banner banner banner
Журналистский дневник – о времени и о себе
Журналистский дневник – о времени и о себе
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Журналистский дневник – о времени и о себе

скачать книгу бесплатно


Добавить тут можно только одно – убийство не раскрыто до сих пор.

***

Чем еще запомнился 1995 год? Листаю газеты, просматриваю свои публикации и вспоминаю – в Ухте заговорили о создании университета на базе Ухтинского индустриального института. А в корреспонденции «Полосатый рейс» я поведала о том, что в комитете по охране природы озаботились сохранением Параськиных озер. В то время я всегда была в пути. Чтобы написать об этом уникальном месте, я отправилась вместе с юными и взрослыми экологами и зам. главы администрации А. А. Каргалиной. Был у меня и свой личный интерес: «В этот райский уголок в 50 километрах от Ухты меня привела ностальгия по детству.

Когда мне был годик, я жила в районе Параськиных озер вместе с родителями, которые работали в то время на строительстве газопровода. Конечно, помнить я это не могу, но семейные фотографии убеждают меня в этом. Сделаны они моим отцом. На них знаменитая Параська, моя молодая мама и крошечная я».

В те времена мы, конечно, не применяли термин сторителлинг. Но рассказывать о важном всегда старались через призму человеческой истории.

Решить наболевший вопрос по сохранению Параськиных озер удалось лишь четверть века спустя благодаря вмешательству депутата Госсовета Коми А. В. Гайворонского и общественников. Здесь было решено создать заказник федерального значения, чтобы сохранить уникальные карстовые озера и природные богатства этого уголка Республики Коми. Слушания прошли в Ухте в ноябре 2020 года.

Работа в ежедневной газете – особая стезя. Сегодня пишешь про дом ночного пребывания, завтра – про выставку художников, послезавтра – про учения спасателей. Темы мы искали сами. Но както так вышло, что постепенно большинство событий, происходящих в городе по выходным – вернисажи, приезды артистов, городские праздники – стали моими, ну и Виктора Михайловича Чанина. Фотограф в редакции был один.

Интеллигенция сидит в луже

Осенью 1995 года появилась еще одна тема, которую я буду вести в дальнейшем. В информации в номере от 26 сентября «Интеллигенция сидит в луже» я пишу о всероссийской забастовке учителей, в которой педагоги Коми не участвовали.

«– Школы в Инте могут закрыться без всяких забастовок. И вопрос уже стоит не столько в зарплате учителя, сколько в обеспечении жизнеспособности учебных заведений, – сказал Николай Семенович (Н. С. Алексеенко, председатель профсоюза учителей Инты – прим. авт.). – Дошло до того, что из 24 школ Инты на 15 сентября актами пожарного и санэпиднадзора приняты только пять. Раньше мы собирали с родителей деньги на лампочки и шторы, теперь вынуждены искать средства на заправку огнетушителей, борьбу с грызунами, хлорку и т. д. Мы смело можем не начинать работу, тем более что это небезопасно для здоровья детей.

Да, указ о повышении тарифных ставок подписан как раз перед началом забастовки. Успокоить баранов, вроде меня. Но ведь это не повышение, это инфляционная компенсация. Мы как замыкали по зарплате таблицу профессий, так всё и осталось. Потому учителя Инты и Княжпогостского района обращаются к учителям из Ухты провести чрезвычайный съезд. Чиновники должны услышать голос рядового учителя…

Наша интеллигенция помалкивает, сидит в луже и гордится, что преодолевает трудности; а руководство, видимо, думает: раз молчат, значит, потерпят еще.

Идеи эти поддерживает и профсоюз работников народного образования Ухты. Председатель организации Лидия Дмитриевна Кушнаренко отметила, что в нашем городе обстановка чуть лучше, чем в Инте. Все школы приняты. Но это заслуга скорее директоров школ, нежели государства.

– …Мы пришли к выводу, что бастовать сегодня не имеет смысла. Прошлая забастовка показала, что мы просто к ней не готовы. Ктото продолжал работать, ктото нет. В результате учительские семьи, материодиночки оказались еще в худшем положении, чем были. Любая забастовка не оплачивается, а у профсоюза нет средств, чтобы поддержать учителей.

