Чудовище Нави, или Завтра еще пойду!

Я вцепилась в его рубаху, разрывая ее руками. Страсть его губ порождала жуткие и невероятные образы, от которых все тело дрожало, а колени прогибались.

Мои руки порвали его рубашку, потянув вниз, сорвав драгоценность с его шеи. Она звякнула о каменные плиты пола.

Я явственно чувствовала привкус крови на своих губах и выгибалась от его нечеловеческой силы. В глазах темнело от каждого его выдоха в мои губы.

Вкус горьких пряных трав смешивался с волнующей упоительной болью и трепетом.

Его пальцы переплелись с моими и потащили меня за собой в страшный омут… Или я покачивалась, теряя равновесие, или пол под нами превратился в тот самый омут, в который мы медленно погружались, сливаясь в страшном, незабываемом поцелуе…

– Аааааа! – закричала я, сжавшись всем телом и глядя невидящими глазами в темноту.

Задыхаясь, я прижалась лбом к его груди, вздрагивая и ужасаясь тому, что теперь твориться внутри меня.

Мои перепуганные и растерянные глаза смотрели на мои дрожащие руки, пока я приходила в себя, жадно глотая воздух.

–Хочешь такой силы, которой еще не знала ни одна ведьма? – прошептали мне, со страстным и вожделенным нажимом гладя мои плечи. – Я могу дать тебе ее, если ты … согласишься…

Сердце пропустило удар.

– … на большее… – послышался шепот, который прошелся звоном по всему телу.

У меня мгновенно вспотели ладони, и сердце пропустило еще один удар.

Когда мне наконец удалось кое-как перевести дух, Хозяин Топей отодвинулся и со странной иронией посмотрел на меня. Я сразу поняла, что это была именно та степень близости, которая требовала ритуала.

Но не та, на которой настаивали его жадные руки. Смысл его слов только-только дошел до меня, постучался, переминаясь на пороге. Я поняла, что он ждет ответа. Поэтому не выпускает меня из объятий.

Так, хорошо… И силы хотелось…А то вдруг мало взяла?

Мои руки кровожадно сжали лохмотья на его груди.

– Хочу… – сладко прошептала я, склонив голову на бок и тряхнув волосами. – Только силу вперед, а то знаю я… Утром о силе даже не вспомнят…

– Боишься, что я не выполню обещание? – послышался раскатистый смех. – Хорошо…

Хозяин Топей снова прикоснулся губами к моим губам, заставив захлебнуться силой… Косясь одним глазом, я медленно, но уверенно тянула его в сторону погасших свечей…

Если я так пришла, то так смогу вернуться… Откуда-то у меня появилась странная уверенность. Может, ее давала сила, а может, я просто надеялась на свое везение…

В последний момент, когда нога еще чуть-чуть и шагнула бы в круг, я оттолкнула его, чувствуя, как мои пальцы загорелись. Но Хозяин болот не упал. Он покачнулся, рассмеялся, но тут же сузил глаза, понимая, куда я устремилась. Значит, я все делаю правильно!

Меня попытались схватить.

– Я просто припудрю носик! – выкрикнула я, чувствуя, как проваливаюсь в темноту.

– Эй, ведьма! – трясли меня за плечо.

Я нехотя открыла глаза, выдохнула и почувствовала, что лежу на скамейке, бережно укрытая одеялом. Предплечье что-то сдавливало, а я дернула плечом.

– Пышь, пышь, пышь, – работал тонометр в пушистых лапках одного из бесов. – Ой! Очнулась! Гляди! Очнулась!

– И?! Дали? – заскочил на меня второй бес.

– Нет! – нервно дернулась я, вспоминая страшный взгляд обманутого мужчины, уверенного в своем очаровании… «Убью!», – прошептали его губы перед тем, как я исчезла в темноте.

– Да что ты так нервничаешь? – переглянулись бесы, не подозревая, какого размера неприятности ожидают меня при следующей встрече. Один из бесов шмыгнул пятачком. – Сколько дали? Ну, рассказывай! Кто там был?

