Король, королевич, портной

И эта причина вполне могла стать ключом к расследованию.

Найти Шубина не составило труда: он продолжал работать в салоне в самом центре Москвы. Сложнее оказалось добиться встречи, желающих сделать тату именно у этого мастера было больше чем достаточно. В кабинет Шубина Денни попал только ближе к вечеру.

Хотя тот не выглядел уставшим. Похоже, Арсений Шубин относился к тем, у кого день начинался в полдень, а заканчивался глубокой ночью.

– Что делаем? – поинтересовался он, бросив быстрый взгляд на клиента.

– Говорим!

– Не понял.

– Говорим об Антоне Ильиче Доронине, – уточнил Денни.

Ему показалось, или татуировщик на самом деле вздрогнул? Движение было настолько незначительным, что уверенности у Денни не было.

Ответил Шубин невозмутимо:

– Не знаю такого. И вообще, это не исповедальня, это тату-салон. Здесь набивают татуировки молча.

– Тогда предлагаю чуть освежить вашу рутину. Представим, что ты мне набил татуировку, и я заплачу за это по вашим расценкам. Вот за такую, большую.

Денни бросил на стол фотографии убитого Доронина. На этот раз он не церемонился, принес не только обработанные снимки, но и те жуткие, из морга.

Шубин некоторое время разглядывал фотографии, но понять, о чем он думает, было невозможно. Наконец он презрительно отодвинул их от себя.

– Забери это. Ты не в себе, парень.

– Очень даже в себе. У меня есть сведения, что татуировку этому деду делал ты.

Блефовать ему было не впервой – эта тактика в глазах Денни оправдывала себя не хуже, чем подкуп. Вот только на Шубина его уверенность не произвела никакого впечатления.

– Никогда его не видел.

– Да ты у него учился!

– Я не узнаю людей, у которых учился, в состоянии трупа, – пожал плечами татуировщик. – Если скажешь, кто это, я пошлю цветы на похороны. А теперь вали отсюда, пока я тебя не вышвырнул.

– Это Антон Доронин, я тебе уже сказал. То, что ты у него учился, легко доказать!

– С каких пор учиться у профессора – это преступление?

– Я не говорил, что он профессор, – ухмыльнулся Денни.

– Хоть о чем-то ты умолчал! Я не шучу: не выйдешь сам – вышвырну, и пускать тебя сюда больше не будут.

К отказам Денни не привык, тем более к таким агрессивным. Правда, и в подобных делах он раньше не участвовал, так что сейчас оказался в совершенно незнакомой ситуации. Он злился из-за того, что его авторитет здесь ничего не значил. Он не знал, как общаться с людьми, которым от него ничего не нужно – и которым он ничего не мог дать.

А самое обидное, что Денни ведь чувствовал: он на правильном пути! Шубин врал уверенно, но его глаза сказали больше, чем слова. Он определенно узнал Доронина, и татуировку эту тоже сделал он. Раз он пытается это скрыть, значит, причина очень серьезная.

Денни нужны были эти сведения, однако татуировщик всем своим видом давал понять, что беседы не будет.

– Иди отсюда! – Шубин встал и направился к Денни. Он был значительно крупнее, и Денни пришлось попятиться. – Выбирай, тебя в дверь выкидывать или в окно?

Продолжать разговор было бесполезно. Значит, нужно использовать кого-то, чтобы выудить у этого типа информацию.

* * *

Все это было полной противоположностью тому, чем он занимался раньше. Дамир не мог сказать, что ему это нравится, но определенная логика здесь явно имелась. Если предыдущую жизнь вернуть нельзя, нужно с головой погружаться в новую и не оглядываться.

Первый шаг к этому сделан, это Дамир понял, оказавшись в том самом городе. Вовсе не глухое село, кстати, а вполне развитый областной центр. Настоящих высотных зданий здесь не было, но девятиэтажек хватало, а застройка в три-четыре этажа и вовсе преобладала. А вот частных домов было совсем мало, и ни один из них не выглядел деревенским.

С одной стороны, хорошо, что Тронов не отправил их в какую-то глухомань. С другой – нового человека в деревне нельзя не заметить, не то что в городе. Даже если Доронин жил на этих улицах в последние годы, кто его запомнил? Кто на него вообще обратил внимание?

В любом случае Дамир не собирался бродить по городу с фотографией и опрашивать прохожих. Само тело интересовало его гораздо больше.

