Позвонок

– Этан! – радостно воскликнула мама, выйдя из кухни с прихваткой в руках. Конечно, она заметила нетрезвое состояние мужа, но на ней это не отразилось никак. Она продолжала улыбаться. – Как прошел твой день? Переодевайся, я как раз накрываю на стол.

– Хреново день прошел, Симона, – прохрипел Этан, небрежно скинув грязные ботинки, от которых на коврик с надписью «Добро пожаловать» полетели ошметки липкой почвы.

После ванной, мужчина грузным шагом направился в спальню, где начал переодеваться. Из комнаты, то и дело, вылетала тихая брань.

Тем временем его супруга со скоростью стрижа расставила порции ужина. Предполагалось, что за столом соберется вся семья.

– Стивен! Ужин! – позвала женщина. Ответ не последовал.

– Он в наушниках, – пояснила Диера. – Я отнесу ему тарелку.

Мама была не против, она сама вручила дочери порцию сливочного спагетти, но, когда та собралась уходить, ее запястье обхватила рука отца.

– Поставь, – скомандовал он.

Пришлось повиноваться.

– Он придет жрать сюда, за стол. Как нормальный человек, – серые глаза мужчины походили на мутный лед. – СТИВЕН!!!

Но тот не слышал.

Он не услышал и как открылась дверь в его комнату, как позади вырос силуэт, сжимающий кулаки и пышущий гневом.

Стив не отрывал взгляда от монитора. Там во всю пылала битва с демоническими тварями, которые лезли из расщелин внутри рокочущего вулкана. Вдруг один из напарников парня странно провернулся на месте, и его автоматная очередь влетела вместо гигантского демона в своего же союзника. Стивен засмеялся:

– У тебя глаза на заднице, Роб? Куда ты палишь?

– Простите, ребята, – в наушниках послышался тонковатый голос Роберта Брауна. – Франк мышку дернул.

– Он с тобой там что ли? – зазвучал голос Захарии Моллина. – Привет мудаку!

– Он уже ушел!

Но в микрофон Роберта рявкнул знакомый язвительный голос:

– Перестреляй этих беспомощных лохов, Роб.

– Пошел ты, Франк! – Зак тут же огрызнулся.

– О, у тебя яйца только дома в мошонку опускаются?

Видимо, Браун-старший отобрал у брата клавиатуру и мышку, потому как персонаж Роба начал яростно растрачивать патроны на напарников.

– Хватит, Франк! – рыкнул Стивен. – Кончай дурью страдать!

– Отдай! – пискнул где-то на заднем фоне Роберт.

Но Франк никого не слушал и хохотал:

– Учись стрелять, головастик!

Слышать смех от человека, который даже улыбаться не умеет, было странно. Никто никогда не видел, как Франк смеется. Никто, кроме его младшего брата.

– Не смешно!

– Чтоб ты сдох, Франк!

– Какой-то ты сегодня смелый, Зак. Повтори мне эти же слова завтра в школе.

Наконец, собрался с силами и Стив. Вдохнув побольше воздуха, он выкрикнул в микрофон:

– Свалил отсюда на хрен, урод!

В затылок парня влетела тяжелая ладонь. Наушники соскочили с головы и с грохотом ударились о клавиатуру. От неожиданности Стивен клюнул носом вперед, но его сразу же схватили за волосы. Их больно сжали и потянули назад, запрокидывая голову.

Теперь парень видел над собой краснощекое лицо отца. Мышцы на его челюсти гневно играли, от мужчины несло дешевым пивом.

«Нет, только не ты», – Стив обреченно зажмурился.

– Что за грохот? – послышалось в наушниках. – Стив? Ты тут?

– Ты оглох, кусок дерьма?! – взревел Этан, тряхнув сына. – Я кого зову? Игнорируешь?!

