У тебя в огороде крот

Элла Нестерик

У тебя в огороде крот

Глава 1. Знакомство

День первый.

Жара. Скачет прилично по мере перемещения, от 24 до 32. Прогноз обещал 42, и, слава богу, ошибся. Мне нравится этот мир. Он не особо колоритен, не очень богат в плане природных красот, в нем не много людей, но вкусная пища (или мы очень проголодались?) и разнообразная музыка, звуки которой будят в душе ностальгию о чем-то забытом-далеком, но очень родном.

Жители городов его приветливые весьма, все без исключения, местные и те, что живут на границе миров. А она уже близко. Думаю, переход будет лёгким. Уверена.

– Центр запрашивает разрешения на связь с Нолгой.

– На связи.

– Как проходит знакомство?

– Отлично. Все по плану и без сюрпризов.

– Хорошо. Куратор с Вами?

– Да, рядом. Дать его?

– Нет, не нужно.

– Мягкой вам посадки в новом мире.

– Спасибо, Центр.

– Конец связи.

Кадий, мой куратор и проводник по мирам, слегка улыбается и запускает «тарелку»:

– Переживают.

– Еще бы. Столько миров лишились кураторов в одночасье. Как думаешь, что с ними станет, если надолго оставить их без опеки? Погибнут?

– Могут, конечно, но необязательно. А если погибнут, не сразу, сперва деградируют, одичают. Да ты не волнуйся, Центр их так не оставит, кого-нить пришлют. На эту должность желающих нет недостатка. Ты же решилась.

– Честно сказать, не понимаю, что мною движет. Звучит-то как страшно – куратор мира.

– Не страшно, солидно.

– Возможно. А если со мной случится то же, что и с предшественниками? Если не справлюсь?

– Если не справишься, мы заменим тебя. Но, я надеюсь, что этого не случится. Очень не нравится мне эта тенденция. Миры не должны поглощать их смотрителей до той степени, до какой они поглотили последних. Это плохо для нас и для них. Мы взаимозависимы.

То, что плохо, я знаю, но меня сейчас больше волнует, что будет со мной, если я облажаюсь.

– Меня ликвидируют?

– Как куратора и представителя мира смотрителей, да. Ты просто об этом забудешь, но продолжишь существовать как часть того мира, который тебя поглотил.

– Понятно, – в кабине воцаряется на время тишина, затем я вспоминаю, – Врата уже скоро?

– Да, скоро. Но мы не пойдем через них. Срежем чуть-чуть. Я знаю лазейку.

– Окей.

– Вот сейчас.

День второй.

Мы с Кадием обозреваем еще один мир, из тех, что мне предстоит посмотреть прежде, чем решить окончательно, каким управлять. Природа здесь чуточку интереснее, чем в предыдущем, значительно больше лесных и водных массивов. Есть очень живописные места.

С людьми, правда, что-то не то. Пока не пойму, что именно. В их взглядах и действиях сквозит какая-то дикость, суровость. Визит «чужаков» им, кажется, не по душе, и большинство из них не пытается этого скрыть.

Зато вопросов куча. Буквально обложили. Откуда, для чего, почем. Не мир, а сборище каких-то дознавателей. Затюкают, и глазом не моргнешь. Пожалуй, не осилю. И сдохну от тоски.

– Зачем им вообще куратор? С такой маниакальной жаждой держать все под контролем? Прекрасно прокурируют себя и остальных.

– Повышенный контроль – не панацея. Куратор нужен, чтобы чрезмерные бдительность и осторожность не мешали расти, не стопорили развитие. И чтобы сограждане не перебдели и не поубивали друг друга из страха.

Кадий смешно закусывает свою руку и выпучивает и без того большие глаза, изображая испуг. Я смеюсь и подытоживаю твердо:

– Не, я скорей шизанусь, чем что-то успею наладить. Здесь нужен другой психотип.

– Я понял. Ты – молодец. Оцениваешь себя четко и трезво. Подозреваю, что большинство провалившихся пребывало в каких-то сопливых иллюзиях, которые и сослужили им горькую службу.

– Хотели на прочность себя испытать?

– Вроде того. Но мир, как поется в забытом хите, оказался намного прочней.

