Рамаяна по-русски. Книга первая. И как ни сладок мир подлунный – лежит тревога на челе

Катерина подошла к истекающему кровью Джо.

Он улыбнулся и попробовал пошутить:

– Слушай, ты не могла с ними побыстрее разобраться?

– Прости, любимый, – кротко улыбнулась Катерина, – я действительно должна была сначала заняться тобой.

Она встала перед ним на колени, поцеловала в уста сахарные, а когда он сомлел, одним движением выдернула из плеча и из брюха обе стрелы. Король Джо вскрикнул от боли и потерял сознание.

– Кто должен мне подать заживляющий раны бальзам? – в полный голос спросила Катерина массовку. Из небольшой кучки спасённых дружинников вышел дедок в белом халате, белом колпаке с красным крестом и, приговаривая:

– Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит, – и так далее, стал рыться в своём чемоданчике.

Катя с минуту ждала, а потом произнесла:

– Если ты будешь так долго копаться, Айболит, то тебе придётся не сидеть под, а висеть на дереве. Угадай: за какое место мы тебя повесим?

– Только не за шею, так как дышать будет затруднительно, я бы даже сказал определённее: проблематично! – в ужасе крикнул добрейший из докторов, выудил из своего саквояжа бутылку «Пшеничной» и со словами: – вот – первейшее средство от всех недугов, – протянул спасительнице нации.

Катя взяла лекарство в руки и услышала, как доктор произнёс инструкцию:

– Перво-наперво для анестезии три булька внутрижелудочно… да не вам, девушка, а больному!

Кате стало внутри тепло и весело, и она крикнула:

– Должна же я знать, что ты предлагаешь моему королю!

Лес одобрительно загудел:

– О це не просто гарна дивчина! Це – «Мисс Лесная Опушка минус 5525»!

Катя встала, повернулась к доктору задом, а к лесу передом и отвесила земной поклон. Лес зааплодировал и затопал ногами от восторга. В двух или трёх местах обломились сучья – и зрители попадали наземь.

– 40:15, – злобным голосом выкрикнул из леса Добрый Родя.

– Это не омрачит нашей дружбы! – крикнула Катя, приветственно помахала рукой и вернулась к пришедшему в себя любимому.

Непредсказуемый Джо приподнялся на левой руке, а правую протянув к своей спасительнице, продекламировал трагическим баритоном:

– О Екатерина! За то, что ты спасла меня и вытащила из моего брюха и плеча две стрелы, проси у меня, что хочешь, два раза – и я выполню оба твоих желания по одному разу, какими бы обременительными твои желания для меня не были!

– Хорошо, я попрошу, – произнесла Катя, – но не сейчас.

Потом она взяла Неподвижного Джо на руки и понесла домой.

– Хочу такую жинку! – закричал кто-то в лесу.

Следом донеслось:

– И я, и я, и мне!!

Треск ломающихся сучьев стал нестерпимо громким.

– 40:40! – выкрикнул Родя в спину удаляющейся с мужем на руках амазонке. И крик был уже не злобным, а растерянным, можно даже сказать, потерянным.

Непробудный Джо обвил нежными руками крепкую шею Катерины и во сне пробормотал:

– Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт…

– Спи уж, поэт, – с нежностью выдавила из себя обливающаяся потом Катерина, неровно ступая по полю в сторону родного города. Радостная дружина робко тянулась следом за ней.

Когда цепочка удаляющихся от леса королевских дружинников уже приблизилась к горизонту, хрустнул ещё один сук – и раздосадованный Добрый Родя не по-доброму закричал:

– 40:41! Ёлы-палы! Опять просрали! – топнул ногой с досады – и тоже свалился с дерева.

Один из дружинников, обладающий исключительным музыкальным слухом, медленно обернулся, изобразил на лице улыбку и произнёс:

– 42:40. Да, кого-кого, а англичан мы всегда делали, – развернулся – и пошёл домой.

