скачать книгу бесплатно
Инга взяла капельницу и отправилась на пост. Она вспоминала тот пристальный взгляд Деда, и ей очень захотелось помочь ему. Ей захотелось найти внучку, свести ее с Дедом, но одного только имени для поиска было явно мало.
Начинало темнеть. На юге солнце всегда закатывается быстро. Едва только блеснет последний лучик, как через пару –тройку минут город превращается в потемки. На часах было всего только пять вечера, но мягкая темнота уже окутывала корпус больницы. Включились фонари, зажглись неподалеку вывески и витрины, свежесть, оставшаяся после дождя, превратилась в холодок.
На все отделение разносился запах тушеной картошки и жареной рыбы. Инга вспомнила, что сама сегодня еще не обедала – настолько быстро кружился день. Она бегом побежала на раздачу со столиком на колесиках.
– Девчонки, дайте еды?
– Давай, давай. Столовщица со всей деловитостью подошла к окошку и улыбнулась Инге. – Все возишься со своими? Пусть сами приходят.
– Да у одного перелом ноги, у другого руки, вот деда еще подбросили мне с пневмонией – жалко его гонять, отнесу уж. Теть Валь, наложьте мне тоже, пожалуйста, я еще с утра ничего не ела.
– Хорошо – хорошо. Столовщица по очереди подала четыре полные тарелки. – Пожалуйста!
– Ох, тетя Валя, до чего ж я люблю вашу рыбу!
– На здоровье! Столовщица махнула рукой и удалилась к кастрюлям.
Инга покатилась к Эду. Какого же было ее удивление, когда она застала его работающим за компьютером.
– Я принесла Вам ужин.
– Мы же на ты?
– Тебе ужин. А я и не видела сегодня пробегавших посетителей.
– Да, друзья выручают.
– Ну тогда не буду мешать, приятного аппетита.
– Вечером не забудь зайти.
– Я помню.
Инга пошла к Деду. На тумбочке в его палате она увидела раскрытую карту с анализами. Эпикриз был тяжелый. Обнадеживало только, что через два дня Деда должны были перевести во вновь открывающееся отделение для легочников.
– Дедушка, поешь. Через час приду тебе укол ставить.
– Это я люблю, – замурлыкал Дед.
Инга взяла стул и поставила его рядом с кроватью больного.
– Скажи, как ты чувствуешь себя?
– Да болит за грудиной, там, внутри. Надышаться не могу. Умру я здесь, наверно.
– Да ты что! С твоим диагнозом не умирают.
– Я много раз умирал, но выкарабкивался. А сейчас не хочу. – с лица Деда внезапно исчезла прежняя улыбка.
– Не надо говорить такое. Нужно жить.
Повисла длинная пауза. Дед словно не понимал, для чего ему еще нужно жить, а Инга как будто не могла объяснить причину, почему жизнь продолжать все же стоит. Ведь для нее это так понятно и естественно. Инга сидела на стуле и прищурившись, рассматривала старика. Его бегающие глазки, его жилистые руки с кожей, покрытой темно-коричневыми пятнышками, его вогнутую грудину. Противный грязно-желтый свет от фонарей рассеивался по палате. Он струился из окна и перемешивался со светом больничной бра. Дед уныло расправлялся с рыбой. Инга обсмотрела все и произнесла вновь:
– Надо жить! – а затем встала и вышла.
Она шла по коридору, устало пошлепывая босоножками.
– Ив звонит, -внезапно сказала она сама себе.
– Алло, ты забрал дочу?
-Забрал. Сейчас ее тебе дам.
– Моя сладкая!
-Мама! Ты опять сегодня на работе ночуешь?
– Опять, мой зайчик, зато потом буду два дня отдыхать.
– В парк пойдем?
– Конечно, обязательно сходим!
– Я тебя люблю!
– А я тебя крепко люблю! Лиза, там в холодильнике тебе сюрприз, папа покажет.
– Хорошо, сейчас папу дам.
-Алло, тебя завтра забирать как обычно?
– Как обычно, Лизу в садик и за мной. Ну давай, ешьте там. Покорми ее.
– Разберемся. Пока.
Инга выдохнула. Она вновь села за журнал и, послушно склонив голову над листами, стала заполнять расход лекарств еще недельной давности . Листая истории болезней и записывая выданные дозы, Инга сама не заметила, как подошло время вечернего обхода. Среди всего количества пациентов, поступившие мужчины выделялась особенно: кумир – ловелас и дед-пневматик, которого еще ждал укол. Инга захватила добрый десяток холодных градусников и пошла по палатам.