Он уже узнал, что оно до сих пор в морге. У Доронина не было семьи, о его смерти нигде не писали, поэтому желающих забрать его не нашлось даже среди бывших друзей и коллег. С человеческой точки зрения это было неправильно, но расследованию помогало. Дамир знал, что долго труп в морге не задержится, со дня на день его должны захоронить, поэтому следовало торопиться.

Труп бездомного он не считал большим сокровищем, достойным охраны, – вряд ли в этом городке знали, кем раньше был покойный. Дамир не сомневался, что получить разрешение на осмотр тела будет просто. И – ошибся.

Рослый санитар стал на его пути как скала.

– Нельзя никому туда соваться! Что за дебильная идея – на мертвяков смотреть?

– Я знал этого человека при жизни, – спокойно произнес Дамир. – И хотел бы с ним попрощаться.

– Не положено! Хотите попрощаться – вперед, к начальству, пусть дают разрешение и сопровождают. А я не пущу.

– Но почему?

– С чего я вообще должен пускать? Пришел, сказал, что хочешь на трупяк посмотреть, – дальше что? Это не проходной двор, нечего сюда на экскурсии ходить.

Тут уже бесполезно было уточнять, что в проходной двор с экскурсиями не ходят. У Дамира появилась проблема посерьезнее, чем искусство перепалки.

Понятно, что санитар не был никаким блюстителем закона и хранителем местных порядков. Он то и дело выразительно поглядывал на Дамира и демонстративно опускал руку в карман. Намек был и бревну понятен.

Вот только денег у Дамира с собой не было. Свои он не взял, у Степана тоже ничего не просил. Знал, что можно, но ему подобное и в голову не пришло.

Вообще, когда он выходил из отеля, ситуация казалась ему очевидной. Пришел, поговорил с коллегой, осмотрел труп, ушел. Может, это и было несколько наивно, но он сам так жил – помогал другим врачам, не принимал не то что взяток, даже цветов от пациентов.

Видимо, придется и этот принцип пересмотреть. Но риск есть: день близился к концу, вернуться с деньгами Дамир уже не успел бы. Где гарантия, что завтра тело не увезут отсюда?

А санитар так и не мог поверить, что кто-то способен вот так на голубом глазу требовать услугу за спасибо. Ситуация казалась тупиковой – пока в ней не появился отвлекающий фактор.

Молоденькая брюнетка подскочила к ним со стороны, чуть ли не врезалась в обоих.

– Вот ты где! – Она сердито уставилась на Дамира, подперев кулачками бока. – Ищу по всему городу, ищу, а ты здесь! Снова за старое? Сколько я тебе говорила: это ненормально!

– Я… – начал было Дамир, но осекся.

Он решительно не знал, что сказать. Эту красотку он видел в офисе Тронова, причем дважды: на общем собрании и когда приходил за документами. Лично представлены они не были, он даже имени ее не запомнил. Словом, их отношения никак не подразумевали, что она могла обращаться к нему на «ты» и орать при посторонних.

А девушка и не думала успокаиваться:

– Мы же договаривались, что ты так больше делать не будешь! Вообще, это отпуск, который ты обещал провести со мной! Подчеркиваю: со мной, а не с дохляками своими!

«Она ненормальная», – только и мелькнуло в голове у Дамира.

Она же тем временем повернулась к санитару:

– Он у вас труп просил, да? Да, гражданин патологоанатом?

– Я не патологоанатом, – пробормотал санитар. Судя по виду, он был так же ошеломлен внезапным появлением этой девицы, как и Дамир.

– Нет? А так похожи!

– Вам что нужно?

– Мужа нужно! – решительно объявила она. – Забрать отсюда подальше, пока он дел не натворил. Он просил труп или нет?

– Только посмотреть…

– С посмотреть все и начинается! Это как наркотики: сначала покурить, потом понюхать, а потом и колоться дети начинают!

– Что вы несете?

– Ой, вы не представляете, как тяжело быть женой такого человека, – отмахнулась она. – Он ведь ученый, понимаете? Как доктор Франкенштейн, только не совсем. Эти трупы нужны для сбора информации. Просто жить не может, если на мертвяка не посмотрит!

– Он говорил, что знал погибшего…

– Вы ему не верьте, товарищ. Врет он все! Они все врут, лишь бы свое получить!

– Кто – они? – спросил вконец ошалевший санитар.

