скачать книгу бесплатно
– Эдуард! ? сказала она очень серьезно, нахмурив брови и пытаясь остановить на себе неуемный бег его значков.
– Эдуард! ? повторила она, почти крича на отца.
Роза ощущала, как сжимались мышцы его челюсти. Она приблизила свое лицо к лицу мужчины, почти касаясь своим носом его, и со злобным напряжением в голосе процедила сквозь зубы:
– Эдуард!
На мгновение она поймала его взгляд. Эдуард дернулся и, чуть сгибаясь в непроизвольном импульсе, втянул воздух, будто несколько минут провел под водой. Роза только успела отодвинуться. Ротенгоф, всё ещё тяжело дыша, снова лег на землю. Его немного потрясывало.
Руки девушки проскользнули по его влажным от мокрой травы плечам, и Роза поднялась на ноги, кивком головы показывая доктору Стурлссону продолжить приведение в чувства её отца.
Грудь Эдуарда высоко и часто поднималась, ноги ерзали по земле, он ворочал головой по сторонам, но ничего не говорил. Стурлссон снова присел рядом с ним и, пытаясь смирить непроизвольные движения его тела, стал наговаривать что-то умиротворяющее. Роза повернулась к лесу, вдыхая запах уходящего дождя.
Эдуард перестал дергаться и почти пришел в себя, поэтому доктор Стурлссон решился оповестить его о произошедшем:
– Господин Ротенгоф, всё в порядке, главное ? вы живы, сквозь вас ведь прошла молния…
– Что? ? осипшим голосом заговорил мужчина, приподнимаясь на локтях.
– Ну, пока вы спускались с дерева, в вас попала молния, вы упали на землю и пролежали тут около двух минут в полусознательном состоянии…
– А что с Розой? ? Эдуард беспокойно огляделся.
– С ней все хорошо, ? сказал Корнелий, чуть отклоняясь в бок, показывая мужчине его дочь, ? ей удалось привести вас в чувство.
Ротенгоф нахмурился, отвел глаза в сторону, словно заглядывая внутрь себя, что-то мысленно произнес, едва заметно мотая головой.
– Это не могла быть молния…? сказал он, не поднимая глаз, ? я не чувствовал удара тока, я не чувствовал боли, ничего…
– Хоть такое и случается, однако молнии ударяют в людей не слишком часто, и у всех разная реакция, ? говорил доктор, помогая мужчине присесть, ? вам крупно повезло, что вы остались живы! Конечно, вполне вероятно, что у вас могут быть головные боли, шумы в ушах, шрамы от разрыва сосудов в виде фигур Лихтенберга…Ожоги?
Стурлссон внимательно осмотрел сидящего Эдуарда, который затем тоже решил поинтересоваться своим внешним видом. Однако оба увидели лишь подгоревшую штанину.
– Вы точно уверены, что это была молния? ? недоверчиво взглянул Ротенгоф на врача, совсем приободрившись.
– Я же своими глазами видел! Это была вспышка с неба… И прямо в вас! И все вокруг на мгновение стало такое яркое! И вот уже вы летите вниз, ? глаза Корнелия были распахнуты пугающими воспоминаниями.
– А как же моя дочь? Молния бы прошла и через неё тоже.
– Может, она упала раньше, чем вас ударило?
– Нет, это какая-то бессмыслица, ? пробубнил мужчина, поднимаясь с земли.
Корнелий хотел его подхватить, но Эдуард ловко справился сам.
– Роза? ? чуть качаясь, Ротенгоф позвал дочь.
– Я тоже видела это, ? тихо произнесла девушка, не оборачиваясь, но повернув голову влево.
«Что?» ? застыло на губах Эдуарда.
– Господин Ротенгоф, давайте скорее возвращаться, думаю, нам стоит вызвать скорую помощь! ? перебил его Корнелий.
– Нет, не нужно скорую, я в порядке, ? Эдуард замотал головой, ? я нормально себя чувствую, правда.
– Но у вас может быть болевой шок! ? Корнелий опасливо заохал.
– Хорошо, я согласен, пойдемте отсюда, а если это будет необходимо, то вызовем врачей…? утомленно сказал Эдуард, поворачиваясь в сторону дома Стурлссона.
Неохотно сняв с себя любимый свитер, Корнелий протянул его извозившемуся в земле мужчине, ? наденьте пока, а то простудитесь.
