Сквозь смерть

Набив рюкзак под завязку, я поставил его к запасному выходу и решил заглянуть на склад. В небольшой комнате, с неизменными деревянными и железными полками, я увидел бесконечные коробки, заполненные всяким мусором и протухшей едой. Даже нашёл два пистолета с несколькими патронами. Осмотрел их, но решил оставить, а патроны приберег. Около огромных железных ворот, когда-то предназначавшихся для ввоза груза, стояла машина, с помощью которой передвигались ящики и тяжелые предметы. Я попробовал её завести, но она упрямо не желала отвечать на мои просьбы и вопросы. Не много я потерял бы без этой машины. Снова переключился на коробки, разрывая закрытые. Откуда у меня чудесным образом взялась сила – неизвестно. Во мне словно что-то переключилось, и я решил, твердо принял намерение задать этим тварям жару. Найдя в глухо запечатанной коробке ружьё без патронов, я разозлился и едва не сломал его об пол. Зачем оставлять этот бесполезный хлам в закрытой коробке? Люди могут подумать, что это ценная вещь. Хотя людей-то, кроме меня, не осталось. За углом около пустых ящиков и старых ковров лежало огромное оружие с шестью стволами. Оно мерно поблескивало в темноте, привлекая меня. Рассмеявшись, я коснулся длинного ствола. Пыльный, гладкий, он для каких-то неясных мне целей лежал на складе обычного магазина. Я присел и, кряхтя, закинул его на плечо. Тяжелый, собака. Рядом лежали две ленты для этого монстра. Зачем обычному супермаркету такая штука? Лучше ответь, зачем она тебе.

Вернувшись к выходу, медленно передвигая ногами, я некоторое время стоял рядом, держа руки на боках, будто собирался в поездку и вспоминал, все ли вещи я сложил в сумку. Меня немного беспокоило, что придется тащить полный рюкзак и эту тяжелую арматуру. Однако я решился, поэтому мне не стоит ни на секунду откладывать свои планы. Подойдя к месту продавца, я поискал в столе что-нибудь, что могло бы мне пригодиться. В нижнем ящике лежали бумаги, посеревшие и пропылившиеся, в среднем – чеки и мелочь, ненужные мне, в верхнем я нашёл гранату и сильно удивился. Кажется, продавец готовил незабываемое выступление, но о его планах никто не спрашивал: пришли зомби и сожрали всех. Такой подарок судьбы я не мог упустить.

Со стучащим от волнения сердцем я подошёл к рюкзаку, взвалил его, спрятал гранату в боковом кармане, проверил наличие запасных патронов и надел через плечо огромную шестиствольную дуру. С грустью во взгляде я окинул помещение магазина и вспомнил об этом долгом насыщенном событиями и эмоциями дне, проведенном здесь.

Я готов, готов умереть в честном бою. Моя решимость достигла пика, ничто не могло сдвинуть меня с пути; я готов так, как не был готов никогда. Даже делая предложение жене, я в глубине души боялся её отказа. Даже в первый раз встречаясь с её родителями, я постоянно сыпал шутки и одергивал свой идиотизм. Но сейчас, когда мне ничто не угрожает, когда я полностью свободен от осуждения или одобрения общества, когда я сам распоряжаюсь своей жизнью, я стоек и смел, потому что впереди меня ждёт мечта, к которой я так давно стремился. Больше ничто не удерживает меня здесь; я не стану жалеть о том, что достигалось таким упорным трудом, я забуду обо всем и прощу всех, кого уже нет в живых. Но сражаясь за свою жизнь до конца, я готов на все; я решился забыть все плохое, ведь впереди меня ждёт мечта, мечта всей жизни. Этим бездушным тварям не понять того, что я чувствую; они никогда этого не поймут, ведь все человеческие эмоции и ощущения в них умерли. Лишь я один, кто ещё что-то чувствует и пытается думать, живу на этой брошенной высшими существами земле. Я один среди безнравственности, бездумности, первобытности, дикой животности, и нет ни малейшей точки опоры, нет совершенно ничего, что бы могло помочь мне. Я – один.