– Честно признаться, я удивлена, что ты мне его показал. Зная мои наклонности и все такое …

– Когда вступишь в должность, на свое уже не останется времени. Ты будешь не только над миром, но и над собой. Наклонности нужно учитывать, разумеется, на стадии выбора, но придавать им большое значение – нет. Ведь в каждом есть потенциал, который способен раскрыться лишь на неизведанной почве и чуждой на первый взгляд.

– Наверное, так. Но лучше заглянем в другие миры. Куратор – нешуточный выбор. Должно что-то екнуть внутри.

– Хорошо, – Кадий выводит на монитор карту, проводит по ней указательным пальцем и объявляет, – Сюда.

Спустя всего пару секунд по привычному времени мы вытряхиваем себя из нашей посудины на ночную и мокрую мостовую мира под номером три. Кадий нарочно никак их заранее не называл, дабы у меня в голове не возникло каких-нибудь преждевременных представлений.

День третий.

Ох и плаксивое же место, и по климату, и по жизненному тонусу аборигенов. Каждый час небеса изливают тепловатую жижу на головы граждан, пребывающих в состоянии перманентной хандры. Здесь никто нигде не улыбается, за исключением людей-голограмм, рекламирующих различные товары. Обитатели смотрят на них с удивлением и досадой, как на чудо природы, которого им никогда не постичь, и не думают даже копировать. Для них это всего только выдумка, так называемый маркетинговый ход.

Мне стало любопытно, куда же смотрят местные психологи и психиатры. Должно быть, у них нет отбоя от клиентов. Но куда там. Таких профессий здесь в помине нет. Ведь если б они были, то людям приходилось бы хоть иногда выдергивать себя из состояния хандры, а это невозможно, т.к. она является источником всего и составляет местный колорит.

Здесь каждый сам себе и для других психолог-психотерапевт, ибо отзывчивости в этих плаксах завались. Они совсем не эгоисты-нытики, как те, что попадались мне в иных мирах и в центре. Готовы целыми часами слушать о чужих проблемах и лишь потом расскажут о своих. А начинаются эти взаимные «сеансы» всегда стандартно, с фразы: «Ну, я же вижу, что у вас беда (проблема, горе). Скорее поделитесь». Потом стандартное: «Ох, как же я вас понимаю», и смена ролей. Теперь уже вы по правилам их хорошего тона обязаны выслушать все, что предложит вам собеседник, и не перебивать. То бишь ваша очередь быть учтивой «жилеткой».

– Когда же они успевают нажить себе эти проблемы, если только и делают, что о них говорят?! – бросаю я Кадию раздраженно.

– Они их не наживают, а созидают. Прямо вот тут, в голове.

– Понятно. А есть что-нибудь веселее в твоей выборке для меня?

– Есть, почти полная противоположность. Но ты не спеши. Подумай еще. Здешний климат мог бы вполне гармонировать с твоей неиссякаемой жизнерадостностью. Да и потом, подобным миром куда как проще управлять – он однозначен и понятен. Все на виду, все как у всех.

Я подозрительно смотрю на Кадия:

– Мне кажется, или ты пытаешься меня уболтать? Есть что-то личное, что связывает тебя с этим местом?

Кадий смущается на секунду, но тут же находится:

– Нет, просто советую. На правах старшего и куратора.

– Спасибо. Но, знаешь, я вряд ли уживусь с такими объемами негатива, не говоря уже об успешном правлении.

Кадий снисходительно улыбается:

– Мы здесь не правим в строгом смысле этого слова, а лишь следим за тем, чтобы ничто не нарушало привычный для обитателей ход вещей. Следим, чтобы не было сбоев.

– И тем не менее.

– Хорошо, летим к хохмачам.

Мы грузимся в нашу двухместную капсулу и берем курс на следующий мир. Он в списке у Кадия предпоследний. По правилам мира смотрителей он может показать мне только пять миров. И только из них я могу выбирать. Разумное ограничение, надо сказать. Наверняка, большинство кандидатов не возражало бы, если бы им огласили весь список. А мы не могли оставлять без присмотра надолго столько бесхозных планет.

День четвертый.

Напрасно, напрасно я все это время считала себя жизнерадостным человеком. Вот где фонтанирует жизнь. Вот где обитаются радость, восторг, наслаждение! Не успели мы приземлиться, как были захвачены радужным вихрем и увлечены в эпицентр. Господи, тут сплошной позитив!

