Роза северной страны. Часть 1

Осмотревшись еще раз она села на кровать и задумалась. В ее голове вновь и вновь всплывали картины того, как был убит Баммер и ранен Фоул, а также разъяренные крики их матерей.

«Это моя вина!» – подумала девушка, не в силах сдержать слезы. Чувство ответственности за своих друзей все с большей силой падало на ее плечи. Но вдруг ее окликнула мама:

Доченька. Эйла, – позвала она ее. Эйла не слышала, как отворилась дверь, отчего вздрогнула. Она тут же попыталась вытереть жемчужные капельки со своих щек, однако было поздно – матушка все поняла, а слезы предательски продолжали бежать из ее глаз.

– Доня, – начала матушка. – слезами горю не поможешь. Расскажи мне, что произошло с вами? Я должна знать.

Эйла собралась с мыслями и, сдерживая слезы, рассказала ей все с самого начала: о тренировке, о том, как все поддержали ее, как нашли орков, как завязалась битва, как был ранен Фоул, как был убит Баммер.

Выслушав рассказ, женщина помолчала, незаметно улыбнулась и заговорила:

– Папа бы гордился тобой. Ты правильно поступила. Рискуя жизнью бросилась спасать человека. Ты доказала, что не зря готовилась, и когда выпал случай, ты сделала то, что должна, то, что от тебя ожидали.

– Да, но я рисковала не только своей жизнью. Будь я одна, то осталась бы лежать в той низине.

– Возможно. Но ты всегда была лидером для них, а помнишь, что говорил твой отец?

– «Хороший лидер порой должен принимать нелегкие решения, даже несмотря на жертвы,…»

– «… если они приведут к нужному результату». Лидер должен делать то, что от него требуется, – сказав это она подсела ближе к дочери, взяла за подбородок и посмотрела ей в глаза, – ты очень храбрая и сильная. Я верю, что очень скоро ты докажешь не только этим деревенщинам, но и всему Рондору, что ты настоящий воин, а люди, показывая на тебя, будут говорить: «она герой».

– Ты уже приукрашиваешь, – Эйла улыбнулась

– Да ну, – ответила улыбкой матушка, – Можешь идти в баню. Она восстановит все твои силы.

Они обнялись и девушка отправилась мыться.

Очистив тело и ум, девушка пошла по деревне в надежде найти своих товарищей и нового знакомого. В первую очередь она решила дойти до Селия. Пройдя пару поворотов Эйла вышла на нужную улицу. Пять минут ходьбы и она достигла нужного дома. В отличие от дома Эйлы этот был деревянный и бревенчатый, с крупными окнами и ставнями около них. Отворив скрипучую калитку она попала на участок, а обойдя дом встретила тех кого искала. За деревянным столом сидели Селий, Трист и Ирей. Едва завидев девушку на лицах парней выступила радость.

– Где близнецы? – поинтересовалась девушка.

– Они отдыхают, а ты почему нет? – поднимаясь со скамейки и двигаясь навстречу к девушке ответил Селий.

– Наотдыхалась. До гроба хватит. – Селий с Эйлой обнялись, далее подошел Трист.

– Напугала ты нас.

– Ну извини, я и сама не планировала терять сознание, – улыбаясь ответила девушка.

– Рад, что ты пришла в себя, – проговорил арнорец. – Что же, думаю я пойду, а вам всем есть, что обсудить.

Ирей откланялся и покинул их. Селий убедился, что тот ушел и не слышит их, заговорил:

– Его серьезность меня настораживает и, одновременно, раздражает.

– О чем вы с ним говорили?

– Да так, по мелочи.

– А если подробнее?

– А если подробнее, – усаживаясь за стол сказал Трист, – то он спрашивал о нас, где учились махать мечом и был ли опыт реального боя.

– А также спрашивал где мы находимся и как отсюда добраться до ближайших городов.

– Зачем ему это?

– Вроде как для того, чтобы поговорить с лидерами северного и южного Рондора.

– Хотите сказать он отправляется в Гиль-Фарантал?

– Или в Готхолд, – беря в руки кувшин молока сказал Селий.

– Мне нужно с ним поговорить, увидимся позже, – убегая крикнула Эйла.

– Эй, куда ты? – подавившись молоком спросил Селий, однако Эйла его уже не слышала.

Она выбежала на земляную дорогу и догнала мужчину.

