скачать книгу бесплатно
Данилов тихонько вздохнул. Варшов всегда обучал своего Одера, кого из бойцов как зовут. И это было не просто развлечение. В бою собака переносила медпакеты тем, кому говорил Варшов. И порой Одер добирался даже туда, куда ни один человек не мог проникнуть. А уж про скорость и говорить не приходится. Кстати, насмотревшись на Варшова распознавать друзей – бойцов стали учить своих собак и Лешка Ясенцев, и Прутков Валерка. А вот сам Данилов – он не стал обучать своего Фомича. Черт его знает почему – наверное, решил не играть с судьбой. Не научил, вроде бы, и не пригодится.
В это время в комнате Таи по полу осторожно ступал пес.
– Ого… привет, – улыбнулась ему девчонка. – Какой ко мне кавалер… Тишка, Тиш, посмотри, к нам боевой товарищ! Ты познакомиться пришел?
Одер подошел ближе и уселся прямо перед кроватью. Тишка вышел из-под стола, собаки обнюхались, но больше интереса друг к другу не проявляли. Тая потрепала собаку по голове, но тот упрямо подставлял бок – там висела сумка с крестом.
– Да ты доктор! – усмехнулась Тая, доставая из сумки лекарство. – Спасибо. Обязательно заварю. Сейчас хозяйка придет, попрошу ее чай вскипятить. Спасибо, мой хороший.
Тая положила руку на голову пса, а тот уложил голову на постель и не шевелился. Тишка, видя такой расклад, осторожно прыгнул на кровать и улегся в ноги хозяйки.
– Тиш, ты тут не ревнуй. У него свой хозяин есть. И… вообще, с этой собачкой дружить надо, он – видишь, медбрат у нас, – тепло говорила Тая, поглаживая пса.
За дверью снова обсмеивали Ясенцева.
– Ну что, Леха, – хохотал Климов. – Хреновенький из тебя кобелек. Вон Одер зашел и уже полчаса его нет. А ты пулей вылетел.
– Ну, хоть пуля из меня хорошая, – не обижался парень.
– Да уж, я б сказал, – перекривился в усмешке Климов. – Но промолчу.
– Точно, промолчи, ты тогда умнее кажешься, – не выдержал Кудахин.
Утро следующего дня не радовало солнцем. Было тепло, но как-то хмуро.
– Данилов, зайди, – высунулся из-за своей шторы сержант Сенин.
– Так нет его, – ответил за друга Варшов. – По воду он пошел, товарищ сержант.
– Ладно, на дороге его перехвачу, – решил Сенин и вышел, закрыв двери.
Во дворе сидели бойцы – кто крутил самокрутку, кто плюхался под рукомойником, кто подшивал воротничок – обычное утро. Сенин вздохнул и вышел.
На дороге прямо перед ним шла Белова. Не в гимнастерке шла, а в обычном светленьком платьице, с косой, перевязанной красной лентой. Да что ж ты будешь делать – боец называется!
Вдруг на дорогу вышел небольшой мальчуган, лет двух. Парнишка запутался в лямках от помочей и заплакал. Может, и еще какое горе у мальчонки было, потому что плакал он как-то слишком горько, старательно вытирая слезы.
Кошкой рванулась к нему Белова, присела на корточки, прижала к себе. Мальчонка заметил ленточку, потянулся ручонками, девушка тут же сорвала с себя ленту и отдала ребенку. Золотистые волосы рассыпались по плечам, а над головой тут же возникло легкое облачко.
– Братишку у нее убило… такого же возраста. Вот и переживает девка, – послышался за спиной Сенина голос Данилова.
Тая обернулась.
– Это малыш вон из того дома, – подошел к ней Сенин. – Давай отнесу.
Тая неохотно оторвала от себя детские ручки. Сенин старался не смотреть на девушку. И чем больше старался, тем хуже получалось. Да и она тоже глаза отводила. Вот зачем?! Он обычный сержант, она его подчиненная… обычная. Ч-черт…
– Дяденька, давайте мне Ваньку, – подбежала к Сенину девчушка лет десяти. – Он опять удрал, а меня потом мамка из-за него за косы тягает… Во! Уже и ленточку где-то нашел! Вань, где взял ленточку? Говори давай!
– Не ругай его… пусть берет, – махнула рукой Тая и побежала к своему дому, пряча глаза.
– Это Ваньке? Ему-то на что? – удивилась девчушка.
– Себе забери, – улыбнулся Сенин. – В косы заплетешь.
Девчушка потащила брата домой, радостно щебеча что-то про ленточку.
Данилов тоже направился было к дому, но Сенин его остановил.
– Фомич, я искал тебя…
Данилов поставил ведра и превратился в слух.
– Бабулько-то наш на фрицев нарвался – не спроста это. Вчера я с ним донесение отправил, а сегодня узнал, что расположение штаба изменилось. Если через речку переплыть, то недалеко совсем. Сам знаешь – был бы жив Буран, он бы…
– Да понял я, не переживай, – успокоил Данилов. – Мой Кузьмич справится. Он, хоть и дворняжка, но я за него, как за себя ручаюсь. Справится.
