скачать книгу бесплатно
– Скорее! Скорее! Ей плохо! Выключите аппарат, выключите!
Томограф затих, и в кабинет вбежала перепуганная Линдхнет. Она оттащила Эдуарда от дочери, заглянула внутрь трубы и нажала на кнопку. Стол с Розой неспешно выкатился на свет. К тому времени, когда показалось лицо несчастной пациентки, она уже более-менее успокоилась, однако сквозь фиксирующую панель всё ещё просматривался испуганный взгляд. Девушка задыхалась, будто только что пробежала километр на время.
– Что случилось, Роза? ? врач торопливо сняла панель, давая лежащей больше кислорода.
Когда она поняла, что самое страшное позади, то принялась её успокаивать:
– Всё хорошо, Роза, процедура закончена, всё в порядке, ? а затем обратилась к Эдуарду, ? господин Ротенгоф, у неё ранее бывали приступы клаустрофобии? Панические атаки?
– Нет, никогда не замечали, ? растерянно ответил мужчина, ? она даже, можно сказать, любила всякие замкнутые темные пространства.
– Там как в космосе…? до Эдуарда и Линдхнет донесся еле слышный шепот. Они посмотрели на Розу.
Девушка спокойно лежала на выдвижном столе, уставившись в потолок, будто ничего и не произошло, не заметив, как из вены выскользнул катетер и упал на пол.
Врач охнула и бросилась скорее обрабатывать рану. Линдхнет тщательно вытерла кровь с руки девушки, оставшись в совершенном неразумении, как венозное кровотечение могло так просто остановиться. Она ещё немного потерла проспиртованной салфеткой, так и не найдя входное отверстие иглы на коже.
– Ничего не понимаю, – процедила Линдхнет сквозь зубы, скорее себе под нос, чем обращаясь к Эдуарду.
– Что с тобой произошло, Роза? ? мужчина оперся кулаками на стол и, внушительно нависая над дочерью, с серьезностью заглянул в её отстраненный взгляд.
– Больше не води меня на томографию, ? спокойно ответила она, внимательно вглядываясь в глаза отца.
– Конечно, нет, ? он утешительно кивнул, ? всё позади.
Эдуард мельком осмотрел тело дочери, чтобы успокоить подсознание, и заметил: все ногти на руках сломаны.
– Что такое? ? он указал Розе на них.
– Я пыталась выбраться, ? она вздохнула.
– Ох, Роза, ? Эдуард собрал брови в гору страдания на лбу и отошел, давая ей возможность встать.
Линдхнет помогла ей вместе с её отцом медленно подняться.
– Роза, сейчас у тебя всё нормально? ? врач внимательно посмотрела на девушку.
Та кивнула.
– Ты знаешь, что с тобой произошло?
Роза мотнула головой, не поднимая глаз на Линдхнет.
– Ладно, посидите пока с отцом в коридоре, мы быстро проведем диагностику, может с аппаратом что-то случилось, если нужна будет помощь, незамедлительно обращайтесь, ? сказала врач и удалилась за стекло.
Линдхнет дождалась, пока последние сигналы пройдут цифровую обработку и преобразуются в изображения, и нетерпеливо открыла файлы. Она внимательно, но стремительно изучила снимки, сосредоточенно прищурив глаза под стеклами прямоугольных очков.
– Признаков костно-деструктивных изменений не выявлено, пещеристые синусы без особенностей, видимые отделы головного мозга не изменены…», ? пробубнила она себе под нос, завершая просмотр, ? так, пишем заключение… Убедительных МР-данных за наличие патологических изменений мозга не вы…
Последние несколько снимков заставили её умолкнуть и отшатнуться от экрана. С недоверием своему зрению Линдхнет сняла очки, активно поморгала и снова надела.
– Это что такое? ? она обратилась ко второму радиологу, который желал уже скорее заняться систематизацией файлов на диске.