– Ирей, вы не против еще пройтись? Я бы хотела у вас кое-что узнать.

Было видно, что арнорец не горел особым желанием, но все же согласился.

Сейчас он выглядел совсем иначе. Его длинные, почти до плеч волосы, казались пышными, ухоженная борода, чистое лицо, которое сейчас выглядело гораздо моложе чем было до этого и не выглядел старичком, но назвать его молодым Эйла бы не решилась.

При нем не было его вещей, вместо этого он был одет в чистую белую рубашку, поверх которой был одет коричневый кафтан – вещи, принадлежащие ее отцу. Единственная вещь, которую Эйла не замечала до этого, был перстень с изображением какого-то волнистого листа, однако это украшение не было ей знакомым.

Они прошли пару улиц и вышли за пределы деревни в сторону речушки с названием Тизинка. За это время Эйла узнала у арнорца о его планах. Он поведал девушке, что собирается отследить тех двух, сбежавших орков, а далее отправиться в Гиль-Фарантал, чтобы выразить свое опасении по поводу укрепления орков на севере, и быть может способствовать концу этого безобразия, называемого «Гражданской войной».

– Почему вы решили, что на севере появляется угроза для Гиль-Фарантала?

– Мой путь проходил на северо-западе отсюда, около орочьей крепости Угруг – Тог.

Девушку слегка смутил такой выбор пути.

– И что вы там обнаружили?

– Практически полное отсутствие народа Инзола. Орков, – дополнил Ирей, увидев замешательство в лице девушки.

– Может быть они просто перебили друг друга, сгинули с голода или ушли в свои норы. Ведь все их лидеры были убиты и они остались разобщены.

– Боюсь твое представление об орках слишком расплывчатое.

– Это не мое представление. Весь Гиль-Фарантал разделяет такое мнение.

– Тогда это еще печальнее и требует более решительных действий, – остановившись перед рекой сказал Ирей, – Ты сказала «весь Гиль-Фарантал»? Ты была в северной твердыни?

– Нет, но мы относим себя к нему.

– Покровитель, помоги мне. Вы и правда так считаете? Если да, то кажется расцвету Рондора действительно пришел конец, а эти события ознаменовали его конец.

Эйла нахмурилась, ее кровь забурлила – чего она не готова слышать от иноземца, так это оскорбления ее отчизны.

– Это не ваше дело и не вам судить о судьбе Рондора. Мы сами строим судьбу своей страны.

– И правда. Дело не мое. Но я человек и я имею свое мнение, нравится тебе это или нет.

Ирей стоял лицом к реке, смотря куда-то вдаль, туда, где проходили У́нгольские горы. Эйла же села на траву, пытаясь успокоить свои чувства. Тишина затянулась и Ирей предложил вернуться.

– Подождите. Я приняла во внимание ваше мнение, но хотелось бы услышать аргументы по поводу орков и угрозы, исходящей от них. Расскажите пожалуйста, мне важно это знать. Ведь если это угрожает моей стране…

– Что-же, не вижу смысла скрывать что-то. Я говорил, что у тебя, а как оказалось, и у твоего народа очень расплывчатое мнение насчет этого народа. Вы считаете, что если Морк был побежден то нашему миру ничего не угрожает? Один мой знакомый маг уверен, что мира никогда будет, пока есть Высшие, или как вы их называете – боги, желающие править Морабатуром. Когда один темный лорд оказывается сражен, где-то вдали, скрытый от чужих глаз, готовится к воцарению новый слуга Тьмы. Так было тысячу лет назад, так будет и в будущем, и никто из смертных не знает, когда этому придет конец. Вы, люди этилон, считаете, что если орки были побеждены, то они больше не представляют угрозы, но это не так.

– Но в чем же угроза, если у них нет ничего.

– У них есть чувство преданности и страха перед своими господами. Какие бы омерзительные вещи орки не делали, даже с самими собой, так или иначе у них есть чувство коллективности. Они всегда объединяются чтобы выжить. Орк, может убить орка, но у них никогда не начнется гражданская война, где будут массовые жертвы. Знаешь почему? Потому что у них всегда есть руководители, начиная от Высших, заканчивая сильнейшими представителями своей расы, которые объединяют малые кучки в большие общины. Так растет их количество. Как бы то ни было, про них можно сказать, что они составляют единство, как бы это не звучало. А теперь послушай, что происходит в мире. Известно ли тебе что-нибудь о Индоло́ре? – девушка отрицательно кивнула, – Лет двадцать назад в земли, называемые Фе́нал – Мар, где располагается Кетсо́р, вторглись полуэльфы, имя которым индоло́ры. Они в короткие сроки захватили большую часть территорий зверолюдов, а также разбили армии людей из Тренева́льта и Хота, которые являются частью Объединенного Королевства, что столкнуло в бою две сильнейшие империи. На юге образовалась Мотори́льская Империя…

– Но моторолы же вымерли, – перебила девушка.