– Нет, пап! Я не услышал! Прости! – виновато затараторил парень, не размыкая век. Ему было страшно сейчас смотреть отцу в глаза. Он знал, какие они. Рисовал их в своем воображении. Видел их безжалостность, видел, как они пялятся в исступлении, мутные и пустые от алкоголя и бесконечной злости.

– Простить?! Бог тебя простит, Стивен! – Все еще сжимая русые волосы, второй рукой Этан наотмашь ударил сына по щеке. – Твоя мать накрыла на стол для всей семьи! Тебе особое приглашение нужно? Я разобью этот чертов компьютер!

– Нет, пап! Пожалуйста…

В наушниках тихо зашипел смех Франка Брауна.

– Пожалуйста! – передразнил он. – Папочка, не надо! Умоляю… Папуля!

– Показывай, – мистер Вест с толчком отпустил Стива.

– Что? – не понял тот. Он с досадой покосился на наушники.

– Ты совсем отупел от этих игр! Показывай, что там такое важное? Что важнее семейного ужина?

Мужчина посмотрел на монитор и, вырвав мышку из рук сына, начал вертеть, рассматривая игровую локацию, посреди которой плашмя лежал персонаж Стивена. Мертвым.

– Уродство, – выплюнул Этан. Он стал просто воплощением презрения. – Из-за этого дерьма ты не пришел ужинать?!

– Папа, я просто не услышал! Хватит!

Едва повышенный тон парня пробудил внутри мистера Веста очередной сполох негатива. Он отпустил пощечину, но на этот раз с другой стороны.

– Заткнись, идиот! Ты никто здесь, чтобы разевать на меня рот! Понял? Никто! Ты хиляк, который даже в сраной игре лежит дохлым. Я не был таким в шестнадцать! И дед твой не был! В кого ты пошел?! – Этан с силой пнул стул вместе с сыном.

Стив не удержался и свалился. Глядя сквозь паркет, парень чувствовал, как под хохот в наушниках начала пениться его кровь. Злость пекла, как раскушенная перчинка. От нее перехватывало дыхание. Но он ничего не мог сделать. Однажды он уже пытался противостоять отцу – тот разбил ему губу, даже шрам остался.

– Встал! Поднимайся! – заорал отец. – Кто вообще разрешал тебе врубать эту проклятую машину? Ты сделал уроки?

– Да, – отстраненно ответил Стивен. – Сделал.

– Смотрите, какой спокойный! Ты не раскаиваешься ни капли! Ненормальный…

Не дождавшись, пока сын поднимется, Этан схватил его за шкирку и рывком поставил на ноги. Затем толкнул на кровать.

– Не услышал – не пожрал, – прорычал он. – Грызи карандаши с голодухи – мне насрать. Но сегодня о еде даже не мечтай. Увижу на кухне – порву. Все ясно?

– Да…

– Я не слышу!

– Да! Мне все ясно!

Зацепки для продолжения конфликта кончились, но Этан Вест не чувствовал никакого удовлетворения. Его взгляд с ревностной пристальностью прочесал комнату юноши – всюду царил порядок. Школьная сумка была уже собрана к завтрашнему дню.

«Не к чему придраться, урод?» – мысленно прорычал Стивен. Он бы ухмыльнулся, но не хотел подкидывать бревен в костер.

Мистер Вест молча покинул комнату сына, постаравшись как можно громче хлопнуть дверью.

Тогда Стив медленно водрузил наушники обратно на голову. Франк все еще заливался. Зак пытался его заткнуть, но не спасали ни угрозы, ни просьбы, ни приказы.

– Что, папочка отшлепал?

– Нет, – почему-то ответил Стивен, хоть и понимал, что звук пощечин был достаточно громким, чтобы его услышали.

– Оу, тебе стыдно, да? В следующий раз покричи что-нибудь забавное. Вроде: «О, да, папочка! Сильнее!».