– Все. – Она развела руками. – Зависимые эти, или увлеченные… Да не в том суть! Хорошо, что вы его остановили. Выношу вам свою супружескую благодарность! Вы не бойтесь, он вас не побеспокоит больше, а вы очень надежный человек.

Она подалась вперед и порывисто обняла санитара. Тот уже, кажется, ничему не способен был удивиться и стоял перед ней, как истукан. Дамир тоже не пошевелился, только подумал, что если бы он действительно был ее мужем, то таких объятий не приветствовал бы.

Наконец девушка оторвалась от санитара, схватила за руку Дамира и потащила его к воротам.

– Все, мы пойдем! – на ходу сообщила она санитару. – Хорошего вам дня, не скучайте тут.

Ситуация была настолько дурацкой, что Дамир окончательно пришел в себя уже за территорией больницы.

– Вы что себе позволяете? – Он решительно вырвал руку из ее руки.

– У вас такое лицо, будто вы мне сейчас перчатку бросите. Вызов на дуэль, в смысле. Что, жалко, что перчаток нет?

– Девушка, вы здоровы?

– Я, кстати, Алиса. Предлагаю перейти на «ты», все-таки не такая у нас большая разница в возрасте. Может, вообще никакой нет, просто я лучше выгляжу. Тебе вот сколько лет?

– Так, стоп! – Дамир на секунду закрыл глаза, стараясь взять себя в руки. – Начнем сначала. Что происходит?

– Кафе.

– Что – кафе?

– Предлагаю посидеть вон в том кафе. – Она кивнула на заведение через дорогу от больницы. – Нам еще часа два ждать, можно все обсудить.

– Чего мы ждать будем? И вообще откуда это «мы»?!

– Сам просил по порядку, а теперь вопросы лишние задаешь. Пойдем, все расскажу.

Кафе предназначалось главным образом для родственников пациентов, ожидающих вестей о своих близких. Такие люди к интерьеру не слишком требовательны, так что особо изысканным декором заведение похвастать не могло. Простой зал, стены, выкрашенные в неаппетитный голубой цвет, пластиковая мебель. От кофе подозрительно пахло цикорием и жженым сахаром.

Но Дамира все это сейчас интересовало еще меньше, чем родственников пациентов. К счастью, тянуть дальше Алиса не стала.

– Нас всех поселили в один отель, если ты заметил. Я сразу стала наблюдать, кто чем занят. Остальные слонялись с растерянным видом, читали что-то, в компьютеры втыкали, один ты уверенно куда-то направился. Я решила, что ты знаешь, что нужно делать.

– И стала преследовать меня?

– Ага, – без тени смущения подтвердила она. – И не зря. Когда ты пошел в сторону больницы, я поняла, что ты попытаешься осмотреть тело, ты же врач. Отличная идея! Раз Тронов поручил нам это дело, значит, он сомневается, что это было самоубийство, и я решила….

– Включи тормоза, – остановил ее Дамир. – Как ты узнала, что я врач?

– Нам ведь раздали информацию о каждом, забыл? Я в целом предпочитаю играть по правилам. – Она достала из сумочки камеру и продемонстрировала ему: – Дневник вот веду, как Тронов просил.

– В информации, которую нам раздали, фото нет. Как ты узнала, что врач – это я?

– Так, давай только без расовых обид, но твои глаза как бы намекают, что Дамир – это ты. Мама была узбечкой, я права?

Ее бесцеремонность поражала. Если бы в ее интонациях было хоть немного снобизма или иронии, Дамир был бы оскорблен. Но она говорила об этом как о данности, не требующей никакой эмоциональной реакции.

Он мог бы возмутиться и уйти прямо сейчас. И все же Дамир вынужден был признать, что Алиса сумела заинтриговать его. И не только своей наглостью.

– Моя мать была узбечкой. Как ты поняла, что не оба родителя?

– Внешность у тебя необычная. Разрез глаз определенно восточный, но комплекция скорее европейская.

– Хорошо, но почему мать, а не отец?

– Дамир Александрович Корнеев, – фыркнула Алиса. – Ладно, скажем так, это был выстрел вслепую!

Вот теперь она иронизировала, хотя и это не было оскорбительно. Чувствовалось, что это ее манера общаться, только и всего. А умение быть собой Дамир ценил даже больше, чем вежливость.

– Так, с моей родословной мы разобрались. Вернемся к твоему преследованию.

