Фантомы Карла

После беседы с Кукуссеном, Карл и Кити доехали до Площади Озер и зашли в ресторан «Пятое озеро»

– Два американо и, – Карл вопросительно посмотрел на Кити.

– Овсянку, яичницу-глазунью из двух яиц, круассан, сливочное масло, вишневый джем, апельсиновый сок, эспрессо, – сказала Кити.

– Один американо и один омлет, – добавил Карл.

Официантка ушла. Кити вытащила из рюкзачка влажные салфетки, одну протянула Карлу. Карл послушно вытер руки.

– Мерзавец, – с ненавистью сказала Кити, методично протирая пальчик за пальчиком.

Карл снова взял салфетку и еще раз вытер руки.

– Негодяй, – сказала Кити, отбросив свою салфетку на край стола.

Карл понял, что дезинфекция рук здесь не причем. Он вздохнул, поняв, что серьезного разговора не избежать.

– Самое главное сейчас – успокоиться, – осторожно начал он.

– Успокоишься тут, когда тот, от кого ждешь помощи и поддержки, оказывается последним гадом, – сказала Кити.

Подоспел завтрак. Официантка расставила тарелки и чашки, и ушла.

– Понимаешь, во сне человек не всегда может себя контролировать, – тщательно подбирая слова, продолжил Карл.

– Ты о чем? – бросив в овсянку кусочек масла, Кити настороженно посмотрела на Карла.

– О том, что… я вообще не понимаю, как я оказался рядом с тобой. В свое оправдание могу лишь предположить, что ночью мне стало холодно и… меня рефлекторно потянуло к источнику тепла. К тебе, то есть. Хотя, конечно, ты права – я мерзавец, негодяй и гад.

– Вот ты о чем! – кажется, Кити еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. – Так вот, значит, кто я – источник тепла! Словно инфракрасная лампа! Вообще-то, говоря о последнем гаде, я имела в виду Кукуссена. Да ты не переживай – я себя тоже иногда не контролирую.

– Во сне? – поинтересовался повеселевший Карл, поняв, что Кити совсем на него не обижена.

– И наяву тоже, – Кити проигнорировала шутку и приняла свой обычный надменный вид.

После завтрака Карл задержал официантку у стола. Он положил на стол стодолларовую купюру, наполовину прикрыв ее ладонью, и спросил:

– Вы давно здесь работаете?

– Три года, – ответила официантка, поглядывая на купюру.

– Полгода назад в вашем городе кое-что произошло, – начал Карл.

– Да вы что?! – удивленно воскликнула официантка.

– Короче, вы работали в тот вечер, когда исчезли Бруксы? – спросила Кити, глядя на официантку своим фирменным взглядом-сверлом.

– Не только работала, но еще и обслуживала их столик, – сразу же ответила официантка. – Ушли ближе к полуночи, ничего подозрительного я не заметила.

– Они часто захаживали в ваш ресторан? – спросил Карл опять только для того, чтобы хоть что-нибудь спросить.

– На моей памяти – только один раз – в день своего исчезновения.

– Это все, что вы могли бы рассказать о Бруксах? – барабаня пальцами по столу, спросила Кити. Ее взгляд стал еще холоднее, чем обычно.

Официантка кивнула. Карл рассчитался за завтрак, но сотенную купюру не отдал, несмотря на крайне обиженный вид официантки – ее информация не стоила таких денег, а меньше сотни у Карла не было. Едва Карл и Кити вышли за порог, официантка выхватила из кармана фартука мобильный телефон.

– Они только что были здесь, – шепнула она в трубку. – Я сказала им все, как вы велели.

**

Карл запрыгнул в «Дискавери» и завел двигатель. Кити открыла пассажирскую дверь, но в машину не села. Придерживая дверь рукой, она задумчиво смотрела под ноги. Карл терпеливо смотрел на Кити, потом не выдержал:

– И долго…

– Эта стерва что-то скрывает! – прервала его на полуслове Кити.

