один высокий, другой на две головы ниже. Их лица были скрыты тенями, но голос одного я узнал сразу.

– Доброе утро, Илон. – поздоровался ВанРовел.

– Отпустите меня! Я не тот, кто вам нужен! Пожалуйста! – слезы хлынули ручьем, нос заложило, я медленно растекался лужей перед ними в надежде на то, что такую жалкую мошку они не будут держать у себя.

– Осмотреть! – холодно приказал Виктор.

Второй мужчина подошел ближе, в нос бросился запах серы и сырых грибов. Незнакомец был невысок, казалось, что его черный балахон и тяжелые железные сапоги составляли основную часть его веса. Он снял капюшон, за которым скрывались большие зеленые очки с множеством стекол, насадок, которые сменяли друг друга, приближались и отдалялись, меняя фокус. Линзы слабо мерцали в темноте, кажется, ему не нужно освещение, чтобы прекрасно ориентироваться. Он порвал мою рубашку и внимательно осмотрел тело, затем повернулся к Виктору.

– Началось, господин! – поклонился коротышка.

– Демон начинает захватывать его тело?

– Да, первая стадия во всей красе! Позволите взять образец? – еще раз раскланялся очкарик.

– Бери, только аккуратнее, мы ведь не хотим повредить столь ценный сосуд? – Виктор сверлил меня взглядом, я в этом не сомневался. После его слов у меня в животе что-то зашевелилось, оно чувствовало, что о нем говорят.

Коротышка начал рыться по необъятным рукавам балахона и, наконец, нашел ржавый изогнутый ножик. Он задрал мне рукав и пустил кровь, оставив на предплечье глубокую царапину. Так и столбняк подхватить недолго! Хотя сейчас это меньшая из проблем, но мозг отчаянно пытался отгородиться от мыслей, что я пленник, а внутри меня огромная черная тварь с тысячей лиц и щупалец. Безумный доктор набрал немного моей крови в пыльную склянку, закупорил ее деревянной крышкой и спрятал в рукав.

– Этого достаточно. – поклонился коротышка.

– Отправь Владимиру. Ему понравится. – кивнул Виктор.

– Но, господин, я хотел сам…

– Нет! Работа Владимира важнее твоих экспериментов!

– Повинуюсь… Господин.

– Славно. Пойдем, пускай он дозревает.

– Отпустите! Пожалуйста!

– А, перевяжи ему руку, каждая капля этой крови дороже золота. – приказал Виктор.

– Слушаюсь!

Я вжался в стену, начал отбрыкиваться и кричать, на что ВанРовел слабо усмехнулся. Коротышка наклонился, оторвал кусок от своего рукава и перевязал мне руку. Они ушли. Рану жгло, я не мог никак отдышаться. Нужно бежать! Черт дери, надо срочно отсюда убираться! Но как? Обе мои руки прикованы наручниками к батарее так, что я ими пошевелить вообще не мог. Так и сидел, разведя руки в стороны, будто хотел обнять всех на свете.

Спустя пару часов бессмысленного наблюдения за стеной, дверь открылась, и вошел еще один неизвестный, который принес с собой запах курицы. Меня решили покормить? Человек был высокий и крупный. Бугай щелкнул выключатель на стене, и под потолком загорелась одинокая лампочка. Свет ударил в глаза и дезориентировал. Дождавшись, пока я привыкну к новой обстановке, он сел на корточки рядом со мной и показал стаканчик с лапшой. От запаха свело желудок, рот наполнился слюной, и я жадно потянулся к пище богов. Здоровяк извлек из кармана пластиковую вилку и подцепил пару макаронин. Как только еда оказалась в пределах моей досягаемости, он резко убрал вилку подальше от меня. Дразнит, издевается. Еще один хулиган. Как же они достали!

– Ты тоже будешь издеваться? Как же вы меня бесите! – прорычал я. Гнев, о котором говорил Виктор, снова зашевелился и теперь бурлил во мне, растекаясь по всему телу. Казалось, что это уже не моя злоба, она поднималась изнутри по малейшему поводу и питала мой собственный разум.