– Двести ньютонов дали, – проворчала я, садясь на скамейку и обматываясь одеялом. Я сверкнула глазами, морщась и прикасаясь к распухшим, зацелованным губам.

– Ты два дня лежала! Мы уже скорую вызывать хотели! Реанимировали тебя, как могли! Сначала дали слабительное, потом антибиотик! Потом дали средство от поноса! Потом жаропонижающее! Короче, все, что у нас было! – нервничали бесы, показывая тонометр, таблетки и справочник, открытый на странице «Желудочная колика».

– Кто был? – пристал ко мне один из бесов, а я так и не знала, кто это: Антипка или Анчутка, – Кто пришел? Нет, если наши, то я всех знаю!

– Никто!!! – рявкнула я, нервно кутаясь в одеяло и злобненько сопя на весь мир. – Никто не пришел! Никого не было!

Я снова провела языком по зацелованным и припухшим губам.

– Что? Прямо вообще никто не пришел? – заглядывали мне в глаза с подозрением. – Не может такого быть!

– Никто, – проворчала я, пряча под одеялом царапины от чужих когтей.

Внезапно старенькая дверь заходила ходуном. В щелях мелькнула чья-то жуткая тень. Послышалось жутковастенькое завывание.

– Эй, домовой! – проворчали бесы. – Поди разберись! К нам нечисть какая-то в избу ломится!

– Я и из-за печки покричу. «Пошел вон!!!», – послышался скрипучий голос.

За дверью кто-то ходил и подвывал. Потоптавшись и сообразив, что дверь гостеприимно не распахнется, этот жуткий кто-то ушел.

– Ушел? – послышался скрипучий голос из-за печки. – Во-о-от!

– Ты гляди, как у нее глаза светятся, – переглянулись надоедливые бесы, сидя на мне. – Зеленые… Болотные…Погоди!

Я замерла, словно меня поймали с поличным.

– Нет! – буркнула я, кутаясь в старенькое одеяло и пряча румянец, который накатывал на меня каждый раз, когда я вспоминала нежные и жадные руки. – Никого не было! Никто не пришел! Так, бес какой-то… Поговорили, постояли… И ничего не было! Он мне силу, а я… я расписалась где надо! Все!

Щеки полыхали пожаром, пока я ковыляла к деревянной плошке с водой.

– Ничего себе! Я впервые такое вижу! Ты чуешь, сила какая от нее идет? – слышалось за спиной, пока я жадно пила воду, пытаясь погасить пожар внутри.

– Мне кажется, мы просто с таблетками переборщили! Смотри какая нервная! Надо было ей всю пачку успокоительного вместе со слабительным сыпать! А не половину!

Я нашла какую-то рубаху, натягивая ее на себя. Так! На болота я больше ни ногой, ни рукой, ни головой, ни другими частями тела!

– Раз рассказывать не хочет, так надобно самим все разузнать! – переглянулись бесы. – Ты пока посиди, а мы мигом! Ты вон! Книгу осваивай пока!

И бесы бессовестно исчезли, бросив меня одну в старой избе.

Я отходила, кутаясь в старое одеяло, и смотрела на старинную черную книгу. Страницы у нее пожелтели от времени. Зловещие символы напоминали буквы. А на каждой странице была картинка, нарисованная от руки. Причем, довольно красиво.

Я открыла ее на первой попавшейся странице и встретилась глазами с… Хозяином Болот. Он улыбался зубастой улыбкой, глядя ядовитым взглядом.

– Да что ты будешь делать! – разозлилась я, перелистывая страницу… Так, это у нас растения… Вот у нас заговоры… Интересно!

В окно послышался стук, заставивший меня вздрогнуть. Кто там пришел?

– Кто там? – опасливо спросил домовой из-за печки. У меня не было сил даже удивляться, что здесь есть домовой. – А! Девка какая-то пришла на ночь глядя!

– Никого не принимаем! – поежилась я, вспоминая подвывания.