Белая пелена застелила глаза. Не вымолвив ни слова, парень вышел из голосового чата и выключил компьютер. Бережно отложив наушники, он лег на постель и вперился в серый потолок.

«Почему у меня не получается быть сильным? Почему не могу ответить так, чтобы это сработало? Никому не могу ответить… – размышлял он, испытывая неприятную дрожь в груди. – Была бы здесь бабушка, она бы заткнула отца. Она бы не позволила ему прикасаться ко мне. Но ее нет. И скоро не станет совсем. Что я буду делать, когда она умрет? Кто меня выслушает? Мне просто необходимо стать сильным. И, боюсь, одной силы духа, как утверждала бабушка, будет недостаточно. Но что я могу изменить? Немощный урод с вечно перепуганным взглядом, недотепа – вот, кто я такой. Меня даже не взяли в футбольную команду из-за комплекции… Черт, какой же отстой быть мной».

Спустя час, из плена тяжелых черных мыслей Стива выдернула вновь отворившаяся дверь. Парень напрягся, ожидая отца, но в комнату осторожно заглянула Диера. Она вошла вместе с порцией сливочного спагетти и с кошачьей бесшумностью закрыла за собой.

– Извиняюсь, что без стука, – Ди улыбнулась и гордо вручила брату ароматный ужин.

Стивен сел и, кивнув в благодарность, начал уплетать. Девушка умостилась рядом.

– Пошел он, – фыркнула она. – Мы не всегда будем жить под одной крышей. Станем постарше, соберем вещи и ищи-свищи нас.

– Он опозорил меня перед Франком. Завтра об этом случае будет звенеть вся школа.

– Ой, да и плевать. Денек посмеются, а потом найдут новый объект веселья.

Слабо верилось этим словам. Учитывая ту дерзость, которую позволили себе Захария и Стив в голосовом чате, злопамятный Браун постарается лишать их покоя как можно дольше.

Но Ди пыталась подбодрить, и Стивен ценил это. Ценил ее заботу, ее внимание, стараясь отвечать тем же.

Доев спагетти, парень посмотрел на нее, такую худенькую, с большими зелеными глазами и длинными русыми волосами, которые сейчас были распущенными и змеями струились по плечам и спине. Внешне Диера выглядела довольно стервозно, но он чувствовал, что просто обязан ее защищать, ведь за напускной оборонительной маской скрывается нежность и хрупкость. Никто не смеет покушаться на такое сокровище.

Для этого опять-таки нужно стать сильным. Но как?

«Я бы душу продал, если б мог», – подумал Стив.

Глава 5. Шестеренка «Дьявольских костей»

Когда дело было сделано, Франк Браун позволил Хезер подняться и вытереть слезы. Больше он на нее не смотрел, но слышал, как поскрипывает по чистой плитке резиновая подошва ее кроссовок. Девушка трусцой бежала к выходу из мужского туалета. Она не сказала ни слова напоследок, лишь тихо всхлипнула и вывалилась в коридор.

Браун приоткрыл небольшое окошко под потолком и закурил. Воздух здесь стал слишком спертым и прокуренным. Даже для него самого.

Уже вторая сигарета. Первая была для образа, вторая же будет по желанию.

Начинал срываться дождь. Школьный двор напоминал кадр из черно-белого фильма. Мрачные тени, то тут, то там, наползали друг на друга, высасывая все краски из мира. Коротко постриженный газон посерел, словно старался уподобиться небу, которое нависало над крышами пугающе низко.

Подставив лицо порыву свежего ветра, Франк прикрыл глаза и втянул сигаретный дым. Парень знал наверняка, что Хезер никому не проболтается о случившемся – для нее этот случай несет несмываемый позор, который разрушит репутацию самой желанной девчонки в школе. А вот для него это будет неплохой рычаг управления. В конце концов, чего она хотела? В банде под его началом не будет принцесс. Ему нужны те, кто будет подчиняться. И это было ее испытанием на покорность.