Ротенгоф задержал взгляд на лице доктора, и, узрев тоскливое прощание, перевел глаза на чистые бежевые шерстяные косички:
– Да, нет, мне не очень холодно, я не хочу пачкать ваши вещи, лучше подожду до вашего дома, а там я не откажусь от душа и чистой одежды.
Эдуард протянул свитер обратно, и блеск радости, тщательно скрываемый Корнелием, промелькнул в его газах.
– Разумеется, господин Ротенгоф! ? ответил он оживленно.
Стурлссон пропустил Розу вперед за отцом, чтобы проследить, как бы она опять чего не учудила, потому что ни он, ни господин Ротенгоф не хотели бы сегодня снова пробежаться по лесу под дождем.
Быстрым шагом лесная команда добралась до дома доктора Стурлссона. Корнелий проводил чуть дрожащего, но упорно это скрывающего Ротенгофа в ванную, а затем решил поскорее разыскать ему чистые вещи.
Роза сидела на диване в гостиной и не слишком беспокоилась о следах непогоды на своей одежде, которая, однако, не была промокшей насквозь в отличие от одежды отца, упавшего в самую лужу.
Когда Корнелий отыскал среди привезённых вещей те, которые без сожаления, он, возможно, отпустит навсегда, доктор вернулся к девушке, и, наклонившись к ней и опершись руками на колени, с едва скрываемым осуждением спросил:
– Что это было, Роза?
Роза подняла на доктора равнодушные глаза.
– Я устанавливала связь, – она точно знала, что для Корнелия эти слова ничего не значат.
– Какую связь? С кем? – Корнелий присел на корточки перед ней, его самообладание опытного психиатра вновь вернулось, и речь стала более сдержанной и нейтрально-окрашенной.
– С теми, от кого получаю сигналы, – девушка наклонила голову вбок, с наигранной глупостью разъясняя доктору.
– Точно, сигналы! – Корнелий вспомнил концепцию её устойчивого бреда, – но почему в лесу и во время грозы?
– Если бы я знала, доктор, то не ходила бы в лес…– продолжала Роза, однако немного недоговаривая.
Корнелий прищурил глаза и задумчиво посмотрел влево, но, когда назрел новый вопрос, из ванной вышел господин Ротенгоф с недовольным лицом и полотенцем на бёдрах. Все с интересом на него оглянулись.
– Вы обещали дать мне чистую одежду… – неуверенно произнёс мужчина, капли воды стекали по его телу и капали на деревянный пол.
– Да, да, конечно, я вам кое-что нашёл, пойдёмте наверх.
Стурлссон вскочил и поспешил сопроводить Эдуарда, пока он не намочил все вокруг. Роза проводила мужчин взглядом.
Корнелий пригласил Эдуарда войти в свою спальню. На кровати в аккуратном порядке лежало что-то в старомодном стиле доктора Стурлссона. Но господин Ротенгоф не спешил переодеваться. Он сел на край кровати, обеспокоенно опустив плечи. Корнелий подозрительно выглянул за двери и захлопнул их. Доктор обернулся к сидящему мужчине, и его сердце сжалось от боли: мокрое пятно от Ротенгофа простиралось уже гораздо шире занимаемого им места, но он не решился потревожить мужчину.
– Господин Ротенгоф, как вы себя чувствуете? Вы уверены, что вам не нужно в больницу? ? Стурлссон беспокойно присел рядом чуть поодаль от мокрого пятна.
Губы Эдуарда дернулись, и по всему лицу перекатилось напряжение, глаза нерешительно забегали, рот приоткрылся. Стурлссон нетерпеливо внимал его немой мысли. Он не дышал, словно боясь её спугнуть, как рыбку, привлекшуюся на приманку.
Эдуард хотел что-то сказать, что-то важное и нелегко произносимое вслух, но вдруг все мышцы лица замерли и в мгновение расслабились, взгляд стал пустым и потерянным. Рыбка ускользнула.
– Всё в порядке, Корнелий, правда… ? невнятно и тихо произнес мужчина, едва заметно мотая головой.
Стурлссон сжал губы, зная, что это не так, но допрашивать его не стал. Господин Ротенгоф и без того был измотан.
– Ладно, господин Ротенгоф, одевайтесь и спускайтесь вниз, ? Корнелий неуверенно похлопал его по влажному плечу и тут же одернул руку.
Эдуард кивнул, поднялся и взял вещи. Стурлссон уже подошел к двери, когда тот скинул полотенце.