Но дверь уже открылась, а на пороге мялась девица со свертком.

– Вот, матушка – ведьмушка, – елейно проворковала девушка, – Принесла тебе гостинчик…

Она развернула, а оттуда высыпались красивые алые бусы.

– Приворожи парня! – умоляющим голосом попросила девка.

ка.

Глава пятая. Конечно Вася! А кто его не знает?

Я смотрела на перепуганную девицу, которая жалась в дверях. На ней была рубаха, подпоясанная расшитым пояском. Тяжелая коса с шелковой лентой вызывала у меня приступ мучительной зависти.

– Приворожи, ведьма- матушка,– проскулила девица, заглядывая мне в глаза.

– Нет, до свидания! Я приворотов, отворотов, не делаю, лампочки не вкручиваю! У меня отвертки нет, – нервно пошутила я, вежливо взглядом выпроваживая девицу за порог.

– Не приворожите – пойду, утоплюсь! – горестно воскликнула девица. – Или прямо перед домом у вас удавлюсь! И всем скажу, что ведьма погубила! Все знают, куда я пошла!

– Что?! – ужаснулась я, отвлекаясь от книги. – Так, иди сюда! Я силой втащила девку в дом и усадила на скамейку.

Девица сложила руки на коленях, зыркая по сторонам. Из ее платочка виднелись шелковые ленты, гребень и нитка бус.

– Солнце мое, ясное, – терпеливо начала я, подсаживаясь ближе к насмерть перепуганной девке. – Пойди, отдохни и подумай! А надо ли тебе оно? Если мужик не любит, то зачем насиловать бобика? Зачем натягивать мурзика на глобус? В любви все просто! Не хочешь любить – не мучай гормоны! Ну не любит, найдется тот, кто полюбит! Делов –то! А то что?

В этот момент я представила бедного мужика, который даже не в курсе, что его тут привораживать пришли!

– Привяжу я его к тебе магией, а дальше? Бегать будет к тебе, но любить не будет!

Я осторожно, как начинающий врач, открыла книгу на приворотах, читая все, что написано. И на всякий случай подглядывала, а вдруг что не так скажу? Волосы на голове зашевелились. Я взглянула на гостью, решив, что мне проще взять веревку, отловить ее Васютку и привязать к ней на морской узел.

– Мне навсегда надобно! – всхлипнула девка, а ее руки дрожали.

– Как тебя зовут? – спросила я, листая книгу и ужасаясь предложенным приворотам.

– Марусенька, – вздохнула девица, нервно теребя тугую толстую косу с шелковой лентой на конце.

– А если кто появится, полюбит? Этого куда денешь? – развела я руками. – Будет у вас под кроватью жить? Тапки суженного сторожить? Или где? В огороде ему будку сделаешь? Ну подумай сама! Ты вон какая молодая, красивая! У тебя еще все впереди! И запомни, не один мужик не стоит, чтобы ты ради него … Запомни! Топиться только в глазах! Вешаться – только на шею!

Я была красноречива, как никогда. Уже через десять минут я расхаживала по скрипучим половицам, размахивала руками, объясняя, что ни один мужик не стоит того, чтобы играть в Муму в ближайшей луже!

Девица кивала, соглашалась и теребила бусы в платке.

– А потом мне что? Отвораживать? Так мы ж навсегда приворот делаем! – пылко заметила я, снова пролистывая книгу. – Если любовь придет? Настоящая? Так что ты эти глупости брось!

Красавица кивала, соглашалась, опустив голову.

– Я все поняла, – покивала девица, нервно перебирая бусы. – Только Васютку приворожите… Чтобы других девок не замечал!

– Мне проще его отловить и глаза выколоть! Гуманней будет! – ужасалась я, читая привороты и поглядывая на Маруську.

– И чтобы от меня не ушел никуда! – вздохнула Маруська, то сплетая, то расплетая косу.

Ой! Вы серьезно? Я нахмурилась, читая очередной приворот. Да мне проще подкараулить его и ноги ему сломать! Он потом еще спасибо скажет, узнав, от чего я спасла его!

