Пациент

Внезапно Эвридж замолчал, словно его ввели в гипноз. Он стал погружаться в тот день. Доктор боялся шевельнуться. Пит прикрыл веки, закусил губу. Лоб сжался, выпячивая глубокие морщины. Его дыхание стало прерывистым и неглубоким.

– По отработанной схеме я выловил его и под покровом ночи отправился в парк. Для ритуального убийства мне понадобилось несколько дней. Я заранее построил специальный зеркальный саркофаг полтора метра от земли в высоту. Крышки на нём не было. Первостепенным было, чтобы люди в парке не различили, что в поле что-то прячется. Конструкцию установил в центре широкой поляны, и надо было сильно постараться, чтобы дойти до неё. Саркофаг надёжно отражал окружающую его зелень. Внутри стояли подпорки. Нечто вроде козла для распила дров, но со специальными вырезами. Туда лицом к небесам я положил Глена Холдена. Понимая, что он рано или поздно проснётся, в рот ему запихнул увесистый кляп. Под ним я посадил побеги молодого бамбука.

– Господи, – не выдержал Лейман, прекрасно зная этот древний вид казни в Китае.

– Ростки бамбука я аккуратно заточил, – невозмутимо продолжал пациент, – оставалось только ждать, – он победоносно развёл руками, – на вторые сутки бамбук коснулся плоти Глена, который к этому времени уже проснулся. Он сильно страдал. Палящее солнце выжигало сетчатку глаз, рот немел от одинакового положения, по росткам потекли первые струйки крови.

– Вы там присутствовали? – перебил доктор.

– Я поставил камеры, а также пару раз запускал над ним дрон, – спешно ответил Пит.

– Зачем?

– Чтобы убедиться, что все идёт как надо.

– Или чтобы насладиться? – Лейман вдруг ощутил прилив ярости к этому больному маньяку. Возможно, первый раз в жизни ему захотелось вцепиться в горло пациенту. – Пит, не врите мне.

– Чтобы проследить, – повторил он.

– Вы оставили записи себе?

– Глен оказался стойким парнишкой, – словно не заметив вопроса, продолжил Эвридж, – бамбук плавно и с особым хладнокровием впивался в спину, пробираясь всё глубже и глубже, а Холден извивался, пытаясь выбраться или хотя бы освободить забитый тряпкой рот. Мне мерещилось, что я слышу хруст плоти.

– У тебя есть записи?

– Растение стало разрывать его внутренние органы на части, причиняя адские муки. Его лицо скукожилось, глаза выкатились наружу, а в ноздри можно было запихнуть по мячу для гольфа. У Данте грешники не так страдали, док, – Эвридж издал истерический смешок. – Когда они вылезли с другой стороны, Глен, конечно, был мёртв. Тело нашли на четвёртый день, когда семь бамбуковых палок переросли саркофаг и стали торчать странными для прогуливающихся жителей шестами. Удивительное всё-таки растение бамбук. Только такой сильный народ, как Китай, может иметь такой символ, – Пит закончил рассказ и обмяк на стуле. Окаменелые глаза вернулись к жизни.

– Зачем сейчас тебе записи? – не унимался Лейман. Он желал сделать ему больно.

– Это моё искусство, – произнёс пациент, – я иногда пересматриваю. Может, раз в полгода. Но только чтобы превзойти себя в следующий раз.

Грёбаный извращенец! Ты просто ублажаешь себя, наблюдая за нечеловеческими страданиями своих жертв! Ты осознал, что столько убивать не получится, сколько ты хочешь мастурбировать! Поэтому ты снял это на видео, чтобы тихими вечерами выпускать пар. Выходит, это запись спасла несколько жизней. Но и она скоро тебе надоест.

– Ты совсем не боишься, что я тебя сдам полиции? – Леймана от бешенства колотило, влажная от пота рубашка прилипла к телу.

– Я немного погрузился в мир твоей индустрии, док. Дело Тарасова 1974 года, когда психотерапевт сообщил в полицию, что его клиент на почве неразделённой любви хочет убить Татьяну Тарасову. Полиция выехала, но не нашла в его поведении ничего странного. Через два месяца женщина была мертва.

– Мне известно, о чём ты.

– Я себе тут выписал, – он достал телефон и командирским голосом зачитал: – суд решил, что доктор несёт на себе юридическую обязанность предотвратить опасность, происходящую из медицинского или психологического состояния клиента

– Это всё не в твою пользу, Пит, – у Леймана пересохло и сжалось горло.