Да, поначалу он заражает, дает ощущение бесконечного счастья. Оно, это счастье, здесь не иссякает, ни при каких обстоятельствах, никогда, поскольку источник его – сами люди, и обстоятельства создают опять же они. Но вскорости что-то во всем этом изобилии радости начинает немало тебя раздражать. Ты просто перестаешь в нее верить. Ты от нее устаешь.

– Тебе не угодишь, принцесса, – поддразнивает Кадий. – Плачут – тоска. Смеются – тоже плохо. Зато смотри, какие тут красоты. Нигде таких во всей Вселенной не сыскать.

– Красоты и правда невообразимые. Природа в унисон с людьми сияет счастьем. Но, Кадий, мне ведь работать не с природой!

– Ну, так чего ты хочешь? Какого мира?

Вопроса в лоб я уж никак не ожидала и судорожно начала соображать:

– Неоднозначного, наверно… Разнообразного… Не только для меня, но и для жителей такого мира. Полного тайн, загадок, приключений…

Кадий качает головой:

– Вот это выбор.

– Что? Что не так?

– Да все. Он самый сложный из возможных. Уверена?

– Да, – робко выдавливаю я.

– Тогда на Землю.

Он впервые называет имя планеты до того, как мы с ней знакомимся. Но, как ни странно, оно мне не говорит ничего. Кадий продолжает строго:

– Ее нет в моем списке для тебя, поскольку я не счел тебя способной… Но я могу заменить оставшийся мир на нее. Это возможно, если претендент дал более менее точное описание мира, в котором еще не бывал. Такие нештатные ситуации мы, кураторы, зовем меж собой выбором Бога. Полетели?

– Летим.

– Да, я забыл сказать. Предупредить. Я ведь недаром назвал этот мир самым сложным. Здесь зафиксировано рекордное число сбоев и провалов кураторов за всю историю существования Вселенной. Не передумаешь?

– Нет.

– Хорошо.

День пятый.

– Ну как? Уже екнуло?

– Да! И не раз!

На самом деле мое сердце трепетало практически без остановки, как если бы что-то важное и долгожданное случилось со мной. Событие всей моей жизни.

– Тогда полетели осваивать центр управления. Я останусь с тобой еще несколько дней для инструктажа.

– Хорошо.

Я не отрываю глаз от прозрачного пола «тарелки», пытаясь как можно больше узреть наяву. Ведь управлять этим миром (пусть Кадию и не нравится это слово) мне придется из сна, точней из осознанного сновидения. Физиологию, тело, Кадий при помощи специального вещества отправит в состояние близкое к анабиозу, то есть оно практически перестанет меняться, а управляться и функционировать будет при помощи моего же астрального тела. Сознание же он свяжет с пультом управления миром и активизирует на полную мощь. Не знаю, как все это будет смотреться потом, все эти картины-пейзажи, поэтому жадно ловлю каждый штрих. Мне нравится то, что я вижу, и я лишь одними губами шепчу: «Привет, мир. Привет. Я – твой новый куратор…»

Глава 2. Тревожые вести

– Нолга, вызывает Центр. Как слышно?

Это Кадий. Он пытается связаться со мной по межмирному интеркому. Раньше он отдавал предпочтение телепатии, но в последнее время на Земле слишком много помех, и сигнал может быть недостаточно четким. Межмирник же работает посредством кротовой норы и потому значительно стабильней.

– Нолга на связи. Какие новости, Кадий?

Я знаю, он не любит долгих разговоров, и потому не пристаю с расспросами, хотя мне неймется узнать, что нового в Центре.

– У тебя крот завелся, – заявляет он с места в карьер.

– Ого, насколько ты осведомлен. Я в курсе.

– В курсе? – в голосе Кадия слышится почти изумление.

– Ну конечно, он мне весь огород перелопатил. С вечера все сравняю, а утром проснусь – там новые кучи. Пошла в хозяйственный, думала средство какое купить, но там сказали нет у них ничего. Продавщица, правда, посоветовала банки из-под пива по всему огороду расставить, чтобы тарахтели. Они вроде шума не любят. Говорит, помогло ей. Теперь как бомж или алкаш какой хожу пивные банки собираю. Смешно ему.

Я в самом деле слышу что-то вроде приглашенного хихиканья на том конце.

– Какое уж тут смешно. Такое чувство, что мир без пяти минут тебя поглотит. А это совсем нежелательно.

– Не волнуйся. Я бы заметила, если бы что-то серьезное мне угрожало.

– Можешь и не заметить. Таких случаев было немало.