– Привяжи его ко мне, ведьма-матушка, – понурилась девка, нервно перебирая свои сокровища. – Да накрепко!

– Сейчас ведьма возьмет веревку и будет твоего Васютку ловить! – обиделась я, понимая, что говорить с ней бесполезно. И отпускать тоже нельзя!

Только сейчас я заметила, что ее запястье перемотано. На тряпице виднелось коричневое пятно крови.

– Что с рукой? – спросила я, видя, как девка нервно зыркнула на меня, ревниво пряча повязку.

– О забор накололась, – спешно ответила она. – Так приворожите Васютку?

– Хорошо! – вздохнула я. – Приворожу! Еще раз? Как его там?

– Вася, – вздохнула девка, снова теребя свои сокровища. – Ваську-то моего все знают! Первый парень на деревне!

– Отлично! – заметила я, водя носом по старинным символам. Я не сильно верила в привороты. Зато верила в идиотов.

Я очень надеялась, что сейчас с умным видом пошепчу какую ерунду, девка успокоится и немного поумерит свой пыл.

Содрав со стены первый попавшийся под руку пучок трав, я стала водить им в воздухе.

– … Пусть… эм… Василий, души не чает в Маруське, пусть привечает… – сочиняла я на ходу, поглядывая на Маруську, которая застыла с открытым ртом. – Пусть … эм… проходу не дает! Пусть только к … Маруське идет!

Дальше я не придумала. Но очень надеялась, что подействует!

Поводив травой перед носом Маруськи, я только собиралась ее убрать, как вдруг глянула на траву.

К моему удивлению трава в руках загорелась зеленым светом. Я и сама не верила своим глазам. Неужели этот Властелин Комаров все-таки слово сдержал?

– Ой, благодарствую, матушка, – рассыпалась в любезностях счастливая Маруська, оставляя мне узелок с бусами.

Я посмотрела на траву, горящую зеленым в руках, и осторожно положила ее на стол. Из узелка высыпались ленты, бусы и … золотой гребень.

– Ничего себе! – удивилась я, рассматривая гребешок. Он сверкал драгоценностями, пока я с подозрением смотрела на зеленые камни, напоминающие чьи-то глаза. Я дернулась, чувствуя, как наперегонки сжались сердце и попа.

Вечер подкрадывался незаметно. Бесы еще не вернулись. За печкой кашлял домовой. Я сидела, опасливо глядя на двери и читала книгу. Где-то вдалеке слышалось пение, как вдруг мне чуть не выбили дверь стуком.

– Открой!!! – послышался женский визг, от которого я вскочила, как ужаленная.

Дверь отворилась сама, а мне навстречу вбежала Маруська. Рубаха на ней была порвана, венок съехал на бок, а в глазах был такой ужас, что словами не передать!

– Что ты наделала! Ведьма проклятая! – визжала Маруська, цепляясь за меня.

Следом за ней слышался топот.

– Марусечка! – слышались мужские голоса. – Сердце мое!

Недолго думая, я закрыла двери, подпирая их тяжелой скамейкой. А следом на скамейку я втащила тяжеленный сундук.

– Ой, горе мне! – выла Марусечка. – Ты мне кого приворожила!

– Васю, как и просила! – рявкнула я, удивляясь, как смогла поднять такой тяжелый сундук.

Выглянув в окно, я увидела восемь распаленных мужиков, настойчиво решивших снести мою избушку. Маруся сидела возле печки, обняв колени и тряслась!

– Ой, Марусечка!!! – слышался мужской голос. В окне появилась рыжая борода и покрытое веснушками лицо. – Свет очей моих!!!

– Это кто? – спросила я, видя, как упорно ломятся в мою избушку.

– Это Васька Рябой с Мельницы! – визжала Маруська.

В другом окне елозил еще один мужик. Один глаз у него был, как бы закрыт, словно в него что-то попало, зато второй распахнут.

– Это твой Вася? – спросила я, глядя на перепуганную Маруську.