И маленькая история напоследок. Николай Семенович рассказал о том, как он и его товарищи пытались прорваться в Сыктывкаре на встречу с Черномырдиным. Конечно, им отказали. Те встали невдалеке и развернули плакат: «В. Черномырдин! Где ваша совесть и забота о школе? Хватит обманывать! Учителя Инты». Премьерминистр сделал вид, что нас не видит. Его так отгородила от нас, как от террористов, охрана, содержащаяся на наши и ваши налоги…».

Услышит ли призыв учителей наше правительство или попрежнему отгородится пламенными призывами и лицемерными извинениями? Это во многом зависит от самих учителей. Молчание – это золото нищих, во всяком случае, сегодня».

Между прочим, этот хлёсткий по настроению материал был опубликован на 1й странице газеты «Ухта». При всей сегодняшней псевдодемократии я не знаю муниципальной газеты, где нынче подобное могли бы опубликовать.

Ведь в чём парадокс. Сергей Довлатов (русский писатель, публицист, годы жизни 1941–1990) в своей книге «Компромисс» в далекие 1980е писал о том, как ему приходилась переделывать материалы в угоду редактору, подстраиваться под порой маразматические правила, связанные с освещением тем Запада, национальных вопросов (он работал в газете «Советская Эстония»). Мне же довелось работать в период, когда можно было писать бескомпромиссно и почти обо всем. Но по опыту знаю, что уже эффект от печатного слова был не столь значимым, как в былые компромиссные времена. И наши пламенные статьи, критикующие правительство, служили лишь подогревом читательского интереса, чтобы брали газету и было что пообсуждать на кухне.

Глава пятая

1996 год

Жизнь становилась все труднее. Политические новости тоже не радовали – война в Чечне продолжалась. Боевики захватили больницу в Кизляре, российских миротворцев направили в Боснию и Герцеговину, в апреле был убит генерал Дудаев. А уже в мае стартовала выборная кампания с запоминающимся слоганом «Голосуй, а то проиграешь». И Ельцин со скрипом выиграл, хотя все понимали как. В народе слоган «докрутили» – «голосуй – не голосуй, все равно получишь…».

Но у простых людей и без выборов забот хватало. И в газете «Ухта» по возможности проблемные темы поднимали – и про транспорт (тогда как раз начался развал Ухтинского пассажирского АТП), и про коммуналку… Но и развлекать читателя старались тоже.

Нашла своё интервью с детским кумиром Владимиром Ухиным (12 мая 1930 – 12 апреля 2012 гг.), приехавшим к нам на гастроли в феврале 1996 года, и както тепло стало на душе. Советский и российский киноактёр, телеведущий, юморист, диктор Центрального телевидения, заслуженный артист РСФСР, автор книги «Мямлик, Хрюша и другие». Удивительный человек, интеллигент. Он дал полноценные интервью всем СМИ Ухты по отдельности и не выглядел уставшим. Довольно часто артисты из Москвы, особенно певцы и певички, свысока общаются с провинциальными журналистами. Дядя Володя оказался таким, каким был на экране. Словно с кемто родным пообщалась. Интересно было и с профессиональной точки зрения – как делали телепередачи тогда, какие порой курьезы случались…

Со сказкою на ты

(газета «Ухта» от 10 февраля 1996 года)

«Только не называйте меня Владимир Иванович», – так началась наша беседа с Владимиром Ухиным, знаменитым ведущим передачи «Спокойной ночи, малыши», с дядей Володей, как называют его все российские юные и взрослые зрители. (Сейчас эту передачу можно увидеть на телеканале «Карусель» – прим. автора.)

– Вы стояли у самых истоков появления передачи для детей на телевидении. Кто был виновником её рождения?

– Несколько человек принимали участие в создании этой сказки. Детская наша редакция, Власова – художница, которая придумала и Хрюшу, и Филю. Володя Шинкарёв такой был, режиссёр и художник. Пригласили и меня. Сначала была передача, которая называлась «Вечерняя сказка». Шла она два–три раза в неделю. Мы были и ведущими, и за кукол говорили. Но первой считают передачу с появлением Мямлика и Шустрика, Буратино. Об этом помнят лишь сорокалетние. Тогда появились актеры из театра Сергея Образцова. «Спокойной ночи, малыши» выходит с 1 сентября 1964 года.