– Не пугай, Кадий. Мне и так здесь непросто бывает, а земные радости вроде земледелия здорово снимают стресс.

– Я не пугаю. Информирую просто. Это моя работа. К тому же ты уже не заметила, что у тебя завелся крот.

– Ты что ли прикалываешься?

– Нисколько. Ты же знаешь другое значение этого слова?

– Конечно, – я невольно напрягаюсь. – Ты хочешь сказать....

– Да, именно так. В твоей команде есть кто-то, кто переметнулся к антитеррщикам. Куратор из сопредельного мира подслушал их переговоры, но он, разумеется, не может знать, кто это был. Сказал только, голос мужской.

Я холодею. В голове табун мыслей. Антитерра – наши враги, мир, который как минимум не желает нам добра, а как максимум не прочь нас погубить. Кадий нарушает повисшую тишину:

– Есть идеи, кто бы это мог быть?

– Никаких. Я доверяю всем безоговорочно.

– Видимо, зря. Они готовят ряд провокаций на Земле. Цель неясна, но, думаю, все примитивно, просто хотят насолить. У их куратора зуб на тебя.

– Серьёзно? Я даже не знаю его.

– А это необязательно. Долго рассказывать. Давай так, ты для начала выясни, кто крот, а мы попристальней понаблюдаем за их миром на предмет какой-нибудь бурной активности.

– О, господи, не было печали. Как же я это сделаю?

– Ты словно с Луны свалилась, ей богу, – отвечает он раздраженно. – Вспомни, чему тебя учили в Центре. Говори и слушай, слушай и наблюдай. На воре шапка горит. Он уже наверняка сотни раз себя выдал, просто ты не знала, что он «крот».

– Да, конечно, Кадий. Извини, я растерялась совсем. Ты меня как обухом по голове этой новостью.

– Понимаю. Ничего веселого. Что ж, теперь ты в курсе. Действуй.

– Хорошо, спасибо.

– И держи меня в курсе. Удачи!

– Разумеется, Кадий. До связи!

Он отключается. Я беру кружку с кофе, почти что остывшим уже, и иду в огород. Там я вижу новые холмики свеженарытой земли. Неужели мой мир пытается так меня предупредить?

Глава 3. Старокс

Я смотрю на командную панель, как я ее называю. Это средство быстрой связи со всеми хранителями, как я терпеть не могу их называть, но как сами они предпочитают, чтобы к ним обращались. В слове «хранитель» мне помимо «охраны» слышатся «заговор» и «запрет». А еще это слово отдает мне старинной киношной фантастикой, где фантастики собственно пшик, но зато всегда куча понтов.

Для меня они просто команда, друзья и соратники, ну, или просто коллеги. И то, чем они занимаются на Земле, выходит далеко за пределы собственно охраны. Нет, хранитель – это слишком пафосно и слишком узко. Мне больше нравится слово «смотритель». На ум приходит сразу смотритель маяка – отважный человек у края бездны, обязанность которого указывать дорогу тем, кто бороздит ее опасные просторы, и помогать им в целости добраться куда надо.

Я касаюсь имени Старокс, жду две секунды, не больше, и получаю ответ:

– Старокс на связи!

Он всегда на связи и всегда готов.

– Привет, ходячая Википедия!

– Привет, босс! Что ж ты меня так понизила? Где Википедия, а где я, – говорит он наигранно высокомерно.

На самом деле Старокс слишком прост для человека с такими гигабайтами познаний. За это я и прониклась к нему буквально после первых нескольких бесед и вскоре пригласила в команду на должность специалиста по истории Земли.

– Это я повысила статус Википедии, – реабилитируюсь я. – Надо бы встретиться, Старокс. Где ты теперь обитаешь?

– Считай, на Северном полюсе. На острове Чамп.

– Ого! И как тебя туда занесло?

– За каменными шарами погнался, – весело говорит он.

– Каменными шарами? Что это?

– При встрече доложу. Но я не прочь погреться.

– Египет устроит?

– Вполне. У Сфинкса, как всегда?

– Договорились. Телепортируемся через час.

– Как скажешь, босс.

***

«У Сфинкса» – наше любимое кафе в окрестностях Пирамид, где подают чудесное кушари.

– Зачем я тебе так срочно понадобился? – любопытствует Старокс с почти полным ртом.