– Нет! Это Васютка Кривой! – взвизгнула Маруська.

К окну пробился старый дед, он клюкой разгонял остальных.

– Это дед Василий! – ревела на полу Маруська.

– Ой, люблю, не могу! – орал дед, пытаясь клюкой разбить окно. – Пошли прочь! У меня, может, така любовь в последний раз! Скоко не шевелилось, а тут как зашевелится!

Я выглянула в окно, видя, как по двору без штанов бегает еще какой-то парень.

– Этот что ли? – ужаснулась я, таща Маруську к окну.

– Нет! – шмыгнула она носом. – Это Васютка – Дурачок с околицы!

– Мяяяяяяу! – орал кошачий голос.

– Хочешь, я догадаюсь, как кота зовут? – мрачно вздохнула я, пытаясь держать оборону.

Дверь под натиском страсти не выдержала. Сундук перевернулся, а скамейка отъехала в сторону.

Я схватила стул, готовясь держать оборону! Маруська забилась под печку, пока я воинственно отмахивалась стулом от Васютки – Дурачка с околицы. Зато справа напирал дед Василий! Остальные представители прекрасного имени Вася решили заходить со всех сторон.

– Ой!!! – взвизгнула Маруська, пока я щедро пыталась остудить пыл влюбленных Василиев прицельными ударами в места не столь отдаленные, но очень чувствительные!

Васютка- Дурачок хоть и бегал со спущенными штанами, был самым проворным! Одним метким ударом я чуть не отбила ему будущую династию. Зато справа нахрапом лез Вася Кривой! Я замахнулась стулом и теперь Васю придется переименовывать! Волосы липли к лицу, позади слышались всхлипы.

– Вот он мой! Мой Васенька! – кричала Маруська, тыча пальцем в нашествие Вась. – Васеньку моего не трожь!

Кот прошмыгнул у меня между ног, и с радостным мурчанием бросился к Маруське.

Так, какой из них ее? Я что-то немного растерялась в обилии Вась. Пока я проводила коррекцию кармы и прочищение чакр стулом, Маруся визжала, как сирена.

В дом вползло нечто, покрытое землёй. Следом, качаясь и утробно урча, вошли еще двое. Вид у них был, как у ливерной колбасы.

– Ииииии! – пискнула на ультразвуке Маруська. – Это же Васька Меньшой и Васька Старшой! Их по весне схоронили! А то… Васька Дырявый!!!

– Домовой!!! – заорала я, пытаясь отбиться стулом.

– Че? Э, не! Я и отседова поругаюсь! Пошли прочь! – кряхтел домовой за печкой. – Ты меня кормила? Нет! Поила? Нет! Вот чем мог, тем помог! Покойников зарывайте сами!

Нас зажимали в угол!

– Ты по Васеньке моему не попади! – умоляла Маруська.

Из печной трубы еще кто-то упал прямо на пол. Пепел и сажа заставили меня закашляться. Теперь все Васи были на одно грязное лицо!

– Ну че! Разведали все! – послышались знакомые голос бесят.

– Помогите! – взвыла я, ломая стул об какого-то Васю. Надеюсь, не нашего.

– А ну брысь! – завопили бесы.

– Ой, да не видят они нас! – дернул один другого.

– Сейчас увидят! – послышался голосок кого-то из бесят.

И тут Васи замерли, видя, как перед нами вырастают два беса. Маруська тут же в обморок упала. А Вась, включая мертвых, из хаты, как ветром сдуло. Даже окна выбили…

– И любовь за собой уберите! – возмутилась я, размахивая чьими-то штанами.

Я выбросила их из дома.

– Ох, – выдохнула я, оседая на пол с остатками стула.

– Ты че удумала! Ты, когда привораживать будешь сразу спрашивай! Какой? Васька Хромой? Васька Кривой? Васька Рябой, дед Василий! – распинали меня бесы, пока я растирала сажу по лицу, приходя в себя. – Ничего, всех отворожили, всех отвадили!