– Я поражен, что ты это знаешь, – Эйла самодовольно улыбнулась, – Но они еще не вымерли, их остатки были собраны в гномьем королевстве Каза́д-Ди́ния, но по сути ты права, этого недостаточно, чтобы создать империю, однако факт остается фактом. Земли Моторо́лии были объединены моторо́лом, который около сотни лет считался погибшим, а теперь под его руководством находится армия из вампиров, наемников и прочих отбросов. И никому не известно в каких целях это делается, но вампиры это не существа Света. В горах Валандрии прячутся вершельды, готовые при удобном моменте взяться за оружие и вернуть свои земли. За морем снова активизировались Фасо́ки, которые грабят суда. Огры из Северного Гора сменили вождя, после чего обрубили все связи с внешним миром. Северные земли Объединенного Королевства до сих пор не восстановились после войны с Морком, а Рондор поделен на несколько частей и ослаблен. И пока все на Салдавии воюют, только орки копят свои силы. Вот в чем заключается основная угроза. Она никогда никуда не исчезает, а лишь на время скрывается. Иногда это время, нужное им для восстановление, достаточно долгое, чтобы обычный смертный это почувствовал, но рано или поздно, если не отцам, то их детям или внукам предстоит сражаться. Если орки покинули Угруг – Тог, значит они все ближе к Гиль-Фаранталу.

– Но почему Гиль-Фарантал, если другие королевства на севере ослаблены?

– Точно не могу сказать. Видимо Рондор имеет для них более важное стратегическое значение, а в особенности сам Гиль-Фарантал.

Ирей сел на корточки и испил холодной речной воды. У Эйлы в голове все перемешалось: Орки, полуэльфы, вампиры. Но одно она поняла точно – ее стране может грозить опасность. Однако была еще одна деталь, которая не укладывалась в ее голове:

– Ни бродяга, ни обычный лекарь не могут знать столько деталей, так откуда вы обо всем этом знаете?

– От торговцев можно много чего услышать, – вполне откровенно сказал арнорец, однако девушку такой ответ не устроил. Она подсела рядом с ним и положила руку на плечо:

– откройся мне, пожалуйста, – искренне попросила девушка.

Ирей тяжело вздохнул, выпрямился, скинул с себя кафтан и рубаху, снял ботинки и вошел в воду. Несмотря на то, что арнорец был довольно худощавым человеком, возможно, этому содействовало долгое нахождение в плену, но имел рельефное тело. Эйла замерла и уставилась на него. На его теле она смогла отличить татуировку орла со змеей в лапах, а также несколько шрамов: на спине, проходящий от правой лопатки до позвоночника, на груди, а также на плече, оставленный чьими-то зубами.

– Что ты хочешь знать обо мне?

– Кто ты на самом деле такой?

Он вышел из воды, тело обдувал холодный, северный ветер, и Ирей поспешил одеться.

– Я – член арнорского Ордена имени Анор Горда, слуга императора, разведчик, воин, готовый бороться со злом, а также союзник Белого Ордена.

– Того самого знаменитого Белого Ордена, который состоит из могущественных магов?

– И не только магов, а также эльфов, а также зачастую королей, которые сотрудничают с Орденом.

– И ты знаком с членами Ордена?

– Не со всеми, но с большей частью.

– Вот откуда тебе все это известно.

– Именно. Но боюсь хватит на сегодня разговоров. Темнеет. Да и что скрывать, холодно мне теперь, – улыбнувшись сказал арнорец

– Так зачем же надо было залазить в воду?

– Для сохранения здорового духа тела.

– Странный вы. Однако, улыбка без грязи на зубах идет вам куда больше, – ответила ему улыбкой Эйла.

– Спасибо, – вполголоса ответил воин.