Он давно знает Хезер – учатся в одном классе. К ней всегда тянулись мужские взгляды, будто подсолнухи к солнцу. Она шагала по коридору, как по подиуму. Лучезарная красотка, всеми обожаемая и, разумеется, успешная. Объект для зависти и восхищения. Даже эти придурки – Баз и Киллиан – забывали, о чем говорили, когда видели Хезер. Брауна это и веселило, и раздражало, потому что он чуял, что белокурая чирлидерша с гнильцой.

Оурли так яро позиционировала себя, как недоступную и знающую себе цену девушку. Ей нравился образ несбыточной мечты, болезненной занозы в сердцах неудачников, которыми просто кишела школа. Ее привлекали только парни со статусом. Или с дорогой машиной, в которой удобно уединяться где-нибудь за пригородом, в лесах «старой» земли.

А еще Браун знал ее маленький секрет. В девятом классе у Хезер был парень по имени Доминик, местная звезда футбола. Но она также поглядывала и на его одноклассника – Ромула Брэгга. Ромул состоял в банде «Дьявольских костей», вселял ужас и уважение в окружающих. Лучший друг Франка Брауна еще с тех времен, когда Франку было четырнадцать.

И вот, утомившись от того, как Хезер (разумеется, совершенно случайно) выпархивает перед ним бабочкой и крутится везде, куда бы он ни пошел, он дал ей то, чего той так хотелось. Ромул не афишировал то, что происходило между ними за спиной у Доминика, но Франку похвастался.

Ромул Брэгг покинул стены школы, позволив Доминику выпуститься гордым оленем, а не униженным рогоносцем. Теперь же место самого опасного парня в школе занял Браун-старший. Заслуженно ступавший по стопам своего товарища.

С внедрением в банду «Дьявольских костей» у Франка возникли некоторые трудности, но Брэгг обещал все уладить. Поэтому, временно довольствуясь группировкой посредников, для Брауна было символично использовать Хезер. При том, что он не сделал ровным счетом ничего, чтобы добиться девушки. Та сама им заинтересовалась.

Быть может, она мечтала о великой любви с «плохим парнем», только вот у Брауна были свои мысли на этот счет. И сегодня Оурли пришлось рухнуть с розовых облаков на землю и принять свою новую унизительную роль. Или же не принять, и на всю школу прослыть шлюхой.

Дождь усилился и начал орошать бледную кожу мелкой прохладной россыпью. Докурив, парень вышвырнул окурок на улицу и закрыл окошко. Вот-вот должен начаться первый урок. Алгебра, вроде бы.

Он опоздает. Возможно, даже не придет – хорошо бы наведаться в гараж к прихвостням «Дьявольских костей». Сегодня пятница, а значит возможна работенка. Может, даже Ромул явится, чтобы выпить.

Франк вышел из туалета как раз под раздражающее дребезжание звонка. Баз и Киллиан, которые стояли на стороже, теперь сомкнулись плечом к плечу, не пропуская к двери мужского туалета какого-то паренька. Пришлось напрячься, чтобы узнать в нем Виктора из десятого класса. Слишком непримечательная персона. Возможно, его даже никогда не приходилось избивать.

– Этот туалет – не ваша собственность, – Виктор пылал черными глазами, бесстрашно глядя в лица двух громил. Такой взгляд был бы неплохим вызовом для Брауна, ему понравилось, как накаляются настроения.

– Привет, Виктор, – Франк скрестил руки рядом со своими верными помощниками. – Какие-то проблемы?

Парень замахал рукой перед носом, отгоняя воздух, и брезгливо натянул горловину серого свитера на всю переносицу.

– Фу, как закурено! – глухо возмутился он, сверля всех угольками глаз. – Да кто вам право дал не пускать учеников в туалет и устраивать из него газовую камеру? Оттуда же теперь без легких можно выйти! Вы совсем что ли?!