– Но ты ведь не такой! Тебе плевать на закон. И считаю, это правильно, – пациент изобразил лёгкую ухмылку и странно, почти кокетливо, подмигнул, – что со мной сделают, если поймают? Посадят за решётку. А там нет задачи сделать из меня улучшенную версию Пита Эвриджа. А ты можешь меня подправить, док. Только пока не знаешь, как. К тому же, тебе прекрасно известно, что твоя репутация серьёзно пострадает, расскажи ты всё копам.

Пит поднялся со стула, оправил брюки и подошёл вплотную к рабочему столу Леймана. Доктор ощутил леденящий душу страх. Ему послышался скрип собственных зубов. Его будто прижали к стенке. Он внезапно вспомнил, что внизу, стоит только открыть ящик, ждёт своего случая револьвер «Смит и Вессон», калибр которого разнесёт череп Эвриджа вдребезги. Пациент стоял напротив, широко расправив плечи, руки были убраны в карманы.

– Я предлагаю вам присоединиться к моей игре. Хотя игра слишком мелкое слово для того, чем я занимаюсь. Вот мой номер телефона, – он положил на стол бумажку, – я жду от вас, док, предложения, чья смерть изменит наш мир к лучшему. Обещаю проработку плана взять на себя. От вас – только указать пальцем, дальше я сам.

Лейман не мог говорить. В ушах звенел перекрёсток из приоткрытого окна с его клаксонами, завываниями ветра и рёвом двигателей. Голос Пита, несмотря на близость, казался далёким, пещерным, едва различимым.

– Подумайте, док. До встречи, – в дверях произнёс Эвридж и вышел из кабинета.

Глава 6

Следующие дни протекали как в бреду. Лейман заперся в доме, отменив все запланированные встречи на ближайшую неделю.

Как раз до сеанса с Питом Эвриджем.

– Вы здоровы, доктор? – поинтересовалась по телефону его помощница Бетти.

Лейман пробубнил что-то несвязное и повесил трубку. Он был на грани срыва. Причём, куда ведёт этот срыв – в беспробудное пьянство, затяжную депрессию или к самоубийству, он сам не понимал. Тело с головы до пят покрылось бледно-малиновыми, без конца зудящими, пятнами. Постоянно хотелось расчёсывать голову. Коричневая шелуха из запёкшейся крови опадала на плечи вместе с перхотью.

На мобильный и домашний телефон обрушились десятки звонков с незнакомых номеров. Это сводило с ума. Доктор был уверен, что ФБР взялось за него. Лейман выключил звук в устройствах и оставил их в гардеробной, однако что-то тянуло его туда, и он через каждый час проверял журнал вызовов. Но перезванивать не решался. Номера иногда повторялись, но не очень часто. Или это страховщики почуяли, что могут дожать его, и стали атаковать с новой силой?

Впиши их.

Вязкие и тревожные дни сопровождались душераздирающими кошмарами. В каких-то он вышибал себе мозги на глазах у собственной мамы, в каких-то – насиловал только что убитую сестру.

Голова шла кругом от предложения пациента и обстоятельств, которыми он был скован. Они подходили друг другу идеально.

Впиши их.

Убийство страховщиков решило бы все проблемы. Лейман был уверен, что именно по их инициативе его преследование идёт с такой маниакальностью. Любой другой давно бы бросил этим заниматься и переключился на какое-нибудь дело по зубам. Будто у них есть с ним личные счёты! Может, он их знал раньше? Они его пациенты?

Лейман принялся вспоминать имена страховщиков. Пальцы спешно перебирали протёртые листы записной книжки. Однако последний номер в ней был записан два года назад. Это был сервис по покраске автомобилей.

Ты не за этим ищешь их имена.

Игнорируя навязчивые мысли, что прорывались из далёких глубин его души, Лейман вдруг наигранно и по-детски воскликнул:

– Справочник!

Он бросился к книжному шкафу в поисках прошлогоднего издания со всеми номерами города. Мысль, что страховщики – в прошлом его пациенты, невероятно нравилась доктору.

Один звонок – и всё прекратится.

Страховая «Кастл иншуэренс» нашлась быстро, однако там были только номера приёмной и кол-центра. На всякий случай Лейман сверил их с пропущенными звонками, но совпадений не отыскалось. Но тут же вспомнилось, где спрятаны заветные имена. Автоответчик! Доктор положил телефон на колени, сделал звук погромче и стал прослушивать каждое сообщение. Ему звонили арендатор, дважды Бетти, брат. Лейман не решался даже перемотать, боясь упустить такие необходимые ему имена. Звонили из клининговой фирмы по поводу уборки его дома. Старый пациент, которому иногда нужно было выговориться. Лохматый небритый доктор в поношенном болотном халате походил на дикаря, впервые увидевшего такой сложный механизм как телефон.

