Мышиная возня. Книга конторских чиновников

Вот бы нам так сваливать всё на необученность.

Отвлёкся, прошу прощения.

На этих самых курсах по надзорной деятельности преподавала одна пожилая женщина, которая очень долгое время работала судьёй.

Я недоумевал, как такие люди подобные ей могут достигнуть в нашей щелочной среде пенсионного возраста и сохранить при том свой инфантильный взгляд на мир. Всё-то у неё лучезарно и просто. Прямо жить хочется. Ладно заносчивые преподаватели ВУЗов, не видавшие видов, но тут – отставной судья! Она с упоением рассказывала случай за случаем из былой практики. Одна из бесчисленных историй касалась того, как в нашем городе при её непосредственном участии справедливо были обжалованы условия государственной закупки на предоставление услуг по перевозке пассажиров. Тема моя, и поэтому заинтересовала особенно. Тётя гордилась, что отбила малого перевозчика от суровых условий Мэрии. По её мнению, перевозчик только-только открылся и не может быть отсеян Заказчиком из-за своей неопытности и хилости т.к. это нарушает конкуренцию.

Конечно, у каждого правда своя, упираться и рассказывать мэтру о качестве её решения Я постеснялся. Если уж Мэрия не переубедила, куда мне-то здесь. Да и какой смысл вклиниваться? – пусть учит.

Вздохнул, упёрся в тетрадку, как и все остальные. Принялся обводить клеточки, как в далёкие школьные годы.

Женщина говорила, говорила-говорила! Она прямо в восторге от системы. По её мнению, суд – самое чистое место из всей госструктуры. «Суд – это гарант справедливости и порядка» – во как! (произносится вдохновенно с вознесением ладоней).

В поток бурды не хотелось вникать. Изредка выныривал в лекцию как бобёр из полыньи, и, если не звучало что-то интересное, возвращался в свой ничтожный мирок с шипами грязью да колючками.

И вот краем уха слышу:

– Арбитражный суд запрещает участие в заседании кого-либо без диплома юриста. Только профессионал должен участвовать в слушаньях такого уровня, иначе толку не будет.

Опппа. Здесь уж Я выскочил: резко спросил о причинах такого несправедливого высокомерного правила.

Тётя не поняла подвоха и завела красочную историю о том насколько не компетентны граждане в судах да какой они несут бред. Дескать, если нет профессионала, то и заседания проходят впустую: результата – ноль. В её понимании, юридическое невежество граждан – очень веское основание, а жизненный рассказ [о том о сём] должен стать для аудитории полноценным исчерпывающим доказательством. В этом месте, по предполагаемому сценарию, вероятно от меня требовалось забыть суть вопроса и уткнуться обратно в тетрадку. Я же делал заинтересованный вид и всячески соглашался с доводами лектора – поддерживал кивками как истинный её поклонник. История была принята аудиторией и одобрена.

Когда она закончила, настал мой черёд. Я предложил вернуться к началу и связать два случая из её же практики: про транспорт и арбитражный суд. Провести аналогию было необходимо, чтобы наглядно показать наличие двойных стандартов.

– Вы привели отличный пример про некомпетентность рядовых граждан, которые срывают заседания в арбитражных судах, и с доводами нельзя не согласиться. – начал Я осторожно, и выдержал даже паузу, чтоб дождаться кивка согласия. – Но десятью минутами ранее была другая история, о городских автобусах, и в ней дилетанты из микробизнеса оказались очень даже годными для серьёзных дел. По требованию того же Суда, Мэрией был убран фильтр, от чего сомнительный «перевозчик», был допущен к системе закупок. Он ли не есть тот самый некомпетентный гражданин в Великом арбитражном суде? если выразится иносказательно.

Нужно просто представить на минутку недобросовестного подрядчика… Выходит человек на автобусную остановку, а уехать не может из-за каких-то внутренних там проблем у частника. Автобус у него сломался, денег нет на топливо, водитель уволился… Предприятие маленькое и резервов не предусмотрено. На линии-то все, кому не лень! Граждане опаздывают на работу, в аэропорт и ещё много куда, а у нас полный коллапс, который распутывать не менее двух месяцев. По закону! Ускорение процесса, трактуется как «грубое нарушение», а не «помощь делу».