– Я вообще не собиралась приворот делать! – возмущалась я, таща Маруську в сторону скамейки. Та внезапно глаза открыла, вскочила и дернулась в сторону двери. Только дверь ходуном заходила.

Я сидела на скамеечке, глядя на свои руки.

– Учиться тебе еще и учиться! – заметил бес, который сидел справа.

– Да! Пока научишься, вот тады и роды принимать сможешь! – толкнул меня локтем второй.

– А кто из вас Антипка? Кто Анчутка? – устало спросила я, обещая никого больше не привораживать. Никогда!

– Она нас не различает! Во дела! У меня глаза хитрые! А у Антипки глаза умные! – пояснили бесы.

Как вдруг дверь чуть не выломали. Я вздрогнула, уже планируя хвататься за стул, как в избу вбежала та самая баба, которая погадать просила.

– Ой, горе, матушка – ведьма! – завыла она с порога.– Как прознала, так сразу к тебе кинулась! Дочка моя, Акулинушка, рожать решила! Мы ее в баню, а ее… банник не пускает!

Глава шестая. В карты на кожесдирание!

– Что? В баню?– шепотом возмущалась я, чувствуя себя крайне неуютно. – Нет, ну я могу сходить поговорить… Но результат не гарантирую!

По мою душу уже стояла целая мрачная процессия с факелами. Я опасливо высунула нос, понимая, что нашествие Васюток – ерунда по сравнению с тем, что ждет меня сейчас.

– Куда! – взвизгнула я, чувствуя, как меня хватают и тащат. – Я гель для душа забыла! Полотенце! И шлепки! Мало ли, что у вас там в бане водится!

–У нас в бане много чего водится! – слышались голоса селян.

– Я про грибок! – возмутилась я, понимая, что моего мнения никто не спрашивал! А ничего, что я еще ничего толком не умею?

– Чудная! – послышался чей-то гнусавый голос.

– Лопочет что-то по свойски, по ведьмовскому! – обсуждали меня за спиной крепкого мужика, который тащил меня вперед попой.

– Втыкуха! – сплюнула бабка, которая ковыляла, опираясь на узловатую палку.

– Шкирла! – согласились все, пока я требовала отпустить меня!

Теремок стоял возле речушки, которая уныло протекала вдоль деревни. С виду он напоминал сарай. Вокруг все поросло травой, дверь была закрыта. В кривом оконце горели свечи.

– А идите-ка вы в баню! – возмутилась я, пытаясь одернуть задравшуюся рубаху.

– Туда и идем! – подхватили селяне, воинственно размахивая мной. Видимо, в качестве акта устрашения нечисти.

– Аааааа! – хваталась за огромный живот девица. И мучительно стонала, пока меня добрые люди толкали в сторону банной двери. – Ой! Ах! Не могу уже!

– Вот! Ведьма – матушка! – все сразу стали подозрительно вежливыми. Я уже усвоила, что раз все стали вежливыми, то где-то меня поджидает неприятность. И чем вежливей становились люди, тем больше масштабы неприятностей!

– Тук-тук! – постучалась я, слыша, что в бане кто-то есть.

Стоило мне обернуться, как я увидела, что вся деревня уже стояла на расстоянии: «Ты чихни, а мы в окопе!».

– Третий пар уже спустили, небось! – негромко переговаривались бабы. – Нельзя в баню после третьего пара! Банник кожу снимет! И после захода солнца нельзя! Там черти веселятся!

После таких новостей мои коленки дрогнули. Дрожащая рука все не решалась лечь на ручку и открыть дверь в обитель чисто вымытого зла.

– Ой! – простонала роженица, решив рожать именно сейчас!

Я трусливо пыталась в запотевшем оконце разглядеть, кто там так шумит. Шумели там так, словно проходила сельская дискотека.

– Извините, к вам можно? – робко-робко спросила я, словно вежливо интересуюсь, когда освободится сельский туалет. Но ни на чем не настаиваю!

За шумом, который доносился из бани, будоража тишину темной ночи, меня явно не услышали.