Он всегда начинает с поедания макарон, обмакивая их щедро в соус, венчающий блюдо.

– Меня беспокоит Ведьминский культ, который ползет по Европе. Довольно мощная организация, как кажется. Наворотить могут дел.

– Да, могут. Однажды наворотили уже.

– Давно?

– В начале 21-го. Они тогда там здорово покуролесили.

– Как именно?

– Страна, где они особенно развернулись, ввязалась в войну и через это перестала существовать. Много людей погубили. Поставили под угрозу жизнь всей планеты.

– И как все решилось?

– Вот это и странно, что непонятно как. Как бабка отшептала. Официально им в противовес был создан культ Спасителей. Он появился как раз в тот момент, когда Земля была на пороге ядерной катастрофы, и на него был спрос. Считается, что именно Спасители вытеснили и подавили ведьм.

– Для культа Спасителей у нас пока нет причин, но и дожидаться, когда они появятся, не хотелось бы. Есть еще идеи?

– Конечно! Старая добрая Инквизиция! – Старокс улыбается во все лицо.

– Шутник. Нынче начни жечь костры, и конец света тебе обеспечен.

– Я уверен, что Спасители были состряпаны наспех, как прикрытие для основных сил, которые быстренько все разрулили. Я имею в виду Центр. Без их вмешательства точно не обошлось. Почему бы тебе не узнать у наставника, как они это сделали?

– Кадий против излишних вмешательств, да и Центр в основе своей придерживается политики невмешательства. Только крайние случаи. Люди сами должны все решить.

– Тем не менее, тогда они точно вмешались. Слишком резко пошел разворот в прямо противоположную сторону.

– Я, конечно, поспрашиваю при случае.

– И с Назаром поговори, он же спец по всякой такой метафизике. Должен знать, какие есть методы против ведьм.

– Как думаешь, а с антитеррщиками это как-то связано? – я решаю идти ва-банк.

– Антитеррщиками? – Старокс морщит лоб, явно листая свои гигабайты. –Это какая-то новая организация? – уточняет он, не найдя ничего подходящего.

– Не совсем. Это один из миров. Вроде нашего, только наоборот.

– Антиподы? – на лице Старокса читается явное облегчение, – информация не касается нашей планеты, и он имеет законное право ей не владеть. – Ну, на миры тебя учили, тут я полный ноль.

– Разумеется. А что за каменные шары ты изучаешь на том острове…

– Чамп. Этой загадке сотни лет. Каменные шары довольно большого размера разбросаны по Земле, и никто не знает зачем. Версии есть, разумеется, но все они слабые. В Центре не могут знать? За спрос ведь не бьют, – он почти умоляет. – А здесь можно будет подать как еще одну версию. Люди сами решат, какой верить.

– И кто из нас кого консультирует? – смеюсь я в ответ. – Ладно, будет тебе версия.

Я уверена, Старокс – не «крот».

Глава 4. Назар

– Назар, здравствуй!

Наш спец по религиям, культам и прочим духовным вопросам не сразу ответил на вызов. У него была лекция в МГУ по Истории Христианства. Очень кстати, сейчас я его допрошу.

– Приветствую, Нолга! Какими судьбами? – по голосу он мне рад и даже как будто соскучился. Последний наш разговор был неделю назад.

– Да вот, хочу пригласить тебя на свидание, – дразню я его.

Мы часто так с ним дурачимся, – изображаем пару из себя, потенциальную или уже состоявшуюся, хотя на самом деле ничего не питаем друг к другу, кроме самых глубоких и искренних дружеских чувств.

– Звучит заманчиво, – подыгрывает он мне, как всегда. – Куда желаете пойти на рандеву, мадам?

– Давно пельмешек не ела. Давай в кафе, может быть?

– Ок. Тогда на Арбате примерно через два часа, я раньше не доберусь.

– А что, телепортацию ты больше не жалуешь? – подтруниваю я над ним.

– Не хочу организм лишний раз напрягать. Да и близко тут.

– Я шучу. Буду ждать тебя там.

***

– Мммм, вкусняшка невообразимая, – наслаждаюсь я, макая бог знает какую уже пельмешку в чесночно-соевый соус.

– Да, здесь лучшие пельмени в этой части города. Но ты ведь не только поесть меня позвала?

Назар уже справился со своей порцией пельменей, хлебнул горячего чаю и пристально-вопросительно уставился на меня.

– Конечно же, нет. У нас свидание, забыл?