Судья отказалась лезть в дебри:

– Это другое, – сказала она.

Произнесла она так, что хотелось произнести в ответ «да, Ваша честь!».

Вся её облачная наивность испарилась враз, преподавателя будто подменили. Перед нами обличилась та самая упрямая стерва, которая хоть и неприятна, но более привычна, что ли. Вещи встали на свои места.

Оставаться в долгу не хотелось. Тем более отмашка выглядела крайне неубедительной и висела в воздухе без каких-либо обоснований. Публика заинтересовалась и жаждала развязки.

– Конечно другое, – оппонировал Я уже с досадой! Всё, что касается не конкретно нас – это всегда «ДРУГОЕ».

На заднем ряду аудитории кто-то тягостно захохотал.

Спасибо тебе, парень.

Правосубъектность

Дорожная деятельность, как уже удалось заметить, это очень дорого. Например, для нашего региона, на неё уходит до 40% от всего бюджета. Такой поток не может быть пущен на откуп кому попало и поэтому, согласно логике власть имущих, должен быть подконтролен только им (лично). В силу того, что нет простого и понятного закона, определяющего кто на самом деле есть кто и в какой пропорции, гигантские усилия целой армии послушных чиновников направляются на то, чтобы по-хитрому обойти систему свободных рыночных отношений и не допустить к государственным заказам «чужих». В идеале, как того требует цивилизация и закон, всё идёт через госзакупки, а исполнитель работ определяется почти без участия человека.

Почти! Фактически всё работает по старинке свой-чужой – торги лишь фикция. Дружбу между администрацией, государственным заказчиком работ и их исполнителем не разлить водой.

В любом регионе есть такое предприятие, которое дружит с главой хозяйствующего субъекта. Госзаказчик, который находится в прямом подчинении у губернатора или мэра готовит техническое задание таким способом, чтобы по условиям отбора подошёл только нужный подрядчик. Когда госзадание по сговору делается под определенное лицо, то и торги становятся формальностью: подрядчик остаётся единственным и уникальным, а цена контракта не уменьшается из-за отсутствия даже ничтожной конкуренции. В нашей области, чтобы не возиться, все дорожные работы объединяются в один громадный лот и торгуются единым контрактом. Всё делается под известное почти каждому мегапредприятие, являющееся монополистом. Этот подрядчик вездесущ – объёмы только через него. Даже если на дорожно-строительной технике в нашей области мелькнёт чей-то сторонний логотип, то это лишь означает, что фирма трудится на подхвате у гиганта по договору субподряда. Всё изначально, на стадии размещения заказа так, чтобы средние и мелкие предприятия не заявлялись, а шли договариваться с генподрядчиком – схема простая и удобная. Все деньги на дорожное хозяйство передать мегокорпорации, а дальнейших помощников (субподрядчиков и контрагентов) она миксует самостоятельно, без особой юридической мороки и пошагового контроля со стороны надзорных органов. По звонку, по дружбе и закрыто – так проще.

Чтобы ещё сильнее загубить любой зачаток рыночных отношений, государство – точнее его политическое управление – сделало упор на предприятия государственного и муниципального толка. Организации, учредителями которых является власть стали у «современных управленцев» панацеей от юридических и процессуальных тягот.

Дело в том, что подрядчики, имеющие казённую суть, ведут свою деятельность по другим правилам, и речь идёт не о моральном облике, а принципиальной схеме хозяйствования. Они будто бы, как и все по законной схеме фигурируют в полноценных торгах, но не на равных условиях. Соперничество частника с госпредприятиями в наших «рыночных отношениях» потеряло всякий смысл. Какие бы законы не принимались, всё остаётся завязанным на преференциях, господдержках и чиновничьем регулировании.

Есть замечательная диссертация: «Проблемы правосубъектности государственных предприятий», автором которой как не странно был человек ставший в последующим первым лицом государства.

В научном труде на 215 страницах написано, что участие в рыночных отношениях требует строгой индивидуализации товаровладельцев, которая достигается при помощи личной правоспособности. Необходимость индивидуализации и самостоятельности организаций вызвана, якобы, переходом от АДРЕСНОГО ПЛАНИРОВАНИЯ производства страны к СИСТЕМЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ЗАКАЗОВ.