Глава 2: Прощай, мой друг

На следующий день деревня стояла на ушах. С самого утра Ирей с мужиками сходил до места сражения, откуда они притащили различное оружие орков, а их трупы сожгли. Бабы же в это время заводили тесто и растапливали печи. Везде был один цвет – черный. Зибогор велел Селию, Тристу и близнецам сходить до ближайшего леса и нарубить осины, дабы Герегорий смог сделать гроб. Эйла собиралась помочь женщинам. Их делом было подготовить домотканое полотно из конопли, а также соткать из них одежду для покойников. Но так как в деревне всегда на всякий случай имелись материалы, то часть женщин сразу приступила к подготовке одежды, когда другие лишь возобновляли запасы пряжи. Однако Апулька, мать Баммера была истерично против участия в этом Эйлы:

– Дочь Торахира, лиходейка, я не желаю тебя здесь видеть. Убирайся вон с моих глаз и твоя помощь, Мариса, мне не нужна. Забирай свою дочь и уходите.

Эйла не гневалась на Апульку, потеря сына затуманила ее разум и мешала мыслить рационально. Однако тот факт, что она не могла как-то помочь, хоть как каким-то образом искупая вину, ее огорчал.

– Ничего, Эйла, ничего страшного, пойдем отсюда. Мы испечем с тобой блинов и хлеба. – успокаивала ее мать.

Они вернулись домой, приготовили тесто. Каменная печь во всю топилась, а потому камни уже нагрелись достаточно, чтобы на них можно было готовить. На подготовленную поверхность печи выливалось тесто. Будущие блины далеко не всегда принимали круглую форму, но хозяйки стремились к этому.

Эйла с Марисой занимали почти все пространство кухни, поэтому подошедший Ирей решил занять место в пороге.

– Извиняюсь, что вмешиваюсь, но хотелось бы больше узнать о том, что сейчас происходит в деревне.

– Идет подготовка к похоронам. – пояснила женщина.

– Всей деревней?

– У нас так принято. При обычных обстоятельствах соседи часто-то помогают, а в тутошней ситуации староста всех поднял. Еще до моих деда и бабка была традиция, по которой людей, погибших в бою, хоронили с большим почетом и все отдавали дань покойничкам.

– Ясно. И что входит в подготовку к похоронам?

– Ну… – вступила в диалог Эйла, – Парни пошли за осиной, чтобы можно было сделать гроб.

– Осиновый?

– Разумеется. Не знаем, чего вы у себя думаете по этому поводу, но у нас считается, что осиновый гроб способен защитить тело погибшего от злых чар и наговоров, потому как, бывается такое, что покойники могут восстать из своих могил, а осина оберегает от такого. – поведала Мариса.

– А случается такое, что усопших сжигают?

– А чего не случается? Случается. Мой тятя сказывал, что во времена Огня Севера, множество воинов были просто сожжены.

– Такое бывает, когда идут войны. Попросту негде и некогда хоронить такое количество…

– Но есть исключения, – перебила его Мариса, – дети и богослужители. Это чистые души, готовые и душевно и физически отправиться к богам, иные же недостойны этого за грехи, которые успели совершить в жизни. Поэтому их тела хранятся в земле, а боги решают, достоина ли их душа уйти на небеса, или будет вечно скитаться по земле.

– Для воинов же, – подхватила Эйла, – которых некогда хоронить делают исключение, мол они искупили свои грехи ценой своей жизни за свободу своего народа.

– Интересные традиции, однако и вправду ли богослужители такие уж безгрешные, чтобы без суда уйти в мир иной?

– А тебе и вправду везде нужно найти колкость в сторону взглядов и традиций чужой страны? – парировала девушка.

– Эйла! – поразилась матушка, а девушка лишь по новой залила на печь тесто.– не знаем уж, грешные они или нет, не нам судить. Мой вам совет, молодой человек: не судите и судимы не будете.

– Спасибо за совет. Я ценю это, – смотря на девушку говорил арнорец. Он не подавал виду, но где-то в глубине своей души его забавляла такая дерзость девушки, – Так что же, похороны пройдут сегодня?

– Не совсем, – начала девушка, – первый день у нас называется Поминками. К вечеру мы выйдем к реке, чтобы попрощаться с погибшими. Все будут в черном, кроме самих покойников. Сегодня все будут вспоминать события, которые были связаны с этими людьми. Поминать хорошим.

– Будут еще дни?