9. Коронация провозглашается!

Неподражаемый Джо и Клушалья, поглядывая на свои секундомеры, одновременно вошли в тронную залу, машинально кивая на приветствия придворных. В принципе, супруги-монархи не выбивались из дворцового расписания, но за временем, нет-нет, да и поглядывали. Синхронно заняв свои троны и приняв от помощников церемонимейстера атрибуты монаршей власти, они одновременно кивнули распорядителю ежедневного приёма – и рабочий день начался.

На удивление Неудивимого Джо и Клушальи сегодня на приём никто не записался: · ни импортные послы; · ни жалобщики из купечества, которых каждый день обижали им же подобные тем, что «отняли копеечку»; · ни ходоки из колхозов и совхозов, пришедшие на монарха говорящего посмотреть; · ни даже юродивые из храма Святого Богема, каждый день донимающие короля своими арт-проектами.

Все словно знали, что сегодня день особенный и королевской семье будет не до мелких разборок.

– А позвать сюда Рому, да немедля! – выкрикнул склонный к демократичности в управлении государством Неповторимый Джо.

Рому привели. Старший сын подошёл к тронам, почтительно поклонился родителям, встав на колени и коснувшись лбом пола.

– Сынок! – радостно пробасил эмоциональный Джо, бросил державу и скипетр и, сев на пол, стал обнимать сына.

Рома ответил отцу благодарными сыновними объятьями.

– Мальчики, – шепнула на весь зал Клушалья, – ведите себя прилично! На вас люди смотрят.

– Да-да, конечно! – справился с чувствами король королей и снова сел на трон.

– Пап, ты меня звал? – спросил Роман.

– Да, сыночка!

– А зачем? – вопрос Ромы застал Невозмутимого Джо врасплох, и Рома сказал: – Ну, давай, рожай быстрей, а то у нас сегодня игра с владивостокским «Лучом», а я ещё ребят не предупредил.

– Роман, как ты разговариваешь с папой? – возмущённо произнесла мама Клушалья. – Веди себя прилично!

– Клушалья, погоди, не встревай в мужской разговор, – король королей заметно волновался.

– Хорошо-хорошо, дорогой, – чувствуя важность момента, проявила деликатность царственная супруга, – не сомневаюсь, что ты сможешь сформулировать свою мысль достаточно внятно. Продолжай, я тебе не мешаю.

– Папа, мама, в чём дело? – слегка встревожился Роман.

– Не волнуйся, сыночка, всё расчудесно! – поспешила успокоить наследного принца королева-мать и, заметив неодобрительный взгляд Нетерпеливого Джо, дипломатично завершила свою реплику, повышая тон на каждом следующем слове: – Сейчас… папа… сам… тебе… всё… объяснит!

Получив наконец-то возможность говорить, Незлобивый Джо, облегчённо вздыхая, начал церемонию передачи власти:

– Видишь ли, сынок, – сказал Неторопливый Джо, – футбол отменяется.

– Как? – потрясённо произнёс лучший бомбардир чемпионата Роман. – Ты чё, батя? – Рома хотел сказать, что знает про козни владельца ухтинского «Лесоповала» и не допустит, чтобы в первенстве начались договорные матчи, но Неумолимый Джо опередил сына:

– Являясь президентом национальной федерации, с сегодняшнего дня своей неограниченной властью я дисквалифицирую тебя пожизненно. Ты больше не футболист, Роман.

– Оппаньки! – лучший нападающий трёх последних сезонов, не зная, что сказать, тупо уставился на кончик собственного носа.

Воспользовавшись благоприятным моментом, отец сказал главное:

– Настал великий день, сынок. Отныне не твой папа Неугомонный Джо, а ты – король нашего славного королевства. Вот тебе корона, – Неподражаемый Джо лёгким движением руки водрузил корону на голову Романа, – вот тебе – скипетр и держава. Садись на трон и правь государством.