– Мне типа должно быть стыдно или что? – Браун склонил голову на бок, изучающе рассматривая Виктора.

– Ты уже перегибаешь палку, Франк! – парень подался вперед, он был готов к противостоянию. По крайней мере, так показалось главному из шайки.

– Штаны не обмочи от перенапряжения, – фыркнул он. – Проваливай, пока тебя в толчке не умыли.

– Знаешь, что? – черные глаза Виктора, казалось, вот-вот покраснеют от накала. – Сейчас расскажу уборщице. Она вас мигом выгонит.

– Давай, – с полным спокойствием согласился Браун. Ему хотелось ухмыльнуться, но это не соответствовало образу, поэтому на его хмуром лице не дрогнул ни один мускул.

Он знал, что уборщица сунуться к нему не посмеет. Вот предыдущая была менее сговорчивой, злющей гром-женщиной. Та могла и наброситься, и к властям обратиться по малейшему поводу. От нее хватало проблем. Но она уволилась по состоянию здоровья. Новенькая же оказалась приезжей смуглой сорокалетней матерью-одиночкой, плохо знающей язык. Франк тут же воспользовался ее слабостью и необразованностью себе во благо.

Однажды, когда в школе закончился даже самый поздний урок, он и компания его придурков, застали женщину в мужском туалете. Она мыла пол. Увидев высоких подростков с мрачными лицами, уборщица занервничала и собралась тут же убраться прочь, но ей не дали.

Баз забаррикадировал собственной тушей дверь, а Киллиан захватил несчастную сзади и заткнул ей рот. Та выла и кусалась, но рука Верзилы служила надежным кляпом. Женщина присмирела, когда Браун рывком задрал ее длинную темно-серую юбку и спустил вниз белье. Ноги ее сомкнулись в коленках. Они дрожали, пытаясь скрыть интимное место.

Но Франк с полным хладнокровием начал делать снимки на мобильный телефон. Тогда уборщица зарыдала. От потока вязких горячих соплей и слюней, Верзила отдернул руку от рта и с омерзением вытер о джинсы.

– Только пикни, – преспокойно предупредил Франк Браун пленницу. Затем пригрозил, что ее дряблое тело увидит вся школа, если она не зарубит у себя на носу, что именно этот мужской туалет на первом этаже – его территория, и что бы здесь ни происходило – это не ее дело. Дождавшись послушного кивка, парень приказал Киллиану отпустить женщину. Пока та судорожно поправляла одежду, он отсчитал ей сотню евро в знак примирения и взаимопонимания.

С тех пор смуглая многодетная мать с Франком всегда дружелюбно здоровается и старается вымывать туалет на первом этаже в первую очередь, еще до прихода первых учеников в школу. Она до сих пор верит в то, что ее действительно фотографировали.

– А может сразу директору на вас донести, а? – Виктор никак не хотел успокаиваться.

– Тогда можешь сразу и в похоронное бюро звонить, место на кладбище бронировать.

С директором троица задир не ладила. Мистер Уорд ненавидел Брауна и был бы счастлив вышвырнуть его из школы, если бы не миссис Браун, которая когда-то числилась среди лучших учениц этого учебного заведения. Мистеру Уорду было попросту больно, когда расстроенная мать прилетала к нему после каждой жалобы на старшего сына. В ее огромных карих глазах читался и стыд, и мольба, ее тонкий, чуть дрожащий голос, твердил, что ее мальчик умный и совсем не плохой.

Франку не хотелось, чтобы мать лишний раз тревожили. Угроза вывела его из себя, поэтому он молча схватил Виктора за грудки и собирался уже приложить парня о стену, но увидел, как мимо по коридору проходит мистер Синч.

– Мистер Браун, – учитель математики остановился возле туалета и поправил продолговатые очки, пристально разглядывая застывшего старшеклассника и его полуподвешенного противника. – Кажется, вы не услышали звонок. Вы ведь не собирались пропускать мой урок?