– Как тебе будет угодно. Мне стало ясно, что ты попытаешься добраться до тела. Но кто же знал, что это будет так нелепо.

– Раньше профессиональная солидарность меня не подводила, – проворчал Дамир. – Это же всего лишь труп, за которым никто не пришел, – не понимаю, почему он уперся.

– Сначала, я так полагаю, он ждал от тебя денег, а потом обиделся, что ты их ему не дал. Короче, когда стало ясно, что сейчас он тебя пошлет далеко и надолго, я решила вмешаться.

– Зачем? На исход это никак не повлияло, мы все равно не в морге.

– И слава богу, – поежилась Алиса. – Я туда не тороплюсь.

– Ты знаешь, о чем я.

– Знаю. Но тело мы все-таки осмотрим.

Она достала из кармана связку ключей и положила ее перед Дамиром. Ключи были разного размера, определенно не новые и ничем не примечательные. Ему потребовалось около минуты, чтобы догадаться, чьи они.

– Как ты умудрилась? – присвистнул он.

– Ловкость рук, – подмигнула Алиса. – У меня вообще много талантов, которые позорят мою профессию. Поэтому я их и не афиширую.

Тот справочник, что дал им Тронов, Дамир и не читал толком. Ему это было неинтересно, он не собирался ни с кем сотрудничать. Он понятия не имел, кем работает Алиса.

– Ты что, хочешь, чтобы мы туда забрались? – только и спросил он.

– А ты как думал? Войти через главную дверь у тебя не получилось, значит, будем пробовать мои методы. Да не бойся ты, ничего не будет. Сто процентов этот бугай не сообразит, что это я забрала ключи, и шум поднимать не станет. Воспользуется запасными.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда, что от него уже попахивало портвешком, отсюда и отсутствие гостеприимства в разговоре с тобой. Если он будет жаловаться, что остался без ключей, причина всем покажется очевидной. Так что сейчас лучшее время влезть туда.

По большому счету она была права, но это не делало ситуацию более законной. Соглашаясь на расследование, Дамир и предположить не мог, что придется вести себя так.

А с другой стороны, что ему терять?

– Соглашайся быстрее, – поторопила Алиса. – Если ты деньгами не хочешь делиться, сделаем все просто. Заберемся туда, узнаем, что можем, а дальше будем действовать самостоятельно. Пока что это сотрудничество необходимо нам обоим. Ты без меня не проберешься внутрь, а мне без тебя и пробираться смысла нет: я ничего не пойму.

– Справедливо, – признал Дамир. – Тогда так и сделаем, но не больше. Я не рад, что ты за мной следила.

Ожидать от нее раскаяния было бесполезно: Алиса и бровью не повела.

– Если бы не следила, твои сегодняшние приключения закончились бы очень быстро. Ладно, пойдем, думаю, уже можно.

На городок опускались вялые летние сумерки. Людей у больницы стало меньше, многие машины уже отъехали, а уличные фонари еще не зажглись. Пробраться на огороженную территорию не составило труда.

В морг имелся отдельный вход. Многие пациенты, вероятно, и не знали, для чего предназначалась эта пристройка. В Москве Дамир привык к другим масштабам, но от такого места их ждать не приходилось.

Естественно, никакой охраны здесь не было. По привычке он оглядывался, выискивая огоньки видеокамер, но быстро сообразил, что это бессмысленно. Откуда среди этих обшарпанных стен такое чудо техники, как видеокамера? Да и зачем?

И все равно он шел осторожно, прислушиваясь к каждому звуку. Алиса – нет. Она двигалась вполне уверенно, разве что свет включать запретила, подсвечивая путь им обоим мобильным телефоном.

– Это чтобы с улицы не заметили, – прошептала она. – Не в меру внимательный сторож может найтись всегда. Ирония судьбы, знаешь ли.

Зато в самом морге необходимость в такой осторожности отпала. Здесь не было окон, слабое верхнее освещение придавало всему какой-то ирреальный оттенок. На Дамира это не произвело никакого впечатления, а вот Алиса занервничала.

– Жуть какая! Давай покончим с этим побыстрее и уйдем.

– Я уже начал думать, что ты ничего не боишься, – хмыкнул он.

– Я и не боюсь. Но мне неуютно.