– А ты, папа?

– А я тут с утра ельцов подкормил, – выдохнул Неповторимый Джо, чувствуя огромное облегчение от близости счастливой развязки, – пойду на речку рыбачить.

– И что, я теперь – король?

– Да, Роман.

– Самый настоящий?

– Самый-самый!

– И могу издать любой указ?

– Естественно. Только выполни одну последнюю маленькую формальность.

– Какую?

– Сядь на трон.

Роман с нежностью посмотрел на трон и представил, как будет править большой страной.

Перво-наперво, конечно же, он выгонит в низшую лигу «Бурята» из Улан-Удэ, а то они вечно монгольских звёзд по подставным документам за себя играть выпускают. И не придерёшься: попробуй отличи монгола от бурята! У них не только лица, а даже отпечатки пальцев очень похожи. Потом…

– СТОЙТЕ! – вдруг раздался в зале хорошо поставленный командный женский голос.

– Катенька пришла, – с умильным видом произнёс собравшийся на рыбалку Непредсказуемый Джо.

Королева и вице-королева демонстративно вежливо кивнули друг другу.

– Тебя уже объявили королём? – деловито спросила Катерина Рому.

– Пока ещё нет.

– Значит, формально король – ты? – обратилась вице-королева к Невменяемому Джо.

– Почти уже нет, – ответил король королей и радостно засмеялся.

– Какой бардак в стране, – сквозь зубы процедила Катя.

– Позволь, дорогая, – попыталась возразить средней жене Непередаваемого Джо Клушалья.

– Не позволю! – завизжала Катя так, что придворные местами попадали в обморок.

– Хорошо, лапуля, – промурлыкал Негрозный Джо. – Что ты хочешь?

– Я хочу выяснить, есть ли в этом чёртовом государстве на данную секунду глава или государство временно обезглавлено. Кто здесь король?

– Он, – хором сказали отец и сын, указывая перстами друг на друга.

– Всё понятно, – сказала Катерина, взяла Непричастного Джо за руку, подвела к трону и, мягко подтолкнув бедром, усадила на официальное место короля.

И сказала:

– Мой сиятельный монарх! – и поклонилась.

Смирившись с необходимостью быть королём ещё какое-то время и обречённо вздохнув, Невесёлый Джо, произнёс формулу из свода придворного этикета:

– Да, светлейшая вице-королева.

– Могу я попросить вас исполнить две мои просьбы?

– А это обязательно?

– Осмелюсь напомнить вашему величеству об обещании, данном вами на опушке Шервудского леса 17 лет назад.

Апатию с лица Неогорчимого Джо как ветром сдуло.

– А то! – радостно подскочил он. – Помню! Славно мы тогда англичанам накостыляли! Я даже счёт помню! 42:40! А после первых пяти минут они всухую нас делали: 0:40!

Катерина улыбнулась и продолжила:

– Следовательно, ваше величество, вы и обещания, данные лично мне, помните?

– Конечно! – подтвердил Недогадливый Джо. – Отлично помню! Проси что хочешь, Катюша, два раза – выполню каждую из просьб по одному разу.

Катя сказала бесцветным спокойным голосом:

– Я прошу короля королей, хозяина своего королевского слова, немедленно передать власть нашему сыну Брату. Это – первая просьба.

Зал замолчал. Слышно было только, как тяжело задышал Невозмутимый Джо.

Молчание нарушил Роман:

– Вот и хорошо, вы тут разбирайтесь, а я пошёл в футбол играть. А на ворота мы вместо Брата Игорька Акинфеева поставим, он как раз травму залечил.

Рома хотел уже уйти, но вице-мама остановила его, произнеся:

– Вторая просьба касается наследного принца Романа.