– Да, второй. Называется Проводами, когда мы провожаем покойников в последний путь, кого в землю, кого сразу на небо. На второй день все будут пить и молиться за то, чтобы боги приняли их души к себе. И никаких черных цветов и скорби, потому как они ныне свободны.

Арнорец еле слышно «хмыкнул» и уставился на печь. Девушка продолжала печь блины, периодически смотря на мужчину. Он задумчиво глядел на огонь печи и не сводил с него глаз. Она видела как танцующее пламя отражается в его карих глазах. «Будто бы это отражение не внешнего мира, а его внутреннего» – думала Эйла. Вдруг он резко перевел взгляд на девушку, отчего у нее пошла дрожь по телу, и вышел.

– Можно подумать я дровосек, – ворчал Трист

– Ты же знаешь для чего это дерево. – кряхтел Селий

– Мы имеем прямое отношение к его смерти, кому как не нам заниматься этим? – прогнусявил Лир.

– В жопу вас. Я это все понимаю, но будь я трижды виноват… Знаете же как я ненавижу работу, которая не по мне.

– Так и быть, когда помру я, можешь не утруждаться, – плюнул Селий.

– Да закройте уже рты. – грубо проговорил Дил. – Такой напор вразумил парней и они смолкли. Раз уж вечный оптимист не мог мыслить положительно, то шутить уж точно было не время и не место.

Ко второй половине дня парни закончили заготовку древесины и передали дело столяру. Близнецы были ужасно подавлены, а потому быстро попрощались и покинули друзей. Селий с Тристом же решили найти Эйлу.

– Так ты от него что-то узнала? – встревоженно спросил Селий.

– Да. Как вы и думали он – необычный воин. – Постепенно Эйла пересказала им все то, что днем ранее ей рассказывал арнорец. Она старалась не упустить ни одной детали, чтобы друзья видели полную картину мира. Она рассказывала долго. Говорила и про Фасо́ки, Моторо́лию и Вала́ндрию, Угруг-Тог, Морка и Белый Орден. Все это сопровождалось общим обсуждением той или иной темы. Каждый делился теми знаниями, которые у него были. К сожалению, умов обычных сельских ребят было недостаточно, чтобы самостоятельно разобраться во всем.

– Теоретически, этот человек может иметь связь с эльфийским королем из Мувинде́лла. – Сказал Трист с такой миной на лице, будто бы он только, что провел в своей голове тяжелейшие логические операции.

– А также величайшего мага нашего времени…

– Хло́рфикса. – помог девушке Селий, – Эти имена известны всем живым на Салдавии, лучше связей в жизни пожелать нельзя.

– Да. У него определенно влиятельные друзья. Нам же лучше.

– О чем ты?

– Ну напрягите мозги, – начал Трист, – Эйла, ты же сама сказала, как Ирей говорил о том, что, вероятно, Гиль-Фаранталу грозит опасность, так? А наш арнорец знаком с членами Белого Ордена, а какие цели Ордена?

– Борьба со Злом, – сказала девушка, – если сильно упростить.

– Именно. Орки и есть самое настоящее зло, тем более если они вновь объединяются.

– Он так и так собирается в Гиль-Фарантал, – сказала девушка.

– Но нужно, чтобы там был не только он, но и Белый Орден со своей армией, чтобы раз и навсегда искоренить орков с тех земель.

– Хотел бы я в тот момент присутствовать там. – мечтая проговорил Селий.

– И я, – тихо повторила девушка. «Чтобы не случилось, я должна попасть в Гиль-Фарантал, и отправиться туда с Иреем – лучший вариант». Ее вдруг озарило. – Мы отправимся туда.

– Конечно, – саркастично хмыкнул Трист.

– Я серьезно. Ирей – наш шанс пересечь Рондор.

– Он знает об этих землях не больше нашего.

– Так или иначе он разведчик, а значит следопыт. Он знает как ориентироваться на местности, у него есть опыт, а к тому же, с ним нам будет намного безопаснее. – затараторила девушка.

– Мечта, а не спутник, – угрюмо произнес Селий.

– Я вас не заставляю, как не заставляла в этот раз. Но вы знаете о моем намерении и я не буду его менять. – Ее слова звучали твердо и уверенно, что не на шутку взволновало парней.

– Ты готова пойти в поход с малознакомым человеком?

– Да.

– Чтож.. – протянул Трист, – нужно подумать.

– Да, потому как нам пора – факела уже зажгли!