– Передача сильно изменилась за эти годы. Как Вы относитесь к этим новшествам?

– Считаю, что изменилась в худшую сторону. Зря убирают ведущих. Нельзя, чтобы кукла, какая бы она ни была, сама руководила: ты вот ложись спать. Это должен делать взрослый, но ни в коем случае не назидательно. А они считают, что это новое. Песню «Спят усталые игрушки» убирали 15 раз, и 15 раз она возвращалась. Потому что это любимая детская песенка.

Конечно, у каждого своё видение, но я считаю, что передача стала хуже. Взять показ мультфильмов. Фильм режут, остаётся чуть ли не третья часть. Раньше передача шла 25 минут, а сейчас?

– А кто пишет сценарии?

– Профессионалы писали. Например, Эдуард Успенский. А потом этим стали заниматься и режиссёры, и редакторы. Гастрольные же программы составляем сами.

– Гастроли – это личная инициатива артиста? Или Вас редактор зарабатывать отправляет?

– Только сами. Командировочных нам не оплачивают. Часть денег, 30 процентов, мы должны отдавать своей передаче любимой, както подкормить.

– Вы на концертах показываете, как управлять куклой. Не боитесь разрушить детские иллюзии?

– После концерта я выношу Филю и громко гавкаю. Детишки все отскакивают. Они всё равно воспринимают кукол как живых.

Фотографируются и спрашивают: почему Хрюша молчит? Объясняешь, что устал. Верят. Это уже проверено моим тридцатилетним опытом.

Есть, правда, один нехороший момент. Нельзя приводить на такие представления двухлетних детей. Они еще не понимают, о чём мы говорим. В театр Образцова, например, пускают только с 5 лет. И родителей выгоняют, чтобы не было их в зале. Они только портят обстановку.

– Что, на Ваш взгляд, главное в детской передаче?

– Разговаривать с детьми наравне, как со взрослыми. Причем все меня на «ты» называют. Самое высшее достижение, считаю, в моей специальности – ведущего «Спокойных ночей».

– Что сложнее – быть ведущим или озвучивать кукол?

– В каждом деле свои сложности. Работа актёра в передаче «Спокойной ночи, малыши» очень трудная. Всю программу – в неудобном положении: сидя, лежа. Попробуйте продержать вытянутую вверх руку полчаса, даже со спичкой. Тут без тренировки не обойтись. Я, например, не только актёр. Окончил институт физкультуры и спорта. Мастер спорта по лыжам и волейболу.

– Расскажите какойнибудь забавный случай из вашей съемочной практики.

– Мы с Хрюшей и Филей должны были рассказывать детям правила дорожного движения: как обходить троллейбус, в какие двери заходить и так далее. Тогда передачи шли «живьём», без записи. Получилось так, что предыдущая программа закончилась на 10 минут раньше. Нам редактор говорит: «Работайте 35 минут». Текст, конечно, какойто есть, «рыба», как мы говорим. Пришлось от себя лепить. Я говорю шёпотом: «Давай о правилах дорожного движения. Ты задаёшь вопрос, я отвечаю». Если не знаешь, то даёшь условный сигнал – артисту по боку. У него ведь голова на уровне моих колен. С Филей у нас такой договор был: гавкает один раз, значит, задаст наводящий вопрос. Если два раза – сиди, молчи, без тебя будем говорить.

Рассказываюрассказываю, и вдруг – «затык». Не знаю, что сказать, толкаю Филю (Толчинский тогда его озвучивал), тот «гав». «Дядя Володя, у меня к вам вопрос». А Филя: «У нас в Москве появились одновагонные четырехдверные трамваи, чехословацкие. Так в какую дверь нужно входить, а в какую выходить?». Я понятия не имею. Улыбаюсь, а сам ему по ребрам. Толчинский сначала пособачьи завыл, а потом уже своим голосом. Говорю: «Я думаю, на этот вопрос нам ответит Хрюша».