Обернувшись, Роман услышал следующую фразу Катерины:

– Сын короля королей и её величества королевы Клушальи наследный принц Роман должен в течение суток покинуть пределы столицы. Ему следует облачиться в берестяные одежды отшельника и отправиться в лес Праведных Дундуков, что находится на слиянии рек Ра и Кама. Там Роману следует провести в молитвах и аскезе четырнадцать лет. Вернуться в столицу ему можно не раньше, чем истечёт этот срок.

Раздался грохот – это королева Клушалья упала в обморок, чем очень сильно нарушила придворный этикет.

– А почему вторая просьба такая подробная? – капризным голосом спросил король королей.

Наверное, он ещё надеялся, что Катерина шутит.

– Я не шучу, – развеяла его иллюзии Катя – и Неподкосимый Джо тоже упал в обморок.

Судьба придворного этикета повисла на волоске.

Из подтрибунных раздевалок выбежал доктор Айболит с чемоданчиком-аптечкой и, достав нашатырь, склонился над упавшими в обморок сиятельными супругами.

– Присмотришь за ними? – подмигнул Катерине Рома.

– Обижаешь! – улыбнулась Катерина. – Конечно, присмотрю.

– Насчёт берестяных одежд ты погорячилась. Я возьму с собой туркомплект, который использовал при сплаве по Вуоксе.

– Это – твоё дело. В лесу Дундуков ты сам себе хозяин.

– Я по жизни сам себе хозяин, – улыбнулся Роман.

Катерина подошла к нему, крепко от души обняла и сказала на прощанье:

– Удачи, вице-сынок.

– Спасибо, вице-мама.

– Смотри, дорогая, они обнимаются, – придя в себя, обратился к Клушалье Ничего Не Понимающий Джо и снова упал в обморок.

– За тебя я спокойна, – продолжила беседу с Ромой вице-королева, – и всё же будь внимателен. В тех местах – много всякой нечисти, да и передовые отряды Раваны там появляются.

– Волков бояться – в лес не ходить, – улыбнулся Рома, – к тому же, мама, ты многому меня научила за эти годы.

– Мама? – из глаз Катерины выбежали две слезинки и покатились вниз по поджарым щекам.

– Я тебя люблю так же, как мою настоящую Маму, – признался в любви Роман.

И ушёл, оставив за спиной дворец, обливающийся горючими слезами.

Из распахнутого окна тронной залы доносились отдельные реплики оставшихся:

– Слышь, Кать! И что теперь нам делать?

– Что делать, что делать? Иди вон, лови своих ельцов…

10. Мы вам честно сказать должны: больше жизни девчонки нам нужны…

Света вошла в комнату неожиданно. Её глаза сияли глубоким ровным светом. Это было не счастье или несчастье. Это был – Полный Покой.

Рома, увидев её, выронил рюкзак из рук и радостно по-детски улыбнулся.

– Здравствуй, муж – объелся груш! – приветствовала Ромку Света. И обняла. И поцеловала.

Они познакомились при дворе светиного отца Джона, короля Средней Возвышенности. Вообще-то, подданные за глаза называли Джона Иваном Иосифовичем, но сам монарх не любил многословия и предпочитал слышать при обращении к себе короткое имя.

Слухи ходили, что нашёл Джон Свету в младенческом возрасте в чистом поле близ городка Лида, когда землю пахал. Умаявшись и присев на краю пашни, сын Иосифа вытер крупные капли пота со лба и вдруг увидел стоящую перед собой маленькую девочку с пшеничного цвета длинными прямыми волосами и высоким упрямым лбом. В руках девочки свилась в клубок чёрная гадюка. Малютка протянула своё сокровище королю Джону, сидящему на травке, и улыбнулась доверчиво и открыто.

– Кун-да-ли-ни, Кун-да-ли-ни, – зазвенели колокольчики на лугу, раскачиваясь в такт подувшему ниоткуда свежему ветерку.

Джон почувствовал такую лёгкость, будто и не пахал сегодня. Поглядев на пригревшуюся в руках малютки гадюку, он со спокойной улыбкой произнёс:

– Милая, отпусти змейку. Её укус смерти воина стоит.