Здоровяк ничего не ответил и снова повторил процедуру. Затем еще и еще. Но я сидел смирно, сверля его злобными глазами. Скоро ему надоест и он, наконец, меня покормит. Но бугай только смотрел на меня своими маленькими глазами и смеялся, показывая неполный набор желтых зубов. Если бы не проклятые кандалы я бы разорвал его голыми руками! Сволочь такая, освободи меня, и я разберу тебя по органам и соберу заново на свое усмотрение!

– Что ты мне сделаешь? Глазами сожрешь? – хихикнул он.

– Я вырву твое сердце и сожру его вместе с лапшой! – это точно я сказал? Голос был вроде мой, но я не собирался говорить этого. Вслух точно. Что со мной?

– Ах-хах! Хочешь лапшички? – засмеялся здоровяк. – Тогда возьми!

Преисполненный злобы я сделал то, на что еще был способен человек в моем положении. Я пнул этот злосчастный стакан и окатил неприятеля кипятком и лапшой со сладким ароматом курицы. Водичка, видимо, только что вскипевшая, плюс в ней был жир. Ожоги второй степени как минимум этому ироду обеспечены. И, кажется, я попал ему в глаз.

– Ах ты тварь! – рявкнул он и резко поднялся на ноги.

И тут на его шее я заметил слабо блеснувший шанс сбежать отсюда. Ключик. Он висел на цепочке, но со связанными руками до него не дотянуться! БАМ! Разъяренный увалень со злости хотел ударить меня ногой в лицо, но промахнулся и просто-напросто сбил одну трубу, к которой была прикована моя правая рука. Сердце бешено билось, нужно действовать быстро! Я вскочил, как ошпаренный, сорвал ключ с шеи противника, зажал его в кулаке и, что есть силы, ударил бугая в грудь. Тот сделал пару шагов назад, а я в это время уже копошился с наручниками. Хоть бы ключ подошел! Возможности провала я не учел, но в худшем случае меня очень сильно изобьют. Хотя, у меня свободна целая рука и я зол как тысяча чертей. Каналья! Но удача решила на секунду повернуться ко мне приличным местом, замок щелкнул и мои оковы пали.

– Где ты есть, мелкий урод! – орал бугай, бесполезно размахивая руками.

Наконец, он пришел в себя и уставился на меня бешеными глазами, в которых читалось желание разорвать на месте. Моя былая злоба улетучилась, уступив место страху. Первобытному, который прокрадывался извне и сжимал скользкие холодные пальцы на сердце. Времени мало, только два варианта развития событий. Только один из нас покинет эту комнату. Но что я могу? Мне четырнадцать и я далеко не борец! Черт, придумать что-то нет времени. Значит, остается только один вариант.

– Д-давай! – крикнул я, проглотив первую часть фразы.

Здоровяк бросился, как пес, которого спустили с цепи. Он хотел дотянуться до моего лица, отлично. Я резко пригнулся и нанес удар гораздо ниже головы, в самое сердце врага. Один из ценнейших советов, которые давал мне отец после того как приложится к бутылке звучал примерно так « Сына, бей по шарам и беги, если прижмет. А так лучше добить!». Видимо, настал как раз такой случай. Прыти у бугая поубавилось, он заскулил что-то угрожающее и упал на пол, зажав в руках самое сокровенное.

– Я мог бы тебя добить. Очень это хочу, правда. Я хочу избивать тебя до тех пор, пока сам не отрублюсь, но… Не стану.

Враг позорно повержен, отлично. Я выбежал за дверь и защелкнул висячий замок. Теперь ему не сбежать. И волк свободен и баран живой. И теперь этому волку пора отсюда сваливать и как можно дальше. Окрыленный первой победой я бросился вверх по лестнице, напрочь забыв про всяческую осторожность. Дальше следовал коридор с черными стенами, на которых висели картины, изображавшие разных зверей, людей и каких-то жутких тварей, которых я видел только в старых сериалах и фильмах. Жуть. Свет давали свечки в чугунных изогнутых канделябрах, каменный пол прикрыт ковром, цвет и фактуру которого было невозможно разобрать из-за слоя грязи. Вокруг ни души. Тишина стояла такая, что я слышал собственное тяжелое дыхание. Сердце по-прежнему бешено колотилось в груди, адреналин продолжал поступать в кровь, подгоняя вперед, кричал прямо в уши «беги, если хочешь выжить!». Не слушать такой ценный совет было бы глупо, поэтому я рванул вперед с удвоенной скоростью, подняв такой шум, что и мертвого разбудить можно было.