Хрюшей была Наташа Державина – очень остроумная. Хрюша хрюкал минут пять, а потом: «А я ведь на трамваях не езжу, всегда пешком хожу». Она мне подсказала мысль. Я тоже сказал, что хожу пешком, чего и пожелал ребятам и их родителям. Мол, здоровья от этого больше будет. А Филе говорю: «Раз у нас Филя на трамваях ездит, пусть и ответит». Думаю, раз задаёт, значит, знает. Филя бьёт меня по ноге – «не знаю», а я его. Но Толчинский тоже был артистом находчивым: « Я так считаю. В часы пик на остановке стоит толпа…». Господи, усложняет задачу. «Я буду в те двери входить, куда пойдёт толпа». Никто ничего не понял. Мы такие письма получили: уволить нас надо. Запутали бабушек, дедушек совсем. В какието двери толпой входить, а в какие выходить. Пришлось делать дополнительную передачу и разъяснять. Оказалось, во все двери.

– А почему «Спокойной ночи, малыши» шли в прямом эфире? Это же трудно.

– Самые лучшие передачи делаются только «живьём». Всего себя отдаёшь первому дублю. Я два года работал на японском телевидении. Там это система. Один раз запнулся, запутался, так они это всё в прямой эфир и пустили.

– Чем Вы занимались в Японии?

– Помогали изучать русский язык. Я пробыл дольше всех потому, что включил в программу кукол из «Спокойной ночи, малыши». Сразу дети повалили смотреть, а с ними родители, бабушки, дедушки. Не знаю, почему, но за год прибавилось 800 тысяч желающих изучать русский язык.

Вообще Япония – странасказка. И я как сказочник побывал в ней. Лучше нет страны по отношению человека к человеку. Там по окончании работы сослуживцы говорят друг другу: «Огромнейшее вам спасибо за то, что устали вместе со мной».

На прощание сказочник пожелал нам здоровья. Не думаю, что мы хуже японцев. Если есть у нас еще передачи, несущие детям и взрослым разумное, доброе, вечное, то, вне всяких сомнений, лучшие времена ещё наступят».

***

Мне всегда хотелось внести хоть немного оптимизма в свои тексты. Но больше приходилось писать о грустном. Нынешнему сытому поколению молодых даже и не снилось, каково это – жить, когда задерживают зарплату. А в 1996 году это было в порядке вещей.

Кто поможет голодному доктору?

(газета «Ухта от 8 октября 1996 года)

Работники детской поликлиники намерены начать с 14 октября акцию протеста.

В прошлый четверг (3 октября 1996 года – прим. авт.) в детской поликлинике с 8 до 10 часов утра не велись приемы детей, оказывалась только неотложная помощь. Детские врачи и медсёстры были вынуждены пойти на эту меру, чтобы привлечь внимание властей и населения к проблемам ухтинских педиатров.

Задолженность этому медицинскому учреждению составляет более одного миллиарда рублей (подписка на газету в то время на полгода стоила 60 тысяч рублей – прим. автора). Зарплату и отпускные не выплачивают с мая. Изза нехватки врачей каждый участковый вынужден брать на себя двойную, а то и тройную нагрузку. Проезд по городу – за свой счёт. Одежда и ноги тоже, сами понимаете, не государственные. Теперь врач, в руках которого жизнь наших детей, заболевает чуть ли не первым. Сказываются отсутствие полноценного питания и большие нагрузки.

На собрании коллектива медики выплеснули всю боль и усталость, которые накопились за последние годы. «Нас превратили в службу быта, причем благотворительную». И добро бы были созданы все условия для работы. Попробуй пробегись по 30 вызовам без обеда или прими 30 детей вместо положенных десяти. А зарплата участкового врача составляет 600 тысяч рублей, и то видит он её редко.

В стационаре обстановка не лучше. Детей нечем мыть, не во что пеленать и даже порой нечем кормить. Рассказывают: бывали дни, когда больным детям три раза в день давали пшённую кашу. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, насколько быстрым в таких условиях бывает выздоровление.