Долго искать труп не пришлось, тел здесь хранилось немного. Не потому, что в городке никто не умирал, а потому, что нормальные семьи забирали родных домой, чтобы проститься с ними. Только таким бедолагам, как Доронин, приходилось ждать своей участи на железном столе.

Дамиру было над чем задуматься, он ведь, по сути, и сам жил так, как бывший профессор. Кто знает, может, и ему через пару лет доведется вот так лежать…

– Хватит бросать на него жалостливые взгляды! – Алиса прервала ход его мысли очень кстати. – Ты зря расслабился: если нас здесь застукают, мы окажемся в камере, а расследование продолжат другие.

– Можешь помолчать хоть немного?

– Могу.

– Вот и займись этим.

Когда он приступил к осмотру, она не только замолчала, но и подалась в сторону. Тело было не в лучшем состоянии: подводили условия. Труп требовалось захоронить немедленно, так что и здесь Алиса права – с осмотром нельзя было затягивать. Завтра тела в морге быть не должно, это по всем инструкциям неправильно.

Дамира картина не смущала, ему всяких мертвецов доводилось наблюдать, особенно в студенчестве. Он только радовался тому, что прихватил с собой перчатки и маску.

Полноценное вскрытие трупа бомжа, естественно, никто не проводил. Кому это нужно, если причина смерти очевидна? Задачу Дамира это усложняло, однако он не отступал. С этим телом что-то было не так, и это что-то он должен был найти. И нашел.

– И как? – напомнила о себе Алиса. – Стоит мне замолчать, как ты забываешь обо мне.

– Забудешь о тебе, как же… Из всех тел здесь ты – самое активное.

– Дурацкая шутка. Лучше скажи, умник, обнаружил ты что-нибудь интересное или нет?

– Не без того. Судя по повреждениям на шее, это действительно было самоубийство. Других травм на теле нет, так что нет и оснований подозревать иное. Татуировка нанесена примерно за месяц до смерти, кожа вокруг нее успела восстановиться. Татуировка хорошего качества, хотя сам господин Доронин вел жизнь далеко не профессорскую.

– В смысле?

– Да хоть на руки посмотри. – Дамир указал на пальцы покойного, хотя не был уверен, что Алиса рискнет взглянуть на них. – Грязь плотно въелась под кожу, ногти обломаны. Под ногтями следы земли и песка, а в волосах я нашел хвою. Это уже интересно.

– Чем же?

– Насколько я помню, возле дороги, где обнаружили труп, хвойных деревьев не было. Значит, Доронин или побывал перед смертью там, где они есть, или жил в лесу. Лес – хорошее место для самоубийства.

– Не знаю, я в этом не разбираюсь, – повела она плечами.

– А это и не вопрос был. Если он хотел повеситься, почему не сделал это там? Зачем тащиться на свалку у дороги?

– Не знаю. Социальный протест?

– Не поздновато протестовать тому, кто так опустился? Человек стыдливый скорее укрыл бы свое тело от посторонних глаз, а не на свалку себя выбросил. Думаю, место в этой истории выбрано не случайно. Да и наш профессор вел совсем уж непонятную жизнь.

– По татухе понял?

– Не только. Вот по этому тоже.

На этот раз Алиса подошла ближе и смогла рассмотреть крупный выпуклый шрам на предплечье Доронина.

– Это что?

– Это след очень серьезной раны. Думаю, рубленой.

– Его что, топором жахнули?

– Похоже на то. Шрам довольно странный… Могу предположить, что Доронин получил эту рану лет десять назад. Тогда он работал в вузе и никуда уезжать не собирался. Тут подозрительно еще и то, что если бы рану обработали должным образом в больнице, шрам получился бы более аккуратным. Но ее, похоже, зашивали не в клинике, отсюда деформация рубца. Проще говоря, он рисковал потерять руку и не мог не знать об этом, но к хорошему врачу все равно не пошел.

– Значит, у него были причины скрывать эту травму, – вслух размышляла Алиса. – Пусть и с риском потерять руку.

– Именно так.

– Вот тебе и тихий профессор, влюбленный в науку!

Больше ничего подозрительного Дамир не нашел, но и этого было немало. Получается, секреты у профессора Доронина появились задолго до того, как он просто исчез из одной жизни и начал другую.

Тронов оказался прав: в этом деле не все так просто, как кажется.

Из морга они выбрались без приключений. Жизнь провинциальной больницы была далека от мира Джеймса Бонда и друзей Оушена, поэтому никто здесь и предположить не мог, что посторонним вздумается ночью проникнуть в морг. В этом плане расчет Алисы был верен.