Коридор перешел в просторный обеденный зал. Два длинных стола занимали центр, перед ними стоял еще один, такой же, видимо, предназначенный для привилегированных едоков. Всюду висели стяги с самыми разными изображениями на них, от летучих мышей, до каких-то закорючек, больше похожих на тест Роршаха, нежели на что-то осмысленное.

– Красота. – выдохнул я, остановившись. – Но где же двери?

Дверей было три. Через одну я вошел, вторая прямо от меня, другая была слева. Итак, дверь номер один, которая шла прямо. Резко открыв ее, я обнаружил лестницу наверх. Не то. Осталась последняя. Я развернулся и бросился к ней. Давай же, веди на улицу, пожалуйста! Спасибо! Холодный ветер обдал волной свежести и запахами леса. За спиной возвышалось старое поместье позапрошлого века, а впереди стена из вековых деревьев.

– Я думал, что ты справишься куда быстрее. – сказал Виктор, стоявший справа от меня. Он по-отечески положил руку мне на плечо. – Не переживай, еще научишься. Ты использовал свою силу? Нет, я вижу, Тьма в тебе еще не проснулась. Но это повод гордиться, ты сильнее, чем я ожидал.

Я резко сбросил его руку и попятился назад. ВанРовел улыбался, будто мы с ним опять сидим в кабинете психолога, и рассказываю ему о своих проблемах и страхах. Только сейчас до меня дошло…

– Илон, я знаю тебя даже больше, чем ты. Не сопротивляйся своему гневу, отдайся ему. Он – часть тебя. Большая часть. Настоящая. Отбрось эту пустую оболочку, этот ржавый сосуд! И тогда, возможно, обретешь драгоценную свободу!

– Я не тот, кем вы меня считаете! Отпустите меня!

– Ха-ха! Ты все еще не веришь мне? Хорошо, раз ты у нас такой твердолобый, то я дам тебе еще один шанс. Беги! Вот свобода! Попробуй скрыться от моих пташек. Сумеешь – будешь свободен.

– Что?

– Я же сказал – беги. Спасайся.

В этом был какой-то подвох, но этот психопат дает мне отличную возможность. Я почти уверен, что за мной будет погоня, но бегаю я быстро и прятаться умею. Горький опыт. Не сказав ни слова, я припустил в сторону чащи. Ноги несли сами, ветер свистел в ушах, боль по всему телу улетучилась, и ее место заменил страх, который дал силы бежать. Как можно быстрее и дальше от этого психа. Куда – не важно. Несколько бесконечных секунд и я уже скрылся за деревьями. Сердце бешено билось о грудную клетку, ноги заплетались, не глядя под ноги, я споткнулся о корягу и растянулся на холодной мокрой земле.

– Черт! – слезы боли наполнили глаза, пришлось смахнуть их рукавом рваной рубашки, подняться и бежать дальше.

Пробежав еще несколько минут, я понял, что нарезаю круги вокруг одной и той же поляны. Ориентиром послужил огромный, поросший мхом валун, который покоился в окружении трех берез с ободранными стволами. Высокие сосны смотрели на меня сверху вниз и безмолвно смеялись, глядя как задыхающийся мальчишка пытается сбежать из ловушки, в которую сам вошел. Я остановился. Тишина. Лишь звуки моего дыхания и биения сердца о грудную клетку.

– Набегался? – спросил ВанРовел, выходя из-за того самого валуна.

– Как вы это делаете? – выдохнул я.

– Ты сам не можешь сбежать. Потому что боишься. – улыбнулся он. – Страх это хорошо. Он им питается. И гнев. Корми его, пусть он растет внутри.

– Кто?

– Скоро ты поймешь. – оскалился Виктор.