Мужчина неторопливо поднял взгляд от клавиатуры и повернулся на стуле в сторону настороженной коллеги. Приподняв брови и широко открыв усталые глаза, он тоже уставился на экран.
– Впервые такое вижу…? произнёс он озадаченным голосом, подъезжая на стуле поближе.
– Может это какой-то сбой? ? неуверенно предположила Линдхнет.
– Это вполне могло бы оказаться сбоем, но последние фотографии со всех ракурсов? ? радиолог внимательно начал щёлкать странные изображения на экране, и затем вдруг удивлённо воскликнул, ? смотри, похоже, они взаимосвязаны друг с другом!
– Ты имеешь в виду, будто они отображают один процесс?
– Да.
– И как ты назовёшь эту мешанину? ? Линдхнет скрестила руки на груди.
– Э-э, смещение атомов? ? неуверенно предложил врач.
– Что? Да ты сам слышишь, как это бредово звучит? Это физически невозможно! ? доктор Линдхнет недовольно вскинула руки, ? ты хочешь сказать, что у пациентки нос на подбородке оказался?
– Но на фотографии именно так: нос на подбородке, а левый глаз около гипоталамуса. А на последней фотографии, органы вообще перестают различаться между собой. Однако общая форма тела практически не изменяется. Сама посмотри.
– Я не хочу смотреть на эту чушь, ? Линдхнет сердито отвернулась от экрана, ? я давно говорила пора этот аппарат отправить на диагностику.
– Так что делать с диагнозом? ? осторожно поинтересовался коллега.
– Я почем знаю! ? истерика заскрипела в голосе женщины, и она снова вскинула руки, но в этот раз неловко задела пальцами свои очки и разнервничалась от этого ещё сильнее.
Она понимала, что ее реакция далека от профессионализма врача, но с таким проблемным случаем в своей непростой и эмоционально истощающей работе Линдхнет столкнулась впервые. Объективно, у неё даже не было возможности понять, кто виноват в этой неопределённой куче органического материала на экране, и что это вообще такое.
– Ладно, Линдхнет, успокойся, давай просто удалим эти снимки, ? взглянул на неё мужчина поверх очков, ? всего-то десять штук.
– Как это удалим? Что ты такое говоришь? ? женщина поднесла к губам свой маникюр с дальнейшей целью тревожно раскромсать его зубами.
– Ну, в любом случае на всех нормальных снимках органических повреждений не выявлено, да и если внимательно всмотреться в эти сомнительные фотографии, то клетки опухолей все равно отсутствуют.
– Да как ты вообще понимаешь, что тут отсутствует?
– Успокойся и ты тоже увидишь.
– Не хочу я на это смотреть, Господи! – раздраженно ответила Линдхнет, но все же кинула осторожный взгляд на экран.
В течение нескольких минут она молча всматривалась в затейливые передвижения органов внутри тела Розы, а затем сказала:
– Я так не могу. Господин Ротенгоф влиятельный человек, и он не потерпит обмана работников здравоохранения.
– А что ты предлагаешь сказать ему? ? мужчина презрительно прищурил один глаз и раскорячил руки локтями вверх, шлёпнув ладонями по столу, ? господин Ротенгоф, у нас тут, понимаете, конфуз учинился с аппаратом, и полбашки вашей дочери в пюре на фотографиях превратились, но вы не переживайте, опухолей не обнаружено. Да на всю больницу в суд подадут!
Линдхнет вздрогнула от его голоса и поправила коллегу:
– Всего несколько фотографий испорчено. Девяносто пять процентов снимков мы сможем предоставить.
– Да кто вообще на эти фотографии смотрит, если ничего не обнаружено!
– А если её врач посмотрит?
– То он увидит, что её мозг как у нормального психически здорового человека.
Линдхнет не могла отрицать, что мозг Розы совершенно не имел претензий на какие-то отклонения. Она вздохнула и удалила десять фотографий из папки для пациентов, тихо сказав врачу:
– Ладно, я перекину снимки на диск, а ты пиши заключение и побыстрее, а то мы и так тут долго возимся.