– Мне тоже так показалось, – сказал Карл.

– Сука, – добавила Кити.

Карл кивнул, соглашаясь, хотя, если честно, сукой эта официантка ему не показалась. Напротив, она показалась ему крайне симпатичной особой. Но после ночного инцидента он все еще чувствовал себя виноватым, и, чтобы полностью загладить вину, был с Кити вежлив и соглашался со всеми ее словами.

– На сыроварню езжай без меня. Что-то подсказывает мне, что и там нас ждет тот же тупой ответ – «ничего не знаем, ничего не видели». Я – в парикмахерскую. Мне не терпится услышать, как и там «ничего не знают». Встретимся в отеле, – Кити захлопнула дверь и пошла по тротуару.

Ориентируясь по навигатору, Карл быстро доехал до северной окраины городка, потом свернул на узенькую улочку, по обе стороны которой тянулись высокие бетонные заборы с колючей проволокой наверху. Через сто метров перед «Дискавери» возникли железные ворота. Над воротами висела вывеска «Сыроварня «Пять Озер»». Карл посигналил. Справа от ворот прямо в бетонном заборе открылось окошко, в нем появилась круглая голова в синей форменной бейсболке с желтыми буквами «ПО». Карл выскочил из «Дискавери».

– Доброе утро! – приветливо улыбаясь, приветствовал Карл голову.

– А оно доброе? – оценивающе смерив Карла взглядом, спросила голова.

– Для кого-то оно может стать не просто добрым, а очень добрым, – Карл показал голове свернутую в трубочку стодолларовую купюру, которую тут же заложил за ухо.

– И что этот «кто-то» должен сделать, чтобы это хмурое утро показалось ему чуточку добрее? – спросила голова.

– На секундочку приоткрыть ворота. – Карл улыбнулся еще шире.

– И все?

– И все, – подтвердил Карл.

– Нет проблем, – сказала голова.

Однако ничего не происходило. Карл смотрел на голову, голова смотрела на Карла, ворота по-прежнему были закрыты.

– А! – догадался Карл. Он вытянул из-за уха купюру и протянул ее голове.

Голова исчезла. Вместо нее в окошке появилась пухлая рука, которая схватила купюру и тоже исчезла. В следующую секунду с тихим жужжанием начали разъезжаться в разные стороны створки ворот. Разъехавшись на полметра, они на мгновение замерли, а потом с тем же жужжанием стали закрываться. Карл сорвался с места и еле успел проскочить внутрь.

– Я ненадолго! – крикнул он в сторону зеленой будки, где находился обладатель круглой головы.

Не дожидаясь ответа, Карл быстро пошел по гравийной дорожке к длинному одноэтажному зданию, возвышающемуся над ровным строем аккуратно подстриженных кустарников.

– Можете не торопиться, – глухо донеслось из будки.

Однако Карлу все-таки пришлось поторопиться. Нет, он не передумал, просто ему с детства очень не нравились доберманы. Кто-то рассказывал ему, он уже и не помнил кто именно, да это и не важно, что когда-то очень-очень давно, в далеком детстве, его укусил доберман. У Карла даже остался шрам на ноге. Именно поэтому ему не нравились доберманы. Особенно в таком количестве, ведь сейчас за ним мчались целых пять доберманов!

Он развил такую скорость, что смог даже немного от них оторваться. Подбегая к воротам, Карл увидел знакомую голову – поджидая его, голова выглядывала из дверного проёма будки.

– Доброе утро! – крикнула Карлу голова.

Карл сразу понял намек. Он на бегу достал бумажник, вытянул вторую стодолларовую купюру, скомкал ее и бросил в дверной проем. Голова исчезла, а ворота тут же приоткрылись. Карл выскочил за пределы сыроварни и услышал, как с той стороны разъяренные доберманы злобно скулят и царапают когтями закрывшиеся в последнюю секунду ворота.