ВанРовел прав. Мне было некуда бежать, да и сил почти не осталось. Я бешено оглядывался по сторонам в поисках спасения, но его не было. Кругом лишь деревья, укутанные легкой пеленой тумана, а наверху безрадостное серое небо. Безвыходность положения наводила апатию, я упал на колени и принялся бить кулаками землю. С каждым ударом боль в кулаках становилась все сильнее, но даже она не могла заслонить собой самую страшную на свете – боль бессилия. Когда ты ничего не можешь сделать, а просто ждешь, ведь время, пусть даже и утекающее сквозь пальцы, но это единственное, что у тебя есть.

– Ну-ну, хватит устраивать концерт, принцесса! – развел руками ВанРовел. Неужели у тебя нет ни капли самоуважения? Только и можешь кричать, бить землю и реветь, как девчонка? Ничего, мы и это из тебя выжжем. Вставай, мальчик, пора обратно в уютную клетку, где тебе и место!

– Ты! – зарычал я, сжимая в разбитых кулаках комья земли. – Это все ты!

– Да! Давай, сильнее! Злись! – обрадовался Виктор. Он словно ждал этого и хотел сильнее меня распалить. Что же, пускай получит, что так хотел.

Я резко выпрямился и изо всех сил ударил ВанРовела в скулу, но тот растворился в тумане, словно его и не было.

– Что за? – выдохнул я. – Где ты?

– Везде. – прошептал голос Виктора прямо над моим ухом. Я нанес удар рукой с разворота, но сзади никого не было.

– Черт… Что ты такое?

– Повелитель темного искусства, тебе далеко до понимания этого, мальчик. Ты знаешь, как куются мечи?

– Что? – не понял я.

– Сначала металл раскаляют. – продолжал ВанРовел и из тумана на меня вылетела черная тень, которая оцарапала мне грудь и скрылась. – Затем клинку придают форму. – еще три тени и три новые раны. Я взвыл как безумный зверь. – Это очень долгий и кропотливый процесс, Илон, ты же понимаешь это? – теней стало еще больше, и они не давали мне и секунды на то, чтобы даже сделать короткий вдох.

Бешеным вихрем создания из тумана кружили вокруг истерзанного тела, норовя урвать еще кусок плоти. Было так больно, что мой крик утонул в тонких пищащих звуках, которые издавали тени. Я размахивал руками, пинался, но твари обтекали удары, словно вода. Почему так? Черт, почему именно я? Что я сделал в этой жизни не так? Почему? Пожалуйста, пусть это будет лишь сон! Очередной ночной кошмар, очень реалистичный, но все-таки сон. Я не хочу, чтобы это было правдой. Просто открой глаза. Проснись. Давай, просто сделай это.

– Пожалуйста… – сорвался с губ тихий шепот. – Не надо!

– Покажи мне свою силу! Давай! – кричал Виктор. – Ты лишь жалкая оболочка! Ржавый футляр, который не в силах сдерживать его! Ты слаб и насквозь пропитан страхом! Выпусти гнев, только он может помочь тебе! Спастись от самого себя! Своей жалкой сущности!

– Р-р-р-р-р-р-а-а-а-а-а-а! – рев развеял туман, твари растворились в воздухе. Я сделал глубокий вдох и выдохнул. Изо рта вышла струя густого пара.

В тот момент я не чувствовал ничего. Боль ушла, ушел и страх. Появилось лишь странное чувство, будто внутри закипает буря, огромное давление медленно поднималось из живота к голове и остальным частям тела. Пальцы дрожали, как у припадочного, левый глаз закрылся, а правый бегал сам по себе, высматривая жертву, на которую можно обрушить ту бешеную мощь, которая закипала внутри.

– Да! – обрадовался Виктор. – Ты сделал это! ДА!

Бум! Мой кулак врезался в скулу ВанРовела меньше, чем за секунду. На этот раз он не испарился, а отлетел на несколько метров. После удара я заметил, что раны на теле стали медленно затягиваться, кровь уже не стекала ручьями, но ее уже вышло слишком много, голова кружилась, ноги подгибались. Только неведомая сила помогала не упасть замертво.

– Убей его. Разорви голыми руками!

Я бросился на врага, как бойцовый пес, ведомый только инстинктом убийцы. Жертва уже в моих руках, да, как сладостен этот момент! Его хочется переживать снова и снова, злость, боль и обида уходят прочь, оставляя вместо себя блаженную пустоту. Вот пальцы уже сомкнулись на горле ВанРовела, еще немного, потерпи, дорогой друг, и я оторву тебе голову, чертов ублюдок.