Работникам детской поликлиники пообещали выплатить деньги за май, за июнь – до 10 ноября. Такая перспектива не прельстила врачей и медсестёр. С 14 октября начнётся бессрочная акция протеста, пока задолженность по зарплате и отпускным не будет погашена по текущий месяц.

Врач не может бастовать. Инициативная группа продумала всё, чтобы дети ни в коем случае не пострадали от этих взрослых мероприятий. Неотложная медицинская помощь будет оказываться. Мамы могут быть спокойны. Ребёнка и осмотрят, и лекарство пропишут, и лечение проведут. Но никаких справок, больничных листов врачи оформлять не будут.

На период этой акции родителям придется отложить различные переводы из одного детского учреждения в другое, не будут проводиться профилактические приемы и осмотры в детских садах и школах. Прекращается работа ортопедического кабинета. Приостанавливаются плановые госпитализации и оформление выписок.

Сурово? Но любому терпению есть предел. Разве это не издевательство: всё лето врачи оформляли справки детям в Турцию, Болгарию, Карловы Вары, тогда как сами не могли выехать даже в соседнюю деревню и не имели денег на отдых в родном городе.

Ничего сверхъестественного врачи не требуют. Жаль только, акция эта напрямую не затронет тех, от кого зависит решение этого вопроса. Тем не менее, если медики не отступятся от своих требований, мэру города нужно готовиться к бунту работающих матерей, что, наверное, будет покруче голодовки военных.

***

Читали ли прессу власти? Безусловно, даже, я бы сказала, с карандашом в руке. Меня вызвали на ковёр к начальнику Управления здравоохранения Ухты. Им тогда был Юрий Всеволодович Родионов. Сопровождал меня закалённый в боях главный редактор газеты «Ухта» А. И. Красавицкий. На совещание вызвали и митингующих работников детской больницы. Диалога не получилось. Но главное, я впервые поняла, что журналист, освещающий острые темы, зачастую остаётся один. Те, кого я так пламенно защищала и кому хотела помочь, молчали на совещании как рыбы. А суровый начальник читал вслух мою публикацию и после каждого предложения спрашивал: «А вот это вы откуда взяли?». И за столом повисала тишина, никто за меня не вступился. Но я всегда была не робкого десятка, отбивалась как могла.

В итоге неделю спустя вышел не менее живой материал под названием: «Первым делом – на работу, ну а денежки – потом…». Судиться не пришлось. В информации я изложила позицию властей. Но не без сарказма.

«Что бы вы не говорили, это аморально в какойто степени», – такую оценку дал выступлениям работников детской горбольницы начальник Управления здравоохранения.

Газете попеняли на то, что не было опубликовано мнение начальства. И мы эту позицию изложили. Но спустя столько лет это даже читать скучно – власти делают, что могут. Сам начальник три года в одном костюме ходит. А забастовки ударят не по Лившицу (в те годы министр финансов РФ – прим. авт.), а по рядовой ухтинской маме. Врачам пообещали встречу с мэром, который в то время часто беседовал с учителями и врачами.

Так на первой полосе субботней газеты от 19 октября 1996 года два материала были посвящены всё той же животрепещущей теме – моя информация «Мэр сказал, народ… заметил» и прессопрос Нины Поповой «Если Ухта – «дойная корова», то её надо кормить!». Власти в то время только и делали, что объясняли, почему и насколько задерживают зарплату бюджетникам. Причем на прессконференции мэр в октябре (!) сообщает, что «зарплата выдана за май». И при этом наше небольшое журналистское расследование показало, что за май не выдали деньги ещё 289 педагогам. А предложение брать зарплату продуктами оказалось на редкость невыгодным – учителям предложили отовариваться всё в том же самом дорогом «севергазторговском» магазине.

В бедственной ситуации тогда находились многие, особенно те, кто работал в бюджетной сфере. Как выживали? Спасали огороды. В нас, русских, заложен какойто особый код, который помогает выживать даже в самых сложных условиях. И даже шутить.

В том же октябре я сходила на открытие сезона КВН и написала коротенькую заметку с бойким названием «Всё пучком!». Главный редактор прочитал и заметил: «Хорошо, но шутку придётся убрать». Моему возмущению не было предела. И я както убедила Красавицкого оставить как есть.