– Не бойся, Папа, – ответила малышка, и добавила: – Она меня Любит.

Джон молчал. Видя его беспокойство, девочка рассмеялась и сказала:

– Хорошо, смотри: Сета отпускает Кундалини.

Гадюка перетекла за край светиных ладошек, упала на землю – и исчезла.

– Ты – мой Папа? – спросила девочка.

– Да, – серьёзно ответил Джон. – Пошли обедать.

И они пошли домой, держась за руки.

Когда Светичка подросла, в столицу Средних Холмов Великие Луки зачастили женихи один круче другого, но Джон не торопился выдавать замуж свою любимицу. Поговорив по душам с дочкой, они так решили: если кто девушке приглянётся, она сама к трону выйдет. А чтоб женихи не обижались и не надеялись попусту, придумали для них испытание. Претендент на руку Светули должен был лук производства Ижорского завода, изготовленный в эпоху плана по валу, над головой поднять. Это было конкретно нереально. Поди-ка подними две с гаком тонны! Такую болванку вручную и от земли оторвать невозможно, а подъёмные краны в те места проехать не могли: болота кругом. Однако, народ вокруг жил необразованный, особенно это касалось царственных особ. Частенько приезжали в Великие Луки охотнички геморрой заработать. И зарабатывали. А Светлячок как при папе жила, так и продолжала жить. В холе и неге.

Потом как-то из-за Гималаев прилетел виман-аэроплан. Из него, сказывают, вылезло чудило с десятью головами. Правда, девять голов были постоянно закомментированы в тэг , а видна была только одна, но она менялась с периодичностью один час на какую-нибудь из девяти невидимых. Менялась без видимой закономерности. Отсюда, старики сказывают, и пошла присказка «видимо-невидимо».

Чудило раскланялось по этикету двора Людовика Красно Солнышко (по жизни жуткого душегуба, маньяка и отморозка), представилось императором рабовладельческого Юга Раваной и принялось прицеплять двухтонный лук к своей летательной машине. Вся столица, естественно, переполошилась. Свету жалели все, кому не лень. Когда оба мотора вимана с надписью на фюзеляже «http://www.L;ftWaffe.Otto-fon-Gering.de/» жизнерадостно затарахтели, и медленно принялись отрывать лук от поверхности земли, из кузни выскочил косой Левша и, поторапливая подмастерий, суетливо затараторил:

– А ну-тко, робятушки, пособим гостю заморскому!

Следом из той же кузни, обливаясь кровавым потом, выползла добрая дюжина дюжих молодцов и на подкашивающихся ногах потащила к поддающемуся напору вимана луку огромную железную болванку. Дотащив болванку, добры молодцы с облегчением сбросили её на то, что считалось луком. При этом они никак не реагировали на заглушающие рёв аэроплана протесты Раваны, который орал, сверкая стёклами мотоциклетных очков:

– Найн, вашу мамашу! Я есть протестовайт! Это не есть очень честно!

Не выдержав тяжести, виман рухнул наземь. Гневный Равана выскочил из кабины первого пилота и услышал радостный голос Левши:

– Вот тебе, мил-человек, стрела. А сейчас мы и колчан скуём, а то некомплект получается! А для заморского дорогого гостя у нас всё по высшему разряду должно быть!

Равана понял, с кем связался и сказал:

– Весьма польщён, герр Левша. Однако, мой прибор показывайт, что горючий хватайт только для возвращений домой. Груз мой виман не выдерживайт.

– Очень жаль, – искренне огорчился Левша, – да делать нечего, понимаю, техника безопасности юбер аллес.

– Я, я, натюрлихь, – согласился Равана и, несолоно хлебавши, улетел восвояси. Но сначала заплатил Левше за кузовные работы: фюзеляж вимана при падении получил неслабые вмятины. Заплатил анафема. Но не полностью. Полцены пришлось скостить из-за отсутствия лицензии на ремонт импортной техники.