– Я думаю, Розе стоит прописать более сильные антипсихотические пре…, ой! ? пробормотал Корнелий, оборачиваясь, но чуть подпрыгнув и пошатнувшись, облокотился и выпал за двери.
– Как скажете, доктор, ? не изменившись ни в лице, ни в голосе произнес господин Ротенгоф ему в след, натягивая старомодные серые брюки.
Притяжение частиц
? И что же несут эти сигналы? Тайны Вселенной? ? Стурлссон хитро сузил глаза под стеклами очков и приблизил лицо к девушке.
– Роза, нам пора, ? в двери появился Эдуард в большой не по размеру клетчатой фланелевой рубашке, перетянутых на талии ремнем брюках, горчичных ботинках и суровом расположении духа. Не церемонясь и не взглянув на свои старые вещи, он бросил жалкий кулек в урну, стоящую рядом. Мужчина поднял на дочь взгляд, отягощенный мыслями о событиях сегодняшнего дня.
– Ну что ж, доктор Стурлссон, значит, тайны вселенной подождут, ? Роза иронично развела руками и послушно встала с кресла.
Корнелий вздохнул, а его меткий вопрос рассеялся туманом неясности с его дыханием.
– Спасибо, доктор, за вещи, при встрече обязательно верну, ? кивнул Ротенгоф и направился к двери, ? до свидания!
Корнелий кинулся его провожать, но мужчина уже вышел на улицу, а его дочь незаметно выскользнула следом.
Шестнадцатый час этого дня подходил к своему завершению, и хотя обычно в это время августовское солнце ещё лениво скользило по верхушкам деревьев, сейчас от томящейся серой облачной массы над озером Лауэрц-зе было очень мрачно. Ветер утих, влажный лес пах грозовой чистотой.
В безмолвном напряжении пассажиров Лексус господина Ротенгофа выехал на трассу. Роза ещё несколько раз повторила в голове «Небо падает, небо падает, лес, лес, лес, распад атомных ядер, поглощение живых частиц энергией, энергией, E=mc
, эволюция, преобразование энергии вселенной…Ох, Эдуард…», разложила в своем сознании эти понятия, пытаясь осмыслить каждое из них по отдельности.
«Небо падает, небо падает» думаю, стоит оставить на дальнейшее рассмотрение, ? решила девушка, ? у меня нет никаких догадок по этому поводу. Может быть, информационный поток имел совершенно другое содержание, однако мое сознание смогло породить только эти словесные ассоциации. Скорее всего, это связано с космосом. Ведь за небом космос… Хм, лес? Ну, с леса все и началось! Всегда нужно идти в лес, там всегда произойдет что-нибудь целесообразное. Поглощение частиц ? с этим будет потруднее. Я полагаю, что здесь есть связь с разложением атомов моего тела, при условии, что оно ещё состоит из атомов. Может, оно состоит из тех потоков энергии, которые взаимодействуют… Нет, не взаимодействуют. Они проходят сквозь все пространство и передают мне эту информацию…»
Последние два понятия из ряда особенно беспокоили Розу, так как ей казалось, что именно в них кроется смысл всего того, что с ней происходит. Но Роза была уверена, что нечто извне, чему она дала весьма абстрактное, но исчерпывающее понятие «блуждающие токи», руководит ещё непостижимым ей процессом. Их коммуникация ? трансцендентное знание для человечества, и только такие как она, могут ловить эти неясные сигналы, а может, только она, и эти сигналы ей? А «Ох, Эдуард?» ? может, поэтому её отец такой напряженный?
Роза решила переписать свои мысли на листы и пытаться познавать все это не по отдельности, а в совокупности, и тогда, вполне вероятно, из осколков мозаики соберется воедино картина понимания.
Она завершила рефлексивный сеанс и откинулась на сидение, ткнув на панель, чтобы включить радио.
Через мгновение Эдуард стукнул эту же кнопку с силой сдержанного раздражения.
– Ой, какой ты скучный! ? Роза сморщила нос и отвернулась к окну.
Мужчина ничего не ответил, но начал сбавлять скорость.
–Черт! ? разочарованный шепот вырвался сквозь его губы.
Перед ним на трассе, перегородив всю дорогу, лежала большая сосна, которая, очевидно, рухнула от удара молнии. Вокруг не было ни души, только поле слева, сосновый лес справа, сочувствовали уставшему Эдуарду своим природным молчанием.
– Что мы будем делать?