– Великолепно. – одними губами прошептал он и его голова лопнула как мыльный пузырь.

Виктор вновь исчез, вместо него из-под земли вылетели цепи с наконечниками от копий на концах и вонзились мне в спину, грудь, руки и ноги. Острые шипы на звеньях царапали голую кожу, двигались взад-вперед, расширяя раны, чтобы вышло больше крови.

– А-а-а-а!

Я захлебнулся собственным криком и ничком упал на землю. Гнев угас, словно костер, а пепел развеял холодный ветер. Последнее, что я видел, были черные сапоги Виктора. Во сне я вновь встретил то чудовище, но на этот раз оно не пыталось избить меня или сожрать. Оно просто смотрело на меня, а я вглядывался в тысячи переливающихся, наползающих друг на друга лиц и глаз и пытался понять, с чем имею дело. Эта тварь внутри меня?

– Эй! – позвал я и протянул руку, но тварь оскалилась и из нее полезли десятки рук, чтобы выбить все дерьмо из дерзнувшего к ней обратиться человека. – Не надо! П-пожалуйста!

Но не успели руки дотянуться, как меня разбудили. Холодный душ с утра – самое то, чтобы быть бодрым весь день, да и цвет лица лучше будет. Однако это не работает, если вас привязали цепями в огромном зале в самом центре какого-то намалеванного на полу круга с кучей разных символов. В окружении высоких колонн, которые служили опорой для цепей, стояли какие-то странные приборы, медицинское оборудование вперемешку с принадлежностями для ритуалов. Освещение давали лампы дневного света, которые стояли на высоких штативах чуть поодаль. В нескольких метрах сзади от меня раздался лязг металлического ведра, видимо, мой будильник. Топот тяжелых шагов и вот он стоит передо мной. Высокий мужик с могучими руками, толстой шеей и перебинтованным лицом. Кажется, он меня не очень любит, особенно после нашей последней встречи. Доказательством этому послужил удар в солнечное сплетение, который вышиб весь воздух из легких.

– Господин Владимир, прошу вас, не повредите образец! – взмолился коротышка в смешных очках. Значит, и Доктор здесь.

– Не смей мне приказывать, червь! Этот жалкий отброс испортил мое лицо, и я сейчас испорчу его!

– Молю вас, его нельзя калечить сверх меры, по крайней мере, до тех пор, пока я не исследую его возможности к регенерации! Ваш отец сильно его потрепал, потребовалось три дня, чтобы его раны полностью исцелились! – заверещал Доктор. – Дайте мне несколько часов, а потом вы сможете остаться с ним наедине!

– Делай свое дело, слизняк. – хмыкнул Владимир, еще раз ударив меня в живот. – Только быстро.

Бугай удалился, оставив меня судорожно глотать воздух. Потирающий лапки Доктор любезно остался, чтобы разбавить мое одиночество. Коротышка зажег девять свечей и расставил по меловому кругу, в центре которого меня приковали, затем взял со стола сгнившие травы и раскидал их по периметру. Цветы, свечи, романтика.

– Очнулся? – спросил он, сжав маленькой ладошкой мой подбородок и повернув лицо к свету. – Вижу, пробудился. Но почему только один глаз? Это странно!

– Что? – не понял я. – Отпустите меня, прошу, он чувствует вас всех! Если он вырвется, то всем тут не поздоровится, отпустите меня, я убегу и не вернусь!

– Он говорит с тобой? – очки карлика заходили вперед-назад меняя фокус. – Он чувствует нас? Хочет убить?

– Ему плевать, кого убивать. – нахмурился я. – Он скребет меня изнутри! Отпустите! Мало времени!

– А если я сделаю это? – улыбнулся карлик и ударил меня шокером.

Волна электричества прошла по телу, и темная тварь среагировала на это мгновенно. Цепи натянулись, колонны вздрогнули от импульса, который вышел из моего тела. Слепая ярость волной захлестнула, но я не мог вырваться и лишь рычал и огрызался, пытаясь отгрызть мелкому уроду нос.