Без тени сомнения и страха я толкнул дверь запасного выхода, и я меня встретил ужасающий запах, вывернувший мой желудок наизнанку. Завтрак конфетой прошел впустую. Кашляя, я вышел на улицу. Мёртвая тишина, словно стоящая после резкого выстрела в громогласной толпе, встретила меня. Кругом ни одной души, ни один звук не издавался в этой пугающей тишине, лишь пелена тумана густеет и темнеющие стволы деревьев маячат в ней. Казалось, будто и зомби исчезли с лица планеты, будто весь этот ужас происходил не со мной, и моя недавняя решимость – блажь подростка. Может, тот, что сидит сверху, забавляющимся глазом посмотрел на мои приготовления и дал разрешения отодвинуть мою смерть. Может, он так развлекается, уничтожив всех людей и оставив одного единственного страдать за их ошибки и грехи.

Коснувшись курка пистолета в кармане плотной куртки, стащенной с закоченевшего трупа нарушителя закона, я почувствовал готовность и смелость, вернувшиеся с новой силой, чтобы разрушить оковы смерти, наставленные в течении этого месяца. Целый месяц я убегаю от этой старухи с косой, убегаю безнадежно, без единого шанса выжить, но ради чего-то я выжил, наверное, ради чего-то большего, чем просто умереть в грязных лапах чудовищ. Я выжил, чтобы защитить себя, я выжил, чтобы сохранить память о счастливых моментах своей жизни, я выжил, чтобы понять разницу между собой и ними, я выжил, чтобы достичь той мечты, о которой так долго грезил. Всё это давало мне силы для будущей дороги, именно поэтому я бежал изо дня в день и жаждал построить новую жизнь, лучше той, что я прожил. Лишь эта несбыточная мечта движет мной и сейчас, ради неё я выиграю битву и буду плакать целыми днями. Плакать от осознания никчемности моей последней мечты, её несостоятельности и ненужности.

Вооруженный с головы до ног, я смело ступал по хрупким корням деревьев, прислушиваясь к каждому шороху. Я верю в свою победу, потому что я просто не могу проиграть.

Долгое время на моём пути никто не появлялся, и это несколько насторожило меня. Но вскоре со стороны озера, располагавшегося справа от меня, послышались рычащие звуки. Эти твари учуяли мой запах, поэтому так старательно спешили за мной, они ощутили мою решимость, потому не могут подойти близко: животные инстинкты остались. Я уничтожу их всех, моё тело не дастся в их отвратительные грязные лапы, я закончу эту глупую шутку, стоившую миллионов душ.

За темными верхушками далекого леса виднелась высокая вышка. Туман расступался, будто тоже чуял мою сверхсмелость. И я видел, что на самом конце этой вышки, уходящей в серое небо, мигал слабый огонёк бледно-красного цвета. Без электричества это было бы невозможно, а костёр на таком расстоянии сложно разглядеть. Но электричество отключилось месяц назад, когда по улицам городов поползли полчища монстров. Люди перестали существовать, и вслед за ним исчезли обычные блага: свет, вода, связь. Однако огонёк цвета зажжённой сигареты словно зовёт меня к себе. И если там есть электричество, значит там кто-то есть! И этот кто-то даёт мне понять о своём существовании. Быть может я не единственный, кто выжил?

Разглядывая мигающий огонёк, я остановился посреди поля. Странные шипения и шуршания раздавались позади меня. Зомби, не теряя времени, окружали меня. Почти ровный круг светящихся желтых глаз сужался с каждым мгновением. Казалось, они смотрели на меня, будто я – то самое изысканное блюдо, что невозможно найти в обычных ресторанах. Вскидывая шестиствольное оружие, я едва не рассмеялся, лишь боль в желудке обострялась от каждого, пусть и малейшего, движения. На секунду толпа остановилась, словно подчиняясь какому-то единому голосу: чудовища встали и замерли. Я, глядя в их пустые, безмолвные лица, вспомнил счастливые личики детей. Беленькие, улыбчивые, со светлыми глазками, они любили, когда мы втроём гуляли по парку; я садил младшего на плечи, бжикая, как вертолет, а дочка давала мне свою маленькую нежную ладошку. Эти тёплые деньки навсегда поселились в моём сердце, и ради них, ради памяти о детях я должен всего лишь истребить целую планету ходячих мертвецов.