– Вот! – закричал он и разразился неестественным смехом. – Они!

Первое послание, более официальное и мягкое, пришло от Джереми Траста. Второе, с угрозами и намёками на ФБР – от Эрика Флетчера. Лейман прослушал сообщения по три раза каждое. Лицо озарилось блаженной улыбкой.

Впиши их.

На третий день доктору стало казаться, что за его домом следят. Все началось с чёрного фургона, как в шпионских фильмах. Он стоял до позднего вечера, а затем на смену приезжал бежевый «пикап». Такое произошло и вчера. Он это почти точно знал. Из «пикапа» вылез чернокожий атлетичный парень в кожаной куртке и джинсах, зашёл в дом напротив и вернулся лишь спустя пять часов. На следующий день всё повторилось.

У них там квартира с окнами прямо на твои!

Вскоре стало неожиданно вздрагивать плечо, ноги, наоборот, превратились в бесформенное желе, на котором с трудом можно было выстоять больше десяти минут. Он не ел уже несколько дней, ограничиваясь лишь диетическими кукурузными хлебцами и проточной водой. В ход пошли таблетки валиума, трамадол и текила. Участились приступы тошноты. Дважды, извергая из себя ядовитую жёлтую слизь, Лейман ждал, что от нахлынувшей боли потеряет сознание и насмерть размозжит себе голову о раковину или унитаз.

У меня есть для тебя лекарство.

Глубокой ночью на шестые сутки, тяжело волоча ноги, Лейман зашёл в гардеробную, достал листок и набрал номер Эвриджа.

– Приятно тебя слышать, док! – бодрым голосом произнёс Пит. – У тебя что-нибудь есть для меня?

Лейман пытался заговорить, однако с пересохших губ слетали лишь слабые стоны. Сердце беспорядочно молотило в грудине. Виски пронзила жгучая боль.

– Док? – послышалось в трубке.

– Страховщики, – вымолвил он и разразился сухим грудным кашлем.

– Прекрасный выбор, – задорно ответил Эвридж, – есть кто на примете?

– Компания «Кастл иншуэренс», – глаза доктора застелили слезы, – Джереми Траст и Эрик Флетчер, – добавил Лейман, издал громогласный вопль и швырнул телефон в стену.

Из разбитого на куски аппарата сквозь далёкий треск послышалось:

– Наш сеанс отменяется, док. Увидимся через неделю.

Доктор рухнул на пол, будто его сразила пуля, и, прижав колени к животу, жалобно зарыдал.

Глава 7

Попросив Бетти отменить встречи ещё на неделю, Лейман окончательно впал в забытьё. Всё, что он помнил – как каждое утро, замотавшись в выцветшее подранное замшевое пальто, ходил к газетному ларьку, протягивал два доллара и получал экземпляр местной газеты. Вернувшись домой, доктор закидывал таблетку валиума, запивал тремя глотками текилы и открывал последнюю страницу с криминальной хроникой. Он был уверен: то, что вскоре произойдёт, всколыхнёт весь город.

Удивительно, но только он набрал Эвриджу, как звонки с незнакомых номеров прекратились. Лейман даже подумал, что Пит нарочно провоцировал и изматывал его, прекрасно зная его положение. Но это было маловероятно. Его пациент не из таких. Он без проблем мог бы и сам определить следующую жертву, но решил помочь другу.

Другу? Ты хотел задушить его на последнем сеансе.

Но колонка криминальных новостей всякий раз заполнялась всяким сбродом. Кто-то убил из ревности, кто-то мечтал о быстрых деньгах и придумал очередную мошенническую схему с инвестиционным фондом, несколько персон желали лишь дозу и были пойманы на воровстве. Скукота да и только.

Ты начинаешь проникаться пациентом и тем, чем он промышляет!

Утром за день до встречи с Питом Лейман вновь выдвинулся к газетному киоску. Выглядел он заметно лучше. Доктор стал питаться горячим и прекратил принимать таблетки. Появился румянец, с глаз спал туман, с походки и движений ушла тягучая лень. Лишь неровная, клочками, двухнедельная борода выдавала в нём затворника.

Лейман протянул два доллара. Тучная темнокожая женщина с гигантской родинкой над губой недовольно фыркнула и отдала газету.