– Звонить в дорожную службу! Что же ещё! ? Ротенгоф ударил кулаком по рулю, и стал искать положенный в карманы чужой одежды телефон, ? или ты хочешь провести ночь посреди леса?
Роза пожала плечами, считая эту идею не такой уж плохой, но отец не обратил на её мнение внимание.
– Алло? На Шлагштрассе в шести с половиной километрах от озера Лаурерц Зе упала сосна и перегородила путь! Срочно пришлите дорожно-эксплуатационный отряд!
– В крайнем случае, можно вернуться обратно, к доктору Стурлссону, ? предложила Роза.
– Нет необходимости, они будут тут через пятнадцать минут.
Мужчина облокотился на сидение, безучастно направив свое внимание куда-то за лобовое стекло. Роза подперла щеку рукой, и решила поискать в окружающем пейзаже безмолвного собеседника. Высокие сосны сонливо качались под вечернюю мелодию ветра, дикая зеленая пушистость поля томно клонилась к земле, волнами своих прядей подпевая теплым дуновениям. На дороге по-прежнему царило одиночество. Казалось, будто время замерло, и только мрачные облака беспокойно бежали по небу, напоминая о движении бытия на Земле. Роза задумалась: существует ли время в каждом уголке вселенной? Но не успела она попробовать представить, в каких формах может существовать вселенная без времени, как вдруг отец повернулся и строго спросил:
– Может быть, ты объяснишь мне, что произошло?
Девушка повернулась к нему, вскинув брови:
– Объяснить? Ты получил то же, что и я. Другое дело, впустишь ли ты эту информацию в свое сознание или нет.
Но Эдуард ничего не ответил. Роза не стала переспрашивать. Отец должен был сам прийти к пониманию, иначе он просто передаст эти сведения доктору Стурлссону в оправдание её психоза, а Роза уже порядком утомилась от его вопросов. И зачем она вообще ему что-то рассказывает? Чтобы просветить человечество?
Пока Роза размышляла, стоило ли ей вообще не то, что раскрывать свои секреты, а даже намекать на них, подъехал трактор. Когда Роза пришла к выводу, что, возможно, и выбора у неё не было, кроме того, как корчить из себя сумасшедшую, чтобы избежать ответственности за её весьма сомнительные эксперименты, дорожная служба быстро и профессионально расправилась с сосновой преградой, и, оттащив её на обочину, уже катила восвояси.
«Ну вот, сейчас наконец поедем!» ? подумала девушка, изрядно утомившись сидеть в машине и проголодавшись. Но машина продолжала стоять на месте.
Роза с недоумением перевела взгляд на отца. Эдуард неподвижно застыл, положив руки на руль, и, хотя его глаза были открыты, казалось, что всё произошедшее за эти десять минут пронеслось мимо него. Взгляд был направлен на какой-то объект прямо перед ним, но перед ним ничего не было. Из приоткрытых губ вытекало теплое, но едва уловимое дыхание. Никогда Роза не видела своего отца таким отсутствующим в реальности.
– Папа? ? тихо спросила девушка, но даже зрачки Ротенгофа не пошевелились.
– Отец? ? чуть более громко и строго сказала Роза, но это не изменило ситуацию.
– Эдуард! ? нахмурив брови, дочь почти кричала, но Эдуард ничего не слышал.
Она замолкла и наклонилась со своего сидения к подозрительно замершему отцу, внимательно разглядывая его лицо. Он дышал и моргал, но не был сконцентрирован на этом. Его подбородок расслаблено опустился вниз, а щеки впали ещё сильнее. Глаза едва заметно сужались, словно стараясь рассмотреть что-то невидимое перед ним, но зрачки были так расширены, что его светлые глаза казались темными. В хмурости бровей отражалась какая-то неведомая борьба. Приоткрытые губы слабо и медленно шевелились, но едва хотели выразить мысль.
«Очевидно, какой-то необычный познавательный процесс, ? заключила она, любуясь задумчивым мужчиной, ? однако я с таким не встречалась…»
Медленно и осторожно девушка поднесла свою левую руку к лицу мужчины, боясь надломить тонкую грань между разумом Ротенгофа и реальностью.
Через мгновение она ощутила тыльной стороной среднего и указательного пальцев тепло его кожи и мягкость незаметного пушка на его острых скулах. С неторопливым увлечением катились её пальцы вниз по их анатомическому строению, и когда они вот-вот были готовы соскользнуть в томительную бездну под выступающей костью, Роза прошептала:
