Лекарь драконьей матушки

На меня снова посмотрели призрачные серые женские глаза, умоляющие и напуганные.

И тут я услышал стук в дверь.

Глава 13

– Простите, можно войти? – спросила я, с замиранием сердца ожидая ответа.

– Да, – донесся до меня приглушенный дверью голос.

Я взяла себя в руки, заставляя себя толкнуть дверь и сделать шаг в комнату, в которой натерпелась столько страха, к тому, чье слово чуть не стоило мне жизни.

– Вы сказали, что я могу приходить в любое время, – прошептала я, видя, что император восседает за столом.

Роскошное кресло из кроваво-алого бархата подчеркивало белизну костюма. Темные шторы на огромных окнах были приспущены, отчего в комнате царил полумрак. «Как же он хорош!» – подумала я с горькой усмешкой.

– Я понимаю, – произнесла я, опустив голову.

«Реверанс! Дура!» – ущипнула я себя, растягивая юбку и неуклюже приседая.

– Что вы сейчас обижены на… вашу матушку…

Я чувствовала, что в моих силах что-то изменить. В моих силах объяснить ему, что происходит. А с другой стороны, страдания и переживания никогда еще не помогали пациентам. А лишь, наоборот, ухудшали их состояние. От нервов и сахар подняться может. А это нам ни к чему.

– Но поймите ее правильно. Она всю жизнь жила со своими привычками, – выдохнула я, заглядывая в красивые синие глаза, похожие на темное вечернее небо. – И теперь полностью менять свою жизнь и образ жизни ей тяжело.

– Ты пришла, чтобы сказать мне это? – холодным голосом спросил император, а я увидела на его столе кучу бумаг.

– Да, – кивнула я. – Не надо на нее злиться. Она очень хочет, чтобы вы не злились на нее. Ей вас очень не хватает. А сейчас она разнервничалась, и я боюсь, что от этого ДЕЙСТВИТЕЛЬНО станет хуже.

Император держал в руке бумагу. По правую руку стояло золотое перо на подставке, а рядом королевская печать размером с кулак. На бордовом сукне стола не было ни капли чернил, ни соринки.

– Вам стоит попытаться поговорить с вашей матушкой, – закончила я.

– Я сам решу, с кем мне говорить, а с кем нет, – заметил император голосом, словно меня это не касается.

У меня невольно под юбкой затряслась правая коленка. Это все нервы. Проклятые нервы.

– Ты что? Дрожишь? – спросил он, а я опустила глаза, видя, как трясется юбка.

– Эм… – прошептала я, пытаясь приказать коленке немедленно угомониться. – Я это немного не контролирую, простите…

Внезапно взгляд Аладара изменился. Из холодного он снова превратился в уставший.

– Присядь, – приказал император, указывая глазами на кресло. Казалось, его раздражало мое присутствие.

Ага, присядь! Тут дойти бы до него. Я смотрела на его губы, которые уже произнесли простое слово: «Казнить».

Я присела на самый край кресла, борясь с желанием закончить разговор. Но я должна выполнить свой долг. На спинке роскошного кресла была резьба в виде двух драконов, которые сплелись вместе, поддерживая корону. Я вообще любила такие штучки.

«Ну?!» – тянула я из себя слова, не решаясь озвучить просьбу.

«Что «ну»?! Баранки гну-у-у! Дай одну-у-у! Страшновастенько мне как-то. Ощущается внутри какая-то «непосебятинка».

«Соберись!» – рыкнула я на себя.

Не помогло. Пауза затягивалась.

«Вспомни, что ты просишь не за себя! А за пациентку! И всё пройдет! Сразу добавится наглость, напор и задор!» – мысленно напомнила я себе.

– Я хотела бы вас попросить, – произнесла я осторожно.

«Может, удастся сыграть на чувстве вины за недоразумение?» – пронеслась в голове мысль.

Но я посмотрела в глаза императору, понимая, либо сквозь его броню не могу рассмотреть легкие угрызения совести. Либо их там отродясь не было, либо он их тщательно скрывает. Так или иначе, сейчас на меня смотрят с таким холодом, что впору покупать шубу и шапочку.

– Не сочтите за дерзость. Мне нужна дверь в смежную комнату и маленькая кухонька, – робко произнесла я. – Для того, чтобы я сама могла готовить для вашей матушки.

– А повар что? Перестал справляться? – спросил император. И тут же, после короткой паузы, добавил уже совсем другим голосом: – Или ты что-то знаешь, но молчишь?

Глава 14

Сейчас на меня смотрели так, словно меня сейчас потащат на допрос. И под пытками все узнают, как в пятом классе я безответно любила дурака Сережу, а в десятом списала контрольную.

– Нет, что вы! Повар справляется отлично! – произнесла я с улыбкой. И я не лукавила. Готовили здесь просто превосходно. – Но дело в том, что он немного не понимает, как правильно готовить для вашей матушки… Вот. Там есть особые моменты, которые нужно учесть.

Ну, повар! Ну будешь должен! Хотя я понимаю, что ты человек подневольный и приказа ослушаться не можешь. Может, ты мне хоть спасибо булочкой с маком скажешь! Может, ты, как услышишь новость, что тебе больше не придется готовить на императрицу, упадешь на колени, возденешь руки к небесам и заплачешь, как ребенок, от искреннего переполняющего тебя счастья. Я бы на твоем месте так и поступила!

«Скажи, что дело в какой-то особой магии!» – подсказывала я себе.

– Ну, скажем так, – улыбнулась я, стараясь держаться с достоинством. – Дело в особом секрете приготовления.

– Секрет? – спросил император.

Сейчас он смотрел на меня с удивлением. Ну еще бы! Полчаса назад моя жизнь висела на волоске, а сейчас я снова сижу в кресле в приемной и нарываюсь на неприятности.

– Да, – улыбнулась я.

Сейчас я чуточку расслабилась. Я видела, что он не злился. Скорее, был уставшим и задумчивым. «Хватит трястись. Представь, что ты просто говоришь с красивым мужчиной!» – успокаивала я себя.

– Я не могу его раскрыть, – заметила я, делая лицо, полное сожаления. – Иначе он перестанет быть секретом.

«А секрет прост! Как два пальца! Никаких специй, сахара, маринада! Просто щепотка соли! Всё!» – пронеслось в голове.

– Хорошо. Я прикажу сделать тебе кухню, – наконец произнес император. – А кто будет в ней готовить?

– Я, – ответила я. – Мне нужно будет две кастрюльки. В одной я буду готовить овощи, в другой – варить котлеты… И что-то, чем я могу крутить фарш.

– Это всё? – удивлению императора не было предела.

– Да, – кротко кивнула я.

Получилось легче, чем я думала. Я знала прекрасно, что он любит мать. И обида – это временное. Но сахар в крови императрицы меня тревожил. И если так будет продолжаться и дальше, то кто-то имеет все шансы осиротеть!

– Вы любите ее, она вас любит, – заметила я, понимая, что прошу за ту, по чьей вине меня чуть не казнили. – Что же мешает вам помириться?

– Я – император. Любить я могу кого угодно. Но делать я должен то, что полагается делать императору, – услышала я холодный и четкий ответ.

Ну, не в этот раз, видимо.

– Все равно спасибо, что уделили мне время, – вздохнула я, направляясь к двери. «Вали отсюда! Быстро! Пока очередной чудо-лекарь не прибежал с криками, что императрица решила отбросить… А что отбрасывают императрицы? Корону!»

Пока я спешила в покои ее величества, я мысленно прокручивала, что сейчас она сидит и лопает любимые кексы, пока меня нет. И заливает их сладким соусом.

Открыв дверь, я увидела, что императрица повернула голову. В эту секунду в ее глазах вспыхнула надежда.

И я знала, на что она надеялась.

Она надеялась, что это сын пришел мириться.

Поэтому разочарование в ее взгляде, обжигающий гнев и презрение были мне наградой за то, что это была всего лишь я.

Не успела я закрыть дверь, как в комнату, сдвинув меня с прохода, вошли маги во главе с придворным чародеем – сутулым бородатым дядькой в черной хламиде с золотым узором. – Где делаем дверь? – произнес один из них обстоятельным голосом.

Ого? Так скоро? Да быть такого не может. Я услышала, как в соседней комнате двигают мебель.

– Я не позволю вам уродовать стены моих покоев! – в ужасе воскликнула императрица. Она задыхалась от возмущения. – Это что за новости! Никаких дверей! Это – мои покои!

Глава 15

– Приказ императора, – заметили маги, разведя руками.

Я указала на небольшое пространство рядом с картиной, стараясь придать своему голосу спокойствие и уверенность.

– Маленькую, – скромно попросила я, косясь в сторону разгневанной пациентки, которая вдруг резко закашлялась и бросила на меня злобный взгляд. Ее лицо залилось краской, а рука судорожно сжимала подушку. Она явно не была в настроении для дипломатии.

За стеной что-то грюкнуло – слышались голоса, звучащие с неожиданной настойчивостью:

– Сюда! Левее! – словно команда из далекого военного штаба. Видимо, сдвигают мебель или что-то переставляют.

Императрица бушевала, словно ураган в тропиках. Ее яростный голос эхом разносился по комнате:

– Что за безобразие?! Почему вы что себе позволяете! Уродовать стены моих покоев?!

Маги морщились, вздыхали и обменивались недоуменными взглядами, но делали свое дело. В конце концов, один из них, с легкой усмешкой, произнес:

– Готово! – и я увидела изящную дверь, которая аккуратно встала на свое место, аккурат там, где я указала.

– Ну, открывайте, – проронил голос магов, стряхивая искры магии с ладоней, как будто смывал остатки заклинаний. – Проверяйте.

Я осторожно положила руку на ручку, нажимая ее, и тут же недоверчиво косясь на магов, которые явно ожидали чего-то более грандиозного. Дверь мягко открылась, и я вошла внутрь. Обстановка оказалась не такой роскошной, как в покоях императрицы, где все буквально кричало: «Знай, куда ты вошел, смерд!» – но всё равно было красиво и уютно.

Здесь, похоже, создали небольшую студию – кровать, столик, шкаф, цветы и кресло возле камина. Почему-то даже кухня, несмотря на свою скромность, выглядела уютной. Не то чтобы я против удобств, но не лишнее ли всё это?

– Ну, столик и остальное как бы лишнее, – заметила я, оглядываясь. – Я ведь просила просто кухоньку!

В этот момент маги произнесли с легкой торжественностью:

– Его Величество приказал обустроить вам красивую комнату. Чтобы вы могли отдыхать.

Я чуть смутилась, но старалась не показывать своего удивления.

– Передайте ему огромную благодарность, – сказала я немного растерянно, не скрывая внутреннего трепета.

В голове пронеслось: «Неужели он обо мне позаботился? Немыслимо!» – и одновременно: «Или это всё-таки королевское извинение за попытку казнить?» – я рассматривала свои новые апартаменты, пытаясь привыкнуть к мысли о том, что у меня наконец-то есть кровать!

Вспомнила, как первые две ночи во дворце спала на диванчике. Он был длинный и узкий, видимо, чтобы на нем могли сидеть дамы в пышных юбках при распивании чая. На диванчике приходилось вытягиваться, как солдатик, чтобы не скатиться на пол. А теперь – целая кровать! Простор, роскошь и уют – всё это казалось сказкой.