Дома на кухне, заварив зелёного чая, доктор перевернул на последнюю страницу и застыл. На странице друг напротив друга расположились две фотографии мужчин. Один помоложе, с правильными чертами, широкой улыбкой, искренним взглядом и светлыми короткими волосами. Другой – чуть старше, лысый, с греческим носом и большими ямочками на щеках. Гортань сдавило от ужаса. Скрюченными пальцами Лейман стал водить по строчкам, словно у него развилась дальнозоркость или он разучился читать. Две трети рубрики составляла статья о смерти двух сотрудников страховой компании «Кастл иншуэренс». На каждого в течение двух часов с неба упал огромный кирпич из пеноблока. Джереми Траст занимался спортом со своей девушкой на поляне в лесном массиве недалеко от их дома. На глазах у возлюбленной огромная серая глыба рухнула точно на Джереми, проломив тому череп и не оставив шанса. На кирпиче зелёной краской через трафарет было выведено «Форс-мажор. Пункт 8.1» и налеплена эмблема страховой компании. Как пояснила девушка, всё произошло слишком стремительно, и она ничего не смогла разглядеть. Огромный дрон, держащий в лапах пеноблок, в один мин спустился с небес и раскрыл клешни. Эрик Флетчер отвёл ребёнка в школу и направлялся к машине, когда гигантская железная птица спустилась сверху. Эрик успел задрать голову. Как итог, хоронить его, скорее всего, придётся в закрытом гробу. Кирпич затолкнул нос глубоко в череп и разорвал рот. На пеноблоке зелёной краской было отправлено всё то же послание.

Страховщики! Ничтожные манипуляторы и прохиндеи! Возомнили себя богами. Играют с нашими врождёнными чувствами страха смерти, страха потерять нечто дорогое. Подмяли под себя все здравоохранение! Мы для них – лишь кошельки с деньгами. Кто-то потолще, кто-то потоньше. А когда время доходит заплатить, они прячутся в кусты, занимаются крючкотворством и делают всё, чтобы остаться при своих.

Внутренний голос доктора точно знал, как рассуждал Пит, когда разрабатывал план и сбрасывал с неба смертоносные ядра. Эвридж ещё в ту ночь, когда ему позвонил, выдумал для себя идеальное оправдание, чтобы не мучиться угрызениями. Интересно, он снимал эти убийства?

Хочешь взглянуть?

Это же были дроны. Конечно, снимал. Вид сверху, высокое разрешение, даже если увеличить, будет отчётливо видно, как длинный нос Флетчера вонзается ему в голову, а крошащиеся зубы проваливаются в глотку.

Рука машинально опрокинула кружку с остывшим зелёным чаем, будто там плескалась текила. Доктор с ужасом осознал, что сейчас, когда всё закончилось, ему стало намного лучше. Ожидание проходило гораздо мучительнее.

По твоей наводке на тот свет ушли два человека!

Дыхание выровнялось. По животу поплыла воздушная лёгкость. Голова прояснилась окончательно. Он был свободен.

Целый день Лейман посвятил уборке изрядно захламлённого дома. Он распахнул настежь все окна – в комнатах царила тошнотворная кисло-сладкая вонь. Ему пришлось дважды загружать грязную посуду в посудомойку. То там, то здесь находились пустые блистеры от трамадола. В одной из комнат у окна, где доктор часто высматривал ФБР, покосился деревянный карниз. Он вспомнил, что в бреду, не найдя в себе сил добраться до кровати, ему пришлось уснуть прямо на полу, в качестве одеяла послужила сорванная гардина.

К вечеру полностью обессилев, Лейман прилёг на диван и уснул крепким младенческим сном.

Глава 8

Бетти поставила перед доктором чашку горячего эспрессо, вежливо улыбнулась и стала покидать кабинет, элегантно виляя бёдрами. На ней был свободный чёрный брючный костюм. Вырез спереди позволял слегка разглядеть молодую грудь.

– Бетти, а на кого вы учитесь? – спросил Лейман, вдыхая изумительный аромат кофе.

Секретарша повернулась вполоборота и, незаметно улыбнувшись, ответила:

– На режиссёра. Я рассказывала.

– Правда? – искренне удивился доктор, – видимо, я плохо слушал. Должно быть, это очень интересно, – он сделал небольшой глоток, божественное утреннее снадобье растеклось по желудку. Бетти всегда удавался невероятный эспрессо и латте. – Расскажете потом ещё раз?