– Да вот и не знаю… река здесь широченная, течение сильное, а значит и вода холодная.
– А я тебе говорю – Кузьмич не подведет!
– Потому к тебе и обратился, – улыбнулся Сенин. – Как стемнеет, так и пойдем. В это время, на том берегу его ребята ждать будут. Ему надо только переплыть и пакет отдать. А сейчас иди, расскажи ему задачу.
Вечером, когда синева опустилась над рекой, возле берега уже стояли Данилов с собакой и Сенин.
Все уже было готово, только Данилов чего-то тянул: то ошейник поправит – там был прикреплен пакет, то погладит пса по спине, то зачем-то осмотрит лапы. Сенин не торопил. Но Данилов и сам все понимал.
– Ладно, парень, давай, не подведи меня, – хлопнул собаку по крупу Данилов. – Давай, Кузьмич, отдашь пакет и обратно. Я тут тебя ждать буду. Сухарь вот в руке – тебя ждет. Давай, Кузьмич, не подведи, родной. Вперед! Пакет! Пакет! Кузьмич, пакет!
Данилов дал команду и отпустил пса. Тот некоторое время побегал вдоль берега, попытался войти в реку и… и понесся совсем не туда.
– Это… Данилов!! Какого черта?!! – взревел Сенин. – Куда его несет?! Там немцы!! Его ж не там ждут!
– Да погоди ты… – махнул рукой на командира Данилов. Сейчас он глаз не спускал со своего пса.
– Данилов, мать твою!!! Да я тебя под трибунал!! С-сука!! Данилов!!
Собака бегала по берегу, потом нашла удобное место и бросилась в ледяную воду.
– Сенин!! Холера!! – взорвался Данилов. – Работает собака! А ты со своим трибуналом!!
– Ладно, не шуми отец, – тряхнул головой Сенин. – Кузьмич, родненький, давай… Очень надо.
Неизвестно, сколько Данилов сидел на берегу. Вдруг вдалеке показалась небольшая черная точка. Данилов встал. Глаза были уже не те, но разве он мог не узнать того, кого всю ночь ждал!
– Ну что? Нет еще Кузьмича? – подошел сзади Сенин.
– Да как нет-то? – старательно прятал глаза мужчина. – Вон плывет. Сносит его, правда, зараза… Легкий он у меня. Еды б ему побольше…
– Я вас с Кузьмичем к ордену представлю… – тихо произнес Сенин.
– Орден? Да не нужен Кузьмичу орден-то, – вздохнул Данилов. – А мне… Я-то ить в холодну-то воду не лазил.
– Тогда придется кость добыть… и псу вместо медали.
Но Данилов обещания уже не слышал – на берег вышел пес. Кузьмич отряхнулся и нетвердой походкой направился к проводнику – заплыв дался собаке совсем не легко.
– Молодец ты у меня, Кузьмич, – наглаживал собаку Данилов. – На-ка вот сухарь, на… Не хочешь? Ну потом съешь, потом съешь.
Сенин тоже потрепал собаку по голове и шее, и тут же вытащил записку из ошейника. Донесение дошло.
– За мной кость, Кузьмич, – улыбался Сенин. – Прямо сразу, как только получится…
Данилов пристегнул поводок за ошейник и неторопливо потрусил с собакой к избе. Сенин шел за ними и слушал, как старик общается со своим другом:
– Давай-ка, потихоньку пробежимся, тебе сейчас согреться надо. А дома я тебе целую миску приготовил. У нас сегодня каша с потрохами была, так ты ж знаешь, не люблю я эти потроха. Так что тебе там целая миска…
Утро опять началось с тренировок. Сегодня надо было учить собак новой премудрости. Собака должна была подбежать к рельсам, стряхнуть в нужное место взрывчатку и быстро убежать. Сначала даже и подумать не могли, что собака такое сумеет. На удивление, новенькая – Белова, показала, как это делает ее Тишка. Собака работала четко, быстро, без малейшей задержки.
– Ничего себе-е-е, – искренне восторгался Прутков. – Мой Стал, наверное, никогда так не научится.
– Знаешь, как у него быстро получится! – убеждала Тая. – Ты даже сам еще понять не успеешь, а он уже делать научится. Давай, я тебе покажу как.
– Дина! Мать твою! Какая команда была?! – со злобой учил свою собаку Климов.
– Погодите, – подбежала к нему девчонка. И вдруг заговорила на чистом непонятном языке. А потом снова перешла на русский. – Ну? Чего ж вы не делаете?
– Так ты вообще черт пойми что говоришь, как я сделаю-то? – выходил из себя Климов.
– Так и собака! Она не понимает, что вы от нее хотите. А вы еще и кричите, – с укором смотрела на него девушка. – Давайте я ей покажу…
Девчонка сначала долгое время старалась успокоить Дину, потом садилась возле нее, гладила по спине.
Кудахин смотрел на Белову и не выдержал:
– Вот никак я вас понять не могу, девушка. И чего вы все вокруг Климова вьетесь? Мой Валет, например, абсолютно тупая собака, ничего не понимает! Валет, скажи, да? Нам с ним очень ваша помощь нужна.