Строители уже удалились, оставив меня одну, и я заметила на каменной плите странные символы – явно магического происхождения. Интересно, подумала я, и поставила на плиту кастрюлю. Она тут же начала греться, словно я включила газ.

– Ого! – одобрила я такое магическое ноу-хау. Нет, магия все-таки в этом мире умеет быть полезной. Жаль, что проблемы со здоровьем она так и не может решить!

Потрогав теплую кастрюлю рукой, я окончательно убедилась – плита работает! Улыбнулась, облегченно вздыхая. Дальше было дело быстрых ног. Я сбегала за водой, потом спустилась на королевскую кухню.

Солидный повар, который смотрел на меня с такой важностью, словно король из сказки, выслушав мою просьбу, согласился дать все необходимое.

Я ответила, что сама выберу нужное мясо и овощи, сославшись на приказ императора.

– Была морковка простая, – ворчала я, складывая морковку на тарелку. – А стала отборной. А помою, так вообще элитной станет.

Я попросила какого-то кухонного мага – чтобы он сделал из мяса фарш.

Все это я понесла в свою комнату.

Окна потели, котлеты варились. Я с нежностью называла их «кирзачи», потому что с первого раза их было трудно прокусить – без мягенького хлебушка, придающего котлете вкус и сочность, без зажаристой корочки, вкусными их не назовешь. Но что поделаешь! Тут только мясо и соль.

На тарелке лежали серые плотные куриные котлеты и ложка вареных овощей. Я понесла это к императрице. Увидев котлеты, ее императорское величество округлила глаза, подалась назад.

– Я это есть не буду! – лицо ее исказилось, словно я подсовывала ей какую-то гадость. – Лучше с голоду умру, чем это есть!

Глава 16

Я почувствовала себя мамашей, которая хочет замуж отдать свою не очень красивую дочь, и попыталась продемонстрировать достоинства котлеты, с трудом разломав ее вилкой, надеясь, что императрица оценит. Но внутри котлета выглядела еще хуже, чем снаружи. Я даже перемешала мясо и овощи.

– Убери это от меня! – гневно заметила императрица, отвернувшись. – Я лучше умру с голоду! У нас узников кормят лучше, чем ты меня!

Ее взгляд хлестко прошелся по мне, и я поняла, что вляпалась по самую верхнюю чакру.

– Я всё понимаю, – сказала я миролюбиво, стараясь сохранить спокойствие. – Но выбирая между жизнью и котлетой, я бы все-таки предпочла жизнь.

Императрица скорбно молчала, поджав губы.

– Котлета – это жизнь, – добавила я, делая акцент. – Еще раз. Вы же не хотите провести всю жизнь в кровати? Тогда вам нужно есть то, что полезно.

Ее императорское величество усмехнулась, словно уколола меня:

– Сама-то ты, небось, ешь вкусненько! А меня кормишь тем, что даже крестьяне не едят!

– Если хотите, я буду есть то же самое, что и вы, – решительно произнесла я. – Мне не трудно.

– Не нужно мне таких жертв! – ответила ее величество, и в голосе слышалась злая ирония. – От той, которая только и мечтает залезть в постель к моему сыну! Сейчас мой сын остынет, успокоится, и я сделаю всё, чтобы ноги твоей во дворце больше не было!

Таким характером только стучать соседям по батарее, чтобы сделали музыку потише.

Я вздохнула и добавила:

– Котлета остынет, – произнесла я, вспоминая, что холодные еще хуже, – ешьте…

– НЕТ! – грозно произнесла императрица. А я вздохнула, призывая терпение и милосердие.

– Хорошо. Не хотите, как хотите, – ответила я. – Значит, будете голодными.

Прошел час. Второй. Третий.

– Я хочу есть! – произнесла императрица, глядя на меня.

– Есть котлета и овощи! – улыбнулась я, подходя к тарелке.