Написаны эти замечательные формулировки в 1990 году со всеми подробными доказательствами и умозаключениями; на основании труда присвоена учёная степень. Сделано всё, что полагается в науке, но не использовано на практике до сегодняшнего дня. Реформа госпредприятий немного инициировалась в 2003 году, но так и не увенчалась успехом. Госпредприятия в большинстве своём сохранили свой статус и даже укрепились. «Проблемы правосубъектности государственных предприятий» были решены другим способом: такие заведения встали на службу по освоению бюджетных средств и исключили сам рынок. При помощи их приспособились обходить закон о госзакупках и облегчили себе управление процессом. Прогосударственное предприятие, оказывающее услуги этому же государству, является как бы подведомственным (подчиненным), а не самостоятельным. Что может быть удобнее? Оно де-факто в структуре власти и поэтому работает непосредственно от бюджета. Абсолютное чиновничье предприятие с деньгами в руках. Сами оплачиваем, сами выполняем работы и сами же их контролируем. Даже хочется напечатать ИДЕАЛЬНО.

Вот торгуется, например, хороший лакомый кусочек – через госзакупки, как это положено; пусть это будет строительство школы на 500 детей или мост через реку Кукуева, – не важно. Какие шансы выиграть тендер частному предприятию перед МУПом? Самостоятельному хозрасчётному предприятию надо заложить в предложенную стоимость амортизацию оборудования, зарплаты трудящимся и все риски т.к. контракт он будет ОБЯЗАН выполнить на начальных условиях, даже если придётся обанкротиться. Госпредприятие избавлено от такой заботы и прибыль от объекта его мало интересует. Оно может легко заявить начальную стоимость ниже себестоимости т.к. дополнительные расходы компенсируются ему из бюджета при помощи разовых субсидий. За бюджетные деньги закупят недостающую технику или предоставят помещения, если потребуется. На торгах госпредприятие может заявляться на предоставление услуг ниже себестоимости и ничего не потеряет: лёгким росчерком пера включится дополнительный механизм финансирования и понесенные расходы компенсируются сполна.

Когда-то, в далёких 70х и 80х по этому же принципу автомобили на экспорт шли более высокого качества, чем для отечественного потребителя, и по заниженной цене, а мой тесть объяснял это умением делать хорошие вещи дёшево, если захотят. На самом деле, выполняя план по экспорту, автопроизводитель компенсировал издержки за счёт внутреннего рынка. Хороший понт дороже денег, гласит казахская поговорка. Политика в ущерб экономике – норма.

Система государственных субсидий и поддержек есть главная махинация от которой тянется многое. Если приглядеться на основные «мощности» в стране, то станет очевидно, что они всё больше приобретают статус «национализированных». Заводы, предприятия по добыче, переработке и транспортировке природных богатств, коммунальные службы, банковский сектор, строительные компании, средства массовой информации, авиаперевозчики, железнодорожная инфраструктура и даже сети АЗС, – всё плавно перешло под государственное покровительство. Государственное не может конкурировать с государственным, это возможно только на уровне дворцовых интриг и манипуляций.

В момент написания этой главы Госпочта спокойненько осуществляет торговлю луком, шоколадками и всяким ширпотребом без особой оглядки на надзорные органы. Имеется освобождение о некоторых налогов. Открыто подразделение Почтабанк, планируется расширение функций предприятия с освоением здравоохранения и пищевой промышленности (Почтамед и Почтахлеб, – например). По официальной версии, преференции им позволяют, якобы, компенсировать затраты, связанные с обслуживанием нерентабельных отделений в глубинке нашей необъятной Родины.

Далее, как и следует предполагать, основные функции сразу отошли на второй план. Хоть законтролируйся в этом месте – будет то, что есть.

Корпорация «Железные дороги» давным-давно ведёт самостоятельную тарифную политику и при этом пользуется миллиардными государственными субсидиями на модернизацию своей инфраструктуры. Реконструкция вокзальных комплексов, строительство дополнительных путей и обновление подвижного состава – это всё осуществляется за счёт государственных денег, а не за счёт тех, что заложены билет.