**

Карл разложил и развесил свои вещи в шкафу, оставив как можно больше места для вещей Кити. Самой Кити в номере не было. На кровати Карл обнаружил записку:

«Я пошла в спортзал. Буду к ужину. В парикмахерской «ничего не знают и ничего не видели»

Свой чемодан Кити не распаковала – он все так же стоял за журнальным столиком, у окна.

Покончив с вещами, Карл вытащил из чемодана круглый тубус, и вытянул из него абсолютно чистый лист ватмана. Это был своеобразный ритуал – в конце дня наносить на большой лист ватмана все, что касалось очередного дела. Карл называл это «визуализацией». «Визуализация» помогала ему лучше контролировать процесс расследования. Разложив ватман на кровати, он при помощи карандашей и фломастеров начал наносить на него схему города Пять Озер.

В центре он изобразил круглую Площадь Озер, от которой, разрезав город, словно торт, на одинаковые четвертинки, прочертил четыре широкие улицы, уходящие на север, юг, восток и запад. Карл уже знал, как назывались эти улицы – в интернете нашлась подробная карта города Пять Озер, и он тщательно изучил ее еще накануне, до отъезда. В полном соответствии со своим направлением, улицы назывались Северная, Южная, Восточная и Западная.

Карл взял с прикроватной тумбочки смартфон. Двигая пальцем по экрану, он еще раз рассмотрел карту Пяти Озер. Только сейчас Карл понял, откуда у этого городка такое название – на выходе из города каждая из четырех улиц перекидывалась мостиком через небольшое круглое озеро. Рассмотрев все четыре озера, и удивившись их зеркальной схожести, Карл уменьшил масштаб карты, потом еще раз, потом еще. Городок на экране смартфона теперь стал совсем маленьким, размером с небольшую монетку. Пятого озера нигде не было. Карл максимально увеличил масштаб, скрупулезно изучил центр города, все его окраины, снова уменьшил масштаб, рассмотрел отдаленные окрестности и пожал плечами – он так и не нашел пятое озеро.

Карл вернулся к «визуализации». Он изобразил дом, где жили исчезнувшие Бруксы – дом №10 стоял на Западной улице, через два квартала от Площади Озер, потом в северной части города нарисовал сыроварню, где работал Ганс Брукс. Также Карл отметил местоположение ресторана «Пятое озеро» – это было современное строение – одноэтажное сооружение в самом центре площади, прижавшееся слева к высокой старинной часовне, отдалённо напоминавшей ракету, и наметил парикмахерскую «Золотой локон», где до своего таинственного исчезновения работала Натали Брукс. Парикмахерская располагалась все на той же Площади Озер – в том месте, где начиналась Южная улица.

– Итак, если верить словам начальника полиции, в последний раз Бруксов видели в ресторане «Пятое озеро». – Карл приклеил красный стикер к нарисованному ресторану. – Пока это все. Судя по всему, надеяться на чью-либо помощь нам не приходится, всю информацию о Бруксах нам придется буквально клещами вытаскивать из местных жителей. Этот маленький городок похож на крепость – он будет изо всех сил отбиваться от любых наших попыток найти истину. Ну что ж, лучший город округа, мы еще посмотрим, кто кого!

**

Карл проснулся в кромешной темноте и полной тишине. Он пошарил по кровати рукой, нащупал смартфон, поднес его к глазам и обнаружил, что сейчас не ночь, не раннее утро, а восемь часов вечера.

«Провинция», – подумал он, подсветив смартфоном правую половину кровати, и не обнаружив там Кити. – «Тишина в любое время суток. Интересно, где Кити?!»

Просторный ресторан был переполнен. Были здесь и чинные семейства, и шумные молодежные компании, и тихие парочки. Все ужинали за столами, закрепленными за определенной комнатой, судя по картонным треугольным табличкам с цифрами. Карл без труда нашел свой столик – ему даже не пришлось спрашивать у официантов – это был единственный свободный столик в ресторане. Карл заказал ужин и позвонил Кити. Кити не ответила. Карл позвонил Доку, но его телефон был вне зоны доступа. Тогда Карл махнул официанту и попросил принести кружку темного пива.