– Нет! Я не стану это есть! Это – пища для бедняков! – произнесла ее величество, взглянув на тарелку. – Докатились! Меня кормят, как… как… какую-то домашнюю скотину!

Ее голос стал плаксивым, а губы задрожали. Я была с ней не согласна. Котлета с овощами тоже.

– Мы с котлеткой подождем, – кивнула я, замечая, как императрица изнывает и постоянно поглядывает на дверь, словно ожидая чего-то или кого-то.

Её глаза были полны нетерпения, а в движениях читалась тревога, которая, казалось, только усиливалась с каждым мгновением.

– Ну как? – спросила я, тоже взглянув на дверь. – Надумали?

Прошел еще час. За это время я успела дважды разогреть ужин, но настроение ситуации оставалось напряженным.

– Ладно, давай сюда! – произнесла императрица, словно делая мне огромное одолжение, её голос звучал с нотками снисхождения. Лицо было такое, будто она раздает милостыню придворным, а не принимает пищу в своей собственной комнате.

– Несу! – обрадовалась я, осторожно накалывая котлету на вилку. Чувство облегчения перемешалось с тревогой – вдруг все это зря?

Глава 17

Губы императрицы, бледные и тонкие, распахнулись, и она стала жевать. На её лице отражалась вся гамма чувств – от презрения до внутренней борьбы, – чувства, которые сложно было выразить приличными словами, особенно при детях.

– Гадость! – поёжилась она и отвернулась. – Пища для бедняков!

– Понимаю, – вздохнула я, откусив кусочек котлетки. – Да, здесь нет специй. Только соль. Это называется здоровый образ жизни. Я понимаю, что специи – вкусно, но они вредны. Поэтому ограничилась только солью.

“Лесть! Польсти ей!”, – пронеслось в голове. – “Так все делают!”

– Понимаете, это крестьяне жрут всё, что есть. Они не заботятся о своем здоровье. Они даже не знают, что вредно, что полезно. Забота о здоровье – это признак аристократизма, – начала я. – Я… Я читала про другой мир, в котором о своем здоровье думают только богатые. Там очень много всякой разной вкусной еды, но очень вредной. И ее едят только… Ну… Бедные люди. От этой еды они полнеют, болеют, постоянно бегают по врачам. А богатые люди следят за своим здоровьем, едят исключительно то, что полезно. Они тратят на это огромные деньги! Да, их еда не такая вкусная, как у бедных. Но зато они дольше сохраняют молодость и не жалуются на здоровье. Есть даже специальные люди, которые помогают им составить правильное меню. За деньги, разумеется.

– Бред все это! Глупые сказки, чтобы уговорить меня! – фыркнула императрица.

Я посмотрела на тарелку.

– Да ее есть невозможно! – воскликнула императрица, и в голосе слышалась явная ненависть к блюду. – А эти овощи я даже пробовать не стану!

Я поняла, что дело – дрянь. Прошел еще час, и ситуация напоминала борьбу – кто кого! И пока что ситуация меня!

– Я не стану есть эту дрянь для бедняков! – бушевала императрица, и я чувствовала, что ее раздражительность – скорее следствие болезни, ведь все диабетики нередко бывают раздражительными. – Это не еда, а помои!

“Мой сын… Мой сын приказал кормить меня помоями!”, – всхлипнула она и заплакала. – “Дожили! Помои! Ужас какой! Я никогда не думала, что мой сын так поступит со мной!”.

Ее слезы были искренними, а я понимала, что никак не могу ее уговорить.

В дверь заглянул слуга, услышав крики и плач.

– Передайте моему сыну! – гордо произнесла императрица, а в ее глазах сверкнули слезы. – Что его мать никогда не опустится до того, чтобы есть эти помои! Я лучше умру от голода!

– Передать моему господину, что его мать умрет от голода? – обалдел слуга. Хотя, что тут удивляться. Мне кажется, к капризам больной императрицы все уже должны привыкнуть.