Приводя оружие в готовность, я невольно взглянул на мигающий огонёк и подумал, что это и есть моя мечта о будущей жизни. Это всё, что осталось у меня; я должен взять и броситься наперерез молчаливой смерти, потому что я выиграю эту битву.

Раздались громкие выстрелы. Поворачиваясь вокруг себя, я стрелял по бездушным монстрам; их стоны и вскрики разлетались по всему полю, чёрная кровь фонтанами брызгала, устремляясь в небо, мелькали пробитые головы с исказившимися ртами, тёмные руки, запачканные в грязи, куски старой одежды. Их тела, дергаясь, падали и замирали навсегда. Их глаза переставали светиться, и с каждым убитым в моей голове сильнее пульсировала кровь.

Я жив, я ещё жив. Я чувствую странное, почти нездоровое удовольствие от того, что я убиваю их. Желание насладиться их второй смертью возрастало, оно накрывало меня лавиной жгучей, животной страсти.

Грудь замерла на вдохе. Звуки стрельбы смолкли, повиснув в воздухе. Будто задыхаясь, я держался за горло, хрипы и подступившие слёзы вырвались наружу. Опираясь на горячее оружие, я зарыдал, всхлипывая и крича во весь голос. Дикая ярость хищника, отвоёвывающего свою территорию, захватила меня, и я снова стал убийцей. Но они бездушны и бесчувственны, их нужно убивать. А я лишь маленький человек, не справившийся с испытанием, плачущий от своей слабости.

Подняв голову, я поймал себя на мысли, что снова смотрю на огонёк в верхушке вышки. Кажется, мигания запрограммированы на определенный порядок. Если бы я только умел расшифровывать коды! Поднявшись на ноги, не опуская глаз, я взвалил оружие и, вдохнув полной грудью, быстро зашагал вперёд. Мои ноги, едва передвигаясь, перешли на бег, дыхание начало сбиваться, плечи ломило от тяжести, но, закусывая губу, я заставлял себя бежать через силу. Может, человек, живущий на этой вышке, очень нуждается в помощи, или он уже столкнулся с зомби и пострадал?

Со всех сторон, спеша поймать меня, мёртвые выползали, рычали от досады и злости, повторяли и повторяли попытки. Их становилось всё больше, едва я успевал заканчивать очередь, как приходилось давать новую. Патроны заканчивались, а дорога к вышке словно не становилась короче. Крича, будто бегу по горящей траве, я молился лишь о том, чтобы тот человек, сидящий в вышке, дождался меня. Кем бы он ни был, взрослым, старым, мужчиной или женщиной, пусть бы он только был, пусть бы он только дышал живым духом. Я уже любил его, просто потому что он есть и он позвал меня. Зомби падали мне под ноги, препятствуя движению, они цеплялись за ноги, руки, рвали одежду, но я, продолжая стрелять и вырываться, бежал вперёд, к вышке с мигающим огоньком, к мечте.

Деревья спасали меня, загораживая от этих бездушных чудовищ. Я пригибался низко к земле, когда они рыча целились в голову, я отскакивал, когда они внезапно изменяли курс движения. Выпустив оставшиеся патроны, я бросил шестистволку и наконец смог выпрямить спину. Даже жить захотелось ещё больше. Однако зомби не становилось меньше: впереди они выныривали из-за толстых стволов, их никак нельзя было увидеть, позади они спотыкались об кучи подобных себе и жадно тянули черные гнилые пальцы. Я бежал быстро, как мог. Я старался не смотреть в их голодные лица, чтобы не уничтожать свою мечту.

Передернул затвор пистолета, выстрелил. На всякий случай оставил в маленьком кармане два патрона – пусть будут.

В тумане, расстелившемся за лесом, снова развернулось поле жухлых трав и одиноких коротких кустарников. Толпа за спиной, единообразно протягивающая ко мне руки в непонятном жесте мольбы, спешила и не могла угнаться за мной, уставшим, задыхающимся. Я, вытащив гранату, рванул чеку и бросил куда-то позади себя. Зверский крик тварей на секунду был похож на жалостливое повизгивание собак. Кажется, они почуяли беду. Эта беда громким мощным хлопком взорвалась, раскидав давно уже мертвые тела в разные стороны. Меня тряхнуло, я тоже едва не упал.

Красный огонёк становился ближе и ближе. Горло схватило, бежать становилось невозможно, а издевающиеся консервные банки стучали на спине. Зачем я вообще взял их собой? Чем я думал, когда закрывал целиком набитый рюкзак? Видимо, готовился к загробной жизни, где я бы мог стать магнатом консервного завода. Оглянувшись назад, я не заметил никаких изменений в строю зомби. Они возмущённо кричали и царапали воздух.

В белой пелене возникли четыре тонких длинных ноги. Неужели..? Неужели я добежал? Господи, кем бы ты ни был, спасибо, что дал утянуть мой зад от этих гадов! В серой вышине мигал красный огонёк, всё ещё ожидающий моего прихода. Я, выстрелив дважды в массу мертвяков, зацепился за нижнюю балку ближайшей ко мне ноги вышки. Поднявшись слегка от земли, ощутил неимоверную тяжесть рюкзака. Плечи оттянулись назад, не позволяя рукам шевелиться. Сжав зубы, я лез выше и выше. К черту! Боль в ключицах и лопатках настолько сильна, что терпеть её невозможно, да и бессмысленно. Я поднял голову к верху, вожделенно глядя на красное пламя маяка. Скоро, товарищ, скоро, дружок, я уже поднимаюсь к тебе. Жди, пожалуйста, только жди.

Выкрикнув безмозглым тварям, столпившимся внизу, я бросил рюкзак. Они с любопытством понюхали его, но трогать не стали. Думаю, они всё равно затопчут его, пусть и не съедят. Цепляясь грязными едва поднимающимся руками, я медленно двигался к вершине. Перекладина за перекладиной, шаг за шагом отдавались во всем теле: сердце сумасшедше билось то ли от радости, то ли от невозможной усталости, ноги почти не ощущали опоры под собой, позвоночник хрустел как свежевыпавший снег, глаза смыкались, стремясь уничтожить боль. Наверное, она уже стала моим вторым «я». Боль бежала по венам, боль зудела на коже, боль росла на щеках. Даже внизу меня ждала невыносимая боль.

Я карабкался выше, из последних сил заставляя себя подниматься. Толкал, толкал, уже выкрикивая ругательства. Под вышкой чернело пятно отвратительных тварей, хватающих, рвущих, цепляющих друг друга за остатки одежды, за руки, за головы. Я плюнул в них, но, кажется, они этого не заметили. Всего немного оставалось до верха вышки, я уже видел пункт управления. Такой делали на главных вышках, чтобы оттуда контролировать подачу электричества в город и из города. Вполне возможно, что там кто-то спрятался и миганием огонька решил привлечь к себе внимание. Помощь никогда не бывает лишней.

Я подал голос, забравшись наверх. Глухой пропыленный звук вырвался из моего горла. Вот и всё, что осталось от меня. В маленькой кабинке за письменным столом сидел мужчина в гражданской одежде. Его голова лежала на бумагах, пропитавшихся кровью. Он не дождался меня, не вынес безысходного одиночества. Панель на стене около стола мигала на пункте «SOS». Понятно, он пытался выбраться отсюда или, наоборот, зазвать сюда кого-нибудь, кто мог защитить его. Но он не выдержал и пустил пулю в лоб.

Я плюхнулся на пол. Тело изнывало от усталости и истощенности. Желудок больше не просил еды или воды, он медленно отключался. Легкие схватывали немного воздуха, я больше не мог насладиться им в полной мере. Голова перестала работать, не сознавая, где я, что вижу, что слышу, что чувствую. Сидел я, наверное, там же, где и упал, как раз около этого мужчины. Сидел я, распластавшись, не шевеля более ни одним мускулом тела. Сидел я, благодаря вышнее существо, глядящее на меня сверху, за пройденную жизнь, за все радости и боли, за долгожданное освобождение. Сидел я, умирая.