Все равно расслабиться Дамир смог только за воротами.

– Так что, – поинтересовалась Алиса, – разбегаемся?

– Не самый разумный вариант, – отозвался Дамир. – Наши совместные усилия более продуктивны, они помогут сэкономить время. Вот что – я согласен разделить гонорар поровну, если мы продолжим работать вместе.

– Погоди, погоди. – Она торопливо достала из сумки камеру. – Теперь повтори!

Ему пришлось повторить, чтобы она могла заснять его предложение. Сам Дамир о видеодневнике все время забывал, хотя и понимал, что это важно.

– Ты прав, – наконец согласилась она, – вдвоем нам будет проще. Какие предложения?

– Я попытаюсь найти лес, в котором бывал Доронин. Думаю, он там жил или часто наведывался – перед смертью человек заходит в дорогие ему места. А ты отправляйся в Москву и поговори с его коллегами и знакомыми. Нужно выяснить, знали ли они о травме десятилетней давности. Рука наверняка заживала долго, и хоть что-то окружающие должны были заметить. Мне интересно, как он им это объяснил.

– Так точно. – Она насмешливо приложила руку ко лбу, будто по-военному отдавая честь. – Вот я сразу поняла, что от тебя будет толк.

– Я просто выбираю выгодное сотрудничество. Это не означает, что ты мне нравишься.

– А я, блин, уже замуж за тебя собралась! – Красотка закатила глаза. – Расслабься, доктор, никто на тебя не покушается. Я хочу выиграть этот раунд, мне нужны деньги. Но сама я это сделать не смогу, поэтому лучше поделюсь с тобой, чем вообще ничего не добьюсь. Такое объяснение устраивает?

– Более-менее.

– Вот и славно. Тогда будем на связи, а я мчусь в столицу!

* * *

Адаму было удобно и уютно одному. В тишине. В покое. Даже если рядом были люди, он старался отгородиться от них – сесть за дальний столик, отойти за угол, да хоть капюшон на лицо надвинуть. Необходимость с кем-то общаться для него всегда была мукой.

Стремление к абсолютному одиночеству и привело его в этот безумный проект. Ему нужны были деньги. Если у тебя есть деньги, ты можешь жить на хуторе один, заказывать все необходимое по Интернету, оплачивать банковской картой и вообще никого не видеть. Для Адама именно с этого начиналось счастье.

Он прекрасно знал, что окружающие от него тоже не в восторге. Зрелище он собой являл не самое приятное: высокий, худой, бледный, постоянно небритый. Речь у него была специфической, словно его рот постоянно был набит, и это не добавляло другим желания общаться с ним. Их пренебрежение злило Адама, и он с еще большим упорством стремился провести черту между собой и миром.

Он не был уверен, что у него получится раскрыть это преступление самостоятельно, но и прыгать выше головы не собирался. Пока он собирал все данные, какие мог, в Интернете и общаться с кем-либо никак не планировал.

К несчастью, общение нашло его само. И хотя он занял крайний столик в гостиничном кафе, отгородившись от прохода букетом искусственных цветов, его все равно засекли. На стул с другой стороны плюхнулась перекачанная рыжая бабища, которую он видел на общем собрании.

В принципе она не была такой уж крупной – среднего роста и довольно худосочная. Но ее рельефные мышцы необъяснимо раздражали Адама, а страшноватая физиономия окончательно портила настроение.

А вот она к нему явно никакой неприязни не испытывала. Она счастливо улыбнулась ему, продемонстрировав белоснежные зубы.

– Здравствуйте! Как хорошо, что вы здесь.

– Что ж хорошего? – пробубнил Адам, поправляя на носу очки.

– Потому что только вы и остались, а все остальные разошлись. Простите, но я не знаю, как вас зовут… Я – Тоня, приятно познакомиться.

– Не взаимно.

Улыбка все еще не сходила с ее лица. Девица или идиотка, или наивна, как малолетний ребенок, раз до сих пор не догадалась, что ей не рады.

– Почему вы такой сердитый? Что-то случилось? Как вас зовут?

– Меня зовут Адамом, и ничего не случилось. Женщина, оставьте меня в покое!

– Не могу, – вздохнула она. – Остальные все куда-то разбрелись, нигде их не найти. А мне нужна помощь.