А когда из Москвы в Великие Луки Ромка с Лёхой в сопровождении дядьки-волхва Длинномера Мишки, приставленного к принцам для пригляда и обучения счёту и чистописанию, прибыли, Светуля Ромку на улице случайно встретила. И так он ей приглянулся, что она ему номер своего мобильника дала. Ромка обалдел от неожиданности. Но, хотя девушка ему и понравилась, он не считал возможным общаться ни с кем, кроме своей будущей невесты. А о том, что Света – это Света, он в тот миг ещё не догадывался. Поэтому берестяную грамоту с номером своей будущей жены в урну выбросил.

А Света побежала прямиком к папке Джону и сказала:

– Пап!

– Чего тебе, дочка?

– Я замуж хочу.

– Во, блин! – обрадовался старый мудрый Джон сын плотника Иосифа племянника столяра Джузеппе по прозвищу Карлик Нос. – А за кого?

Дочка подвела отца к окну дворца и указала перстом на приближающегося Ромку-молодца:

– Вот за него! – и добавила: – Красивый, правда? – Ламца-дрица-гоп-цаца!

– В этом я не разбираюсь, – прикидывая в уме, что делать, пробормотал Джон и добавил: – Но лук этот мозгляк точно не поднимет.

– Пап! – сложила Светичка губки бантиком. – Ну, придумай что-нибудь!

– Что? – растерянно спросил Джон.

– Ну, ты же у меня умный!

– Господи! Разве дело в этом? Не поднимет этот мальчонка лук. Понимаешь?

– А ты не торопись, пап! Потяни время! Хорошая мысля приходит опосля…

Тут в комнату ввалился облачённый в пальмовые листья калика перехожий прямиком из леса и, ударив головой в пол, затараторил:

– О король Джанака! Я, мудрец Нарада, прибыл к тебе прямо с собрания наимудрейших волхвов, риши и муни, познавших веды, шастры и прочая!

Ошарашенные Джон и Света уставились на нежданного гостя, который продолжал:

– Признав моё первенство во всех областях познания, в том числе в таких древних дисциплинах, как самокопание, самоборонование, самомелиорация, самоколлективизация, самоприватизация, самокорчевание и самовоспроизведение, все эти дураки, как один, заявили, что мне до тебя всё равно далеко, ибо в подлунном мире тебя, о, король Джанака, все знают как Видеху – Знайку.

– Ну, да! – согласился Джон. И поправил: – Всезнайку. – И добавил: – И что теперь?

– Значит, ты придумаешь, как выдать меня замуж за этого красавчика? – запрыгала от счастья Света.

– Ответь мне, о, великий муни, являющийся муней всем муням: в чём секрет твоей непревзойдённой мудрости? – продолжал взывать к Джону пришелец из леса, от жажды познания вращая глазами и скрипя зубами, которых было немного, неизмеримо меньше, чем знаний в его голове.

– Слушай, Нарада, тут такие дела творятся! И вдруг – ты… Даже не знаю, что делать.

В этот миг взгляд Джона упал на наполненную до краёв молоком глиняную крынку. Джон радостно улыбнулся совету дочки потянуть время и произнёс:

– В общем, так, дружище, я сейчас должен сделать пару неотложных дел, а ты хватай эту крынку – и для экономии времени неси за мной. Только постарайся не расплескать молоко. Понял?

– Нет ничего проще! – обрадовался Нарада и, аккуратно схватив крынку, устремился за отправившимся в гостиную дворца королём Джоном.