– Я пока только на втором курсе, историй не так много, но при случае попробую, – секретарша улыбнулась так, что её пухлые щеки поползли вверх, и, постукивая каблуками, выплыла из кабинета.

Лейман пребывал в необычайно возвышенном состоянии. Угрызения совести улетучились. Тело наполнилось силой и теплом. Казалось, с этого момента уж точно с ним будет всё хорошо. Яма, в которую он угодил, и где мог остаться навсегда, засыпана. Дальше – только светлое завтра.

Через час должен был прийти Пит. Впервые после убийства страховщиков. Доктор по-прежнему не знал, как подобраться к пациенту. Но то, что между ними произошло, породнило их как братьев. Связала узами смерти. Чужой смерти. Теперь ему достаточно слушать и сострадать Эвриджу. Он ведь уже точно знает, что тот чувствует.

Лейман пил кофе и листал свежую газету. Криминальные хроники вновь писали про двойное убийство, однако по сути лишь пережёвывали вчерашний материал. Ничего нового отыскать не удалось. Откуда он взял такие дроны? А клешни? Неужели смастерил сам?

По подоконнику забарабанил косой дождь, выбивая чёткий убаюкивающий ритм. Через приоткрытое окно в кабинет забрался ледяной ветер. Небо до горизонта заволокло злыми тёмно-синими тучами. Вдалеке жуткие облака расходились по швам зигзагами молний.

Доктор закрыл окно. Расположившись в кресле поудобней, он закинул ноги на стол и задремал. Ему виделись самые яркие и добрые сны за долгое время. Проснувшись, Лейман поправил помятую рубашку и принялся ждать пациента.

Эвридж пришёл за десять минут до назначенного времени. Как в первый сеанс, дверь чуть приоткрылась. В проёме показалось смуглое серьёзное лицо. Доктор предложил войти, и пациент спешно двинулся к стулу. Усевшись, Пит молча достал из кармана пиджака расчёску и наспех убрал взъерошенные ветром волосы. Он бросил взгляд на стол и, заметив газету, сухо заговорил:

– Они ничего не найдут. Дроны прототипные. Они уже уничтожены. Никаких зацепок.

– Ловко это вышло, – произнёс Лейман, тыча пальцем в лист газеты.

– Этот план давно вынашивался. Просто случая подходящего не было, – Пит говорил тихо и монотонно. Будто его операция ещё продолжается, и он не должен расслабляться ни на секунду. Былая лёгкость куда-то исчезла.

– Ты всё ещё на взводе?

– Да. У меня тормозной путь, как правило, три дня. Скоро я получу своё облегчение. Ты сам доволен?

Лейман замялся. Ему было неловко признать собственное удовлетворение. Это будет означать, что он проиграл.

Ты проиграл, когда позвонил и произнёс две фамилии.

– Я стал понимать тебя глубже. Но ещё больше убедился, что твой метод не работает.

– Ты врёшь, – спокойно ответил Пит, – у тебя другие мысли.

– Какие?

– Ты рад тому, что случилось. Может, тебе и было тяжело, но ты светишься счастьем, – Эвридж забросил в рот леденец и сразу принялся его разгрызать.

– Заблуждаешься. Я проверял, – ответил доктор.

– Для этого тебе надо было убить двух человек?

– Мои методы созданы, чтобы помочь пациенту. На остальных – плевать, – продолжал изворачиваться Лейман, чувствуя, как по телу снуют мурашки.

– Ты опять мне врёшь! – внезапно вскрикнул Пит, отпрянул от стула и на мгновение умолк, его глаза округлились. – Эти два мужика. Ты знал их! Хрень про проверку неси кому-нибудь другому!

– Я взял их из телефонного справочника, – голос доктора задребезжал.

– Они перешли тебе дорогу! – на его челюсти заходили желваки. – Отвечай!

– Какая уже разница, – выговорил невнятно Лейман и виновато опустил голову.

– Ты просто использовал меня, сукин ты сын! – Эвридж приблизился к письменному столу. Пронзительный взгляд выжигал на лбу доктора дыру. Пита трясло от гнева.

– Послушай, теперь я чувствую то же, что и ты. Понимаю тебя лучше. Да, пришлось пойти на сделку с совестью, но всё из-за того, что я всегда искренне хочу помочь своим клиентам, – залепетал доктор, наблюдая, как тонкие пальцы пациента сомкнулись в два хлипких кулака, а на полных ненависти глазах проступили красные капилляры.