Уже был съеден салат, была наполовину побеждена жестковатая, да что там жестковатая, – твердая, словно подошва, телячья отбивная, и небрежным взмахом руки было обращено внимание официанта на опустевшую кружку с остатками пивной пены на граненых стенках, когда ресторан на мгновение затих. Карл поднял глаза и обомлел – между столиками плыла невероятной красоты девушка. Коротенькое, с глубоким вырезом, в мелкий цветочек платье в деревенском стиле подчеркивало все достоинства идеальной фигуры. Красоту ног подчеркивали грубоватые сапожки-казачки. Игривая челка, закрывающая пол-лица, и из-за этого заставляющая девушку периодически откидывать голову назад, только добавляла сексуальности. Даже ярко-красная помада и обильно накрашенные ресницы почему-то не портили эту картину.

Перед Карлом уже поставили новую кружку с шапкой плотной пены, но он этого даже не заметил – он все смотрел и смотрел на эту девушку, и не мог отвести от нее взгляда. Девица, тем временем, прошла полресторана, подошла к Карлу, нагло уселась за его столик, откинула челку и… голосом Кити спросила:

– Чего уставился?! Вытри слюни – это всего лишь я!

Челюсть у Карла упала почти до стола – только сейчас, когда эта аппетитная красотка оказалась совсем рядом, он понял, что это Кити.

– Оцениваю твой новый имидж, – вывернулся Карл. – Эта прическа тебе идет больше, чем твой обычный скучный хвост.

– Эту дурацкую прическу мне пришлось сделать в той дурацкой парикмахерской, а тот скучный хвост вернется уже завтра утром – с ним гораздо удобнее, – включив камеру, Кити скептически рассмотрела себя в смартфоне. – Деревенская вульгарщина! Официант!

– Судя по твоей записке, в «дурацкой парикмахерской» тебя постигла неудача? – наблюдая, как Кити расправляется с салатом, спросил Карл.

– Едва я стала расспрашивать парикмахершу о Натали Брукс, та сразу же заняла глухую оборону и онемела. – Кити отвлеклась от салата и отпила вина. – Короче, как я и предполагала, в парикмахерской «ничего не знают». Что у тебя?

– На сыроварне тоже «ничего не знают», – Карл не стал распространяться о том, что он даже не смог попасть на сыроварню.

– Тоже молчали? – спросила Кити.

– Молчали, – отвел взгляд Карл.

– Вот собаки, – осуждающе покачала головой Кити.

– Угу, – согласился Карл. – Глупые, злобные собаки.

– Да-а-а, – протянула Кити, придвинув к себе тарелку с отбивной. – Непростое нам предстоит расследование. Этот городок явно что-то знает об исчезновении Бруксов. Знает, но упорно скрывает.

– С чего ты это взяла? – спросил Карл, хотя он и сам прекрасно понимал, что Кити права – она дословно повторяла его мысли о трудностях, с которыми им придется столкнуться в ходе расследования.

– Где это ты видел провинциальный городок без сплетен? Да в любом другом провинциальном городке нам бы уже напели с десяток самых невероятных и таинственных историй об исчезновении Бруксов. Приплели бы и мафию, и духов, и даже инопланетян. Здесь же все только и делают, что твердят, как заведенные – «мы ничего не зна-а-аем, мы ничего не зна-а-аем». Ни ума, ни фантазии! – Раскрасневшаяся от праведного гнева Кити оттолкнула от себя тарелку с отбивной. – А эта чертова подошва вообще доведет меня до белого каления! Официант!