И заметку прочитали все. А всё потому, что я привела в материале шутку квнщиков:

– Вы слышали, что юбилей генерального директора «Севергазпрома» праздновали на народные деньги?

(В зале – зловещая тишина, кстати, реально все зрители перестали шуршать, жевать и разговаривать – прим. автора.)

– Ерунда. Откуда у народа такие деньги?

И скоро стало не до шуток уже самой газете. В декабре, благо, что главред был депутатом, на VII сессии Совета города Ухты обсуждали вопрос о финансовой поддержке газеты «Ухта».

Но я, если честно, не помню, чтобы особенно тяжело мы жили. Порой когда показывают то время, крутят чёрнобелые кадры какихто замученных людей. Хотя с высоты прожитых лет я могу сказать – в молодости всё переживаешь легко. Какие печали, когда тебе 25?

В редакции газеты «Ухта» к тому времени стало традицией на летучках отмечать лучшие материалы и раздавать лавры по итогам года, аккурат на День российской печати. Так, в номере от 11 января 1997 года лучшим журналистом 1996 года был назван Борис Духовской. В десятке лучших материалов было отмечено моё интервью «Вот такая простая американская бабушка» (название удлинили при верстке). Думаю, эта история и сегодня будет интересна читателю.

Простая американская бабушка

(газета «Ухта» от 19 июля 1996 года)

Телеграф. Одиннадцать часов вечера. В зале ожидания пусто и прохладно. В такой обстановке, располагающей к неспешной беседе, особенно если учесть скорость работы наших связистов, мне удалось взять интервью у Аллы Васильевны Капуста, 60летней американки, приехавшей проведать своего брата, обретённого лишь пять лет назад.

Почему мы беседуем на телеграфе? У многочисленной родни гостьи нашего города квартирки маленькие, у самого брата, Олега Васильевича Фролова – старенькая избушка на УРМЗ.

История эта только подтверждает известную истину: чего только в жизни не бывает. Жила себе в Курской области простая учительская семья. Глава её долгое время был директором школы, а потом занялся воспитанием беспризорных детей. По этой линии его пригласили работать в Польшу, куда он и выехал вместе со своими детьми.

Всё бы ничего, если б не было войны.

– Алла Васильевна, как Ваша семья оказалась в Германии? Ведь именно там Вы потеряли своего брата?

– Из Польши нас немцы выгнали. Эвакуировали всех, и нас в том числе. Моего брата, он на 10 лет меня старше, забрали рыть окопы. И так случилось, что мы потеряли с ним связь. Отец примерно знал их маршрут, долго искал, но безуспешно. Оказывается, в одном местечке он опоздал всего на два дня, а мог бы застать.

– Что произошло после войны?

– Нас спросили, куда бы вы хотели поехать? Отец ответил, что в Америку. Таким путем мы и попали туда, где я живу уже пятьдесят лет.

– Каким ветром занесло к нам, на Север, вашего брата?

– Его сюда отправили в наказание за то, что отец попал за границу. Освободившись, Олег, думая, что остался один, остановился здесь.

– Что помогло Вам найти брата?

– Мои родители очень переживали и постоянно писали письма, то в Красный Крест, то в другие организации. Адрес же через многомного лет прислал мой дядька. Тогда мы написали письмо в Ухту и так соединились.

Прошло 50 лет, как я брата не видала, решила во чтобы то ни стало приехать его проведать. Пять лет назад состоялась наша первая встреча. Я не знала, как он выглядит, кого я встречу. Но, в конце концов, он выглядит точно так же, как и я. А в этом году мне написали, что он плохо себя чувствует, и потому я снова здесь.

– Как Вам Россия показалась?

– За пять лет у вас тут многое изменилось к лучшему. Город стал чище. Единственное, что не нравится: никак не могу до дому дозвониться. Заказываю, а мне отвечают: не проживает такой в НьюДжерси. Сыну звоню. А они все утверждают, что такой не существует. Вообще до Ухты и добраться, и дозвониться из Америки для меня довольно тяжело. Хорошая связь бывает почемуто только по пятницам.

– Расскажите немного о себе. У вас в Америке большая семья, Вы работаете?