Подхватив диск и заключение, Линдхнет неуверенно вышла из кабинета с понурым лицом. Эдуард, почуяв неладное, занервничал и вскочил со стула.
– Все в порядке, ? выдохнула женщина, не поднимая глаз на него.
Мужчина зажмурился и с облегчением закрыл лицо руками, в то время как выражение лица Розы совершенно не изменилось, и она осталась сидеть в том же положении.
– Это чудесно! ? спокойным голосом произнес Эдуард, а в его взгляде промелькнуло что-то счастливое.
– Вот заключение врача и снимки, ? доктор Линдхнет нехотя протянула ему файл с бумагами и диском, а затем, делая шаг в сторону своего кабинета, сказала, ? До свидания, не болейте.
– До свидания, доктор Линдхнет, спасибо вам, ? оглянулся на врача Ротенгоф.
Сквозь дверную щель она притянула сомкнутые губы к носу в виде улыбки, и, кивая головой, скрылась.
Корнелий уверено вытащил из стола свою очаровательную записную книгу, обтянутую настоящей кожей с множеством закладок расположенных в ему одному ведомом стройном порядке. Он неторопливо открыл её на одной из закладок, где значилось: «Р. Ротенгоф». Доктор Стурлссон взялся за чёрную ручку с тонким стержнем и с упоением принялся вычерчивать от руки прямоугольники. Когда прямоугольников было нарисовано, по его мнению, предостаточно, Корнелий наконец отвлёкся от столь занимательного дела и обратился к смотрящей на него со скрытым недоумением пациентке:
– Употребляете ли вы наркотические вещества?
Роза закатила глаза и мотнула головой.
«Неужели ты думаешь, все так просто, Корнелий?» ? выражал её один скептически прищуренный глаз.
Корнелий не питал особых надежд насчёт этого варианта, однако записал в первый квадратик «наркотические вещества» и перечеркнул, разумеется, аккуратно.
Пока он выводил ровный до сердитости крест, Роза сказала:
– Зачем вы это спрашиваете у меня? У вас на столе все мои анализы, сами можете посмотреть.
– Ты права, но для меня важно знать, как считает сам пациент.
– Я считаю, что я не принимаю наркотические вещества, ? Роза наигранно покачала головой из стороны в сторону, разъясняя очевидные вещи копошащемуся в листках Корнелию.
Тот, не поднимая глаза из бумажной кучи, нахмурившись произнес:
– Недельный скрининг на наркотические вещества показывает отрицательный результат, клинический биохимический анализ крови отклонений не выявляет, инфекционных заболеваний не обнаружено, ? Стурлссон продолжал вдумчиво скользит глазами из-под приспущенных очков по бумагам, а затем с сомнением прищурившись, пробубнил скорее себе, чем пациентке, ? никогда я не видел такого соотношения веществ, словно высчитанное на калькуляторе!
Затем уже поднял удивленный взгляд на Розу, которая по-прежнему со скептицизмом косилась на него:
– Вас можно поздравить Роза! У вас на удивление самое оптимальное сочетание форменных элементов! ?воскликнул доктор Стурлссон и снова опустил сосредоточенный прищур в результаты кардиограммы, ? А сердце бьется размереннее метронома. Вам бы в космос полететь.
– Я в ожидании, ? Корнелию могло показаться, что Роза снова острит, однако её слова были лишены всякого ехидства.
– Так-так-так, ? Стурлссон, уже прочитав справки, но решив убедиться во всем сам, просматривал снимки МРТ на компьютере, ? органических повреждений тоже не выявлено, ? Корнелий занес ручку, чтобы добавить ещё одну заметку к перечеркнутым «инфекциям» и «аномалии в развитии головного мозга».
Он заполнил новый прямоугольник «Органические повреждения мозга» и перечеркнул его. Он задумчиво вздохнул, что казалось, опечален безнадежным крестом этого последнего прямоугольника соматических заболеваний, но Корнелий приободрял себя мыслью, что чем сложнее загадка, тем интереснее её разгадывать.