**

До своего исчезновения Бруксы снимали маленькую двухкомнатную квартирку на втором этаже старого, но крепкого с виду трехэтажного дома. Хозяйку, сухонькую старушку с ореолом седого пуха на голове, по имени Дорин, Карл и Кити, не сговариваясь, окрестили «Божьим Одуванчиком».

– Госпожа Дорин, мы пишем статью об исчезновении четы Бруксов, – начал было Карл.

– Я нищщего не жнаю, жнать не желаю, и рашшкажать мне вам нещщего, – заявила госпожа Дорин, не дослушав Карла. – Ижвините за мою рещь – не ушпела надеть щелюшти.

Раздосадованные Карл и Кити переглянулись.

– Они щейщас в ванной, – добавила госпожа Дорин.

– Кто? – спросил Карл.

– Щелюшти, – виновато улыбнулась госпожа Дорин. – Не Брукшы же. Они же ишщежли. А щелюшти не ишщежли. Я прошто не ушпела их надеть. Они лежат в штакане. В раштворе.

– Тогда разрешите нам осмотреть квартиру, где жили Бруксы, – сказала Кити. – Там сейчас никто не живет?

– Она пуштует. Ш того шамого времени, как ишщежли Брукшы, – сказала госпожа Дорин. – Так што, можете ошматривать, школько влежет. Аренда квартиры пошутошная, што долларов в шутки.

– Хорошая шутка, – улыбнулся Карл.

– Это не шутка, – беззубо улыбнулась госпожа Дорин. – Ш ваш што долларов в шутки и квартира ваша. На шэлые шутки. А ешли хотите на двое шуток – платите двешти. А ешли на трое, то, вожможно, я шмогу уштроить вам шкидку – дещать прошентов от вшей шуммы.

– Вы нас не поняли, – сказал Карл. – Мы хотим только осмотреть квартиру, жить мы там не собираемся. Ни шутки… тьфу, ни сутки, ни полсуток.

– К шожалению, пощашовой аренды не предушмотрено, – развела руками госпожа Дорин. – Даже ешли вы будете ошматривать квартиру пять минут, вще равно што долларов. В шутки.

– Но позвольте! – возмутился Карл. – Мы же не арендуем эту квартиру, мы только…

– Што так што, – прервала Карла Кити. – Тьфу… сто так сто. Карл, отдай госпоже Дорин ее сотню и давай уже осмотрим эту чертову квартиру.

Вне себя от злости, Карл вытащил бумажник и положил перед госпожой Дорин купюру.

Госпожа Дорин вышла из гостиной, вернувшись через минуту с ключами. Ключей было два – один побольше, другой поменьше, и висели они на овальном металлическом жетоне с выбитой на нем цифрой «5».

– Вход ш улишы, ш торша. По лештнише подниметеш на второй этаж, квартира номер 5. Выежд жавтра, до двенадшати, – сказала госпожа Дорин, обращаясь только к Кити. – Кштати, вще лищные вещи Брукшов уже давно жабрала полишия, а квартиру уже нешколько раж прогенералили. Не жнаю, што вы там будете ошматривать. Там штерильная щистота.

– А нельзя было раньше нам это сказать? – спросил Карл. – До того, как вы сдали нам эту квартиру на целые шутки… тьфу, сутки?

– А вы не шпрашивали, – сказала госпожа Дорин.

– Ах ты…, – начал было Карл, однако Кити решительно потянула его за рукав, призывая покинуть это помещение как можно скорее, от греха подальше. Они обошли дом и увидели дверь, по сторонам от которой висели десять звонков с номерками – пять справа и пять слева. Большим ключом они открыли эту дверь, поднялись по узкой лестнице на второй этаж, и открыли вторым ключом дверь под номером “5”.

– Похоже, Божий Одуванчик права – эта квартира тоже «ничего не знает» о Бруксах, – сказал Карл, пройдясь по идеально убранным комнатам. Он упал на диван, положил ноги на журнальный столик и, взяв пульт, включил телевизор. – Это немыслимо – никто ничего не знает о Бруксах!