Дверь внезапно открылась сама, заставив меня отпрянуть с поднятыми вверх руками. Я ничего не трогала! Оно само!

– Ох, еле поспели! – послышались знакомые запыхавшиеся голоса бесов. – Ты там это! Понаглее! Поняла?! Пришла! Прикрикнула, ногой топнула! Глазами зыркнула!

– Представь, что ты соседка снизу! Да! – подзуживал меня один из бесят. – Пришла, руки в боки уперла, наорала, подзатыльниками всех повыгоняла! Поняла?!

– Д-д-да, – кивнула я, нервно сглатывая. Соседка снизу…. Хорошо… Поняла… Фу-у-у-ух!

– А почему именно в бане? – возмутилась я, разводя руками.– Неужели других мест нет?!

Мне до ужаса не хотелось идти и разбираться с местным бомондом.

– Как почему?! – переглянулись мои бесы. – Банник должен защитить мать и младенца от нечистой силы! Все в бане рожают! Иначе утащат! Но и в бане нужно быть внимательным, чтобы дитя не подменили! Поэтому тебя и позвали!

Я развернулась на носке, собираясь идти прочь.

– Не бойся! Там мелочь одна! Да так с десяток мелочи какой-нибудь набилось! – утешали меня бесы, поворачивая обратно в сторону бани. – Ты их мигом разгонишь! Помни! Лицо суровое! Брови нахмурь! Еще хмурь! Морда-кирпич!

Я обернулась на село. Те отошли на настолько безопасное расстояние, что их с трудом можно было разглядеть в темноте.

– Так, репетируем! – настраивали меня бесята, бегая вокруг меня.

Я нахмурила брови, повела плечом и расставила босые ноги пошире.

– А ну пошли вон! Брысь отсюда, нечисть! – выдала я очень грозным полушепотом.

Бесята переглянулись. Один из них скукожился и показал рукой что-то вроде: «Так себе!».

– Я же тебе говорю! Мелочь там бесится! Видишь, третий пар уже был! Да и ночь на дворе! Вот и собралась нечисть в бане! До петухов будут сидеть! – махнул пушистой лапкой бесенок справа. – Но оберег держи! На всякий случай!

Мне на шею надели какую-то веревочку с уродливой висюлькой.

– И вот возьми!

Мне снова пришлось подставить голову, чтобы пушистые лапки беса нацепили на меня еще несколько украшений, напоминающих косточки, обмотанные нитками, черепки птиц и прочие производные декоративно-прикладного кружка для маньяков от шести и больше лет строго режима.

С оберегами было как-то спокойней. Поэтому я решилась!

– Ладно! – вздохнула я, приоткрывая с душераздирающим скрипом старенькую дверь. В бане было темно и тихо…

– Странно! – удивилась я, видя, как в мрачной синеве вырисовывается предбанник. Стоило мне сделать шаг назад, недоверчиво глядя в окно, как я увидела свет и мелькающие тени.

Я вошла в притихшую баню, как вдруг… Мне показалось, что я переступила какую-то невидимую границу между предбанником и баней. В глаза ударил свет, послышались голоса, смех и гармонь.

– О, великая наглость! Дай мне силы! – прошептала я, сжав кулаки и готовясь поднять грандиозный скандал!

– Еще душ? – послышался противный голос. – Хорошо! Три так три! Что у нас козырь? Снова пики?

Внутри все галдело и смеялось на разные голоса.

– Куда шестой козырной дамой! Совесть тоже нужно иметь! Не шестой же подряд! – взвизгнул кто-то очень противным голосом. И все это под аккомпанемент бешеной гармони.

– Все! У меня больше нет душ! Выхожу! – каркнул кто-то. Послышался звук, словно об стол шлепнули пачкой бумаги.

– Где тут нечистая сила превращается в условно чистую! – строго и громко спросила я, заходя внутрь самой бани. – А ну марш отсюда!!! Закрывайте ваш сельский филиал Лас – Вегаса! Я кому сказала!