– Таким образом, мы имеем дело с твоим психическим здоровьем, Роза, и прогресс лечения во многом зависит от тебя, ? перейдя на более личный тон сказал Корнелий, откладывая анализы, ? расскажешь мне, Роза, про блуждающие токи? Про их послания? Да?
– Вы ещё не видели? ? девушка вскинула брови и в замешательстве распрямилась.
– Не видел что?
– На снимках МРТ, по-вашему, все нормально? ? она привстала на диване, словно обеспокоенность не давала сидеть на месте.
– Я не заметил ничего странного, у тебя все в норме, ? Корнелий непонимающе зашелестел бумагами, ? и врач написал, что патологий не обнаружено.
Роза не произнесла больше ни слова. Словно удар молнии, она подскочила к столу Стурлссона и на очень высокой для восприятия скорости несколькими точными кликами мышкой открыла все папки со своими снимками, просматривая их. Её серые блестящие глаза, тревожно внимая изображениям, носились из стороны в сторону, как мухи по комнате.
Доктор не успел ничего возразить, в то время как она исступленно щелкала фотографии. В недоумении девушка отшатнулась от компьютера, застывшего в напряженном изумлении Корнелия, и плюхнулась на диван. Она не увидела то, что искала.
– Что я должен был увидеть? ? снова спросил доктор, возвращаясь в свое прежнее положение на крутящемся стуле.
– Снимков не хватает, ? уверенно заключила Роза, ? если бы эта противная Линдхнет предоставила бы вам все материалы, у вас бы уже не было ко мне вопросов.
– Так расскажи, что на тех фотографиях?
– Мои слова без доказательств обернуться против меня, вы сочтете меня сумасшедшей и будете слушать мои россказни, вместо вечерних баек у костра.
– Неправда, Роза, я верю тебе, и если ты говоришь, что есть ещё снимки, значит, они есть. Я ни в коем случае не имею в виду, что ты сумасшедшая, ты очень умная и рассудительная девушка, я просто хочу помочь найти тебе гармонию в мире вместе с твоими токами и их голосами, ? Корнелий улыбнулся вызывающей доверие улыбкой, которой всегда потчевал своих настороженных пациентов, и записал в новый прямоугольник «наличие болезни отрицает».
Роза неподвижно лежала на выдвижном столе, ясно осознавая, что теперь люди от неё уже не отстанут. Готовая к неизвестному, девушка с интересом наблюдала за действиями доктора Линдхнет, которая пристегивала её ремнями и надевала на голову подозрительный щит с отверстиями для фиксации.
Роза чувствовала свою полную беспомощность перед лицом этих хитрых радиологов, хотя стоящая рядом тревожная фигура отца, внушала ей спокойствие. Она не боялась замкнутых пространств, и паника не входила в её планы, но тревога неизбежного разоблачения противными врачами истинного положения дел раздражала девушку. Сейчас она была бессильна перед любопытной силой человечества, которой неимоверно хотелось узнать, не опухоль ли какая передавила ей извилины. С одной стороны, Роза желала, чтобы все эти глупые врачи выяснили, кто она на самом деле, а с другой, стремилась всеми силами скрыть это. Ведь если они узнают, так просто её не отпустят. Но теперь уже Роза не могла воспротивиться и этому обстоятельству. Фиксирующая панель закрывала практически весь обзор, за исключением двух квадратных окошек для глаз, которые смотрели из них как из колодца.
Девушка утомилась выглядывать на снующую Линдхнет, которая, по-видимому, вставляла ей в вену катетер, чтобы потом ввести контрастное вещество, поэтому Роза просто уставилась на пластиковую перекладину прямо перед носом. Наконец рыжеволосая голова врача перестала мелькать в вышине, и сквозь беруши Роза услышала закрытие дверей. Раздалось столь внезапное электрическое жужжание, что девушка непроизвольно вздрогнула, словно эти импульсы звука прошли через её тело, и стол начал медленно задвигаться в зловещий туннель.