К реке со всей деревни тянулся народ. Женщины и мужчины, молодые и старые, в черных рубахах, платьях и платках. У реки, одетые в белые одеяния, на самодельных носилках лежали четверо погибших: Серат, его маленькая дочка, потом жена, а с краю – Баммер. Солнце ушло за горизонт, а потому местность освещали десятки факелов расположенных на высоких стойках. Эйла, переодевшись в поминальную одежду, пробиралась как можно ближе к берегу. «Главное быть как можно дальше от Апулии» – думала девушка. Она оказалась справа от погибших, за спинами двух низкорослых женщин и отчетливо видела круглое бледное лицо Баммера, которое, несмотря на тепло факелов, оставалось холодным. Она окинула взглядом толпу. В центре стояли родители Баммера и родственники семьи Серата. Позади них были близнецы. На противоположной от девушки стороне стояли Трист с Селием. Эйла пыталась понять пришел ли Ирей, но увы нигде его не видела.

– Мы пришли все сюда, – начал Зибогор, стоя по колени в воде, – чтобы почтить память и помянуть тех, кто покинул нас при таких удручающих обстоятельствах. – Его речь звучала громко, без запинок, словно с листа, и его слова гулко таяли где-то в глубине степей. Выдержав минуту тишины он продолжил:

– Все из нас были знакомы с этими людьми. Кто-то больше, кто-то меньше. Кто-то знал их слишком хорошо, а кто-то знал меньше чем хотел бы. Однако теперь все мы стоим здесь, чтобы вспомнить все то, за что любили этих людей. Теперь, каждый кому есть что сказать, выходит сюда. – он вышел из воды и воткнул в песок факел, – Но только по очереди, – строго добавил старец.

Как это обычно и бывает первые минуты никто не осмеливался выходить. Но вскоре, взяв себя в руки, находились те, кому было, что сказать. Так первая из толпы вышла Апулька. Она начала рассказывать о воспоминаниях из детства, как Баммер, будучи трехлетним ребенком, гонял стаю гусей, а тех кто пытался укусить колотил палкой. Но как и стоило ожидать слезы не заставили себя долго ждать. Каждое ее предложение сопровождалось новыми слезами и всхлипываниями. Дошло до того, что она более была не способна продолжать рассказ, тогда Тихор, не с первого раза, но все же увел ее, освободив место для других. Следующие место начали один за другим занимать родственники и друзья семьи Серата.

Эйла, хоть в этот раз она была тем, кому эти поминки были не безразличны, жутко ненавидела все эти долгие процедуры. Еще раз осмотревшись она убедилась в том, что она не одна такая. За полтора часа толпа сократилась как минимум вдвое, в том числе из этой толпы исчезли Дил и Трист. Через время, которое как думала Эйла «тянулось вечно», к берегу вышел Фоул.

– Я пришел сюда, чтобы вспомнить, – начал он, как это было принято, – вспомнить, как мы проводили летние вечера вместе. Вспомнить, как вместе изучали каждый кусочек земли, окружающей деревню. Вспомнить, как соревновались на тренировках. Баммер был для меня другом, лучшим из всех. Я рад, что жил и рос бок о бок с ним. – он сделал паузу и вполголоса проговорил, – я рад, что ты погиб, как герой. Ты заслужил место там, где тебе больше не придется утруждать себя нелепыми делами и тренировками. Прощай, мой друг.

Фоул развернулся и покинул берег, освободив место для других. Его место занял другой человек. Эйла тоже хотела выйти и сказать пару слов, но посчитала это неразумным. Но она как и все пришла сюда вспомнить, и она помнила. Перед ее глазами всплывали картины с жизнерадостным Баммером. В детстве, Эйла вместе с ним и их родителями, каждое лето отправлялись в поход к Мерцающему плоскогорью, откуда берет исток Тизинка. Баммер был первым из друзей, кто сопровождал девушку в ее путешествиях. Вместе они преодолевали десятки километров, купались в горной речке, бегали по цветочным полям, ловили степных насекомых, а вечерами, у костра, она слушала, как Баммер вместе со своей бабушкой играли на флейте. Тогда все считали, что он вероятнее станет бардом, нежели воином.

Вскоре последний человек покинул берег. Староста объявил об окончании поминальной церемонии. Тогда родные вошли в воду, чтобы еще раз обмыть тела, когда же другие официально были свободны.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.