– Да видно, как вы своего Валета любите, вы с ним даже общаетесь, как с человеком, – не ответила на шутку Тая. – А у Климова Дина работать боится. Она на него смотреть даже боится – взгляда не выдерживает. Климов, вы ее бьете, что ли? Почему у собаки хвост все время поджат?
– Ой, а у нашего Валета как поджат! – не успокаивался Кудахин. – Смотрите, Таечка… Валет, подожми хвост… Хвост, говорю, спрячь, чего ты им, как метелкой машешь?… Таечка, а у нас другая беда! Беда, говорю! Надо Валета научить взрывчатку бросать, а то он, паскудник, привык все в дом тащить. Он и сам не бросит, и за другими подберет, точно вам говорю. Вы ж только представьте, что этот негодник домой приволокет!
Но Тая на него не смотрела. В очередной раз Дина испуганно легла и не выполнила задания от страха. И Климов от всей души принялся собаку пинать.
Девчонка, как увидела, кинулась к проводнику и повисла ку него на руке:
– Ты что творишь?! – кричала она. – Ты ее забил совсем!
– Да уйти ты!! – стряхнул со своей руки Белову Климов и накинулся уже на девчонку. – Хватит!! Учить она меня тут будет! Это тебе война! Некогда сопли распускать!
– Так и я тебе говорю, что война! – не струсила Белова и снова пыталась оттащить разъяренного мужика от собаки. – Она у тебя на задание не пойдет, ты понимаешь?!
– Да пошла ты! – резко дернул рукой Климов так, что Тая отлетела и здорово шлепнулась о землю.
– Климов!! Ты совсем охренел?!! – подлетел к нему Ясенцев.
Следом за другом несся и Прутков:
– Тварь ты, Климов! Слышишь?! Тварюга!..Тай, давай руку, поднимайся…
– Прррекррратить!!! – подбежал Сенин. – Что у вас тут за разборки? Немцев не хватает? Решили сами себе глотки перегрызть?! Отставить грызню!!
– Правильно моряки говорят, – ворчливо отряхивается Климов. – Баба на корабле к беде. Понаберут баб, и пляши тут перед ними…
Белова тихонько отошла в сторону и старалась даже на глаза Климову не попадаться. Ворчит, да и черт с ним.
Но Климов не успокаивался. А чтобы остальные не подумали, что он испугался какой-то девки или стал ее слушаться, он еще жестче стал пинать собаку. Та только привычно съежилась и на полусогнутых лапах ползла за своим проводником.
– Слышь, Клим, – тихо подошел Ясенцев и встал как-то слишком близко. – Еще раз Динку пнешь, получишь в репу. Я не шучу. И больше предупреждать не буду.
– А чего ждать-то? – криво усмехнулся Климов. – Я уже пнул. Давай в репу-то. Или трусишь? Трусло!
– Ошалел?! – взвился Ясенцев. – Это я трусло?!!
– А ты громче ори, – фыркнул Климов. – Чтобы сержант на помощь прибежал. Ну? Чего ты?
Ясенцев плюнул под самые ноги Климова, презрительно фыркнул и пошел.
К Климову тут же подошел сержант:
– Климов, расскажи, а чего ты к нам пошел воевать? Ведь ты собак ненавидишь.
– Да какая разница – куда идти. Главное, воевать, – пожал плечом тот и вдруг взвился. – Слышь, сержант, а я что – плохо воюю? Или, может быть, у вас никто собак не бьет? Ты на Данилова глянь – бьет своего Кузьмича, как грушу! Или Кудахин! Листин тоже. Даже Варшов Одера… Нет, Варшов Одера не бьет… ну так он его раньше бил, значит! Сейчас – то пес уже все понимает!
– Ты чего на других киваешь? Данилова приплел. Да Данилов своей дворняге последние свои крохи отдает. Сам не съест, ему отдаст. И Кудахин! Да, Валет получает, когда не слушается. А сколько Кудахин играет с ним, бегает, носится, они ж друзья! Листин – да, есть такое. Но он по делу. А так жалеет собаку. А для тебя собака, как враг какой-то.
– Ладно, сержант. Ты мне в душу не лезь, сам сюда не просился, так получилось.
– Значит так, – махнул рукой Сенин. – Ты, Климов, Дину не тронь. К нам на днях рота Радченко прибывает, я тебя к ним определю. Пехотинцем будешь. А Дину я себе возьму. Хорошая псина, а тебе нельзя с ней – погубишь.
– Определяй… если уж совсем невтерпеж, – поджал губы Климов.
– Невтерпеж. Переведу, – кивнул Сенин и быстро пошел по делам.
Ночью Климов не мог уснуть. Сержант, мать его, разбередил душу…
Вспомнил, как жил перед войной. И ведь все у Климова так хорошо складывалось. И работа любимая, и квартира, и жена красавица… А потом война. Но… тут даже не война виновата… как оказалось.
Помнится, вызвал его директор завода:
