Вселенская любовь

Придя домой, он с удовлетворением обнаружил, что жены ещё нет дома, равно как и сына. Даже кот и тот где-то гулял.

Егорыч засунул пиво в холодильник, беляши поначалу— туда же; но потом передумал и один из беляшей сунул в старую, немного заляпанную микроволновку. Затем его отвлекло попискивание телефона – старый приятель, Санёк, что-то писал в «Ватсапе». Егорыч присел на табурет на кухне и принялся писать Саньку ответ (друг жаловался на супругу, безосновательно обвинявшую бедного Санька в пьянстве, и требовалось его морально поддержать). Голова немного кружилась, и Егорыч открыл одну бутылку пива. Глоток последовал за глотком… в общем, всё как обычно. В результате голова закружилась ещё сильнее, а из трёх бутылок осталась одна.

Покончив с перепиской и пивом, Егорыч вспомнил про беляши. Открыл холодильник, достал пакет с деликатесом и… обнаружил, что беляша почему-то только два! А он чётко помнил, что покупал три! Егорыч обомлел. Ведь он был человеком аккуратным, даже, можно сказать, по-своему перфекционистом во всём, что касалось выпивки и закуски, и столь вопиющий диссонанс возмутил его донельзя. Он перерыл холодильник, все висевшие на ручке кухонной двери пакеты в поисках третьего беляша – и ничего!

Егорыч медленно обвёл несчастным взглядом кухню. «Я брал три!» – стучало в мозгу. Тряпичная баба в красном сарафане, сидящая на заварочном чайнике, ехидно ухмылялась. Китайские ходики с маятником, «под старину», наставительно стучали: «Нет, два, нет, два! Ма-разм, ма-разм!»

– Фиг вам всем! Три их было! – грозно произнёс Егорыч вслух. И тут молнией пронеслась мысль: «Микроволновка! Я ж его… туда, наверное!»

Обрадованный Егорыч подлетел к микроволновке, распахнул дверцу… и услышал недовольный мужской голос с хрипотцой:

– Стучаться надо!

Егорыч попятился. Протёр глаза и икнул. И было отчего.

В микроволновке мирно лежал потерянный было беляш, а на нём… на нём вольготно, закинув ногу на ногу, восседал… чёрт. Да, именно так – самый обычный, классический чёрт, с хвостом, с острыми жёлтыми рожками и поросячьим пятачком. Ростом представитель нечистой силы был сантиметров пятнадцать примерно; голова, руки и голый торс поросли густым чёрным волосом, а ниже торса, на той части тела, коей чёрт восседал, красовались белые семейные трусы в красную полоску. На ногах были красные же бархатные шлёпанцы с помпонами, довольно щегольские.

– Чего пялишься, Егорыч? – спросил чёрт.

– Эт-то… э-э-э… что это? Ты кто?

– А чё, не видно? Уж точно не ангел.

– Ты чего… чего залез в мою микроволновку?! – чуть не плача, отчаянно вопросил Егорыч, плюхнувшись на табуретку, ибо ноги его уже не держали.

– А тут беляш вкусный лежит, – нахально улыбнулся чёрт и, отщипнув кусочек золотистого теста, сунул в рот.

– Ах, ты… Тудыть тебя, зараза! – взревел Егорыч, вскочив с табуретки. Ему вдруг стало очень обидно. – Это МОЙ БЕЛЯШ!

– Да брось! Ты ж его потерял, – усмехнулся нечистый, продолжая жевать кусочек беляша и нацеливаясь на ещё один.

Нервы у Егорыча не выдержали, и он неожиданно заплакал, шмыгая и утираясь рукавом синей поношенной спортивной кофты «Адидас». Его счастливый вечер был так бесцеремонно разрушен, и кем! Мелким захватчиком чужих микроволновок, которого и вообще существовать-то не должно! Чертей-то не бывает, вроде как… или бывают? Или… Егорыч похолодел от страха: или это «белочка» начинается?!

У него, такой возвышенной, философской натуры?! Это жутко, ужасно несправедливо!

– Это же моё… мой беляш… я ж его купил… а ты… – пьяно всхлипывал Егорыч. Чёрт смотрел-смотрел и вдруг выпрыгнул из микроволновки и устроился за столом, на второй табуретке. Роста при этом он стал нормального – примерно с Егорыча.

Злополучный беляш раздора он захватить, разумеется, не забыл, устроил его на пластмассовую тарелку в мелкий цветочек, скучавшую на столе.

Егорыч, утирая нос рукавом, недоверчиво посматривал то на чёрта, то на беляш; а чёрт, в свою очередь, с интересом косился на стоящую на столе бутылку пива.