– Как я могу? – Франк поставил Виктора на место. Тот отряхнулся, поправил горловину свитера и раздраженной походкой ушел, несколько раз зловеще оглянувшись.

Учитель скользнул строгим взглядом по всей проблемной троице.

– В кабинет. Живо. Вы будете первыми демонстрировать решение задач, которые я задал на сегодня. Вы ведь их решили, правда?

Лица База и Верзилы вытянулись, глаза их округлились и начали играть друг с другом виноватыми взглядами в пинг-понг. Франк молча вырвался вперед и устремился к кабинету алгебры, всунув руки в карманы темно-серых джинсов. Он не собирался как-то комментировать свою готовность к уроку. Точнее, ее отсутствие.

Совсем некстати было бы оказаться у директора вместо работы. Пришлось импровизировать у доски, устроить мистеру Синчу противостояние. Тот розовел от негодования каждый раз, когда Браун решал домашнее задание на ходу. Это была молчаливая схватка принципов.

Рыдающее небо вытянуло краски даже из кабинета математики. Наверное, каждый сейчас считал, что мир глазами собаки и то выглядит разнообразнее на оттенки, чем осенний Пригород-1.

Ребята затаились в сонливом трансе, наблюдая за тем, как поскрипывает мелом на доске Браун и как меняет цвет в сдержанном негодовании учитель.

Капли нескончаемо тарабанили по стеклу, все сильнее нагнетая сонливость. Хезер Оурли намеренно игнорировала то, что происходит у доски, она смотрела в окно, где сырой вихрь срывал последние бурые листья и кружил их, обманывая прекрасным танцем прежде, чем уронить в грязь. Ей было так паршиво, что казалось, будто все на свете без труда может вывести на слезы. Пришлось даже смыть густую тушь для ресниц.

Сейчас ее плечо утешающе поглаживала Нина, одна из холеных подруг. Но лучше от того не становилось.

– У вас в тетради этой задачи нет, – въедчиво предположил мистер Синч, щуря темные маленькие глаза за стеклами.

Франк молча указал на написанное мелом решение.

– Да, вы решили верно, мистер Браун. Но не выполнили домашнее задание. За это я вынужден снизить оценочный балл…

Если он ожидал возмущения или оправдания, то тут преподаватель проиграл. Франк отложил тонкий пальчик мела и вернулся за стол. Баз и Киллиан смотрели на него самозабвенно, как на мессию, будто только что их предводитель совершил нечто невозможное. Для них, скорее всего, так и было.

К обеду ливень прекратился. Покрывший пригород купол серости посветлел и разбух, значительно отдалившись от крыш облаками. Под бордюрами мокрых тротуаров сгрудились мертвые листья, они же забились в щели между плитками дорожки, ныряющей узкой клетчатой полосой под старую арку, вглубь двора, окруженного пятиэтажными домами, которые напоминали коробку без крышки.

Эта «коробка» из кирпича стояла через дорогу от школы. Изначально предполагалось, что здание будет чем-то вроде общежития для учителей, но в итоге пятиэтажки выкупил кто-то важный из города и распродал квартиры кому попало.

Как раз по клетчатой дорожке, пронизывающей «коробку», наплевав на второй и третий уроки, Франк Браун отправился в гараж. Как и собирался. Киллиан и Баз побаивались идти с ним и придумывали тысячу и одну причину пойти вместо уроков куда угодно, но только не в гараж. Вскоре Франк перестал им предлагать. Он видел, как оболтусы потеют, когда думают о «Дьявольских костях» или о тех, кто на них работает. Конечно, в своих фантазиях они рассекают на байках и с сигарой во рту собирают подати с запуганных подчиненных. Они думают, что обязательно станут членами серьезной банды, но потом, со временем, когда членом банды станет их дружище Франк, когда он получит метку полноправного участника. Ведь так надежнее. Так проще выбраться из обыкновенных прихвостней, которых либо душат такие же прихвостни, либо вяжет полиция. Кто знает, быть может, когда-нибудь Франк станет «атлантом» или даже «черепом». Это что-то вроде правой руки и лидера, согласно иерархической структуре «Дьявольских костей».