– Ах, да, – он делает вид, что смутился, и снова включает настойчивый взгляд. – И все же?

– И все же, что ты знаешь о культе ведьм?

– Современном или тебя интересует история? – уточняет он, вытаскивая из кармана платок и вытирая им слегка вспотевший лоб.

Назар довольно объемный мужчина и при этом не очень спортивный, в пельменной же душно от наплыва голодных людей в конце рабочего дня.

– Давай начнем с современного.

– Мне кажется, это не больше, чем просто дань моде.

– А мода откуда пошла?

– Из серии видеоигр позапрошлого века, которую подняли из забвения и сделали ее ремейк. Они так и назывались, «Ведьминский культ», но популярности особой не снискали в прошлом. Однако ремейк получился удачным, попал прямо в цель и начал распространяться оффлайн. Причем с космической скоростью.

– Как интересно! А в чем подвох? Почему старая версия не пошла, а новая стала такой популярной?

– Игра очень темная, депрессивная, довольно жесткий хоррор, а жести в то время было полно и в реале. Человек идет в игру получить другие эмоции, отличные от тех, что он переживает в жизни. А тут они как бы дублировались, перебор. Тогда был спрос на жизнеутверждающие вещи. А нынче вектор поменялся. Мы слишком хорошо живем, и людям не хватает жести.

– Вот так, значит. Негатив им теперь подавай.

– Да, как-то так.

– А насколько это серьезно? Какие могут быть последствия?

– Пока я ничего серьезного не наблюдаю. Пока что это выглядит как баловство и дань моде.

– То есть ты хочешь сказать, что беспокоиться особо не о чем?

– Вам, леди, всегда есть о чем беспокоиться, – он становится очень серьезным. – Вы как-никак – КУРАТОР ЗЕМЛИ.

– Назар, а эта неожиданная популярность может быть как-то связана с Антитеррой?

– Антитеррой? Это тоже культ?

Кураторам запрещено хоть как-то обсуждать другие миры с членами их команд, только в случае крайней необходимости. Поэтому мои ребята, за исключением одного, не знают, что такое Антитерра, и именно поэтому я спрашиваю в лоб о ней сейчас, мне нужно видеть их реакцию. Это та самая крайняя необходимость.

– Нет, это один из миров. Но раз ты не знаешь, то, видимо, нет. Вряд ли ты пропустил бы такое название мимо ушей.

– Может, я недостаточно внимательно слушал? – в его глазах загорается любопытство. – Они, похоже, не друзья нам, судя по названию?

– Нет, к сожалению, но это самое большее, что я могу тебе рассказать.

– Понимаю. Ты связана уставом.

– Именно. Но я буду признательна за любую подсказку, как сделать так, чтобы это пока безобидное баловство не превратилось в опасное увлечение и не вылилось нам катастрофой.

– Я понял твой запрос. Ты хочешь пойти превентивным путем. Дай мне неделю, я подготовлю все возможные варианты со своей стороны.

– Отлично, тогда не буду тебя больше мучить.

– Может, пройдемся по Арбату, посмотрим искусство?

– Ну, если ты не особо спешишь. Я думала пройтись сама, но под ручку с солидным мужчиной я буду смотреться значительно выгодней.

– Для тебя я свободен всегда.

Я встаю, мы идем в гардероб. У меня нет железной уверенности, разумеется, но и повода усомниться в своей непричастности Назар мне не дал.

Глава 5. Дека

– Привет, Дека, – я пытаюсь звучать легко и непринужденно, хотя на душе скребут кошки.

– Здравствуй, Нолга, – довольным тоном протягивает он, – Ты что-то меня подзабыла. Недели две уже не связывались. Неужто я настолько не востребован?

– Ну, не прибедняйся. Ты да не востребован. Как может быть невостребован гений инженерной мысли в этом высокотехнологичном мире?

– Неужто у тебя созрел проект для меня? Дай угадаю – новый мост через океан, новый космолет на Венеру или, может, новый круизный Наутилус? Я теряюсь в догадках.

– Дека, ты – оптимист! – смеюсь я. – Или хочешь сказать, что все новое – хорошо забытое старое?

– Не хочу. Я уверен, инженерной мысли есть еще куда расти.

– В твоей мысли я не сомневаюсь, а в своей уверена не очень. Разве что радужный мост между нами и Луной соорудить. Как тебе такое?