Официально, выдавая субсидию, чиновник работает под лозунгом «Поможем нуждающимся». Даже если это правило и принять за что-то разумное и благóе, в чём Я сильно сомневаюсь, то всё равно оно не работает. Всё хитро обыгрывается на бумаге и нуждающимся оказывается тот, на кого указала пальцем влиятельная фигура. Принцип поддержки используется только в «нужном месте».

Государственное регулирование – это всегда убого и с перекосами. Когда процессом руководит чиновник, то самое ничтожное ничтожество может быть названо опорой экономики, а здравое или золотонесущее подведётся под банкротство. Каждое из действий политизируется и неизвестно, что из неприметных мелочей в ходе принятия ответственного решения станет решающим фактором. Пропаганду и нужные показатели подведём, не сумлевайтесь.

И не важны национальности с географическими широтами. Система сама по себе подразумевает одни и те же слабые места.

В США, к примеру, правительство субсидирует сельскохозяйственное направление по выращиванию и переработке кукурузы, в результате чего изначально дорогой кукурузный сироп стал «дешевле» самого сахара. Преференции привели к переходу пищевой промышленности на «сомнительно выгодные» сиропы.

В Стране советов когда-то для поддержания мифа о всеобщем «бесплатно» за счёт космических бюджетных вливаний, хлеб удешевлялся до уровня корма для животных, поэтому домашний скот становилось нормальным кормили хлебом. Экономика!

Следствием всего этого «ручного» регулирования является убогий сервис, не качественные дороги, плохой транспорт и пр. и пр. Госпредприятия всегда начальникоориентированы, они не нацелены рубиться за клиента или место под солнцем – конкуренция не про них. Выполняй поручения, будь лоялен, правильно изымай из оборота деньги и будь таков. Мы здесь одни и мы все свои; даже покровители и взятки не нужны – всё в одних руках и беспросветно. Единственное, что немного может помешать мафиозной идиллии, это другое госпредприятие, имеющее подобные корни, но под более влиятельной и, желательно, столичной протекцией.

Аналогичным образом монополизирована банковская система. Почти в каждом регионе, при местном Правительстве, есть своё «рекомендованное» финансовое заведение, в котором очень даже навязчиво обслуживаются все служащие и госпредприятия. Альтернативой ему может служить только Национальный государственный банк (его точное название не имеет значения), имеющий федеральную сеть. Закон, вроде как, и позволяет иметь по собственному желанию работника зарплатную карту любого банка, но воспользоваться таким правом у него нет никакой возможности и малейшего желания. При первой же попытке поднять голову он заявляется в андеграунд, и дни его сочтены.

Монолитная экономика и безальтернативность – наше всё. Более-менее крупные предприятия давно уже официально вошли в состав государства. Малый бизнес пока ещё (!) существует в нише непрямой зависимости по формуле «работа=дружба с нужным чиновником», но это дело временное. Рано или поздно, по логике событий, придётся вернуться к идее, что предприниматель – это вообще зло, он должен призираться и быть ликвидирован на благо отечеству. Я даже представляю, как это будет происходить и как с огоньком зашевелятся наши охломоны… Все работники должны стать служащими, и всё тут. Единый работодатель – государство. Государственная парикмахерская, бакалея, квартира и личная жизнь. Поссорился с начальником – всё, конец: меняй место жительства, род деятельности и весь уклад, а лучше вообще не живи. Структура одна, и она вряд ли подпустит к себе неугодного.

Ладно, чего там. Помнется нашим гигантским Областным дорожным предприятием заинтересовался антимонопольный комитет. И именно Я собирал все собственные силы, чтобы отстоять то, что больше всего ненавижу. Поразительно, как оно работает.

Комитетчиков тогда интересовал факт умышленного укрупнения лотов под «желательного» подрядчика. Разъясняющий ответ требовался за подписью целого вице-губернатора!

Писал 2 недели и переживал как за своего ребёнка. Были собраны все ничтожные аргументы и частности о пользе бандитской модели. Для того, чтобы комитетчики не копали дальше, а могли использовать наше письмо в качестве своей защиты, юридический департамент мне подготовил целый перечень выдержек из закона, дескать ничего явно нарушающего в наших действиях не наблюдается. Слава труду – письмо получилось убедительным – вопрос за последние 5 лет больше не поднимался.