Последним, что она увидела, было лицо отца, с трепетом и утешением заглядывающего в колодец фиксирующей панели. Он мягко опустил свою ладонь дочери на бедро, а Роза ухватилась за неё как за последнее, что связывало её с реальностью. Затем все заполонил тусклый синий свет в узком пространстве.
У Розы никогда не было клаустрофобии и ко всем ограничивающим движения помещениям она не только относилась, по меньшей мере, без боязни, но и питала даже какую-то симпатию к замкнутым, а особенно темным уголкам. Она находила в них что-то первородное, отстранённое от мира и защищенное от внешних воздействий. Уютное обиталище ещё не родившегося человека. Роза отпустила руку отца и теперь просто неподвижно лежала, рассматривая перекладину у своего носа.
Громогласные звуки магнитных пластин, трещащих и гудящих во всю, девушка посчитала вполне устрашающими и далеко не мелодичными, поэтому какой рефлексивный процесс она ни начинала в своей голове, грохочущие кудахтанья и стенания аппарата заглушали поток мыслей.
Но вдруг все замолкло, и тишина ударила в голову. Раздалось хлопанье двери, началась какая-то возня, ? очевидно, пришла Линдхнет. Но Роза не уделила ей внимания, пока та не заглянула в трубу, чтобы осведомиться о самочувствии пациентки, и лишь тогда девушка одарила её утвердительным мычанием.
Затем Линдхнет исчезла, грохотание и пиликание вернулись, всё стало как прежде. Течение времени перестало ощущаться, и Розе казалось, что она лежит в этой трубе всего несколько минут, но в то же время, что провела здесь всю свою жизнь. Ещё спустя некоторый неопределенный временной период реальность по ту сторону трубы исчезала, а немного погодя, вовсе не существовала никогда. Однако это представление быстро рассеялось неистовым звуковым сопровождением. Мысли расползались во все стороны, поэтому девушка решила сосредоточиться на ощущении тела, чтобы не забыть о своем бытии. Роза скосила глаза и посмотрела на свой нос, затем почувствовала неподвижно лежащие и замерзшие руки, тепло ладони отца, проходящее сквозь тонкую ткань леггинсов, проникающее под кожу и разносящееся по телу согревающими электрическими импульсами. Девушка незаметно дернула пальцами на ногах. Она закрыла глаза и ощутила тяжесть своего тела, органов, всей этой материи, что составляла её оболочку, которая грузно тянулась к поверхности стола вниз. Стало так тяжело, что трудно было вздохнуть, и Розе казалось, будто тело сейчас провалится куда-то вглубь, она чувствовала движение то ли под кожей, но ли над ней. Сердце гулко охало, но не в груди, а где-то в животе, слева, а теперь уже весь живот пульсировал, словно сам превратился в сердце. Роза не могла вдохнуть носом, но больше не задыхалась, не понимая, откуда поступает воздух. Грудь взымалась от дыхания, но почему-то у неё над головой. Из-за странных ощущений Роза открыла глаза, но ничего не видела. Что-то красное и темное перемещалось перед ней, разъединялось и соединялось вновь. Но Роза не видела, она не чувствовала своих глаз, как и всего тела, и одновременно чувствовала его повсюду. На мгновение перед ней возник образ отца, задумчиво и тревожно ожидающего окончания процедуры. Но как? Она же в томографе. Чем ближе к голове, тем сильнее движение, и тем меньше Роза способна была различать свои части тела и органы. «Где мой нос?» ? такой простой, но такой затруднительный для неё вопрос в этот момент. Что-то серое, склизкое с красными прожилками похожее на тонкую трубку шевелилось сплошной кучей в разных направлениях. Девушка видела это, чувствовала на ощупь, слышала скольжение и хлюпание, понимая, что это головной мозг меняет свое местоположение. Сердце распространялось по всему телу, отдавая пульсацией повсюду. Роза встревожилась.