– Да, квартиру не просто убрали – ее буквально вылизали. – Кити осмотрела ванную, потом скинула куртку, бросила ее на диван рядом с Карлом. – Идеальная чистота. Можно поставить «галочку» на пункте «осмотр квартиры Бруксов», и с чистой совестью уходить отсюда прямо сейчас. Божий Одуванчик – редкостная стерва, не моргнув глазом ограбила нас на сто долларов.

– На шэлых што долларов, – вяло спародировал Карл госпожу Дорин, щелкая каналы.

– Зайду еще на кухню, и сваливаем, – сказала Кити, глянув на картины, которыми были увешаны все стены гостиной. На пару секунд её взгляд задержался на небольшой репродукции «Джоконды».

– Ладно, – сказал Карл, остановившись на спортивном канале, где ревели автогонки. – Не торопищ – у наш шэлые шутки на поишки того, щего ждещ нет. Швалить вщегда ушпеем.

– Нашла! – крикнула Кити из кухни спустя пару минут. – Карл, гляди, что я нашла!

Карл пружиной подскочил с дивана и кинулся на кухню. Кити стояла у открытого кухонного шкафа, в руках она держала жестяную банку.

– Нашла, – повторила она, показывая Карлу банку. – Растворимый, правда, но хоть такой.

– Ого, оказывается, Кити умеет шутить, – удивленно округлив глаза, сказал Карл.

Кити включила чайник, а Карл достал из шкафа две кружки.

– Странная ситуация, не правда ли? – сказала Кити, разливая кипяток в кружки. – Вполне возможно, полгода назад несчастные Бруксы, так же, как и мы сейчас, выпили по кружке кофе, а потом пошли на городской праздник. И исчезли.

– А может быть, они растворились в пространстве? Так же, как растворился в кипятке этот горький и на редкость невкусный кофе? – промолвил Карл. Он где-то читал, что подобная романтическая чушь гипнотически действует на девушек. – И летают наши Бруксы сейчас где-нибудь в четвертом измерении, и им хорошо там вместе. И никто им больше не нужен. Только он и она. И все.

– Ты сошел с ума Карл, – сказала Кити. – Единственное, в чем ты прав – то, что этот кофе – настоящие помои.

Она вылила свой кофе в раковину. Раздосадованный, из-за того, что романтическая чушь не произвела на Кити никакого впечатления, Карл последовал ее примеру. Они вышли в гостиную. Кити накинула куртку, постояла, заглядевшись на «Джоконду».

– Сваливаем? Или еще немного постоим с задумчивым видом? – спросил Карл.

– Да, – сказала Кити, даже не сдвинувшись с места.

– «Да» – сваливаем? Или «да» – постоим с задумчивым видом? – переспросил Карл.

– Да, – Кити повернулась и пошла к выходу.

Карл покачал головой и двинулся вслед за ней.

– Стоп! – Кити остановилась перед самой дверью.

– Все-таки, какое-то время постоим с задумчивым видом? – спросил Карл.

Кити молча вернулась в гостиную и подошла вплотную к «Джоконде». Карл проследовал следом.

– Что? – спросил Карл, из-за спины Кити уставившись на картину.

– Неужели ты не заметил?!

– Что я должен заметить? Картина как картина.

– Джоконда не улыбается, вот что! – сказала Кити. – И взгляд ее встревожен, и смотрит она не влево, а вправо!

– Этой милой девушке надоело все время улыбаться и интриговать своей улыбкой весь мир, – попытался пошутить Карл. – А ее взгляд… ты уверена, что она должна смотреть влево?

– Конечно! – Кити посмотрела на Карла круглыми от удивления и возмущения глазами.

– Ладно, Кити, я шучу. Я прекрасно знаю, в какую сторону должна смотреть Джоконда. По всей видимости мы имеем дело с вольной интерпретацией великого портрета. Какой-то местный «гений» решил изобразить свою собственную Джоконду, вот и все. И, кстати, что-то в этом есть.