Да, хорошо сработал! Горжусь.

Хитрый объект

В строительной отрасли есть такая грань, как проектирование. Без нее не обходится ни один сложный объект.

Как Я писал ранее, понятия строительство, реконструкция, капитальный ремонт и ремонт не просто слова для оттенков речи, – это настоящие термины, которые закреплены в нормативной литературе и от того имеют все черты строгости.

Один малоизвестный проектный институт подрядился под десяток незначительных государственных заказов, общая прибыль от которых не сулила богатств, но обещала хотя бы продлить существование фирмы. Согласно аукционной документации, требовалось запроектировать капитальный ремонт нескольких социальных объектов в соответствии с техническим заданием.

Фирма взялась за работу с лихвой, но как этого и стоило ожидать запуталась в сетях. Учтя в проекте все требования Заказчика, ребятки пошли за стандартным заключением в Управление госэкспертизы (а там, где государственные деньги, всегда нужна только государственная экспертиза). Авторитетное ведомство выдало заключение, что проектная документация включает в себя работы, относящиеся к реконструкции и поэтому процедура её прохождения должна быть иной.

Надо пояснить, что просто так уступить чиновнику, переименовав капитальный ремонт на реконструкцию нельзя т.к. меняется статус и название объекта, а, следовательно, Заказчик (он тоже государственный) не сможет заплатить.

В данном случае 2 решения:

– Снизить свои требования Заказчику, чтобы втиснуться в капитальный ремонт и обеспечить экспертизу;

– Переубедить Экспертизу в том, что запроектированная реконструкция на самом деле есть ничто иное как капитальный ремонт.

Ни один из вариантов не пробиваемый. Заказчик ограничен в действиях т.к. не имеет прав менять аукционную документацию и занижать требования, а экспертиза вообще неприступна в принципе.

Выход один – проектная фирма больше не существует, а директор её устроился ведущим специалистом в Городскую администрацию (ладно хоть взяли). Теперь вот рассказывает истории о былом.

Да и вообще с такими делами должно заниматься только само государство, бизнесу здесь не место.

АБСУРД. СМЕХ

Независимое заключение

За нашим ведомством, несмотря на его явное бессилие, закреплена ответственность во многих серьёзных государственных вопросах. Каждый год, при выделении Правительством средств муниципальным образованиям мы, как главные представители отрасли региона, должны готовить заключения о правильности выбранных целей. Всё это придумано специально, для удобства управления финансовыми потоками. Хитрая система предполагает наше как бы экспертное, департаментское, участие в процессе планирования расходов, и если что – спрос с нас…

В этот раз надо было с умным видом рассмотреть предложение Мэрии о дополнительном финансировании. В идеале оно выглядит так: город просит у области много денег, а мы от лица той самой области подтверждаем эту необходимость, либо опровергаем. Заключение требуется развёрнутое, со всей словоблудной аналитикой, но вывод сводится к «да» или «нет».

Дело в том, что деньги бюджетные и выделяются они на казённые нужды. Но вс ж есть много тонкостей, заставляющих скрупулёзно ковыряться в цифрах, чтобы сказать НЕТ. Чем больше наш Департамент отпустит городу, тем меньше останется ему самому на областные нужды. Каждый раз надо урезать, чтобы самому не обноситься. Хоть вопросы региона для меня (областника) важнее с позиции ответственности (т.к. всюду штрафы, обязательства и жалобы), Я, как человек, живу в городе и мне жалко вычёркивать благоустройство до боли родных улиц. К тому же в областная столица есть лицо и всё начальство живёт в нём. Городские аппетиты надо резать, но осторожно.

Кстати, при подаче заявки, городские власти действуют жуликовато: они укрупняют объекты, связывая политические улицы и не очень в один лот. Не знаю, как они умудряются, но в каждом из ветвистых «объектов» обязательно оказывается интерес кого-нибудь работника из нашей структуры. Чистить объёмы хлопотно, а если убирать их целиком – ничего не останется.