– Хорошо! А так? – хихикал Доктор, увеличив мощность и повторив процедуру.

– Я разорву тебя в клочья! – цепи натянулись как струны, но все было тщетно. Сейчас я был похож на бешеную марионетку, которая хочет избавиться от ниточек.

– Ты способен на большее. – нахмурился Доктор и взял газовую горелку.

– Нет… – прошептал я. – Прошу, не надо!

– Мне нужно узнать, сколько способно выдержать твое тело! – улыбался карлик. Из сопла горелки вырвался голубой огонек. Коротышка поднес его к моему голому торсу и выжег на боку кривой овал.

Тут всему терпению пришел конец, боль была настолько сильная, что я перестал соображать. Цепи лопнули и сотни колец, что их составляли, разлетелись по всему залу. Волны энергии исходили из моего тела, сметая со столов оборудование и прочий хлам. Свечи погасли, травы разлетелись в пыль. Я взглянул исподлобья на докторишку и оскалился в бешеной ухмылке.

– Теперь мой черед! – с этими словами я прыгнул на него, как бешеный тигр, но что-то преградило путь. Невидимый барьер не выпускал меня за пределы круга, который был начерчен на полу.

– Руны работают на тебе! – улыбался Доктор, стоя практически в сантиметрах от меня. – Твоя сила, она огромна! Я никогда не видел ничего подобного, но ты пока даже понятия не имеешь, как ей пользоваться! – карлик поднял упавший со стола пневматический пистолет. – Но тебя придется дрессировать. – Доктор покрутил оружие в руках, перезарядил его и нацелил на меня. – Как животное. Знаешь, боль – это лучший учитель! Она надежно закрепляет урок и его потом долго помнишь. – выстрел, попал в ногу. Я упал на холодный каменный пол и схватился за раненый окорочок. Резиновая пуля не пробила кожу, но вот синяк будет знатный и больно до ужаса. Идеальный инструмент для дрессуры. – Вставай! Отражай удары! Защищайся! – выстрел, выстрел, выстрел.

Черт, как же больно! Четыре резиновые пули лежали рядом на полу, на одной из них были капельки крови. Черт, да как можно остановить пулю? Не голыми же руками мне это делать? Еще три выстрела и гневные крики коротышки. Я как червяк извиваюсь внутри этого рунного круга и ничего не могу сделать. Опять.

– Вставай, мальчик, у меня много пулек, нам с тобой еще долго играться! – хохотал Доктор, перебрасывая новую игрушку из одной руки в другую. Этот утырок стал бешено кривляться, стрелять куда хотел и как хотел. Не глядя, одной рукой, двумя, держал пистолет в одних пальцах.

Град резиновых пуль не собирался останавливаться. Я кричал, пытался уклоняться, но все бесполезно, расстояние было слишком мелким, даже слепой снайпер бы попал в меня. Значит, нужно остановить пулю. Собрав остатки сил и мужества, я резво поднялся на ноги, но очередная пуля попала мне в живот, заставив вернуться в прежнее положение.

– Еще работать и работать. – вздохнул Доктор, убирая пистолет. – Хорошо, попробуем другое, видимо, я переоценил твои силы. – с этими словами он вернулся к кругу, сжимая в руках хлыст. – А вот это подойдет.

– Сволочь! – оскалился я, вытирая слезы с глаз.

Пока в тебе нет веры, не важно, во что, твои шаги не будут иметь должной прочности. Конец первой главы.

Глава 2. Культ Откровения

– Как обстоит дело с мальчишкой? – спросил Виктор у своего верного слуги.

– Поначалу он пытался сопротивляться, мой господин! – с поклоном ответил Доктор. – Но спустя несколько недель результат превзошел мои ожидания! Его сила с каждым днем становится все больше!

– Хорошо. – поглаживая козлиную бородку сказал ВанРовел. Мужчина встал со своего кресла и сделал несколько шагов по полу из черного мрамора в сторону окна. За холодным стеклом кружились первые снежинки. – Что-нибудь еще?

– Да, господин, его мощь становится все сложнее сдерживать, защитные руны слишком быстро исходят на нет, заклинаний не хватает, последняя спровоцированная вспышка гнева чуть не разнесла собой весь зал, где мы его держим!