– Ты несешь чушь. – Кити потянула Карла за рукав. Они отошли от стены на три метра. – Ничего больше не замечаешь?

Карл окинул взглядом всю стену с картинами и понял, на что обратила внимание Кити – все картины были пейзажами. Единственным портретом здесь была эта неулыбчивая Джоконда. С трехметрового ракурса Карл обнаружил и еще одну особенность – все картины висели в строгом порядке – ромбами – первая слева, вторая – в стороне и выше, третья – под второй, четвертая – справа, являясь одновременно первой для следующего ромба. И только «Джоконда» выбивалась из этой системы – она висела в центре одного из ромбов.

– Хм, ты права, «Джоконда» здесь явно лишняя, – сказал Карл, удивляясь наблюдательности Кити.

– Именно поэтому она поедет с нами, – сказала Кити, снимая картину со стены.

– Ты считаешь, это нормально – стащить картину? Можно просто сфотографировать ее на мобильный телефон.

– Да, – сказала Кити, внимательно разглядывая картину

– Да? – не понял Карл.

– Да, – повторила Кити, пряча картину под куртку и застегивая молнию. – В сложившейся ситуации стащить… взять на время картину – это нормально. И еще раз да – фотографировать мы тоже будем.

Она сделала два снимка на смартфон – одним снимком запечатлела всю стену с картинами, а вторым – крупным планом ромб из четырех картин, в центре которого ещё минуту назад висела «Джоконда».

– Теперь мы можем идти? – спросил Карл. – Или стащим еще что-нибудь?

– Да, – сказала Кити, направляясь к двери. – И давай не будем больше говорить, что мы ее стащили. Мы купили ее у госпожи Дорин жа што долларов.

– Шправедливо, – согласился Карл.

**

– За нами хвост, – сообщил Карл, едва они отъехали от дома.

Старый черный «911-й» следовал за ними на расстоянии полусотни метров. Все его стекла, даже лобовое, были затемнены.

– Ты видишь, кто там внутри? – спросила Кити, склонившись вперед и всматриваясь в правое зеркало заднего вида. – Лично я ничего не вижу.

– Я тоже, – сказал Карл.

– Сто процентов – это люди Кукуссена. Оторвись от них, покажи этим тупицам, с кем они связались.

– Кити, Пять Озер – незнакомый мне город! Как я смогу оторваться от местных полицейских, которые знают здесь каждый столб?! Да и зачем нам от них отрываться? Кукуссен прекрасно знает, где мы остановились. Так зачем же нам лишние проблемы? Пусть немного поиграют в великих сыщиков, а мы сделаем вид, что ничего не заметили.

– Отсутствие проблем играет не на нашей стороне. Нам нужны проблемы! Нам нужно всколыхнуть это болото, под названием Пять Озер, иначе мы вообще ничего узнаем об исчезновении Бруксов. Провокации, дерзкие провокации – вот что нам поможет! Притопи-ка педаль, мой капитан, расправь паруса! Покажи мне, на что ты способен! – Кити положила свою ладонь на колено Карла и повела по бедру.

– Это нечестный прием, Кити!

– Вся наша жизнь – нечестный прием, Карл. Давай, сделай это, и тогда ты узнаешь, на что способна я, – Кити слегка сжала ладонь.

Взвизгнув шинами, «Дискавери» рванул вперед. Кити включила в своем смартфоне карту города и подсказывала Карлу, куда ему нужно свернуть. «911-й» сначала сильно отстал, но вскоре все же нагнал «Дискавери», и теперь болтался совсем рядом – в двадцати-тридцати метрах.

– Так, за тем домом налево, потом сразу направо… Теперь дави на газ в пол и объезжай это здание по кругу… Там будет поворот налево, на улицу Роз, а прямо – тупик… В тупик и двигай.