– Теперь послушай меня, док, – заговорил Эвридж сквозь зубы, – ты самое мерзкое создание, встречавшееся мне когда-либо. Ты выдумал свой неординарный интеллект, и в него поверила горстка богачей. Тебе повезло в этом. В остальном – ты жалкий слизняк, которого хочется растоптать. И знаешь что, док? Я это сделаю. Теперь живи и бойся. Обещаю, что твоя смерть будет полезна и поучительна для многих.

Ещё не дослушав Пита, Лейман распахнул ящик и схватился за прорезиненную рукоятку револьвера, подаренного братом. Доктор действовал чётко и молниеносно. Словно отлаженный механизм. Как заводные часы с кукушкой. Только вместо птицы на вытянутой руке он держал огромный револьвер, способный убить гризли. Лейман отшвырнул кресло в сторону и поднялся в полный рост. Плечи непроизвольно расправились. От руки, державшей оружие, по жилам со скоростью света стала распространяться невиданная сила. Он стал ощущать себя чем-то большим, чем просто человеком. Доктор направил револьвер точно на пациента. Большой палец взвёл курок. Пит отшатнулся, его руки разжались. В зрачках промелькнул страх. Лейман вышел из-за стола и двумя решительными шагами приблизился к Эвриджу. Между стволом и головой Пита оставалось пять футов. Губы пациента скривились в странной ухмылке. Он словно не верил в происходящее.

Раздался оглушительный выстрел.

Пуля угодила точно в лоб, который разлетелся в щепки. Кровь хлынула на рабочий стол. Тело Эвриджа взметнулось в воздух и полетело назад. Опрокинув по дороге стул, Пит повалился вместе с ним на пол.

Голова доктора словно пошла трещинами от чудовищного грома, который изрыгнул из себя револьвер. Последовавшая от выстрела отдача выбила плечо. Сила, что недавно хлынула в него, испарилась. Лейман опустил руку, ощущая тупую боль в районе лопатки, и, не шелохнувшись, взглянул на Пита. Эвридж будто опрокинулся на стуле, закинув ноги кверху. По полу расходилась коричневая лужа крови.

– Господи, что тут произошло? – истерично взвыла в дверях Бетти.

Лейман направил на неё ледяной взор. Помощница, стоя в дверях, взглянула на вывернутую наизнанку голову пациента, затем на окаменевшего босса. Полные ужаса глаза блестели от слёз. Большой палец начальника машинально взвёл курок. Рука вытянулась в сторону двери. Раздался второй выстрел. Девушка, даже не успевшая что-то произнести, отлетела в приёмную.

Лейман бросил револьвер на стол и некоторое время молча сидел в кресле, скрестив пальцы у подбородка. Мозг принялся продумывать варианты. В кабинета царила оглушительная тишина. Такое вселенское безмолвие можно встретить только в море после самого остервенелого шторма. Маленькие глазки доктора бегали по предметам интерьера. Взгляд тщательно избегал трупа на опрокинутом стуле и открытой двери, за которой лежала бездыханная помощница.

Вдруг доктор резко поднялся и ловко достал из кармана носовой платок. Крепко сжав зубы, он принялся тщательно протирать револьвер. Ладони горели, но Лейман продолжал надраивать оружие. Избавишь от отпечатков, он оценивающе взглянул на позу, в которой Пит принял свою смерть. Левая рука неестественно выкрутилась и лежала под его головой. Правая была вытянута в сторону. Лейман стал прикладывать револьвер разными сторонами, печатая улики не только на рукоятке, но и на барабане, стволе и спусковом крючке. Затем он вложил пистолет в руку Эвриджа и крепко сжал обмякшие пальцы жертвы. Мельком он взглянул на голову Пита и ужаснулся. Пуля, видимо, прошла чуть ниже лба и превратила интеллигентное лицо в кровавое месиво.

Выбросив платок из окна, доктор принюхался к рукам. От них невыносимо воняло порохом. Склонившись над раковиной, методично и рьяно Лейман выдавливал плевки жидкого мыла и промывал ладони. Въедливый запах не желал уходить. Сердце выбивало бойкий марш. Широкий лоб покрыла испарина. Но голова работала без перебоев, чётко понимая, что необходимо сделать до приезда полиции. Ароматы пороха на его коже будто бы усиливались. Этого не могло быть! Доктор с размаху ударил по вентилю – вода прекратила литься. Он, прикрыв глаза, трижды глубоко вдохнул и выдохнул. Поднёс ладони к носу. От них жгуче пахло розами.