Обмен любезностями с пришельцами из королевства королевств, которым управлял тёзка Джона Неуловимый Джо, продолжался достаточно долго, тем более, что мудрец Долговязый Мишка оказался парнем словоохотливым и любознательным, задав десятки вопросов и поинтересовавшись сотней подробностей и тысячью нюансов всего, что пришло ему в этот день в голову. А голова у него была большая. И память в несколько десятков тысяч гигабайт. И оперативная память гига в два, не меньше. И видеокарта хорошая. И экран монитора – 19 дюймов.

Наконец Ромка тонко намекнул:

– Миш, ты скажи дяденьке Джону, зачем мы сюда приехали, а то он от вежливости сейчас прямо на троне заснёт.

– Ах, да! – обрадовался Мишка, вспомнив цель визита. – Сыну короля нашего принцу Роману срочно жениться приспичило, а у тебя, мы знаем, дочь на выданье. Так что, твоё величество Джон Премудрый, как говорится, у вас – товар, а у нас – купец.

– Какая приятная неожиданность! – произнёс давно заготовленную фразу дипломатичный король Джон.

– Так веди сюда невесту, пусть молодые познакомятся, – по-простому, по-мудрецки предложил Длинномер Мишка, который даже сидя был малость повыше стоявших подле него Ромы и Лёхи.

– Она, аккурат, сейчас прихорашивается, – стал опять тянуть время старый добрый Джонни. Он никак не мог сообразить, как же выкрутиться из положения: и условие сватовства соблюсти и дочку не огорчить.

Тут к нему подбежал придворный советчик и шепнул на ухо фразу, громогласное эхо от которой разлетелось по всем помещениям дворца, вылетело в двери и окна и даже пробило пробки сажи в печных трубах (парового отопления во дворце ещё не было):

– Левша сказыват: энтот подымет!

Рома жизнерадостно усмехнулся, приняв комплимент на свой счёт.

В это самое время в придворной лаборатории Левша вместе с тёзкой долговязого Мишки помором Ломоносом, за какой-то надобностью припёршимся намедни из Холмогор, под строгим государственным секретом заканчивали изобретение аналога пенопласта и вот-вот должны были по срочной оказии изготовить точную копию пресловутого лука с той лишь разницей, что копия должна была весить максимум килограмм 16, ну, в крайнем случае, пуд. Приказ Джон изобретателям через доверенного ябедника передал. А Света вертелась под ногами изобретателей, вдохновляя их своим присутствием и часто повторяющимися криками:

– Не успеем, не успеем!

Уставший тянуть время король Джон и гости из Москвы, утомившиеся делать вид, что всё в порядке, на закате солнышка – а дело было в день летнего солнцестояния – наконец-то услышали грохот приближающейся ко дворцу телеги. К тому времени всё было оговорено, обо всём условлено и даже все политические анекдоты рассказаны. И свежие, и испортившиеся.

Услыхав грохот во дворе, Джон искренне обрадовался и, предвкушая близкий сон, закричал:

– А вот и Лук Сватовства! Ну-ка, добрый молодец богатырь Роман свет Джо… вич, блин, как тебя правильно по-нашенски, язык сломаешь, право… Короче, Ромыч, заверши Сваямвару Светы: подыми лук величины невиданной!

Крикнуть крикнул, а сам стал искать в толпе Левшу и Ломоноса на случай обмана и чтоб было в таком разе с кого семь шкур спустить.

Но Левша с Ломоносом не подкачали: Ромка поднатужился, да и поднял лук над головой. С трудом, но поднял-таки! Тут лук хрустнул в его руке – да и упал на землю. Некрепким матерьяльчик одноразовый оказался. Все, кто не знал, в чём дело, попадали наземь, прикрывши глаза и думая, что Ромке – крышка с крантами пришла.

Невозмутимыми остались только: · Роман, потому что не сомневался, что поднимет лук; · Король Джон, потому что знал, из чего лук сделан, и вообще всё знал; · Брат Ромки Лёха, потому что верил, что его братушка Ромка – самый конкретный пацан и реальный крутышка; · Долговязый Мишка, потому что ему было всё по барабану.