Вот и ковыряемся. Отделяем чечевицу от гороха72

Чтобы успеть к назначенному сроку подготовить заключение надо ночевать на работе пару суток. Так и делаем. Это не шутки. Объем расчётов колоссальный. Он сопоставим с большой дипломной работой в техническом ВУЗе, только сделать надо за 5 суток и риск здесь гораздо выше. Тот, кто проверяет и согласует, находится под бóльшим ударом, чем тот, кто просит (город). Они просят по максимуму, а Я должен разобраться, ибо спрос с крайнего.

Как бы Я там не пыхтел и не сомневался, – работа по спецзаданию завершалась. Из 8,3 млн. денег осталось 2,61. Хороший результат! Под этой цифрой подписываюсь и запускаю на подтверждение дальше. С красными глазами, запахом кофе изо рта и в скверном настроении отвечаю на наводящие вопросы своих множественных начальников. Не дай боже замешкаться хотя бы по одной цифре, сразу вернут на доработку и будешь писать пояснение с развёрткой. Вот он уже финиш – остался только директор. Обычно тот не смотрит наши абра-кдабры, он лишь исправляет стилистику, да слова непонятные подчёркивает. Ерунда в общем. Бывает, что задаст какой-нибудь отвлеченный вопрос, например, про театральную афишу или погоду, и всё. Пройти директора просто, главное попасть туда лично, пронести свою бумагу на своих собственных ногах.

В этот раз как-то не удалось попасть к нему напрямую, лезть на рожон тоже не решился. Документ пошёл без личного сопровождения, и поэтому был обречен на возврат. Под скрепкой появилась записочка «покажите городу».

Вот так поворот!

Я даже сначала не понял, что имеется в виду. Согласовать с Мэрией свои замечания в их адрес? Шутите? Это как оценку преподавателя согласовывать с учеником в школе. Может быть судьи будут свои решения согласовывать с подсудимыми, а мы при написании ответов заявителям начнём советоваться с гражданами?

Нда, представляю:

– Уважаемый Пётр Бенедиктович! Если Я напишу, что всё будет устранено завтра, Вам так пойдёт?

– Нет же! Напишите, что специалист будет закопан вверх ногами живьём, а мне, хорошему человеку, в качестве бонуса, дадут санаторную путёвку и заменят окна в квартире!

– Конеееечно! Об чём речь…

И как мне прикажете быть? Отправить на электронку мэру черновичок, чтобы он нахмурил брови и поправил ошибки? Нет, скорее всего, он поручит посмотреть бумагу своим специалистам, а те, чтобы не выдать слабости будут изо всех сил упрямиться на своей позиции. Они скинут мне в качестве аргумента еще по 5 архивов на каждый пункт. Это будет бесконечная переписка «без консенсуса», а может даже и клинч.

В общем, не знаю, что делать. Хоть на больничный иди. Задача, как всегда, не ясна.

Эпизод про особиста

Бегущий офицер в мирное время вызывает смех, а в военное – панику.

/поговорка отставного офицера/

Есть у нас один отдел, состоящий из единственного человека – специалиста по мобилизационной подготовке. Формально, для таких нужд требовался целый отдел, но фактически шла оптимизация кадров и переподписывать штатку в министерствах не стали. Было оставлено как есть, только на должность второго и третьего специалиста устроили не отставных офицеров, как обычно принято, а неприметного бухгалтера и кадровика.

В Министерстве считают, что у нас 3 человека для мобилизационной работы день-ночь + координатор, а фактически, благодаря хитрости – один. Это не шутка.

Должность у нашего особиста ответственная и мужик он серьёзный. Замечено, что у него даже волосы на плечах растут под орнамент армейских погонов. Когда проходила реконструкция здания с частичной его разборкой, мужика не перевезли как нас, а оставили вместе с факсом, рацией и архивом посредине стройки. Место приписки по документам здесь, и не волнует. Во как! Мы много шутим на тему его загадочности и секретности. У него всегда закрыты жалюзи, чтобы шпионы не подглядывали, в кабинете установлена механическая печатная машинка 40х годов. Правда, никто не разу не видел её в работе, впрочем, как и самого особиста.