Голова начинала раскалываться. Какое-то щемящее чувство поглотило Ингу. Давило где-то внутри.
Инга направилась к Эду.
– Я за температурой.
– 36 и 5. Я вообще поражаюсь, зачем мне температуру измеряют, я же не с гриппом сюда поступил.
– Если у вас начнется воспаление в местах открытых ран, температура тоже поползет. Я сейчас закончу обход и приду.
– Хорошо, – кивнул головой Эд.
Инга заглянула к Деду.
– Ну как? – суховатым голосом спросила она.
– Не вижу, – буркнул Дед, протягивая градусник.
– Ничего, я посмотрю. Поворачивайтесь, сейчас укол буду ставить.
Дед кряхтя повернулся на бок и Инга, сделав дело, собралась уже уходить, как вдруг услышала:
-Ко мне никого в палату не подселят?
Инга хотела ответить, что дед пролежит здесь в одиночестве, но открыв рот, произнесла:
– Нет, не переживайте, никого не подселю. Вы….Вас переведут завтра.
Она шла по коридору, заглядывая в каждую палату, где лежали доверенные ее рукам люди.
– Медсестра идет! – закричал маме мальчишка лет пяти, и шмыгнул обратно в палату.
– Ох догоню, все равно догоню! – отозвалась Инга на его бег. –Как температура?
– У него все хорошо, Инга Александровна, 36 и 4 полукриком выпалила мать юного хулигана.
– Молодец! Завтра домой что ли поедешь?
–Да! – хитро ответил мальчик.
Инга погладила его по белесой головке и пошла дальше. В животе заурчало. В ординаторской стояли на столе нетронутые рыба с картошкой, совсем холодные и невкусные на вид.. Инга не стала есть, а лишь налила себе горячего чая. Вдруг она вспомнила, что обещала Эду зайти и невольно поплелась к нему с полным отсутствием желания это делать.
На улице уже было совсем темно, только и оставалось, что доверяться рассеянным фонарям с грустными тусклыми глазами. Люди в палатах постепенно умолкали, окутанные сонным настроением. Свет гас в каждой комнате, за исключением коридора – обители дежурной медсестры. После дневного дождя было еще очень свежо и нежный аромат цветущей вишни разливался в воздухе настоящим лекарством для больных душой. Инга снова вошла в палату Эда.
– Еще раз добрый вечер.
– Привет, – сказал он, закрывая ноутбук. Садись рядом. Вот что я подумал, у меня к тебе просьба есть: сегодня ночью будет полнолуние, я уже двое суток не был на улице, а в вашей больнице хорошо, конечно, но стены давят на меня, простора хочется, воздуха.
Инга смотрела спокойным, но недоумевающим взглядом.
– Так вот, последний раз я был в этом городе пять лет назад, но мне есть, что здесь вспомнить. Короче, выкати меня на улицу.
Инга закрыв глаза улыбнулась, и через мгновение ответила:
– Я даже не знаю, это совершенно противоречит правилам поведения в больнице.
– Один раз. Пожалуйста. – кумир засверлил ее своим взглядом.
–Хорошо, но только на полчаса. Я не могу надолго оставлять пациентов одних.
– Я думаю, от такой красавицы они и сами не сбегут – растянулся в улыбке Эд.
– Сидеть вам нельзя, только лежать, т.к. ваша трещина в тазу это не шутки, поэтому выкатить я вас смогу только на этой же кровати. Ваша палата ближе всех к лифту, так что укрывайтесь и поехали.
Улыбка засияла на лице Эда, и это воодушевило Ингу. Воистину, даже кумирам нужно мало для счастья.
Выкатывая кровать из лифта, Инге пришлось сперва побежать открыть дверь со второго входа, чтобы вахтерша не увидела их. И вот, наконец, улица.
– Инга, спасибо! Я буду всем знакомым рекомендовать вашу больницу.
– Ой нет, не стоит, мне и так пациентов хватает – улыбнулась Инга. Повисло неловкое молчание. Инга посмотрела на Эда и спросила:
– И что ж напоминает вам наш городишко?
– Одно доброе, хорошее время, когда я был беззаботен и счастлив.
– А разве теперь вы несчастливы?
– Теперь я не беззаботен.
– Я помню ваши клипы отсюда. Они очень теплые, их хочется пересматривать.