Парень пересек двор и вышел на перекресток. Он глубоко вдохнул воздух, сладковато пахнущий мокрой землей и растительной гнилью. Далекое жужжание машин умиротворяло. Оно вырывало юношу из мира ограничений. Люди спешат, боятся сделать что-то не по правилам, не так, как должны делать. Они боятся сделать что-нибудь вопреки навязанным кем-то когда-то установкам. Правила… Правила… Рамки… Ограничения. Франк же испытал чувство свободы. Словно вырвался из трясины или водоворота.

Закурив, он перешел дорогу и неспешно, прогулочным шагом, отправился по узкому тротуару прямо, мимо частных домов. Спустя еще один перекресток ему предстояло петлять между многоэтажными новостройками. Сплетение темных улиц, где фонари стоят скорее для красоты, чем для дела, подсознательно напрягало.

Четыре года назад семиклассник Франк Браун шел этой же дорогой к дому семейства Вест, чтобы забрать гостившего там Роберта. Он и не подозревал, что столкнется с Ромулом между стеной пристройки, ведущей в подвал, и стеной длинного заброшенного магазина. Бешенный взгляд старшеклассника беспокойно скакал вокруг. В руках парень сжимал небольшую спортивную сумку.

– Ты Браун? – узнал он Франка. Тот недоверчиво кивнул, ибо был хорошо осведомлен о репутации этого здоровяка. Если бы Ромул его искалечил и бросил бы здесь, сомнительно, что нашлась хотя бы одна душа, которая сумела бы вовремя обнаружить умирающего. Да и тело искали бы долго – кругом слепые стены домов, полуразрушенный магазин и свалка. Превосходное место, объятое постоянными сумерками.

Но нет, Брэгг просто по уши вляпался. Он попросил прикрыть, и Франк согласился. В этот миг в воображении он впервые увидел себя среди «Дьявольских костей». Тем, перед кем будет трепетать вся школа…

Браун забрал у Ромула сумку, и когда того перехватили копы на другой части улицы, его не с чем было брать. Тем временем Франк спокойно добрался до квартиры семьи Вест, забрал брата и успешно вернулся домой. Матери еще не было дома, а отец, как обычно, находился далеко на севере. Никто ничего не заметил. С этого дня между Ромулом Брэггом и Франком Брауном расцвела дружба. И сотрудничество.

Юноша миновал неблагополучную паутину узких троп, зажатых высотками, миновал свалку, миновал и дом, где живет Стивен Вест. Еще минут десять пешей прогулки вдоль обочины, и Франк уперся в жалобно скулящий шлагбаум – умирающий, но все еще верный страж гаражного кооператива. Его красная краска давно облезла, уступила всепожирающей ржавчине, но шлагбаум все еще отчаянно преграждал въезд. Которым уже никто давно не пользовался, так как в кооперативе построили новый, более удобный и безопасный. Без подлых рытвин и ям в старой дороге.

Браун без труда прошмыгнул в узкий проход между шлагбаумом и бывшим зданием управления кооперативом (управление теперь функционировало в другой постройке). Здесь, на задворках, гаражный комплекс был почти целиком заброшен. В одном из «ничейных» гаражей и взяла за привычку собираться компания Франка. Здесь они чувствовали себя в безопасности, позабытыми всеми.

Парень набрал чей-то номер и когда гудки сменились выжидающей тишиной, заговорил:

– Открывай, я на месте.

Облезлая металлическая дверь издала унылый скрип и отворилась, соскребая низом густую колбасу грязевой жижи. Высунулось худое носатое лицо: