banner banner banner
Безлюди. Одноглазый дом
Безлюди. Одноглазый дом
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Безлюди. Одноглазый дом

скачать книгу бесплатно

Она собиралась спросить, что это значит, но Дарт уже скрылся.

После сна Офелия чувствовала себя еще хуже и винила фамильный дом, убежденная, что он выкачал из нее все жизненные силы. Она даже села с трудом, пытаясь привыкнуть к тяжелой и неповоротливой голове.

Место, где они оказались сейчас, едва подходило для роли убежища, и одному Дарту известно, сколько еще опасных ловушек таилось в глубине запертых комнат. В каждом уголке чувствовалась жизнь: занавески дышали, стены могли выражать эмоции, а платья в шкафу вели себя как живые.

В отличие от безлюдя, их фамильный дом обладал какой-то застывшей, мертвой атмосферой. Она поняла это с первого дня переезда и позже рассказала сестре о своих ощущениях. Флори сделала серьезное лицо и даже участливо покивала, но в какой-то момент вдруг нахмурилась, взяла Офелию за руку и произнесла речь: «Милая, я понимаю твои чувства… Мне тоже не нравится это место, потому что с ним связаны тяжелые времена, но дом не виноват, что мы видим его мрачным и неуютным. Он лишь отражает наше душевное состояние, понимаешь? Поверь, пройдет время, и ты полюбишь его, как дедушка, дядя Джо или мама…» Тогда Офелия ответила: «Я не хочу любить дом, как те, кто в нем умер!» Эти слова разозлили Флори. Щеки вспыхнули от гнева, взгляд стал колючим и жестким. «Больше не говори так никогда!» – процедила она сквозь зубы и отпустила руку, словно ей вдруг стало противно. Офелия упрятала тревожные мысли и боль так глубоко, чтобы они случайно не просочились опять. Их фамильный дом казался ей пугающим, холодным – как мертвец. А о мертвых плохого не говорят.

Внезапно стены дома сотряс громкий шум, похожий на удар в медную тарелку. Не прошло и минуты, как появилась Флори, чтобы поторопить.

– То Офелия ложись, то Офелия вставай, – проворчала Фе, слезая с кровати.

За спиной Флори нарисовался Дарт, который даже в своей нелепой пижаме выглядел сурово.

– Поздно, они пришли. Сидите как мыши. И запритесь. – Он хлопнул дверью и ушел. Пусть его слова прозвучали сдавленным шепотом, Офелию не оставляло чувство, что на нее накричали.

Когда в доме раздался металлический скрежет, Флори поспешно задвинула щеколду и прильнула к замочной скважине. Ничего не увидела, прислонилась ухом.

– Что там? – Офелия подкралась к сестре, и та жестом заставила ее замолчать.

До них доносилось множество разрозненных глухих голосов, но слов было не разобрать. Сестры сидели у двери, попеременно заглядывая в замочную скважину и прислушиваясь. Внезапно Офелия ойкнула, поняв, какую ошибку они совершили.

– Ты чего? – шикнула Флори.

– Наши платья! Платья в ванной! Мы оставили их сушиться.

– Уж точно лютены не в ванной собираются, – попыталась отшутиться Флори.

Конечно, маловероятно, что кто-то из лютенов обнаружит платья, изобличающие их присутствие в безлюде. Да и неизвестно, чем это могло обернуться, однако Дарт не просто так беспокоился, чтобы сохранить тайну.

Офелия твердо решила, что должна пробраться в ванную и скрыть следы. Флори настаивала оставить все как есть и не высовываться, потому что намного опаснее попасться самой.

– Я, в отличие от платья, могу спрятаться! – упрямилась Офелия.

За перепалкой они не сразу различили шаги в коридоре, а когда звук стал приближаться, разом отпрянули от двери. Отползли подальше, как можно тише перебирая руками и ногами, чтобы не выдать себя. В щель между дверью и полом прокралась тень. Кто-то стоял с той стороны, тоже слушал или подглядывал в замочную скважину. Спрятавшись за грузным телом шкафа, сестры надеялись, что их не обнаружат.

Внезапно за дверью раздался голос Дарта:

– Что ты делаешь?

Женский голос взвизгнул:

– Искала уборную.

– А в замочную скважину проверяла, не занято ли? – Дарт держался легко, ничем не выдавая волнения или злости.

– Убедилась, что ломилась не туда.

– Давай вернемся к остальным. Не хочу затягивать совет…

Снова раздались шаги – теперь умноженные на два, но удаляющиеся. Когда все стихло, сестры облегченно выдохнули. После этого стало понятно, что опасения Офелии не напрасны. Если та любопытная особа что-то почуяла через запертые двери, то платья, как сигнальные флаги, уж точно привлекут внимание.

Офелия вопрошающе посмотрела на сестру и прошептала:

– Я пойду!

– Может, лучше я?

– Нет. Я лучше знаю дом: как бесшумно открыть дверь, где спрятаться и какие доски на полу скрипят.

На самом деле ничего она не знала, но переспорить сестру было приятно. Перед тем как выйти, Офелия убедилась, что в коридоре никого нет, а голоса звучат откуда-то издалека. Она кивнула, и Флори почти бесшумно открыла щеколду. Офелия выбралась из одной комнаты и тут же юркнула в другую, напротив. Впопыхах она совершила непростительную ошибку: задела ногой ведро, и то предательски громыхнуло. Не прошло и минуты, как в коридоре раздались торопливые шаги.

Сдернув платья, Офелия заметалась по комнате в поисках укрытия и не нашла ничего лучше, чем залечь на дно ванны. Она была готова пролежать здесь, пока все не уйдут, лишь бы никто не заметил ее. Кто-то вошел в комнату. «Проклятье!» – сдавленно выругался Дарт и открыл кран. Шум воды и гул труб заглушили все остальные звуки, а когда прекратились, Офелия четко расслышала, как появился кто-то еще.

– Все в порядке? – спросил мелодичный голос. Это была девушка, но явно не та, что заглядывала в замочную скважину. Любопытная говорила высоко и визгливо, а эта особа имела спокойный, обволакивающий слух тембр.

– А? – Очевидно, Дарт не ожидал встретить ее здесь, потому и растерялся.

– Ты сегодня выглядишь бледным и обеспокоенным… даже ни разу на меня не взглянул, – продолжала девушка.

– Мой друг погиб, – хрипло отозвался он в оправдание.

– Да-да, очень печально, но я не о том. – Ее голос зазвучал тише, как бывает, когда собеседник оказывается так близко, что переходит на полушепот. – Мы давно не виделись, Дарти.

Офелия едва не фыркнула от отвращения, но вовремя вспомнила, что ей нельзя издавать ни звука. Спиной она чувствовала холод ванны, а к животу прижимала платья, еще сохранившие тепло котловой трубы.

– Лиза, нас ждут.

– Понимаю. Служба… и все такое, – томно вздохнула она. – Но я могу остаться после Совета.

– Не сегодня.

– Да ну. – Лиза удивилась отказу и обиженно добавила: – На тебя не похоже.

Несмотря на милый тембр, слушать ее было невыносимо, как и весь разговор, явно не предназначенный для посторонних ушей. Офелии хотелось стать жидкостью и просочиться в смыв ванны, где она пряталась.

– Один из наших умер, а ты ведешь себя так, будто мы собрались здесь поразвлечься! – не сдержался Дарт.

– Ты безнадежный псих и нытик! – швырнула она в ответ. Следом сердито застучали каблуки, хлопнула дверь.

Выждав с минуту, ушел и Дарт.

Офелия осталась в полной тишине, потрясенная невольно подслушанным разговором. Лежа в своем укрытии, она глядела на щербатый потолок, пытаясь перебороть неприятное, липкое чувство. Думала о девушке, отвергнутой Дартом, и о том, как глупо звучит его прозвище. В какой-то момент Офелия спохватилась, что слишком долго возится здесь.

На сей раз ей удалось не наделать шума. Тенью она проскользнула обратно в спальню, где сестра встретила ее с вопросами:

– С тобой все в порядке? Тебя точно никто не видел?

На ее лице остался вдавленный след, какой бывает от подушки после долгого сна. Флори слишком долго просидела в ожидании, выглядывая в замочную скважину. Офелия заверила, что осталась незамеченной, и тут сестра протянула обрывок бумажки с неаккуратно нацарапанным предупреждением: «Тихо! Вас учуяли!» Записку оставил Дарт, когда услышал шум и вышел проверить, что случилось. Он сунул бумажку под дверь спальни, а затем скрылся в ванной комнате, где его застала «дама в черном», – в замочную скважину Флори видела лишь часть ее наряда. На вопрос, о чем они там говорили, Офелия ответила коротко и размыто, как только смогла сообразить на ходу: «Они спорили». Она хотела добавить что-то еще, но в самый подходящий момент под дверью появилась еще одна записка: «Вы свободны». Это значило, что совет закончился.

Глава 4

Танцующие дома

Лавандовое мыло пенилось, стоило легонько потереть ладонями. Интересно, откуда оно взялось в доме Дарта и в какое время он предпочитает пахнуть как саше из девичьего шкафа? Флори нежилась в пенной воде, позволяя себе думать о разных мелочах и сущих глупостях – главное, о чем-нибудь хорошем. Навязчивые мысли возвращались к утреннему знакомству с господином Эверрайном: его уверенной манере держаться, невозмутимому спокойствию и вежливости, деловому портфелю, коллекции ключей и безупречно скроенному костюму, пропитанному запахом сандала…

Она так увлеклась, что вода успела остыть, а мыльная пена – расплыться по поверхности рваными клочками, похожими на комья мокрой ваты. Дрожа от озноба, Флори выпрыгнула из ванны, наскоро обтерлась полотенцем и нырнула в ночную сорочку, окутавшую ее теплым облаком. Это была «старшая сестра» безнадежно испорченной рубашки, которая после приключений с Офелией потеряла всякий вид.

Прихватив с собой вещи, Флори вышла из комнаты и тотчас налетела на Дарта. Она издала что-то вроде испуганного вздоха и отскочила в сторону. Хорошо, что чашка в его руках оказалась пустой, иначе бы все пролилось на нее.

– Думал, все уже спят, – рассеянно пробормотал Дарт.

Флори пожала плечами. Когда она отправилась в ванную, младшая сестра играла на кухне с Бо, а теперь, наверно, уже видела десятый сон. Ее молчание прервалось неожиданным приглашением выпить кофе.

– На ночь? – удивилась она.

Дарт заглянул в чашку с кофейной гущей на дне и почесал затылок.

– Кажется, ты выпил целую чашку бессонницы.

На лице Дарта мелькнула тень улыбки: уголки губ дернулись вверх и тут же опустились, передумав.

– Надо бы записать. – Он похлопал карманы пижамы, где прятал бумагу, и попутно предложил: – Так не выпить ли чашку бессонницы в библиотеке?

Флори встрепенулась. В их настоящем доме – а его она считала идеалом – места для библиотеки не хватало. В нем помещалось только три небольшие спальни наверху, кухня, крохотная гостиная и бытовые. Не было даже рабочего кабинета, и письменный стол отца пришлось поставить прямо в коридоре, у окна. Домашняя библиотека с детства казалась чем-то волшебным и несбыточным, поэтому отказаться от предложения она не смогла.

Флори задержалась, чтобы оставить вещи в спальне, а после спустилась на кухню, где Дарт уже разливал бессонницу по чашкам. Бросив взгляд на его пижаму, мятую, с надорванной штаниной, она спохватилась, что сама разгуливает по дому в одной сорочке, и обняла себя руками.

Дарт на нее даже не смотрел, но робкий жест заметил.

– Замерзла? В корзине есть плед.

Он махнул рукой в сторону двери, ведущей на веранду. У выхода стояла большая корзина с парой шерстяных пледов. Флори замерла у стеклянных дверей: сквозь них слабо проглядывались изгибы плетеных кресел, но ее собственное отражение все равно было ярче. Она спешно поправила волосы, чтобы прикрыть уши – несуразные, причудливо торчащие, будто приделанные кукольником к ее фарфоровой голове.

– Если хочешь, можешь выпить после кофе сонной одури, – предложил Дарт. – Храню ее на случай бессонницы.

Она отказалась, поскольку не имела привычки пить лекарства по таким пустячным поводам. Дарт небрежно оставил пузырек на верхней полке, и тот затерялся где-то среди банок с крупами.

Подхватив две чашки, он кивком поманил Флори за собой. Вместе они поднялись по лестнице, прошли половину коридора и остановились. Дарт небрежно толкнул дверь ногой и, пятясь, вошел в комнату. Свет здесь был какой-то особый, оранжевый, похожий на тот, что появляется на закате. Книжные шкафы до потолка располагались по всему периметру комнаты, и казалось, что они и есть стены. Пахло старой бумагой, пылью, воском для полировки мебели, а теперь еще и кофе.

Первым делом Флори направилась разглядывать книжные стеллажи. Если верить распространенным убеждениям, содержимое полок многое рассказывало о человеке. Она ожидала, что библиотека лютена состоит из литературы о безлюдях, но перед глазами предстали совершенно другие книги: истертые фолианты с жизнеописаниями мыслителей, энциклопедии и словари. Одни полки были забиты пожелтевшими свитками и бесконечными чертежами, на других детские сказки соседствовали с научными трактатами. Атласы, справочники по картографии, альманахи и целый ряд книг о виноделии. Попадалась здесь и разная беллетристика, хотя на полках преобладали толстенные энциклопедии, распухшие от собственной важности.

– Ищешь книги о безлюдях? – спросил Дарт, неожиданно оказавшись рядом, хотя Флори казалось, что мгновение назад он был в дальнем углу библиотеки. Когда она повернулась, Дарт протянул потрепанную книжицу со словами: – Есть только такая.

Флори осторожно провела пальцем по каллиграфической надписи на обложке: «Легенды о безлюдях. Дома, ожившие во времени». Книга была самодельной, о чем говорили и неровно сшитая обложка, имеющая происхождение из какого-то кожаного изделия; и намалеванное краской название; и разлинованные вручную страницы, заполненные убористым почерком.

– Рин выкупил ее у старьевщика. Если верить подписи, автор – один из первых домографов в городе. Можешь почитать. Только не верь всему, что написано. Говорят, некоторые заметки он добавлял уже после того, как сошел с ума.

Дарт лениво прошел к креслам, расставленным вокруг кофейного столика, и расположился в одном из них. Примятые подушки выдавали, что совсем недавно здесь кто-то сидел. Флори догадалась, что лютены заседали в библиотеке, и с этой мыслью заново оглядела комнату: на массивном письменном столе в компании вороха бумаг и разной канцелярии забыты стаканы во главе с пустым графином; стулья небрежно брошены посреди комнаты… Судя по беспорядку, людей было много.

– Лютены собирались тут? И сколько же вас?

Дарт помедлил с ответом.

– Двадцать или около того… Не коллекционирую лютенов, знаешь ли.

Устроившись напротив, Флори потянулась к чашке, оставленной на столике, и отвлеклась на исписанные листы, лежащие рядом. Она мельком увидела ряд имен и закорючки напротив, прежде чем Дарт сгреб бумаги и отнес их подальше от любопытных глаз.

– Это тайный документ, – заявил он. – Отчет полагается только для домографа.

– Вы отчитываетесь о том, как прошло собрание?

– Совет, Флориана, правильно говорить «совет», – мягко поправил Дарт, уйдя от ответа. Это лишь подтвердило ее предположения.

Она ожидала услышать что-то еще о безлюдях или лютенах, но Дарт молча потягивал кофе, смакуя каждый глоток, точно специально испытывал ее терпение. Не поддаваясь на его уловку, Флори делала вид, что увлечена видом книжных полок, и размышляла, как добраться до верха, если нет библиотечной лестницы.

Наконец Дарт отлип от чашки, вытер губы рукавом пижамы и неожиданно сказал:

– Мео был моим другом. – И тут же умолк, тяжело вздохнув.

Его чувства отозвались в ней глухой болью. Флори хотела бы успокоить Дарта, сказать что-то вроде: «Когда-нибудь станет легче. Посмотри на меня, с этим можно жить», – но слова застряли в горле, точно кусок черствого хлеба. Она так ничего и не сказала, а Дарт продолжил:

– Рин считает, что это вина вашего безлюдя, но Мео слишком осторожный и правильный, чтобы лезть в неизвестные ветки тоннелей, которых даже на карте нет.

– Но ты же полез. – Флори небрежно пожала плечами. До сих пор оставалось загадкой, как Дарт обнаружил подземный ход, ведущий в подвал их дома.

– Я осматриваю тоннели раз в месяц. Это часть моей работы, – пояснил он, а затем снова помрачнел, заговорив о друге: – Его Дом-на-ветру один из самых богатых безлюдей в городе. Возможно, на него напали, а Мео пытался скрыться через тоннели и совершенно случайно обнаружил выход в ваш подвал.

Флори почувствовала укол совести. Она не хотела говорить этого, слова сами вырвались наружу:

– Мы слышали его, но не помогли. Мне очень жаль.

– Вы здесь ни при чем.

Между ними возникло неловкое молчание. Ей пришлось делать вид, что она увлечена содержимым чашки. Ох, как же глупо!

– Значит, кто-то нападает на лютенов? – спросила Флори спустя долгую паузу.

Дарт пожал плечами:

– Поговорим об этом завтра.

– Тогда о чем прикажешь говорить сейчас? – Чашка раздраженно звякнула о блюдце.

– Ну, например, о том, как нехорошо подслушивать разговоры, – сказал он мягко, почти с улыбкой на лице, однако Флори встревожилась.

Она предполагала, что выходка Офелии не останется незамеченной, и тем не менее подумать не могла, что отвечать за это придется ей самой. Что ж, такова доля старших сестер.

– Слушай, – Дарт наклонился вперед, опершись на подлокотник кресла, – я знаю о каждом вашем перемещении по дому. Где бы вы ни находились и что бы ни делали. Так что впредь давайте без глупостей, ладно?